Во власти кошмара в соавторстве со smi arrogant

Сквозь тяжёлые, тёмные снеговые тучи проглядывала бледная луна. Казалось, что она хмурится и недовольна открывающимся внизу пейзажем.
Мирриады снежинок сплетались в причудливые кружева, драпируя зимнюю ночь в белоснежные гобелены, но в низине от этого не становилось светлее. Хотя до настоящего рассвета оставалось ещё около двух часов, вокруг уже царила серая мгла, из которой внезапно выплывали, словно из первобытного тумана, причудливо изогнутые каменные глыбы и заснеженные кусты, напоминающие доисторических животных, готовых к прыжку.
Но нет, это совсем даже и не камни. Надгробия возвышались, словно гигантские кости домино, вершины которых исчезали во мгле. Они производили мрачное, зловещее впечатление, как и сама дорого между ними. Старое кладбище окружено деревьями и кажется липким и скользким, таким жутким, что мурашки бегут по телу. А вокруг ужасающе темно.
На обочине дороги, кутаясь в тёплую шубу, стояла одинокая фигурка девушки. Было слишком темно и слишком холодно, чтобы можно было по достоинству оценить её.
Ноги у девушки были худые, но стройные, да и фигурка тоже ничего, хотя и плоская. Изящный профиль и подкупающая грациозность, с которой она виляла при ходьбе кормой, вполне компенсировали её недостатки. Но девушка и не старалась произвести на кого-то впечатление, ей нужно было поймать попутную машину, чтобы уехать, убежать, убраться из этого мрачного и страшного места.
Её ужас был просто физически ощутим, тяжело нависнув над старыми могилами, как слой тумана. Самое кошмарное было то, что она совершенно не помнила, как очутилась в этом месте. Даже холодный ветер, метавшийся между могильными плитами и вдоль дорожек кладбища, не мог ей ничем помочь.
Но главное было не в этом, а в том, что девушке ( которую, кстати, звали Наташа ) нужно было срочно выбираться из этого неприятного места. Как назло, те редкие автомобили, что катили по дороге, проносились мимо, похожие на чудовищных бегемотов, ослепших от ярости.
"Я точно отсюда никогда не выберусь, - тоскливо подумала Наташа. - Если бы хоть какой-нибудь мудак остановился и забрал меня, то я бы навсегда забыла этот кошмар..."
От ослепительного света фар мрак вдруг сгустился, зато ярко вспыхнули белые сугробы снега и заискрились металлические прутья могильных оград. Рядом с Наташей мягко притормозил чёрный "мерседес".
"Неужели повезло?! - радостно подумала девушка, и тут же её легкомысленную голову посетила более здравая мысль: - Как я могла не заметить эту иномарку? Дорога же просматривается в обе стороны на многие километры..."
Окошко бесшумно опустилось вниз и из салона раздался мужской голос, прервав размышления Наташи:
- Привет.
- Здравствуйте, - растерялась она.
Голос водителя был чрезвычайно холодным - именно такой голос мог раздаться из могилы. Звук его буквально резал по нервам, как острая зубная боль или холодная сталь, рассекающая живую плоть.
- И что же это ты тут делаешь в такой час? - продолжал свой допрос мужчина.
- Не знаю... То есть, мне нужно срочно отсюда уехать.
- И куда же ты направляешься?
- Туда, - рука Наташи взметнулась почему-то вверх и бессильно упала вдоль туловища.
- Это можно, - усмехнулся водитель. - Но понимаешь, жизнь сейчас тяжёлая...
- Я заплачу, - торопливо сказала Наташа и сунула руку в карман шубы; пальцы нащупали денежную купюру.
- Сколько?
- Двадцатка, - Наташа разглядела на бледно-зелёном фоне портрет Джексона. - Устроит?
- Вполне, - голос мужчины заметно подобрел. - Как говорится, если человек в здравом уме, следует принести ему то, за что он платит, неважно, моча это или яд, верно, крошка?!
Наташа уже пожалела, что согласилась на предложение этого странного человека. Она затравленно огляделась по сторонам.
Ночной ветер, гулявший среди надгробий, взметнул в воздух целые пригоршни снежной пыли. Наташа почувствовала холодок в костях, возникший отчасти от низкой температуры ноябрьской ночи, а отчасти - от ощущения неуместности пребывания здесь и сейчас.
