Параллельный мир

Знаю, что вы мне не поверите, а я все же хочу вам рассказать. Уже просто не могу скрывать. А и то, правда, что рассказать кроме вас некому. Жена, это… она не поймет. Она скорее во что-нибудь другое поверит, чем мне. Ну а с вами просто, даже если не поверите, так хоть нальете.

Неделю назад, вечером, часов десять было, а я как раз нашел вход в параллельный мир. Что за мир? Мир как мир, нормальный такой, действительно параллельный. Все как у нас, но чуть-чуть другое. Короче, шел как обычно я по переходу, шел-шел, увидел дверцу маленькую. А раньше ее здесь не было. Я вообще любопытный, особенно когда пьяный. Решил я посмотреть, что ж там за дверцей, приоткрыл ее, глянул. Смотрю, коридор там какой-то, черный практически. Пошел я по нему, глядь, еще одна дверца. Толкнул и  снова переход. Ну ладно, думаю, запутали гады. Понастроили всяких служебных помещений, а пьяного человека легко запутать.

Вышел в переход, а там -  мужики работяги сидят возле выхода. На меня ноль внимания, сами с собой разговоры ведут. Посмотрел я на них и наверх пошел, и только когда уже на дорогу вышел, понял – что-то не то. А все почему. Сидят мужики вроде нормально, ящик перед ними стоит, на нем газетка постелена. Я вообще так не очень люблю, но когда пол-литра, есть… А вообще я такой, я сразу же могу сказать, какой завод, какой разлив, хорошая водка или паленая. Не, у них нормальная была. Но я тогда уже не хотел, у меня моя норма выбрана уже. А у них еще закуска какая-то там разбросана, колбаска покрошена, хлеб порезан, помидоры лежат. Ну нормально вроде все. И я вот уже шагов на пятнадцать отошел, и понял, не то. Не то! И все почему! Говорили они как-то не так. Ни одного слова нашего, ну, слова связки.

Они так говорили, как будто книжку читали.
- Иван Сергеевич, передайте, пожалуйста…, Иван Сергеевич, не будете ли Вы так любезны - и это эти, в грязных спецовках. Какой Иван Сергеевич, кто так разговаривает.
- Ваня, бля, давай наливай… Я пьяный был, потому не сразу понял. А так я вообще наблюдательный. Но как понял, сразу мне не то что-то показалось.

Иду я к дому уже со своей стороны дороги. Иду, все то же самое. То же самое все. Вот. Смотрю, ларек стоит, тот самый ларек, где я кур гриль обычно покупаю. Хорошие куры получаются, дома готовить не надо, особенно, когда жена куда-нибудь уедет. Возьмешь так парочку, и очень душевно с пивком идет. Да. Так вот. Тогда жена дома была, но все равно взять решил.

Подхожу к ларьку:
- Ну чего,  - говорю, - давайте мне курочек гриль. Курочек гриль. - а мужик там, там мужик продает, он мне и говорит. Вам каких курочек. Поподжаристей? С румяным бочком может быть? Или Вы как бифштекс с кровью любите.

Я в ответ:
- Не, не с кровью не надо. Вот эту и эту с румяными бочками давайте.  - сам говорю и думаю. Не-е-е, что-то тут не так.  Прямо первый раз такое от него слышу. Обычно-то, он быстро конечно работает, тут ничего не скажу – быстро, но как. Хвать курицу, любую, первую попавшуюся, и в пакет засовывает. Мне почему-то с самого низа доставались, те, у которых еще даже бедра не оттаяли после морозилки. Мне ее дома потом еще приходится немножечко в СВЧ дожаривать. А тут так необычно. Завернул все, запаковал аккуратно. Точно что-то с ним случилось.

Взял я куриц иду дальше, в магазин. У меня по дороге хороший магазин есть. Название правда то еще – «Супермаркет». Ну какой же это супермаркет, когда там внутри даже повернуться негде. Ну да это ничего. Мужиков то видел. Пол литру видел. И хоть был я в тот вечер уже в норме, но как-то захотелось. Прямо вот все в желудке там повернулось, по стеночкам заскребло и запросило еще. Ну, может не сегодня, может завтра с утра, но надо.

