Что значит Любовь

                ---==(Рассказ)==---
День начался так, как и всегда. Правда, сегодня не нужно было идти на роботу – День Здоровья. Может это и прозвучит мерзко, но сегодня он хотел напиться. Причем так, как никогда раньше. А это было достаточно легко, особенно если учесть что он практически никогда и ничего спиртного не пил. По крайней мере, в больших количествах.
Принять душ было довольно сложно. Почему-то именно в вот такие теплые и солнечные дни он чувствовал себя просто прескверно. Опять в голову лезли странные мысли, неясно коим образом туда проникавшие, но все же имевшие определенную власть над его сознанием; опять казалось, что это должен быть последний день, что костлявая вот-вот нагрянет, гремя своими иссохшимися костяшками… Да и мысли какие-то каламбурные. Нет. Это не жизнь. Это даже не существование, это просто смерть. Как там Оноре писал? Что-то вроде «Смерть, это когда тело безумно хватается за последние паутинки надежды на жизнь, а душа резко тянет его в бездну…». По таким приметам он уже давно умер. Но плоть никак не сползала с хрупких костей, а старая карга не спешила в гости.
Вот так всегда. Ему, порой, чертовски везло, но – там, где к этому не было никакого стремления; и наоборот: если он к чему-то стремился, то весь мир винил его в чем-то, ставил палки в колеса, да и вообще. Что за глупые мысли?
-Я давно сошел с ума – это точно. – Серега  смотрел на себя в зеркало, и никак не мог понять, отчего же он до сих пор жив. И главное – есть ли смысл жить дальше?
«Нужно напиться. Это конечно для меня ново, но ничего. Сегодня я все-таки напьюсь», - мысли быстрым ручьем понеслись туда, куда каждого вела жизнь… по идее. «Может встречу там кого? Вот возьму, и влюблюсь в какую-нить шлюху. Их по барам полно. Многие живут для того, чтобы промышлять собой, но еще больше промышляют, чтобы жить. Конечно они все показывают свою стервозность – но это всего лишь защитная реакция на Болезнь.»
Жуткая, непознанно проклятая, давно приевшаяся, сильно портящая все, к чему только может прикоснуться. Этой болезнью заражены все, или почти все, – напомнил он себе, - никто и никогда не сможет от нее избавиться полностью. И никто и никогда так и не сможет преодолеть ее 100% летальность. За всю историю человечества не было такой жуткой дряни, как она…
Что-то это больше похоже на бредни трезвого писателя-фантаста! Ха. А ведь мало кто и знает, что он болен этой трижды проклятой дрянью. И имя ей – Жизнь».
Так начиналось каждое утро. Вечером он умирал, а утром вновь воскресал… для того чтобы умереть вечером. Но сегодня он поступит не так как всегда. Боль уже очень приелась, приелась и ненависть. Они безперестанно пытались остановить друг друга, но никто так и не возымевал успеха. Утром всегда лидировала ненависть, вечером – боль. А в те, особенно жуткие вечера, когда все каналы отключались на ночной перекур, и жестокая луна освещала темную комнатушку ему было страшно. Очень страшно.
Как же это нелегко быть наедине с самим собой. И каждую ночь он приходил ко мне. Тоесть, конечно же, никто никуда не ходил, но жуткая сущность кровожадного зверя просыпалась в нем. Именно ночью. Она поглощала и боль и ненависть. Оставалось лишь странное, едва ощутимое желание вернуться домой… но где его дом?
«Робин Гуд». И кто только придумал такое название? Впрочем - это неважно. Как и голубоватый имидж данного заведения. Пусть будет то, что будет. Хотя он пришел сюда именно потому, что когда сюда ходила Она. Да она. Некая Дусяк Юлия. Давно это было. И с тех пор он так и не смог разлюбить ее, и, тем более, полюбить кого-то еще.
В баре было достаточно людно, чтобы это был бар. Никого привлекательного не приметилось, и Сергей решил начать с выпивки.
-Мне чего-нибудь покрепче. – Бармен – рослый детина с бородкой вокруг губ – бросил скучающий взгляд и приступил к смешиванию чего-то жуткого. И, конечно же, главный компонент – водка.
Спустя пару часов пойло показалось не таким уж и отвратительным, каким было поначалу. Но он все никак не мог найти кого-то «для себя». Одна женщина бросала на него недвусмысленные взгляды, и, немного подумав, «Ромео» решил, что еще пару стаканчиков – и она сойдет.
И вот, когда непослушное тело собралось прокладывать путь к смутному объекту смутного желания, Серега заметил ее. Она сидела подле него, и как это он раньше ее не приметил? Красота. Тут нечего сказать. Одета барышня была в приятный глазу строгий белый костюм, губы – стандартного ярко-красного цвета, обыкновенные карие глаза, светлые волосы. Хотя волосы, наверно, крашеные.
