Классическое фентези

Цок-цок, цок-цок – лошадь без устали топала по дороге. О, моя лошадка, верная Гвеневьева! Ну, давай, скоро нас потешат эти черти, хе-хе! Кольчуга на Гвеневьеве мерно позвякивала – прелесть.
Постепенно лес вокруг дороги редел, и вскоре расступился. Холмистая местность предстала передо мной. Милях в шести-семи на холме располагался замок. Его замок. Хорунжий справа от меня смачно выругался.
- Не богохульствуй! – сказал ему я и стиснул уздечку латной перчаткой.
- Ник-как нет, - парень икнул, и я почувствовал запах дрянного виски, который подавали в последнем на дороге постоялом дворе. Тут он добавил, - сэр, ваша милость.
Да, никак не привыкнуть мне, старому бродяге, что нашлась моя тихая гавань. Ах, Она! Я мечтательно закатил глаза – и сразу увидел Её. Нет, не величественную и божественную, а так похожую на обычную женщину, но полную высшей благодати. Паладин Богини Порядка. Вот так.
- Пакет, пакет его светлости, герцогу Нейранскому!
Хаос бы поглотил этих посыльных! Тяжело дыша, юноша в синем кафтане подъехал ко мне, спешился и с поклоном отдал пакет. Плотная пергаментная бумага скрывала внутри себя нечто размером десять на пятнадцать дюймов. Красная сургучная печать красовалась на перехлёсте бумаги. Печать принца Дрейка, и вроде бы настоящая. Тек-с, и я вскрыл пакет. Обыкновенный лист бумаги, правда, с какими-то корябушками. Никак не могу привыкнуть к почерку принца, ведь такие сообщения он всегда пишет сам. Но качественная карта местности с помеченными на ней пунктами сбора войск превзошла все мои ожидания. Дрейк, конечно, опытный картограф, но такой труд я бы сдал в музей.
- Кхм-кхм! – кашель привлёк моё внимание. Это был посыльный. Я обратился к нему:
- Ну что, передай его высочеству, что я ознакомился с посланием и буду ждать его там, где он сам мне указал.
Юноша поклонился, а я снова обратился к нему:
- Подойди поближе! – и он тремя маленькими шагами приблизился ко мне.
- Преклони колени, сын мой. Да пребудет с тобой благословение Богини Порядка! - юноша поцеловал мою правую руку, поблагодарил и вскочил в седло. Вскоре он пропал из моего поля зрения.
Что же, как сказал Джулио Чезарри, жребий брошен! Двинемся ввиду противника к броду через Хаукану. Туда должен прибыть по другой дороге и принц Дрейк. Вперёд! И я пришпорил Гвеневьеву. За мной обрушилась по ковыльным травам тяжёлая конница, потом затопала пехота и потащились обозы. Я рвался вперёд, весь горя азартом будущего боя. И вырвался на пару десятков ярдов. Вдруг тень крылатой твари накрыла меня – хвост, длинная шея, непернатые крылья. Я потянул за удела и поднял голову вверх – так и есть, дракон! Жёлтое брюхо огромного существа закрывало от меня солнце. И это брюхо росло и росло – дракон снижался. Я сделал знак рукой, и ко мне подъехал мой оруженосец:
- Молись, друг мой! – сказал я ему. Знаете, некоторые чувства можно передавать. Решимость к ним тоже относится. Я видел, как преобразился мой оруженосец, услыхав мой призыв. И он запел Молитву Воинов, срываясь на высоких нотах, тем временем помогая мне закрепить доспех и шлем и подавая тяжёлое копьё. Дракон же совершил над нами последний круг и сел ярдах в ста впереди. Взмолившись Богине Порядка, я двинулся к чудовищу. Проехав сотню футов, я отсалютовал ему копьём, признавая в нём благородного соперника. Зелёная морда кивнула в ответ. Я опустил было копьё для атаки, как вдруг заметил Наездника. И это остановило меня от необдуманных действий. Сконцентрировавшись, я попытался при помощи магии узнать, кто же Наездник. Но столкнулся с прочной защитой. В этот самый момент громогласный оклик отвлёк моё внимание от наложения чар:
- Хе, уже не узнаёшь старых друзей, Гилберт! Ах, ну ты ж у нас теперь архиепископ!
Ни с кем нельзя спутать голос Эйнора, он такой особый! Я радостно открыл забрало и заорал:
- Привет, Эйнор! Никак не ждал тебя увидеть!
- Ну чего ты там встал, как обделавшийся семинарист, давай сюда, а то мне свою птаху к тебе сложнее подвинуть! – так же надрывая глотку, ответил мне Наездник дракона.