У девушки совершенно не было никакого выбора. Она открыла дверцу и торопливо забралась в тёмный и тёплый салон.
Опускаясь в кресло она заметила, что водитель пристально смотрит на её открывшиеся ноги. Наташа поспешно запахнула шубу, жалея, что на ней не надето что-нибудь более скромное, чем короткая юбка, не оставляющая места воображению.
"Чёрт, - подумала она, чувствуя лёгкий озноб от страха. - Мне ещё только маньяка и не хватало для полного счастья."
Чтобы скрыть своё состояние Наташа поинтересовалась:
- Ты куда едешь?
- Никуда, - пожал плечами водитель.
- Как это?
- Великолепная машина, - он бережно, даже любовно погладил переднюю панель, - для меня стократ чище и прекраснее любого существа женского пола.
Наташа опасливо скосила глаза, пытаясь разглядеть черты лица водителя. Из-за скудности освещения ей это плохо удалось, хотя и составила кое-какое представление.
Маленькие глазки сильно увеличивались толстыми линзами огромных очков, а крупный нос делал лицо мужчины похожим на флюгер. Из-за высокого роста (голова чуть ли не упиралась в потолок салона) и худобы водитель напоминал жука-богомола, но одновременно было в нём что-то совиное.
- Кстати, как твоё имя? - спросил он.
- Меня зовут Наташа, - машинально ответила она, хотя собиралась назваться по-другому.
- А меня Владимир, Вован.
- Так куда ты всё-таки едешь?
- Как тебе сказать...
- Домой?
- И да и нет...
- Ясно, - Наташа начала злиться. - Не хочешь рассказывать, и не надо.
Она нахмурилась и уставилась в окно. Застывшие на холоде члены постепенно начали отогреваться. Лишь только губы и язык потеряли чувствительность, словно онемели.
"Неужели обморозила?" - мелькнуло в голове у Наташи.
Ей казалось, будто глотка забита песком и пылью, а язык - тяжёлый, сухой ворочающийся камень. Тело начало гореть огнём. Она ощущала этот огонь на коже, во рту, в лёгких.
"Интересно, у него есть в машине что-нибудь попить?"
Наташа со вздохом заняла другое положение. Шуба её распахнулась, а юбка поднялась ещё выше. Но она не заметила этого, продолжая глядеть на тёмную ленту дороги, языком вьющуюся среди заснеженной равнины.
Очнулась Наташа только когда почувствовала на своём колене чужую руку. Вова медленно повёл ладонью вверх по её бедру. Она попыталась остановить его, но он отбил в сторону её руки. Вторая ладонь Вовы легла на её другое бедро.
"Мы же разобьёмся!" - мысленно завопила Наташа и с ужасом обнаружила, что "мерседес" стоит на обочине шоссе.
- Что вы себе позволяете!?.. - попробовала возмутиться Наташа.
Но Вова был настроен решительно. Он развернулся к девушке всем телом и голосом, не терпящим возражений, сказал:
- Слушай, крошка, внимательно. Это неизбежно должно было произойти. Садясь ко мне в машину, ты прекрасно знала, что денег с тебя я не возьму.
- Но...
- Никаких "но"! Либо - да, либо - замерзай снаружи.
Волосы у него стояли торчком, щёки заросли двухдневной щетиной, дыхание отдавало двухдневным перегаром. Как Наташе не было противно, пришлось согласиться. Перспектива замёрзнуть, выглядела ещё ужаснее, чем быть изнасилованной.
Вова широко раскрыл рот и прильнул к её сомкнутым губам. Его язык напоминал мокрый наждак. Она ощущала, как его влажные руки тычутся ей в бёдра и промежность.
- Повернись, - потребовал он.
Наташа покорно встала коленями на кресло и сбросила шубу. Она прекрасно сознавала, но совершенно не заботилась о том, что юбка при этом задралась, открыв трусики. Она не сделала попытки поправить её, но вместо этого слегка раздвинула ноги и выгнула спину. При этом она почувствовала бёдрами дуновение ветерка от машинного кондиционера.
Вова осмотрел Наташин зад. Протянув руку, нежно погладил прохладную округлость бедра девушки. Затем протиснулся в пространство между панелью и креслом, забросил подол юбки на спину и...