В общем-то ничего такого. И что это ему чудиться? Баба - как баба… но нет. Есть что-то такое в ней, что не давало отвести взгляд. Что-то что заставляло глупо пялиться, и постепенно находить что-то новое и прекрасное для себя.
Тем временем она тоже приметила его. Да и разве можно было не приметить? Серый хоть и не мальчик из сериалов, да и не красавец вообще, но лицо его не было лишено доли привлекательности. А если взять к учету то, что в баре их возраста было всего два человека, то вполне понятно такое внимание.
Парня с ней вроде не было. А то, что он пьяный в стельку – лишний раз доказывает и его единственное число. После нескольких минут скрытных взглядов, он все-таки решился подойти. Разве не для этого он тут?
-Здравствуйте, можно возле вас присесть? – хмель немного прошел, но все равно мысли путались, а слова старались переплести друг дружку в канат. И чего ради, все так стремятся нажраться этой водки? Ради этого ощущения? Нонсенс…
Женщина как-то странновато улыбнулась, и согласно кивнула:
-И часто ты… так пьешь? – вопрос был прямым, понятным. Она перешла на ты. Это хорошо. Значит еще не все потеряно.
-Да нет, что вы… Тоесть ты… э… гм. Я вообще не пью. Просто сегодня решил напиться, и снять бабу… - сознание медленно оповестило, что вообще-то не нужно такое говорить. Особенно той же «бабе» которую собираешься «цеплять». Но и она была не робкого десятка:
-Я так понимаю что в жертвы своего… сердцебойного… аппарата ты выбрал меня? – опять странная, немного жутковатая улыбка, котрая на сей раз обнажила прекрасные белые зубы. Здоровые, как у лошади.
-Э… ну можно сказать и так. Ты не подумай, что я какой-то там Плейбой… я очень давно… я уже позабыл, что такое женское тепло.
-Я понимаю. Но вряд ли ты обратился по адресу. – опять улыбка… очаровательная улыбка, против такой не устоишь.
-А… жаль. Ты мне очень нравишься. Что-то совсем я потерял свою  привычную вычурность фраз. Но… могу я поинтересоваться: почему?
И снова улыбка. Но на этот раз мягкая, даже жалостная какая-то:
-Расскажи мне о себе, хочется послушать. А то в наше время все так бояться поделиться кусочком себя.
-О себе? – ну что ж, это еще не конец. Еще все может повернуться в другое русло. – Да что рассказывать-то? Последние четыре года живу как зверь. Даже хуже. Робота, конечно, есть – платят неплохо. Коллеги считают меня очень веселым и забавным. Но они ошибаются… Заказать что-нибудь выпить?
-Нет, спасибо. Продолжай, пожалуйста. – теперь улыбнулись только печальные глаза.
-На чем… ах да. Почему-то люди привыкли воспринимать меня как радушного и оптимистичного, и абсолютно никого не волнует, что я уже умер давно, и что тело никак не последует тропами души. – Глубокий вдох – выдох. – Когда-то, я полюбил одну девушку. Действительно полюбил, мы были студентами, учились в одной группе. Но, хоть она и проявляла на первых пора симпатию ко мне, я был ей не нужен. В поисках смысла жизни, и всего такого, я пришел к выводу, что смысл жизни – это Любовь и Счастье. В общем - запорол я свою любовь… да и она этому помогла, а потом… а что это я хоть тебе рассказываю? Ведь все равно люди не способны понять, что это за беспричинная боль, и неоправданная ненависть…
Она опять улыбнулась, казалось, его рассказ ее забавляет… или заставляет что-то подобное, но давно пережитое, на что теперь можно смотреть с ухмылкой, как на нелепости молодости.
-Чего улыбаешься? По-моему это не смешно – старая боль начала выступать из свежих ран рвущихся от ненависти, что пыталась вырваться наружу.
-Да так. Один мой… знакомый, говорил кое-что о любви, о боли и о ненависти. Хочешь услышать?
-Конечно, приятно слышать такой мелодичный голос, вровень эльфийскому…
-Какому?
-Э… да так, ничего… Продолжай, продолжай – я слушаю.
-Я постараюсь покороче. У меня дело тут есть… По его убеждению, мир возник из любви. Любовь – это основа всего и вся, и она присутствует во всех предметах и существах окружающего мира. Но любовь всегда приносит боль. Боль уничтожила часть мира при его создании, и стала противовесом любви. Боль порождала любовь, а любовь – боль. Они так и остались вместе, и никто не в силах полностью избежать и того и другого. Но потом… позже, в Игру Жизней вступила ненависть. Она была рождена болью и любовью. И она должна уничтожить их. Там где появляется ненависть – нет места боли, или любви. Но по разности они существуют. Но это, в свою очередь, вызывает еще больше проблем. Боль смешивается с ненавистью и несет смерть. Любовь смешивается с ненавистью – и тоже несет смерть.