Сделав знак своим спокойно двигаться к броду, я пришпорил Гвеневьеву. Малышка ничуть не боялась драконов, её с детства тренировали. Так что Эйнорова тварь Гвеневьеву не пугала. Подъехав вплотную, я спешился, со спины дракона (точнее, драконицы), скатился мой старый друг, и мы радостно обнялись.
- Ну как, что, признавайся, что ты тут делаешь! Уже столько лет тебя не видел! – я что-то даже растрогался от этой встречи.
Эйнор снял драконий шлем и встряхнул длинными каштановыми волосами. Да, он изменился. Он стал старше, черты лица приобрели суровость, взгляд – прочность и остроту стали. И печаль.
- Я странствую просто так. «Я бегу, чтобы жить», и никак иначе. У меня нет дома. И я бросил затею его разыскать.
Тут мне вспомнилось, как он всегда мечтал найти своих родителей. Они его оставили у какой-то семьи, а сами скрывались. Потом мне пришлось бывать проездом в той деревушке, где Эйнор расстался с родителями. Тогда я уже принял посвящение, и немолодой крестьянин лет пятидесяти со страхом и изумлением взирал на постучавшегося в его калитку паладина, рыцаря короны. В тот день я узнал, что тогда, больше двадцати лет назад, душной предгрозовой ночью странная пара постучала в окно их избы. Полуэльф с трехдневной щетиной и выбивающимися из-под кудрявых каштановых волос острыми ушами и женщина, укутанная в чёрный плащ, с низко опущенным капюшоном привели с собой ребёнка лет пяти-шести. Но если это был полуэльф, то ему было не меньше десяти. Крестьянин принял путников, но те не стали задерживаться, сказав, что, даст Бог, через три-четыре дня они за своим мальчиком вернутся. «Неужели ничего больше? Никто не запомнил странников?» Ну что вы, господин, столько лет прошло. Однако же, хм м... В ту пору в горнице была жена брата. Женщина в чёрном подошла к ней, и они долго о чём-то говорили, сидя у окна. Тогда же женщина что-то отдала ей. Я не интересовался – дела ихонные, женские! Ну, ушли они в ту же ночь. А мальчонка остался. Он у нас, в деревне, полгода прожил, а потом пропал кудась. Видать, тягу в свои эльфийские края дал. Ну и то верно – там ему всё родное, а то помниться, ни с кем не играл, всё сидел да в окно глядел. «А что же родители? Они не вернулись?» Ах, ну да! Вот, помню, страху мы тогда натерпелись, хоть и столько лет прошло! Воронья в те дни поналетело – страсть! И гроза была, а дождь не шёл. Лес горел, страшно просто вспомнить! Никто из дому не выходил. А  потом по лесу находили странные скелеты – не зверей и не людей, а кого-то большого с хвостами и клычищами. Да, и ещё, господин. Нашли мы в лесу кусок чёрного плаща, а вокруг всё как повыжжено. Земля просто белая стала и будто круг очерчен, а в центре – кусок плаща той женщины. Поняли мы, что там дело нечисто, пригласили отца Еремея, он места странные освятил, да потом мы постарались об этом забыть. Сами видите – двадцать лет прошло, ан вон как – вспомнить пришлось!
Крестьянин тяжело вздохнул, и я понял, что больше ничего от него не добьюсь. Он уже повернулся ко мне спиной, когда меня осенило:
- А где сейчас жена твоего брата, почтенный?
- Брат мой схоронен уж года три тому, а жана его с сыном живёт, племянником моим. Внуков нянчит.
- Спасибо, и да пребудет с тобой благословение Богини Порядка! – попрощался я с ним.
- Прощайте, сэр!
Так ознаменовалась моя первая встреча с историей Эйнора и его родителей. Потом таких встреч было немало, но я с самим Эйнором о них не говорил. Да и о чём было говорить – ничего конкретного мне выяснить не удалось, а он, похоже, ничего выяснять не намеревался. Во всяком случае, мне он тоже ничего об этом не говорил.
Тем не менее, Эйнор как всегда был искренне рад меня видеть. А меня волновало только одно – за каким хаосом друг моей молодости наворачивает драконо-часы в этом проклятом месте? Не сегодня, так завтра здесь разразится одна из крупнейших битв, которые происходили на религиозной почве. Так должно было случиться – Леди Порядка никогда не ладила с Повелителем Теней, и поэтому когда его люди принялись засовывать палки меж спиц колесницы императора Страториана, на небесах начались разногласия. На самом деле, достаточно было небольшого повода, чтобы вспомнить старую вражду. Само собой, никаких помех своим любимчикам, Страториану и Гилберту Нейранскому (то есть мне), несущим слово, так сказать, божье, язычникам, Леди Порядка терпеть не собиралась. Так что эта война напрашивалась сама собой уже лет десять. Итак, необходимо вскрыть нарыв!
