Сосновка

Я жил около Бассейки ("Ольгинского пруда"), Виктор - там, где "проспект" Науки делает колено. Разумеется, главным местом наших прогулок была Сосновка. Виктор не мог отказать себе в удовольствии превзойти меня в чем-нибудь. Например, он хорошо лазил по деревьям. Пришлось учиться и мне.

Деревья делятся на три класса: ели, сосны и березы.

Ели - те деревья, у которых ветви растут от ствола вниз. Такая конфигурация опасна: едва Вы потеряете контакт со стволом, как скатитесь далеко на периферию, на тонкие концы веток, и путь к земле необратим.

У берез ветви растут от ствола вверх. Ступню заклинивает, сама ступня действует как кол и отламывает ветки. Фактически, основная работа при подъеме достается рукам, устаешь. Спуск вообще головоломен.

Самыми комфортными деревьями оказываются сосны. Свободно выросшая сосна мало отличается от лестницы. Она, правда, пачкается смолой; сухие ветви могут обламываться - ну не зевайте!

У Виктора в Сосновке было несколько любимых сосен-штабов, и постепенно он многие из них мне показал. Только в один из этих штабов я попасть не мог: сначала надо было подниматься по сосне-мачте, потерявшей свои нижние ветви в незапамятные времена, а потом перебираться по толстой ветви-мосту в собственно штаб, располагавшийся на другой толстенной сосне-мачте. Виктор мог быстро туда забраться, после чего всячески заманивал меня. Но без успеха.

Мой "налаз" на деревья быстро рос, и зимой Виктор приступил к обучению меня перескоку с дерева на дерево. Для этого был выбран участок молодых сосенок около стрельбища, росших на расстоянии метр-два друг от друга.

Человек залезал на сосенку метров на 10, раскачивал ствол - и перепрыгивал на соседнюю сосенку. Так я научился перемещаться по всему участку, не спускаясь ни разу ниже 5 метров.

Лишь один раз мы с Витей упали. Передвигаясь синхронно, мы не согласовали тактики и прыгнули сразу вдвоем на самую верхушку тоненькой сосенки. Она и сломалась. Но ни я, ни Виктор не выпустили ствола из рук, и падали с этим порядочным куском дерева, который нас и тормозил в густых окружающих ветвях. Меня, правда, подвела какая-то коряга на земле, о которую я ударился спиной; на минуту я потерял дыхание и не мог вспомнить, как надо пользоваться легкими. Я смотрел на Виктора выпученными глазами, и пытался сказать ему, чтобы он мне помог. Но он был тоже не в самом приятном расположении... В конце концов, организм восстановился сам.

Тем психам, которые желают полазать по деревьям, рекомендую это делать зимой, над толстым снежным покровом. Торчащие обрубки стволов крайне нежелательны. Их следует обезвредить, например, накинуть на такой кол пальто.

**********************************************************


Виктор был прирожденный натуралист. В его руках постоянно оказывалась то бабочка, то лягушка, то (страшно даже подумать!) личинка стрекозы. Я же прохаживался, держа руки в карманах.

Виктор снисходительно "обучал" меня обращению с живыми существами Сосновки. И однажды нарвался на лосиху. Мы так решили, поскольку у этой красной "лани" не было рогов. Боюсь соврать, но как будто Виктор объяснял мне, что животное надо почесать меж ушей, оно любит.

Я подошел сбоку, чтобы лучше видеть, а Виктор перебрался через канаву и вырос прямо перед мордой лосихи и даже успел протянуть к ней руку.

Тут она как кинется на него! Точнее, это был просто выпад вперед; как показал последующий анализ, ни шага не было сделано. Но выглядело это как СМЕРТЬ. И Виктор поставил мировой рекорд по прыжкам спиной. Он с места, причем не оборачиваясь, спиной вперед, скакнул через канаву; измерение впоследствии дало ее ширину 3 метра. Я же никуда не смог убежать, так как запутался в своих ногах.

ОНА же как ни в чем не бывало продолжила щипать толстыми губами кусты.

2002.04.01