Попутчики

Такая привычная музыка. Такая знакомая. Веду привычные сумбурные записки на моём компьютере. Посмотрел в тёмное и пустое окно – привычный питерский двор. Колодец со звёздами в небе. Да, теперь я понимаю, такими они и должны быть, эти дворы. Для того чтоб лучше видеть звёзды. Я люблю этот город.
Выйти, сесть в тёплую, чуть урчащую машину и помчать вперёд по ночным улицам. Знакомые улицы, незнакомые фонари, люди, машины, светофоры, неоконченная ещё суета – всего лишь около полуночи. Сворачиваю с погрязшего в огнях проспекта в переулок, петляю малопонятными улочками с односторонним движением. Как будто ищу чего-то. Остановился у ночного павильончика. Неожиданный неон слегка раздражает зрение. Продавщица болтает о чём-то с азербайджанцем, два молодых парня обсуждают, какую выпивку им сегодня взять, явно склоняясь к портвейну. Мрачного астенического типа дядька в замусоленном китайском пуховике суёт зажатый в руке стольник кассиру. И я, просто покупающий пачку сигарет. Хорошо, как-то даже уютно. Вспомнилось многое. Быстро расплатившись, открываю сигареты и выхожу к желтоватому свету салона своей машины.
Передо мной Нева, точнее, Большая Невка, Тучков мост перебрасывает зыбкую стотонную дорожку к острову-миражу. Чёрная «десятка» подрезает меня справа, я резко торможу и матерюсь про себя. Надо быть внимательнее. Свернув на Малый, сбавляю скорость – плохая дорога. Здесь всё так же, как было когда-то. Полупустой трамвай прогромыхал, разгоняя злых духов уверенным светом ламп под тонким оконным стеклом. Мой Ленинград, он разворачивался передо мной всей неясностью Васильевского Острова. Ага, вот тут живёт университетский приятель, но я не помню номер квартиры. Да и не больно-то хотелось заходить, мы с ним никогда не были особенно дружны. Квартал почти миновал, как вдруг из-под погасшего фонаря прямо под мой дальний свет вынырнула фигура. «Мотылёк и керосиновая лампа», - промелькнуло в моём сознании. Я не успел даже подумать, просто спокойно утопил тормоз, взяв чуть вправо. Машину немного развернуло, я почувствовал удар. Слава Богу, жёсткий – трамвайные рельсы. Открыв дверь, вышел с дымящей сигаретой в зубах. Девица в какой-то балахонного типа одежде стояла, несколько опешивши, передо мной. По всей видимости, я её не задел.
- Ну, привет, мотылёк, блин!
Она посмотрела на меня, и лицо её в свете уличного фонаря показалось мне таким странно знакомым. Как бывает с людьми, похожими на известных актёров. Левой рукой поправив прядь упавших на лицо волос, она сказала:
- Ездить надо аккуратно!
В словах этих не было наглой уверенности. Вообще ничего, что в таких случаях бывает. Спокойствие, глубина, даже мудрость, способность на настоящие чувства – вот что я услышал. Меня пробрал какой-то озноб. Я даже не понял что это. Так и стоял. Хорошо, Малый в это время не очень оживлённая магистраль, да и трамваев не было.
- Ну что, поехали? – спросила она.
- Садись! – отвечал я.
С такими девицами недолго убить подвеску, и вообще, что за приступ филантропии? Ну а что? Чёрт возьми, пуркуа па? Я ловлю себя на мысли, что во мне опять борются за доминирование субличности. Или просто срабатывают внутренние блоки. Я недавно начал продвигать себя, так сказать. Ну, знаете, все эти книги о том, как найти себя. Поверьте, попадаются очень здравые и правильные экземпляры. Это-то я имел в виду.
- Куда тебе? – спросил я, когда мы промчались через три перекрёстка.
- Туда.
- В смысле? – я явно слегка тормозил.
- Верни меня туда же.
- Ладно, - резко заложив руль влево и развернувшись, я доехал до магазина с синей вывеской. «Ротманс», что ли.
- Подожди! – а девчонка явно не терялась. На по****ушку не похожа. И молчала она как-то не так, и говорила не так. Вообще, учитывая, что я рассмотрел девушку немного, можно было сказать, что это просто какая-то неформалка, выскочившая из дому в магазин за пивом. А может, идущая с какого-нибудь квартирника или другой тусовочной посиделки. Возраст очень неопределённый, но скорее лет двадцать или около того. Не так уж она юна. Просто не хотелось верить, что жизнь заставляет людей рано взрослеть. Хотя эта самая жизнь ежедневно учила меня обратному.
Девушка вернулась и, как ни в чём ни бывало, села справа от меня с открытой бутылкой пива в руках. Я молча тронулся вперёд, и скоро свернул на Седьмую линию.
Остановился я на Университетской набережной, смело припарковав машину у Академии Художеств. Моя безымянная спутница молча последовала за мной, когда я вышел и направился к сфинксам. Настроение было у меня очень апатичное, обычно в таком состоянии я готов много слушать, а не говорить. А ещё больше предпочёл бы помолчать с кем-нибудь на пару. Похоже, девица вполне поняла меня, потому что привычно уселась на гранитные ступени у воды и молча отпила небольшой глоток пива. Так мы просидели минут пять.