- Скажи, Эйнор, только честно, что принесло тебя в эти края, что за каприз твоей мятежной души? Ведь скоро здесь будет очень жарко.
Мой друг запустил пятерню в вихор своих непослушных волос.
- Знаешь, Гилберт, - сказал мне он, - я давно знал это. Потому и прибыл сюда издалека. Я очень устал от всего... Да! Я хочу порвать эту стягивающую плёнку, душащий полог. И здесь, сейчас, это реально как никогда. Не знаю, поймёшь ли ты меня, но именно теперь у меня появился шанс. Я должен участвовать в битве.
Глаза Эйнора заблестели болезненным жаром, он тяжело выдохнул и побледнел. Через несколько секунд с сипящим звуком воздух ворвался в его лёгкие. Я взял друга за плечи и встряхнул.
- Эйнор, что с тобой!? Давай-ка, оживай! – он меня не на шутку встревожил. Я уж хотел приводить его в чувство силой Богини Порядка, но он поднял руку, и я понял, что всё нормально.
- Гилберт, послушай меня. Так и должно быть. Готов поспорить, здесь, на переходе из зоны влияния Леди Порядка к доминионам Повелителя Теней, даже более сильный маг, чем я, почувствует себя несладко! Так что не беспокойся, друг.
Но в целом, мне не понравились эйноровы речи. Возникало ощущение, что он чего-то не договаривает, или, точнее, собирается сказать, но всё не может найти подходящего момента. Я отметил про себя эту загадочность, не забывая, что Эйнор с детства был склонен к излишнему мистицизму и подобные штучки ему всегда импонировали. Тем не менее, мы тут не на пироги к тёще собрались, как заявил вчера мой хорунжий. Правда, после того заявления в таверне «Две луны и полумесяц» начался мордобой между моими гвардейцами и парнями из тамошней деревни. Гвардейцы крушили черепа «во имя Богини Порядка», и делали это весьма порядочно. Тогда я ещё раз для себя отметил, как интересно и незамысловато простые миряне воспринимают все тонкости веры. После наведения хаотичного порядка в таверне, гвардейцы поутихли, а хорунжий произнёс: «Аминь!» Я же подумал о завтрашнем дне, и мне стало страшно за нас всех. Что же, остаётся только уповать на Леди Порядка.
А Эйнор улыбнулся и положил мне руку на плечо:
- О чём задумался, Гилберт?
- О завтрашнем дне, обо всех этих людях, - тут я махнул рукой в сторону марширующих мимо пехотинцев. – Знаешь, последние два-три месяца я живу лишь думая о Ней. Иначе давно бы свихнулся.
Встряхнув головой и поняв, что в глухом шлеме лучше этим не заниматься, я тоже положил руку другу на плечо:
- Да ещё бутылочка доброго вина помогает! Идём, выпьем за победу!
Эйнор засмеялся:
- А куда девать Арчибальду?! На неё припасов не напастись. Ну ладно, пойдём вместе до твоего лагеря, а я её отпущу. Может, ей удастся увидеть что-нибудь интересное, и она сможет нам об этом рассказать, - тут мой друг повернулся к рептилии и произнёс несколько фраз на гортанном и мерно певучем языке. Драконица поклонилась ему, и, перемещаясь тяжёлыми шагами-прыжками, медленно взлетела.
Присоединившись к мерно топающей сотне пикинёров, я прокричал им пару весёленьких фраз, желая приободрить ребят. Солдаты дружно загоготали и ответили, как водится, что рады стараться. На лице же Эйнора я заметил лишь кривую ухмылку. Через полчаса мы добрались до брода. Большая часть кавалерии и гвардия уже были там. Войска Дрейка были на подходе – только-только приехал гонец сообщить о приближении его высочества. Что же, нам оставалось только ждать его.
Вскоре из-за холма появилась голова колонны войск, блистающая начищенными латами. Через некоторое время показался и сам принц с эскортом под развевающимися знамёнами Империи и хоругвями храмов Леди Порядка. Готов поспорить, он притащил с собой своего старого учителя – его преосвященство кардинала Леона. Старик умён, хотя заурядный отец Онуфрий в деревне Гадюкино преисполнен большей благости и небесной благодати, чем он. Тем не менее, Леон уникально образован и обладает превосходным логическим мышлением. Пожалуй, импульсивному и несколько простоватому Дрейку весьма подходит такого рода советник.
Эскорт приблизился ко мне, и я увидел, что его преосвященство действительно приехал. Когда же я обернулся, то увидел, что стоящий рядом Эйнор куда-то подевался. Пожалуй, он прав – ему сейчас нечего тут делать, во всяком случае, я буду очень занят. И действительно, когда Дрейк подъехал и мы обменялись всеми положенными любезностями, я пригласил принца в свой только что поставленный шатёр и мы провели там часа три за обсуждением плана битвы.
