***

...А вообще, разве вечер не прекрасен, когда в нем есть крик умирающего дня? Или жизнь сама по себе не прекрасна, когда вдруг заглядываешь внутрь и понимаешь, что там больше нет раздиравшей все существо изнутри боли, что нет больше ни сжигающего все на пути стремления, ни ярких желаний, ни... что бы еще придумать? и даже уже ничего не придумывается, не вспоминается, что бы могло быть нетусклым, стоящим хоть какого-либо внимания, могущим заполнить хоть что-то. И называя это пустотой, тут же в сомнении умолкаешь, потому что это больше и не пустота, скорее, так, бессмысленность, осознанность, безразличие, всплывающая по необходимости рациональность. И никаких чувств, ни одной эмоции на всем огромнейшем выжженном внутреннем пространстве. Если бы кто-то сейчас сверху по микрофону объявил приговор, и конвойные повели под руки приводить его в исполнение, то  и тут бы ничего не дрогнуло, потому что дрожать нечему, и нечем дрожать. Так,  максимум, - кислый интерес в их сторону, и дружеский вопрос-кивок: закурить не найдется? А чего уж там - чтобы прямо с сигареткой нагрянуть в мир иной, а то, вдруг, и там беспредельно скучно, так хоть затянуться первые несколько секунд, чтобы освоиться и хоть поначалу было по кайфу. Тоска... пожалуй, еще есть тоска... даже скорее не она, а ностальгия по чувствам, которые еще недавно способны были скрутить в дугу организм, потом распрямить, присобачить к нему крылья, чтобы он практически летел к своей притягательной неведомой цели. Наполненность, через край, память о ней, она и есть единственный источник единственного чувства - тоски. И даже если бы прошлое вернули по тому же вердикту невидимого судьи, кто знает, не осталось ли бы внутри холодным мрамором все то же безразличие и скука, откровенная скука человека-ничего-не-испытывающего. ...А может, обратный поядок вещей? Сигаретку? И ждать, ждать, напряженно вслушиваясь в тишину вокруг, в ожидании приговора свыше. А если ждать долго? Тогда просто покурить, ничего не ожидая, в конце концов, какое это имеет значение, теперь.