- Слушай, откуда ты? – спросила она меня так, будто хотела узнать у старого приятеля, как он провёл выходные.
- Местный, - мне не хотелось много говорить.
- Да, пожалуй. В Питере народ такой, - она акцентировала слово «такой». – А вот я тут вернулась из Симферополя, знаешь…
Отвечать не хотелось, но она явно ждала, что я подхвачу нить неспешной беседы. Что же:
- Там родные? – я сказал это скорее pro forma, потому что знал, что она ездила туда автостопом.
- Нет, я «стопом» каталась, - тень гордости за свой геройский поступок промелькнула в этой её фразе, но сразу пропала. Похоже, ей довелось нарезать немало километров по городам и весям, и эта поездка оказалась для неё достаточно заурядной. Ну, побывала на Украине, и что?
- Ишь! – моё удивление не выглядело притворным. Я всё же до сих пор восхищаюсь такими «королевам автостопа».
- Жили в палатке, а еды там всегда хватает. Представляешь, растут абрикосы, и их никто не рвёт! – а всё же в душе она сохранила немного детской искренней весёлости.
- Представляю. Я родился на Украине.
- А говоришь – местный. Нехорошо обманывать маленьких девочек, - она засмеялась так, как будто слегка ухмыльнулась. Привыкла слышать неправду, наверное.
- Выходит, ты, брат, хохол. Сало и вся фигня?
- Да нет, не то, чтобы очень. Давай поговорим о чём-нибудь другом?
Так мы перекидывались словами ещё с полчасика, я узнал некоторые подробности её поездки, рассказы про хороших «дальнобоев» и просто про козлов. Потом почувствовал, что сидение на холодном камне не приведёт к добру. К этому моменту мою подружку слегка вогнало в хмель, она допила пиво и заявила, что хочет ещё.
- Ну, поехали тогда, тут по близости ларьков нет, если мне не изменяет память.
- Не изменяет. Ближайшие у метро, и один на Стрелке.
Возле «Василеостровской» я купил ей бутылку пива и поинтересовался, в какой стороне её дом:
- Знаешь, мосты скоро разведут.
- Знаю, - она ответила с каким-то ожесточением, на первый взгляд не вяжущимся с непринуждённым очарованием девчонки-неформалки. И ещё раз сквозь зубы:
- Разведут.
- Нет, я не хотел тебя напрягать, пойми правильно. Просто думал подбросить. А что? Я человек с виду респектабельный, хе-хе! – Мысли понеслись вскачь, рождая ерунду на ерунде:
- Сдам честно на руки родителям, начавшим беспокоиться, может, успею ещё чайку с ними погонять перед сном. Не будут думать, что ты в плохой компании слоняешься по ночам.
- Отвали!
Резко отпихнув меня, она развернулась и пошла прочь от закрытого метро, рядом с которым мы стояли всё это время. Мне стало стыдно за свой словесный понос. На пустынном проспекте одинокая тёмная фигура долго не таяла в свете фонарей. Заскочив в машину, я дёрнул за ней. Догнав, сбросил скорость и поехал рядом.
- Слушай, прекращай дуться! На обиженных воду возят! – прокричал я в раскрытое окно. Мне было популярно объяснено «по фене», где люди обижаются и по какому поводу.
- Прости! – без затей попросил я.
- Нет проблем, - она уже сидела справа от меня, как будто так никуда и не уходила. – Отвези меня в Петергоф.
- Петергоф так Петергоф. В «общаге» живёшь?
- Теперь – да.
Я промахнул мост и по Вознесенскому доехал до «Балтов». Посмотрел на часы – электрички уже не должны ходить. Мосты тоже скоро разведут. Ладно, что я колеблюсь так? Смутное беспокойство? Да, я давно не был в петергофских «общагах». Но нужно идти навстречу своим страхам. По Стачек я двинулся к выезду из города. Ехали молча. Я включил спокойную музыку. Что-то очень ночное, «Enia», кажется. Пассажирка не цеплялась и «Трассу Е-95» не требовала. За Комсомольской площадью голосовал какой-то мужик, вроде приличного вида. Затормозив, сказал девушке, чтоб села назад, если возьмём его. Она молча кивнула.
- Куда? – спросил я, опустив стекло.
Полупьяным голосом мне ответствовали:
- В Купчино!
- Извини, брат, не по пути! – резко тронувшись, я помчался по ночной дороге прочь от города.
- Как просто!
- Что просто? – я повернулся к своей спутнице. Видно, она думала о чём-то своём.
- Да так. Представляешь, просто не по пути. Так в жизни и бывает. Мы встречаемся с людьми, живём с ними, и потом оказывается, что нам просто не по пути. Вообще, вся жизнь похожа на движение по трассе, где на обочине голосуют разные люди. Они садятся к тебе, выходят, а кому-то просто не по пути. – И она засмеялась, давясь своим смехом. Неожиданно я понял, что это не смех. Тёплые капли стекали по лицу. Свернув к обочине, я обнял девушку, почувствовав трепещущее тепло её тела. Она беззвучно плакала, уткнувшись носом в мою куртку, минут десять. Потом слегка отстранилась:
- Ещё далеко ехать. И нам по пути. Поехали!