Его скромность и нерешительность пропали!
Трусики Наташи опустились до лодыжек, а руки Вовы раздвинули ноги ещё шире.
Он бесцеремонно ощупывал Наташины ягодицы, и ей это нравилось. Она постепенно заводилась.
Водитель перестал быть застенчивым собеседником. Его руки оставили ягодицы и переместились на живот. Наташа попрежнему опиралась локтями о подголовник. Пальцы Вовы погладили её груди, прижались с силой, а затем вернулись к ягодицам.
Он раздвинул её ноги ещё шире, и Наташа не смогла подавить слабый вскрик, когда его рука, едва касаясь волос между ляжками, проникла вперёд и прижалась к лобку.
Наташа затряслась.
Вова прикоснулся пальцами к клитору и стал грубо его поглаживать. Наташа почувствовала, как её бутончик утолщается и твердеет, потом к её промежности прилип горячий и влажный язык, который ласкал её мощно и ловко, двигаясь между половых губ.
Вова сосал и покусывал её плоть с большим удовольствием. Помня об угрозе, Наташа позволяла ему делать всё, что он хотел, но чувствовала: их схватка скоро станет более грубой и жестокой, - эта мысль была ужасной, но в тоже время возбуждала.
Две жадные руки схватили её груди, стала ласкать соски. Её ягодицы непроизвольно раздвинулись, и тотчас же остроконечный язык проник в маленькую дырочку. Тело Наташи затряслось от этой ласки. Она застонала, язык продвинулся вглубь ануса. Скрюченные пальцы царапали её грудь,
(Наташа заметила, что ногти у него не меньше пяти миллиметров в длину, а цвет их напоминал старый пожелтевший пергамент.)
сжимая с силой хлебопёка, замешивающего крутое тесто. Груди вздымались и опадали под безжалостными ласками.
Вова решил, что предварительные игры затянулись. Он вылез из-под юбки и, взяв Наташу за руку, усадил в кресло. Содрав с неё блузку и лифчик Вова неторопливо принялся расстёгивать свои брюки. Когда он стянул с себя трусы, Наташа увидела огромный орган, вздымающийся вверх.
Приблизив член к её лицу, Вова молча показал языком, что его надо поласкать. Наташа лизала этот могучий ствол и огромные яйца под ним. При этом он онанировал так яростно, что через несколько минут она почувствовала приближение оргазма.
Сунув Наташе в рот два пальца, Вова до предела растянул её губы и, направив пенис в широко раскрытый рот, выстрелил прямо в горло. Удивлённая столь скорым завершением, Наташа поперхнулась первой порцией спермы и начала икать.
Вова понял, что Наташа полностью покорилась его воле, и, всадив половину члена в её рот, держа её за уши, продолжал спускать. Она чувствовала, как горячая жидкость, подобно гейзеру, брызжет в горло.
Спермы было много, она начала задыхаться. И внезапно поняла, что получает удовольствие.
Наташа видела перед собой Вову, заставляющего выполнять роль шпагоглотателя, но член был так велик и твёрд, что она никак не могла заглотить его полностью. Чтобы наказать её, Вова дал Наташе несколько пощёчин, хотя она и продолжала сосать пенис как безумная.
У девушки уже болели мышцы челюстей, но она беспрекословно выполняла его приказы. Наконец Вова извлёк свой чудовищный инструмент, и Наташа молча расслабилась, хотя что-то ей подсказывало, что главное впереди.
Вова заставил Наташу перелезть на заднее сиденье, улыбнулся и предложил ей отдохнуть. Колеблясь, она несколько секунд смотрела ему в глаза. Вдруг Вова приказал:
- Ложись животом на спинку сиденья!
Наташе было не очень удобно, но она решила повиноваться до конца.
Пока она распологалась на спинке, Вова что-то проделывал за спиной девушки. Наташе было любопытно, она хотела обернуться, но её мгновенно одёрнул грубый голос:
- Лежи смирно, маленькая ****ь!
Помня ирландскую поговорку: "Никогда не задавай вопросов кошке - она может и ответить", Наташа отказалась от попытки оглянуться. Вместо этого она попыталась что-то сказать:
- О, Володя, прошу...
Ответом был увесистый шлепок по заднице.