Зашел я в магазинчик, выбрал себе нормальной, кристалловской взял. Ноль пять, да мне больше и не надо на вечер. На работе то уже посидели. Взял и пошел, огурчиков еще взял по дороге. И все мне кажется не то. Все какие-то странные и смотрят на меня как-то пристально. То ли у меня пиджак мой серый грязный, то ли джинсы где выпачкал, но пялятся и еще головами так покачивают, когда ухожу. И все смотрят. На улицах люди идут навстречу, доброй ночи говорят и смотрят. Я эту соседку вон не видел уже  месяца три. Ну а чего она, Тоня-то. Нормальная тетка. Ну, пару раз я ее по заднице хлопнул. Ну, еще когда моя-то уезжала, звал ее к себе – не пошла. Ну, мы с тех пор и здороваться не здоровались. Она меня вообще не замечала. Особенно когда я пьяненький. А тут – повернулась и говорит:
-Здравствуйте, -  говорит, - Николай Иванович, - и приветливо так улыбается.

Я думаю, что ж такое творится то. И эта тоже вон, какая-то не такая. Мир с ума сходит. Или может пили мы что не то. Поднимаюсь в подъезд – батюшки светы. Что же это? Кто же это в  нашем подъезде ремонт сделал за вечер. Я же утром сегодня уходил, на работу проспал, ни к девяти поехал как обычно, ни к пол десятому – в одиннадцать из дома ушел, на работу в полпервого появился. Так когда уходил - все как обычно было. И что же это они успели двенадцать, час, два, ну… за столько часов сделать такой ремонт. Не-е-е, тут что-то точно не то.

Стены голубенькие, без надписей, свежевыкрашенные, ступеньки чистые, не наплевано нигде, даже антисептиком каким-то пахнет – приятно. Но не хлоркой, нет, не хлоркой. Хлорки я нанюхался. У меня жена в больнице работает. Как зайду бывало за ней, так там этот запах. Моча и хлорка. Да, забродившие. Они там, по-моему, так и моют. Вчера помыли. Постояло ведро. Потом сегодня помыли и опять поставили. А там это все и закисло. А тут у нас каким то жасмином что ли по подъезду, но не хлоркой, точно.

Поднимаюсь к себе на этаж, подхожу к двери. Уже почти не удивляюсь – звонок на месте целый прибит. Не болтается как обычно. То есть эти мастера, блин, хреновы. Мало того, что стахановскими темпами подъезд отремонтировали, так они еще и звонок мой поправили. Ну. Вот в это я уже не поверил. Да и дверь обили с угла, где порвано было. А порвал мой сосед с четвертого этажа. Он под утро домой возвращался – этаж перепутал и стучал до тех пор, пока я его с лестницы не спустил. За это и оторвал обивку. А тут вдруг прибита. Ну не бывает такого!

Думаю, может подъезд не мой. Посмотрел – мой. Дверь моя. Просто кто-то с руками и звонок приладил и дверь заново оббил. Нажал на кнопку, что-то там запиликало в прихожей, то есть он еще и работает – чудеса.

Открывает мне дверь жена. А из квартиры… запах пирогов. Да еще кажется с капустой. Моих любимых. Жену я сразу даже не разглядел. Весь запаху отдался. Сто лет я этих пирогов уже не ел. Как вышла она за меня замуж, так и не пекла с тех пор ни разу. Ну, я ей тоже в отместку ведро ни разу не вынес помойное.

- Здравствуй Коленька, заходи скоре, - говорит мне жена, - а то сквозняк по квартире. Тут я на нее глянул. Ох ты е! Брови повыщипаны, губы напомажены, руки без бородавок. А смотрит как ласково. И ведь ни слова. Ни слова про то, что так поздно приперся. Хотя обещал ведь пораньше. Ну, думаю, что-то с женой не то. Или что-то такое мне говорит, неприятное, или любовника наконец завела.

