Сказка

В одной деревне жила красивая, добрая и трудолюбивая не девочка. Не девочка, потому что была слишком добрая. Ну какая нам разница, что недевочкой она стала в 13 лет? Какая? И любила ее вся деревня. И она всех любила, в позах разных, не стандартных. К ней и из других деревень порой заглядывали. Но она была патриоткой, любила только своих. Своим не изменяла. Вот какая девушка была хорошая.
А в соседнем домике жила другая девочка. Девочка тоже хорошая, но не трудолюбивая. По дому не помогала, обед не готовила, огород не поливала. Лежала целый день, отдыхала. Сама по себе. Да, именно сама, больше ее было некому. То отец скажет ей, то мать, ничего не помогало. Лежала и все. Не было ручек у нее, не было ножек у нее. Ну лентяйка. Придет к ней подружка, не девочка, скажет, пойдем, побегаем. А она отнекивается. Дескать, немогу. Вот и обижалась не девочка на нее. Обижалась и уходила. А вторая девушка смотрела ей в след и плакала. Да не потому плакала, что подруга обиделась, а потому, что животик чесался у нее, а почесать то было нечем. Нет ручек у нее, нет ножек…  Вот зовет она матушку, а она не приходит. Зовет, не приходит. Только за стеной звуки разные, непонятные слышит. Матушка у нее по молодости хорошенькой слыла, до сих пор ее помнят. Вот приходят к ней поблагодарить за доброту ее, она их к себе в комнатку, и принимает благодарности на старой скрипучей кровати.
А тут прибегают дворовые тинейджеры с кучей металлолома на шеях, с магнитофонами на плечах и разносят музыку в открытые окна девочки. И слушают то Аллу Борисовну, что так яро поет именно для нее свою песню: «Целует ручки ей, целует ножки… Мадам Брошкина…» Слушала девочка это все, и наконец устала, хотела было к окну подойти, ставни захлопнуть, жалюзи опустить, да не может… Надоело ей, рассердилась она и стукнула челюстью по столу! Хватит, говорит! Что ж это такое? Хочу ручки, хочу ножки! А тут, как раз к ней подружка не девочка заскочила. Пойдем, говорит, погуляем, попрыгаем, цветочки пособираем… Ну, девочка подумала и согласилась. Ну как идти то? Думали они, думали, три дня и три ночи, и придумали. Решили в «Красный Крест» написать, чтобы им кресло инвалидное прислали. Ответ себя ждать не заставил, пришел через годик. «Нет ручек, нет кресла» – прочитали они, и решили сами действовать. Уж больно погулять хотелось… Смастерили колясочку и поехали в лес. Девочка в коляске, а не девочка на коляске, ногой о землю отталкивается. Так доехали они до полянки и остановились. Думают, как костер им соорудить. Собрала девочка хворосту. Как? Да зубами с деревьев нарвала. Травки на собирала. Вот достала недевочка зажигалку Зиппо, ширкнула о колено и прижгла костерчик. Посидели, покурили травки той самой и спать легли. Положила себе не девочка девочку под голову и заснула. Лежит девочка и думает. Ну что же это такое? Ножек нет, ручек нет, а теперь и подушку сделали. Вдруг появился перед ней лесной человек (травка, видимо, хорошая была) и говорит – Думай, девочка, думай. Ну и стала девочка думать. И додумалась. Схватила она зубами нож (благо, челюсть отработанная была), и отрезала у не девочки ручки и ножки. Хватит ей ходить. Пусть и другим даст. Хотя, и другим она давала и своим… Но это уже совсем не от туда… Вот лежит она с ручками, лежит она с ножками, и хорошо ей. А на утро пришла милиция, с собаками, и им тоже хорошо стало. Сколько ж можно денег то сорвать с этого дела? Но это уже совсем другая сказка…