Взлет и падение Александра Лебедя

  Пока политики (и народ, надеюсь) в Москве отдают и будут еще несколько дней отдавать заслуженные (и не очень) почести так внезапно погибшему легендарному генералу, мы, со своей стороны, попытаемся в самом первом приближении осмыслить и, так сказать, сформулировать результаты, которые оставил нам Александр Иванович,  и  те уроки, которые преподала нам его жизнь и, конечно же, смерть.
  Хотя все телеканалы и печатные СМИ сейчас переполнены панегириков бравому генерал-губернатору и дают ему чрезвычайно высокую оценку, как солдату и политику, называя его даже «перспективным», все мое ближайшее окружение в оценке этой фигуры в новейшей истории страны, сосредоточилось, все-таки, на совершенно ином полюсе. Все сходятся (с некоторыми, конечно же, нюансами), что трагическая падение вертолета генерала в сибирской тайге не только не прервало его, якобы, стремительный полет, вознесение на новые политические высоты, а, наоборот, сохранило его репутацию как непобедимого, достаточно успешного политического деятеля, спасло его от неминуемого поражения на следующих выборах губернатора Красноярского края, а возможно и дальнейших уголовных преследований.
  Генерал Лебедь был, наряду с Руцким, первым в целой плеяде высокопоставленных армейских военноначальников страны, сменивших удобно сидевшую на них униформу на политические пиджаки и галстуки, сидевшие на них, прямо скажем, мешковато и неловко. Помимо образцов специфического армейского юмора вошедшего в золотой фонд новейшего политического фольклора страны, генерал продемонстрировал, на наш взгляд, еще и типичный для современных военных тип политической карьеры, типичную геометрию движения этого сословия по всем основным топографически значимым точкам политической карты России.
  Если кратко, основное содержание сюжетной линии этой карьеры, которую уже можно смело называть как «А.Лебедь» или «А.Руцкой» можно очертить следующим образом. Бравый, героический, настроенный в духе современных идей высокопоставленный военный, вконец запутавшийся и запутавший всех своими отношнениями с вышестоящим начальством, с размаху «бросает наземь» военную службу и армейскую карьеру, а затем приезжает в столицу нашей Родины. Далее, оценив харизматическую силу бравого вояки и его популярность в народной среде, генерала, ни бельмеса не понимающего в реальной экономике окружает группа московских политических пройдох и операторов рынка политических личностей и начинает его дружно обрабатывать в нужном направлении, рассчитывая, доведя его до нужной кондиции, в дальнейшем поиметь с него самые различные дивиденды.
  Некоторое время такая тактика удается, но в дальнейшем, генерал, все-таки, будучи личностью независимой и самодостаточной, разобравшись, что к чему и дав своим помощникам хорошего пинка под щуплый зад, начинает играть в ту игру, которая нравится только ему самому. В ответ на вопли прохиндеев: «Он нас обманул!», генерал только показывает своим бывшим «учителям» кукиш и говорит им с военной прямотой: «Мол, все кровью оплачено».
  Дальше, несмотря на то, что все так для него хорошо кончается, он начинает действовать так, как его учили на боевых стрельбах и  дежурствах, т.е. он начинает переть вперед в сложном насыщенном проблемами политическом поле, не разбирая по дороге, где «наши», а где «чужие». И те и другие, в конце концов, возмущенные подобным не принятых в их среде поведением, объединяются против возмутителя спокойствия и выдворяют его в еще более проблемный регион, где он, собравшись с силами, на фоне полного или частичного банкротства прежней региональной элиты, выигрывает не самое крупное политическое соревнование в стране – становится, например, губернатором. Дальше, чувствуя, что давление в провинции уже не так велико как в Москве, окружает себя близкими ему по прежним походам и менталитету людьми, создает двор, которым правит, как еще правил своими приближенными помещик  Троекуров у Пушкина, а во внешнем окружении продолжает начатую еще в первопрестольной конфликтную тактику «выжженной земли», подминая под свой политический бронетранспортер все, что не так говорит и не так как надо шевелиться. В том числе, кстати, и экономику того или иного региона. В дальнейшем подобная «параллельно-прямоугольная» тактика и стратегия (как, например, у Руцкого) приводит генерала к полному краху.
  В свое время Лебедя настойчиво сравнивали с Пиночетом и одним из наиболее значительных факторов политической жизни, вынесшей его наверх из молдавских и приднестровских виноградников, было ожидание, что этот человек выполнит у нас в России то, что в свое время, вроде бы, сделал пресловутый генерал Аугусто: т.е. наведет порядок в стране и при этом будет помнить тех, кто привел его к власти и не будет лезть туда, куда его не просят. Но видать, генерал на наших «грядках» и в наших «окопах» всегда рождался и рождается не такой, как в какой-нибудь занюханной латиноамериканской стране – с ничем неистребимым чувством собственного достоинства,  с огромными амбициями и уверенностью, что править этой страной должен человек из военной среды, а не какой-нибудь заумный штатский хлюпик. Пусть он даже трижды Егор Гайдар или какой-нибудь Кудрин. Однако, жизнь показала и показывает до сих пор, что все с точностью наоборот. Покинув родные самолеты, вертолеты и бронетранспортеры наши генералы, все-таки, теряют чувство реальности, почву под ногами и начинают делать самые безумные политические промахи и глупости, которые и выбрасывают их вон из центра, в политические маргиналы. О падении с вертолетов я уже ничего не говорю, хотя и здесь, возможно, кроется какой-нибудь мистический смысл. Но это тема для других статей и других авторов.