Почти с самой свадьбы меня пилила, что вот завтра обязательно. И тут случилось. Потому такая и ласковая, что вину за собой знает. И что теперь делать. Сам так думаю, а на нее стараюсь не смотреть. Чтобы глазами не встречаться. Зашел в ванную. И снова в ступор впал. Кафель блестит, унитаз чистейший, мыла аж три сорта в мыльнице лежит. И душ не капает – это я сразу заметил. Говорю же, я все примечаю, когда трезвый. А тут протрезвел сразу.

Ну думаю, не-е-ет. Все-таки что-то не то. Или все-таки любовник, или жену мне подменили. Точно подменили. А она через стенку мне уже кричит:
- Коленька иди, я пирожки уже разогрела, - а я дверь приоткрыл, и слышу, точно. Со сковородки что-то шкворчащее в тарелку перекладывает, позвякивает чем-то там.

Тут страх меня взял. Что ж это они. Издеваются надо мной что же. Эксперимент что ли ставят? Жену подменяют, меня не спросясь. Так и встал с мокрыми руками перед зеркалом. Смотрю на себя внимательно и что-то стараюсь выдумать. Как вести-то себя надо.

И тут как молния в голове. Вспомнил про дверцу в переходе. Так вот оно что. Точно, все чудеса эти с дверцы начались. До этого в троллейбусе еще все нормально было. Кондукторша ко мне пристала  - покажите билетик, да покажите билетик. Я проездной достал, показал, а ей цифры не понравились, как на нем проставлены. Она как давай орать на меня. Ну я ее и послал. Тут меня весь троллейбус поддержал. Потому что у нас как. Если посылаешь, значит прав. И нечего тут скандал раздувать. Высадили ее на остановке и дальше спокойно ехали. А потом, как в переходе то по этому коридорчику за дверкой прошел, так все это и началось. Здороваться все стали. Типа вежливые все.

Так, значит вот оно как. Дверца виновата. Да, это пожалуй в другой мир-то дверца. В не наш. И что же мне теперь делать, думаю я. Может остаться, пожить здесь. Пирожков с капустой поесть. Запах-то вон какой стоит. Может Зинка то моя и за водочку ругаться не станет. Так, хотя какая она моя. Она не моя. Она это, параллельная. А моя-то там дома, меня ждет. Волнуется, наверное.

Ну и хрен с ней, думаю, пусть поволнуется.  Я осторожно выглянул из ванной, сделал пару шагов по коридору, ориентируясь на запах. Да собственно чего там ориентироваться, я свою квартиру знаю от и до. Ночью с бодуна от кровати, не открывая глаз, до унитаза дохожу и ничего при этом не цепляю, ни обо что не падаю. И тут иду по запаху, захожу в кухню и… Да-а-а, вот что человек с руками может сделать из нашей пятиметровой убогой клетушки. Здесь тебе и встроенная техника, и плита электрическая, и плитка новая у раковины – красота. Я аж залюбовался. А Зинка то моя, тьфу, то есть не моя уже поторапливает. Скорее Коленька садись, уже все готово.
И сама ко мне бедром прижимается. Сильно так вдавливает в стенку. Думаю, чегой-то она. Я-то этого точно не хочу. Еще с женой своей тем более. То ли старый стал, то ли просто период не тот, но не хочу и все.

А она меня словами к пирожкам толкает, а сама телом-то, телом жмет все сильней и сильней. Тут у меня в голове все будто перевернулось, ну и… А потом противно так стало. Чегой-то я ей поддался то так. Вот ведь и крутит мною, когда хочет. Ну и что, что надушилась какими-то духами не нашими, да волосы покрасила, что же, вот так вот ей сразу и…

Стою я снова в ванной, пирожковый аромат продолжаю втягивать, слюни пускаю и думаю. Это что же, мне теперь вот так придется каждый вечер? М-да-а-а! Даже не знаю, радоваться или нет. И вдруг мысль. А вдруг он, тот который здесь я, вдруг он тоже, ну того, в дверцу прошел и ко мне домой завалился. А вдруг он там с Зинкой-то. Та то ему не откажет, точно. Мы с ней давно уже не разговариваем нормально, не то что… У-у-у-у зараза, прибью… Так, надо скорее обратно, домой, домой побыстрее и посмотреть там, что да как.

