РЕРЕ

   Рере не понимала, как она очутилась здесь. Она не понимала, что с ней происходит. Больше всего ей хотелось скорее проснуться, а если это не сон, то почему до сих пор нет смерти, раз рядом жуткая морда тигра с оскалом и рычанием. Потом она подумала, что когда-то слышала про такое или даже читала. На какую-то долю секунды ей стало смешно. Потом она уже ничего не думала.
   "...Какое странное чувство, должно быть щекотно, наверное, должно быть щекотно, когда мягкой ворсистой шкурой по голой коже, должно быть больно, вон же кровь, какие огромные грязные когти, платье в клочья, почему я не слышу запаха, должен быть мерзкий запах, как в зоопарке, скоро тело тоже будет в клочья; разве так бывает, чтобы ни больно, ни щекотно, а и то и другое вместе, я никогда не знала, что чувствовать умеет вся кожа, всё тело; кажется, моё тело красиво, у меня самая красивая грудь среди всех моих знакомых, но это не важно, важно, что у тела есть чёткие контуры, есть границы и именно так и надо. Так всегда было надо... А вот теперь ужасно больно, как будто разрывают на части снизу вверх; наверное я скоро умру, в жизни у меня не было такого наслаждения и никогда не будет; человек должен быть счастлив хотя бы перед смертью..."
   Только по какой-то звонкой тишине Рере поняла, что отгремел выстрел. Над ней склонилось осторожное лицо охотника, Рере увидела его сначала вверх ногами. Осторожной рукой он отделил от неё тигра, тот отвалился мгновенно и мертво, около пасти сразу получилась лужица тёмной крови.
   -- Вы живы, мисс? Удивительно, ни одного перелома, кожа только кое-где содрана... Господи, до чего я боялся задеть вас! Как вас зовут? Научились, твари, на людей охотиться, и ещё норовят сначала поиграть, как кошка с мышью, а потом уже съесть...
   -- Рере, -- сказала Рере.
   -- Сюда, вот сюда присядьте, прилягте даже, у вас шок, я сейчас, у нас тут неподалёку лагерь...
   "Вот и побывала я Красной Шапочкой, -- подумала Рере, и ещё: -- может, ты всё-таки заглохнешь и уберёшься." -- Рере сказала это громко молча, но не вслух, конечно, не вслух, про себя.
   -- Нет, я не смотрю на Вас, от одежды, конечно, ничего не осталось. Возьмите пока мою рубашку, я скоро вернусь... Нет, не подходите с этой стороны к этому дереву, оно же сухое, вот-вот упадёт... Я сейчас...
   Последние слова он проговорил уже почти на бегу. Рере внимательно смотрела, как удаляются, подпрыгивая, сухощавые загорелые руки и тропический шлем, похожий на Сатурн с отрезанной половинкой. Подождала ещё минуту. Потом каким-то очень точным движением повернулась назад, туда, где лежало страшное мёртвое животное. Шкура у него лоснилась, шерсть на брюхе нежно и как-то беспомощно белела, из дырки в горле крупными толчками продолжала вытекать кровь; казалось, что тигр не мёртв, а -- в момент смерти.
   -- Перебита сонная артерия, -- сказала Рере вслух. -- Какая к чёрту артерия? Я даже не знаю, где она находится. Что я в этом вообще понимаю?
   Рере подошла ближе к ране, опустилась на колени, оперлась на кулаки. Колени были уже в крови, но Рере не обращала на это внимания. Она наклонила голову и стала сильными движениями языка зализывать рану, время от времени сглатывая тёплую тёмную кровь.