Пряча лицо, Наташа опустила голову вниз, а в это время Вовины руки раздвинули ей ноги. Наташа оставалась в этом нелепом положении на спинке кресла с выставленным голым задом, а чужие руки бесстыдно ощупывали её.
Это было странно, если не сказать по другому, но ей не хотелось разрывать "договор", который связывал её с этим тёплым салоном "мерседеса".
Наташа была близка к потере сознания, когда Вова, продолжая истязания, укусил её за нижнюю губу и одновременно совершенно неожиданно вставил жёсткий, негнущийся палец ей в задний проход.
- Маленькая шлюха! Ты хотела меня заставить танцевать под свою дудку, но ты не ожидала, что из этого получится. Не так ли?
Что он хотел этим сказать?
Палец хозяйничавший в её заднем проходе, был чрезвычайно развратен и груб. Он орудовал без всякой деликатности, не учитывая тесноту маленькой дырочки. Вовино тело прижалось к её спине, и Наташа почувствовала руки, раздвигающие половые губы.
Наташа испустила страшный крик.
Вова вошёл в неё спокойно и уверенно. Она не могла ему ничем помешать. Его рука грубо подняла ей голову за волосы вверх:
- Маленькая шлюха, советую тебе воспользоваться в полном объёме нашими услугами...
Тем временем Вова извлёк палец и начал загонять свой огромный член в её обезумевший от боли маленький туннель.
Боже!
Он творил с ней всё, что хотел, не прилагая ни малейшего усилия, чтобы хоть немного подготовить её. Наконец головка пениса вошла в анус. Он просверлил Наташу мощным ударом. Она задёргалась, пытаясь избавиться от него, но сильные мужские руки, сжав её бока, вынудили девушку отдать свой зад в полное распоряжение этого извращенца. Наташа вопила изо всех сил. Эта живая дубина внутри неё была невыносима.
Наташа чувствовала мужскую плоть, тараном врывающуюся между ягодиц со стремительным напором кавалериста. Одновременно Вовины руки царапали ей спину и бока. Член, вонзаясь в анус, исполнял какой-то дурацкий танец под Наташины вопли. Она выкрикивала грязные, страшные слова, чтобы хоть таким образом выразить своё презрение насильнику. Пытаясь вырваться, Наташа прогнулась назад, но ствол, закупоривший ей зад, лишил последних сил.
Вова, терзавший Наташин анус, просунул руку ей под живот. Он натирал ей бугорок, где сосредоточилось всё наслаждение её тела, продолжая грубо втыкать член. Его вторая рука сжимала ягодицы девушки, и она завыла как бешеная.
Струи спермы заполнили её задний проход. Прижавшись животом к Наташиной заднице, Вова наконец вставил в неё свой огромный член полностью. Он обращался с ней как с последней шлюхой...

- Олег, - окликнула Наташа мужа. - Подай мне ещё хлеба.
И вздрогнула всем телом.
Как же так? Ведь она только что была изнасилована в "мерседесе" на зимнем шоссе. А сейчас сидит в тёплой кухне и ужинает. Может быть это сон? Но когда? Там на дороге или сейчас?
Наташа прислушалась к своим ощущениям. Зад нестерпимо ныл и она была выпотрошена, как рыба. Ей показалось, что из неё вывалились все кишки и теперь они катятся по лестнице на улицу.
Чёрт! Значит это всё правда?! Но как я оказалась дома? Опять какие-то провалы в памяти...
- А не потолстеешь? - игриво заметил Олег, прервав ход её мыслей.
Олег был огромным верзилой - краснолицый, с копной лохматых рыжих, как морковка, волос, по которым, казалось, прошёлся ураган. Сейчас, в домашней обстановке, он был похож на слона в сером спортивном костюме.
- Сегодня мне всё можно, - парировала Наташа. - Сегодня особый день.
- Ну, как знаешь, - пожал плечами Олег.
- Нет, я не понимаю, - Наташа уже завелась. - Можно же мне отпраздновать нормально день рождение, как ты считаешь?
- Почему же нельзя? - удивился Олег. - Но ты весь день только и делаешь, что ешь. Салаты, мясо, картошка, огурчики, зелень, рыба, бульоны, деликатесы - такого рациона не видел даже наш президент! - на одном дыхании выпалил он.
- Да?
- Да.
- Ты думаешь, я обжора?
- Да я...