Жалко только пирожков попробовать не удастся, но надо сматываться, пока чего не случилось. А то вдруг еще теща припрется. Вот возьмет и припрется. Кто ее знает здесь, чего она тут себе думает. Там у нас то я ее приучил – без звонка за три дня к нам не входить. А если чуть что:

-Мама, а не пошли бы Вы, -  и дальше вежливо так поясняю. Она тушуется и уходит. А здесь. Вдруг здесь это, мировой скандал получится. Улыбаться ей надо будет. Говорить, Анжелика Петрововна, а не хотите ли чаю, а не передать Вам печенья. А она сядет и мою бутылочку в одиночку, ра-а-аз и нету ее. Нет, надо сматываться. Стоп, а здесь же я наверное тоже есть. Я с работы просто еще не пришел, скорее всего. Сегодня же пятница, потому и задержался, наверное. А если приду и увижу сам себя. То есть он, который придет с работы здесь, увидит вот меня, который пришел с работы.. тоже здесь. Я же ведь тоже с работы пришел. Бр-р-р… Запутался. 

И я тихонько так тихонько, бочком выбрался из ванной и к входной двери – шмыг.  Вдруг слышу,  кто-то грузно так поднимается с первого этажа, тяжело так. Сердце у меня застучало, забилось. Точно думаю – я это иду. Я скорее дверь нараспашку, пакет свой с бутылкой и с курицами схватил, и наверх по лестнице.

Забрался на два этажа выше и слушаю. Точно, дошел до моей квартиры, хотя какая она моя, до своей квартиры он дошел и своим ключом дверь открыть пытается. И попасть все никак не может – точно пятница. Сразу весело мне стало, значит, нормальный он тут мужик, хотя все они тут какие-то не такие. Вежливые слишком.

Вдруг дверь там распахнулась, и голос жены моей послышался. Хотя нет, это она его жена, а не моя, а моя в это время у нас дома. Ну не важно. Ну, думаю, сейчас начнется. А она ему:

- Коленька, ты чего на лестницу то ходил, - и молчание такое. А он ей в ответ:

- Здравствуй солнышко, - это кто же солнышко, думаю я. Кто, она солнышко? Да ты что Коля! Ты что! Как ты можешь! Я уже возмутиться вслух хотел, а потом вспомнил. У них тут свои правила, у нас там свои. Пора мне домой быстренько сматываться. А то случится еще чего-нибудь. Дверца закроется и …

Как о дверце я подумал, тут меня пот и прошиб. А ведь и правда, что ей стоит. Закроется или исчезнет, и все. И застряну я здесь. И кому я тут буду нужен, со ста рублями в кармане и с паспортом на тот адрес, где я и появиться то нормально не смогу. Скорее надо обратно. Обратно скорее.

Я пулей слетел вниз, мимо своей-несвоей двери, и на улицу. На втором этаже проскочил мимо соседа. Здороваться не стал, зачем лишних свидетелей оставлять. Сосед в обнимку с подругой пили на лестнице вино и вместо привычного его, «ну чего, Колян, когда долг-то отдашь», я услыхал «Николай Иванович, а может все-таки стаканчик будете, ну один?»

Чтобы Серега вот так мне стакан предлагал, да он же удавится. Я чуть было не остановился и не принял из его рук, очень уж хотелось посмотреть, как он будет при этом  про долг говорить, но потом вспомнил про дверь и бросился дальше.

До метро же сами знаете, от меня не далеко. Семь минут ходьбы или пять минут быстрым шагом. А бегом я добежал минуты за три. Просто влетел в переход, и дверцу увидел сразу. Уффф, на месте еще.

Я сразу же, ни минуты не думая, рванул ручку на себя, запрыгнул в темноту и бросился прямо по коридорчику. И снова попал в переход. Остановился, огляделся. Огляделся внимательней. Тот же самый переход. Так с первого взгляда и не поймешь, дома я уже или еще нет. И людей никого, спросить не у кого, проверить.

