Валери

Надо сказать, всё это было довольно удивительно. Мне надоел этот идиотский мандраж и нервное возбуждение. Честно, посмотреть со стороны – так дурак дураком. Но куда деваться. Я встал, налил из графина воды и улыбнулся Валери. Она посмотрела на меня странным взглядом. Нет, ей холодной воды я не предлагал.
- Так что же, на чём мы остановились?
- Ни на чём, Мишель сейчас придёт. У него все деньги и документы, - я уже сожалел, что ввязался во всю эту историю. В дверь постучали.
- Entrés! – крикнул я. Мишель вошёл с чёрной пластиковой папкой в руках. Заняв место у столика, он раскрыл папку и по порядку начал выкладывать её содержимое на стол:
- Паспорт, загранпаспорт, виза для свободного передвижения по Объединённой Европе, пять тысяч долларов США наличными, Мастер кард Акционерного Цюрихского Банка, билеты на рейс «Эйр Франс» до Парижа, в этой записной книжке на 16-той странице нужные вам адреса и телефоны шифром номер 3. – Мишель говорил с забавным для меня акцентом, Валери же молча изучала разложенные на столе бумаги.
Вообще-то, я не ожидал, что всё это выльется в такую историю. Как мы встретились… Я вспомнил, как мы познакомились. Неожиданное щемящее чувство заполнило меня. Мне стало очень тяжело, и хотелось плакать. Наверное, я один из немногих сохранившихся романтиков. Не знаю. Но сейчас надо было действовать, что бы там между нами ни было. Я взял себя в руки:
- Спасибо, Мишель. Вуаля, Валери. Самолёт сегодня в двадцать три ноль ноль. Я провожу тебя до Пулково.
- Спасибо, Николя, не надо, - она говорила по-французски, но я этого не заметил. Почему-то мне показалось, что Валери ответила по-русски. Я вспомнил, когда она впервые заговорила со мной по-русски, там, в Нормандии. И в душе опять защемило. Я вытерплю. Наверное.
- Точно? – переспросил я и удивился своему вопросу. Его неожиданной неоднозначности. Мне стало немного стыдно, но потом абсолютно безразлично. Я ужаснулся заполнившему меня холоду. Защитная реакция? Не знаю.
- Валери…
- Нет, не говори ничего. Сейчас, – и она приложила свою тонкую ладонь к губам. Как она, такая, могла любить меня, такого? Ни с кем не сравнимая, такая воздушная женщина. Женщина-мечта. Похожая на эльфа древних сказок. Загадка и ответ вместе. Та, которую я любил. Люблю. Не важно! Нет! Мои чувства разрывали меня в удивительной неутомимой вакханалии. «Любовь – это самоубийство», - вспомнил я слова одного человека. И всё же, всё же..
Мы помолчали ещё чуть-чуть. Мишель куда-то незаметно подевался. Что ж, он ещё придёт. Наверное, захочет попрощаться с Валери. Расставание. Что может быть более странным? Это, наверное, особое человеческое состояние, особое чувство. Ни с чем не могу его ассоциировать. И, главное, расставание – это не прощание. В такие минуты всё равно сохраняется надежда встретиться вновь. Это такая светлая грусть, что её правильно сравнивают со смертью. «Расставанья маленькая смерть». Наверное: такая же маловероятная надежда встретиться вновь. Почему-то мне пришла в голову мысль о том, как остро все влюбленные чувствуют каждую минуту друг без друга. Я позавидовал своей юности. Да, чёрт возьми, позавидовал! Как было здорово тогда! И как по-новому переживаешь это теперь, хотя тебе всего двадцать два. Почему-то я почувствовал себя старым. Прожившим от начала до конца не одну жизнь. Всю целиком, со всеми красками, запахами, цветами, со всей радостью, смехом, разочарованиями, со всем. Я любил. И это главное. Я люблю. И это ещё важнее.
- Мне нужно ехать в гостиницу, надо собраться, - Валери (сколько грации в каждом её движении!!!) встала, поправила сумочку и сгребла разбросанные на столе бумаги. Я молча сидел в кресле. Сделав несколько шагов к выходу, она задержалась в дверях. Я встал и посмотрел на неё. Как в последний раз. Насмотреться, раз и навсегда. Нет, это невозможно, и ничто не остаётся в вечности. Кроме любви. Я улыбнулся Валери. Мгновение молчания. Сколько всего было в нём! И я не могу об этом писать. Она махнула мне рукой:
- Оревуар, мон амур!
И я понял, что она ушла, оставив в сумочке ключи от моей квартиры.