- Мне надоели эти диеты-шейпинги-фиттнесы, они у меня в печёнках сидят! - зло сказала девушка.
- Ну и не занимайся этим, - спокойно парировал Олег. - Ешь, пей, будешь стройная, как беременная корова.
"Как я его ненавижу! Ведь все эти диеты ради него. Чтобы ему понравиться. А он... Проклятая свинья! НЕНАВИЖУ!" - подумала Наташа, а вслух сказала:
- Всё, Олег, не выводи меня из терпения!
Она поднялась из-за стола и направилась к выходу.
- Я пошла в свою комнату, не тревож меня... (Идиот!)
Выпив рюмку коньяку она включила телевизор. Около двух часов ночи выбор был невелик.
По одному каналу кабельного телевидения крутили дешёвую порнуху, по другому шёл ТиВи Шоп и некий индивид с жёлтым, как сыр, лицом предлагал купить Супер-Мега-Кухонный комбаин КПИ-2100 всего за 999.99$, а по третьему - заурядный фильм ужасов.
На нём Наташа и остановила свой выбор.

В заброшенном сарае сатанисты устроили свой кровавый шабаш. На троне восседала чернокожая царица бала. Её шею украшало ожерелье из белых человеческих черепов; пояс состоял из бахромы ног и рук детей и женщин. И все они были свежие, не успевшие ещё разложиться.
В то время, когда у ног королевы, истекая кровью, лежала принесённая жертва, ведьмы шабаша, прикрытые только собственными волосами, образовали живой венок вокруг трона...

До обострённого слуха Наташи донёсся сдавленный хрип откуда-то из коридора. Где-то в глубине её подсознания этот звук нарисовал страшные образы, жуткие и отвратительные.
- Олег? - тихо позвала она.
Ответом была тишина.
- Олег! - повторила Наташа настойчивее.
Тишина.
- Есть тут кто? - с сомнением спросила девушка.
Тишина.
Навалившийся страх грозил вдавить её в мягкое кресло. С экрана телевизора неслось жуткое завывание ведьмы:
"Никто из нас, наверное, не боится смерти, - мы только не хотим её!"
- Олег, не шути! Я на тебя уже не злюсь, - казалось, ей трудно было открывать рот, губы будто прилипли к зубам. - Ответь!
Опять тишина.
Наташа знала, что мужу доставляет наслаждение её ужас, что он упивается им, как вурдалак наслаждается гниющей людской плотью.
Она выключила телевизор и медленно, судорожно переставляя ноги, подошла к двери. Девушка шагала мучительно неуверенно, как будто вместо полного шага каждый раз делала только половину.
Стараясь не шуметь, она приложила ухо к двери и прислушалась. Ни звука.
"Странно", - подумала Наташа.
Она стала потихоньку открывать дверь. Негромко заскрипели несмазанные петли, и комнатная дверь вдруг превратилась в зияющий чёрный проём.
В зале было темно.
Пока она нащупывала на стене выключатель, какая-то ужасная когтистая лапа тихонько легла на её руку, а затем резко вдёрнула Наташу в темноту, которая пахла грязью и сыростью, и гнилыми овощами...
Но нет, это разыгравшееся воображение. Никаких монстров. Свет включён. В комнате никого нет.
"Сколько раз говорили мне, не смотри ты эти фильмы ужасов - чокнешься! Похоже, что уже. Наверное, Олег сидит себе на кухне и смеётся надо мной, - подумала Наташа. - Пойду устрою ему скандал - мало не покажется!!!"
С такими мыслями она вошла на кухню.
Весь пол был покрыт тонкой плёнкой красноватой прозрачной жидкостью. В нос ударил резкий, неприятный запах, похожий на смрад от гниющих фруктов. Из-под неплотно прикрытой дверцы холодильника свешивались какие-то рыжие нити. Большое ржавое пятно виднелось в углу возле стола. Стоявшая на нём одинокая тарелка была наполнена чем-то, напоминающим ржавую лохматую паутину.
Но то, что Наташа увидела в коридоре, ввергло её в состояние шока. Квартира наполнилась душераздирающим криком, полным ужаса и отчаянья.