Время позднее, ларьки закрыты, даже милиционера, который тут обычно околачивается, бомжей гоняет, и того не было. Вот так всегда, когда надо – не дозовешься никого. А так и документики ему покажи, и почему так поздно возвращаетесь – страшно любит приставать по пятницам.

Ну что мне оставалось. Только домой идти. И пошел я так, дворами. На всякий случай. Вдруг кого встречу, там постоянно кто-нибудь на лавочках сидит. И в голове все бьется, дома или не дома. Знаете, как я боялся, что не туда попал. И ведь никого по дороге, никого. Все по домам сидят уже давно телевизоры смотрят.

Как до квартиры дошел – не заметил. Нажал на кнопку звонка, и попал пальцем в провода. Точно – мой звонок, не прикрученный. Током чуть трясануло меня и сердечко сразу отпустило. Есть надежда, очень все на наше похоже. Принюхался и запах вдруг налетел. Наш запах, родной. Эх ма! Тут я уже ка-а-ак в дверь ногой стукнул и жду стою. А сам довольный такой, улыбаюсь.

Улыбаюсь и слушаю жену за дверью. А она молчит. Нету этого ее привычного «Да иду же, иду». И не спотыкается там ни обо что. Она обычно как пойдет открывать, да ка-а-ак споткнется, и потом меня вечно ругает. Чего я не так свои тапки поставил, или что-нибудь не убрал. Стою и жду. А она не идет. Я опять уже переживать стал и волноваться.

И тут дверь вдруг тихонько приоткрылась. Приоткрылась, а вместе с ней у меня сердце-то ух. И вниз. Не моя это, не моя! Стоим нос к носу. Моя благоверная смотрит на меня. И не понятно, моя или не моя. Ведь молчит. Ни тебе:
- Где ты шлялся!?, - ни привычного, - Опять нажрался, скотина. Уже полночь, а ты только домой явился!
Молчит и смотрит пристально. Такое впечатление, что не только смотрит, но и принюхивается и даже потрогать хочет. Она полшага вперед, я полшага назад. Она еще шаг и я шаг. Она уже на площадку вышла. Вдруг глаза вниз перевела, потом на меня снова, потом опять вниз. Я тоже глянул.

Ох ты е! Я же с той квартиры как был в шлепках, так и сбежал. И ботинки там мои остались. А шлепки новые такие. Не мои, точно не мои. Что теперь будет. А она на меня смотрит и глаза такие огромные. И сказать что-то, кажется, хочет:

- Коля?, - и так полушепотом это сказала. Ну думаю, не моя, не похоже на нее! Я ей в ответ:
- Зинка? Зинка, ты? – а сам уже деру собираюсь давать. Ведь не она, точно не она. А в голове столько мыслей проносится. И куда я мол теперь в этих шлепанцах. И как же теперь дорогу домой найти. А вдруг я с ума просто сошел. Перепил и сошел.

А она словно что-то в воздухе поймала. Принюхалась вдруг резко, точно собака воздух втянула и как заорет!

- Зинка?! Зинка?!!! Ах ты, гад! Сейчас я тебе дам Зинка! Пришел таки домой. И нажрался еще! Ну погоди! А то все лапочка, кисонька, - и как  въедет мне в ухо, да как втащит меня в квартиру. А я то сначала обалдел, а потом весь растекся.

- Ура-а-а! Я дома!

Влетел в квартиру и аж жмурюсь от ее тумаков. То левый бок подставлю, то правый. Хорошо то как, все родное. И тут смотрю – а у входа ботинки стоят. Новые, не мои ботинки. Хотя я бы себе такие купил. Наверняка бы купил, если бы что. Тут-то я весь радостный свой настрой и растерял.

И вот скажите, ну на хрена мне этот параллельный мир с их этими расшаркиваниями, с этими вот шлепанцами и туфлями новыми, если я до сих пор не знаю, чего тут моя благоверная делала без меня, а? А у нее спросить не могу. Не поверит ведь. Чему угодно поверит, а мне нет. Так что наливайте уж.

Да, а если кому дверца туда нужна, так она так и стоит на месте.