Выйдя, наконец, на улицу, я заметил что стало вечереть. Перед моим взором открывалась панорама поросших луговой травой холмов, и уже совсем недалеко – каких-то пять миль от лагеря – тонул в багровом закате замок лорда Хейдда. Старый и верный слуга Повелителя Теней, он серьёзнее всех готовился к войне с Империей. Завтрашний день решит всё, и наши судьбы поставлены на карту. Но карты эти – карты богов, и я горжусь такой судьбою!
Хлопанье крыльев отвлекло меня от моих мыслей. Арчибальда, управляемая Эйнором, села на поле по ту сторону Хауканы. Я удивился, потому что думал, что Эйнор заночует в нашем лагере, да и чего это он расположился на контролируемой противником территории? Но потом я услышал голос – он обращался ко мне с того берега, но это был не голос Эйнора.
- Ты ли Гилберт Нейранский, светлейший паладин Леди Порядка? – прогудел он, будто рог Роланда.
Я опешил. «Предательство! Или убийство?..» – мои мысли суматошно замелькали, и мне потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. А зов повторился, и он, казалось, пронизывал все кости страшным и неведомым холодом. Я нашёл в себе силы и обернулся – лагерь жил своей привычной жизнью. Похоже, никто ничего не слышал. Я был потрясён. И в третий раз страшный колокол загудел в моём мозгу:
- Ты ли Гилберт Нейранский, светлейший паладин Леди Порядка?!
Я понял, что должен ответить, и ответить немедленно, как угодно, но сейчас. Или я пропал.
- Да, я! И да пребудет с нами её святейшее благословение! – я вложил всю свою силу в эти слова. Казалось, что когда отзвучал последний слог, тишина натянулась как тетива тисового лука. И лопнула. Лопнула с криком за моей спиной:
- Смотрите!!!
Мне некогда было оборачиваться – я весь сосредоточился, взывая к своей божественной покровительнице. А правая рука всё так же сжимала меч. Теперь всё было ясно – Повелитель Теней сделал первых ход. Началось. Началось!
Я поднял руку со щитом и поднял меч в воинском приветствии, я был готов. Слева и справа от меня стояли принц Дрейк и кардинал Леон. Похоже, они вовремя поняли, в чём дело. Теперь мы могли защититься и нанести ответный удар. Дракон на противоположном берегу ударил хвостом. Над замком лорда Хейдда поднялось знамя, трепещущее и подобное дрожащей сумрачной тени.
«А оно красивое, правда?»
Что это было? Хаос побери, кто здесь?
«Это я, Эйнор Степшедд, не забыл меня?»
Одна мысль – КАК? И тут же ответ: «О, у меня есть сила, и теперь её всё больше. Пожалуй, это мне не так уж нравится, но есть Судьба, а я был рождён под знаком Тени». Потом голос зазвучал так, что все его услышали, я видел изумление на лицах наших воинов и чувствовал странный дискомфорт Дрейка и Леона. Говорил Эйнор, теперь я его разглядел рядом с Арчибальдой. И смотрел он будто сквозь нас, слегка подняв голову, будто ждал чего-то.
Чего ты ждёшь?
«Катастрофы».
Но такова воля богов. Мы должны поразить обиталище Теней, очистив дорогу для Света и Порядка.
«Хе-хе-кхе!». Эйнор залился кашлем, пронзительным и мучительным. «Друг мой Гилберт, ты остался таким же упрямым мальчишкой, как десять лет назад!»
А ты так же говоришь загадками, как и раньше.
«Обернись и посмотри на небо».
Я последовал его совету. Позади наших войск на розовом от заката небе били копытами кони Небесного Воинства. Святой Вацлав с хоругвью Богини Порядка на копье предводительствовал своей дружиной. И вдруг кто-то запел. Запел срывающимся голосом, негромко и сбиваясь с ритма, но его тут же подхватили остальные. Один, два, десять, двести, пятьсот человек – скоро все солдаты запели одним хором. И я с ними.
«О, Леди, на тебя одну в бою мы уповаем!
И не о вражеской крови мы на мече мечтаем.
Одна надежда есть у нас, в неё мы верим свято:
Несут Порядок и Добро на знамени солдаты».
И опять в моём мозгу разразился приступ чахоточного кашля. «Прощай, друг! Мне больно как никогда, и ты знаешь это. Менестрель сказал: «Но мне начертан путь другой до истеченья жизни дней». Так оно и есть. С этой чахоткой я долго не протяну. Надеюсь, у тебя останутся только хорошие воспоминания обо мне».
- Прощай! – крикнул я ему. Эйнор помахал мне рукой и поднял дракона в небо. Битва началась.