Ненависть должна стать последним аккордом в великой симфонии Игры. Что-то типа апокалипсиса. В разных религия это описываю по-разному. Я же  считаю, что и любовь, и боль, и ненависть – всегда были вместе, итак и будут.
-Вау. Круто. Ты знаешь, я много думал о всяком – таком. О том, что время вовсе не идет, и вообще не двигается - оно просто существует; о бесконечности и разнообразии миров и планет; о людях и животных… О смерти. – Она опять немного улыбнулась. – Как ты думаешь, есть жизнь после смерти?
-Это сложный вопрос, - она говорила грустно и задумчиво, но глаза все так же смеялись. – Я думаю – да. Я думаю, что это даже не жизнь. По крайней мере, не та жизнь, что мы знаем. Это как бы совершенно другая форма существования…
-Что-то типа призраков и духов?
-Да, что-то вроде того.
-А я уже устал жить… не смотри на меня так. Что-то я разболтался, но честно – всегда хотелось излить душу совершенно незнакомому человеку, в надежде, что он.. ну или она – поймет. Я никогда не ценил жизнь, и никогда ее не любил… Именно поэтому Юля… - та девушка, котрую я любил – и не чувствовала потребности во мне… а может, мне просто н повезло?
Да какая разница! Вод если бы хоть кто предложил «уйти красиво» - я б сразу! С радостью и с песней… хотя и голоса у меня нету.
Незнакомка немного сузила глаза, но вокруг них не появилось ни одной предательской морщинки:
-А как тебя зовут – тихо спросила она.
-Черт, я даже представиться забыл. – уныло буркнул Сергей. – Зовут меня Серега, Яшин Сергей. Так и в паспорте написано… что ты на меня так смотришь?
Казалось, девушка в белом не могла отвести от него взгляд:
-Я говорила, что пришла сюда по делу. Так вот: это дело - к тебе. Молчи, не спрашивай, просто слушай. Ты ведь сам звал меня. Долго. Очень долго. Но я очень занята… особенно в это… время.
-Ты о чем?
-Не перебивай, у меня не так много времени, а сделать нужно больше, чем я думала. Вспомни, каждую, каждую «проклятую» тобой же ночь ты звал ее и меня. Ту девушку, что ты любил и меня.
-Ты… ты хочешь сказать, что ты…
-Да. Это я. Что не похоже на «костлявую» с «иссохшимися костяшками»? – опять улыбка, - Прости, я иронизирую. Если честно – твое время не пришло. Но в связи с некоторыми… обстоятельствами, освободилось одно место. Я решила дать его тебе.
-Тоесть я… уже того?.. Умер?
-Нет. Пока нет. Ты ведь хотел уйти красиво? Я, конечно, предпочитаю бытовые сцены: приступы там разные, несчастные случаи, совпадения… но для тебя могу сделать исключение. Говори как - и я сделаю.
-Уйти… отдохнуть?.. Ну я даже не знаю. Как-то не думал об этом. Может, как-то по геройски? Да нет-нет, не для меня это всё… Ну тогда… Ну не знаю…
-Поспеши. – очаровательная улыбка у нее все-таки.
-Хорошо. Ладно, я хочу просто уйти. Будто меня тут никогда и не было.
-Это невозможно… но я сделаю все, что могу. Пошли со мной.
Приятно было взять ее за руку. Скольким смертным выпадало такое счастье… и сколько из них осознавало, что это действительно счастье.
-Там, ты уже не будешь собой, но не будешь и другим, ты просто все забудешь. Я знаю, там ты будешь счастлив… до нашей следующей встречи. Потом я поведу тебя дальше. Я покажу тебе все, что будут способны увидеть твои глаза. Ты увидишь и ее, свою Юлю, которую ты так любишь до сих пор. Она ведь… ушла. В том году. Просто не повезло – воры перестарались. Ей было больно, но я помогла. Так же как и тебе сейчас. Ты думаешь, что это конец истории? Что счастье твое никак не связано с ней? Ты ошибаешься, друг, ошибаешься. Я водила тебя и раньше. Много троп мы прошли вместе. И я всегда вела тебя к ней. Иногда ты был близок к успеху, иногда даже не знал о ней до самого конца.
Вас ведь избрали… в некотором роде. Точнее вы избрали нас.
Не удивляйся. Просто тебе не повезло. Да и мне, друг.
Ты – Ненависть, Она – Боль… а я – Любовь.
Альен Шарков
Имена и события в рассказе не имеют отношения к реальной жизни. Все совпадения – случайны