На полу лежал труп Олега в своём спортивном костюме, если не считать того, что он был разодран от груди до промежности. То, что Наташа поначалу приняла за ещё один слой разрезанных красных тряпок, оказалось окаймлёнными запекающейся кровью стенками распоротого живота и грудины. На коленях у него, как отброшенная игрушка, лежал клубок кишок. Они имели какой-то раздутый вид и были окрашены крапчатым, с мраморными разводами пергамента. Руки Олега были с такой силой скручены за спиной, что плечи полностью вышли из суставов. Веки мужа уже облепили вездесущие мухи, и из-за них казалось, будто на глазах у мужчины чёрные бельма...
Наташа пришла в себя довольно быстро - всего минуты через две. Еле сдерживая подступающую рвоту она бросилась к входной двери.
"Убийца, наверняка, тут, в квартире... Или поджидает меня за дверью... Или в подъезде... Что же делать? Куда бежать?" - пронеслось у неё в мозгу.
И тут же она ухватилась за последнюю мысль.
Бежать! Бежать куда-нибудь. Куда угодно.
Наташа распахнула дверь, схватила с вешалки шубу и побежала прочь. В голове было только одно:
Бежатьбежатьбежатьбеж...
- А-а-а! - вскрикнула она.
Изо рта вырвалось и поднялось к потолку салона автомобиля туманное облачко, напоминавшее покидающую тело душу. Наташа снова находилась в "мерседесе".
- Вова, -тихо позвала она.
Ответом была тишина.
- Вова?
Наташа подняла голову и увидела, что водительское кресло пусто. Дверь была распахнута настеж, и холодный ветер успел выстудить внутренности автомобиля.
Она зябко поёжилась и огляделась по сторонам. "Мерседес" продолжал стоять на обочине. Вокруг простиралась безжизненная молчаливая белесая равнина. От этой тишины, а может быть и от холода, по телу Наташи побежали мурашки.
Она выбралась из машины. Всё та же тишина, что аж болят барабанные перепонки. В небе висит большая круглая и рыжая луна.
"Прямо как в дешёвых фильмах ужасов", - подумала Наташа и тут же испугалась своих мыслей.
Небо в лохматых тучах было как побитая собака. Щупальца позёмки обвили её ноги. Наташа почувствовала озноб.
И где этот Вова?
Какого чёрта он оставил машину посреди дороги?
Может пошёл отлить?
Такие вопросы роились в бедной головке девушки.
Наташа вернулась к машине и  посмотрела на часы, светящиеся на приборной доске мертвенно-зелёным светом.
4 : 30
Твою мать! Если бы умела водить, давно бы слиняла отсюда, благо ключи торчат в замке. И о чём думал этот мудак оставляя меня тут?! А может что случилось? Ладно, подожду ещё немного...
Мысли были сердиты и лезли все сразу, хором, словно обуянные праведным гневом прихожане в церкви, в которую во время службы ввалился пьяный уличный бродяга и заблевал алтарь.
Время, казалось, застыло окончательно, уподобившись окружающему пейзажу.
Ледовое поле было бескрайним и бесцветным, сливаясь с небосводом; повсюду была одна только белизна: бесконечная, вечная, безжизненная, наводящая ужас и неизбывную тоску. Белизна и убийственный холод.
Взгляд скользнул по часам.
4 : 35
Ну где этот осёл?! Я так от страха умру или стану смасшедшей! Или замёрзну нафиг!
Наташа перебралась на водительское место и попробовала повернуть ключ в замке зажигания. Послышалось мокротное харканье.
Ура!!! Машина-то работает! - внутренне возликовала Наташа. - Потихоньку-полегоньку доеду куда-нибудь.
Она едва успела додумать эту мысль, как почувствовала ощутимый укол в области позвоночника. Вдруг розовая кожа на груди лопнула и раскрылась словно раковина, свободно повиснув обеими половинками, напоминая при этом дверцы, прикрывавшие пульсирующую и на глазах раздувающуюся плоть грудины, на которой вспухали голубые и серо-зелёные сосуды, выступившие из-под кожи.
Короткий ломик вошёл через спинку кресла в основание черепа девушки и вышел между двух прелестных грудей. Наташа трепыхннулась, как пробитая острогой рыба.
Перед тем, как окончательно уйти в тёмный мир мёртвых, она увидела в зеркале заднего вида истинное лицо своего убийцы, скрывавшееся за искуссной маской. Это был её муж Олег.