Внутри и снаружи

     В крошечной деревеньке Дроздики, на краю огромной лужи, залившей дорогу от одного забора до другого, лежал маленький поросенок и меланхолично жевал кусочек сыра с красивым аргентинским названием "Тафи". К слову сказать, поросенка тоже звали Тафи, и, возможно именно поэтому, этот сорт сыра был ему более всего по душе. Поросенок размышлял о превратностях судьбы, смысле жизни вообще и своей в частности. Он тяжело вздыхал, поднимал глаза к небу и грустил, провожая взглядом пролетающих птиц - ему так хотелось полетать с ними.
     Сыр вскоре закончился, как Тафи ни старался продлить минуты наслаждения. Это привело поросенка еще в большее уныние, и он еще раз тяжело вздохнул. Очередной кусочек сыра можно будет добыть лишь завтра, когда сын приезжего коммерсанта выйдет с большим бутербродом с сыром на крыльцо и примется считать ворон.
     Домой ему идти не хотелось - там было грязно и сильно воняло. Это настолько не нравилось его розовому пятачку и так сильно угнетало утонченную натуру, что Тафи постоянно сбегал на волю через прорытый под забором лаз. Но каждый вечер ему приходилось, скрепя сердце, возвращаться назад в затхлое и хмурое помещение, где копошились его братья и сестры, жаждущие только одного - набить себе желудки кислой бурдой: они не разбирались ни в сортах сыра, ни в звездах, ни в поэзии.
     Тафи решил напоследок еще немного погулять вдоль лужи - огромного (по поросячьим меркам, конечно) водоема с грязной водой. Он прошелся взад и вперед, время от времени косясь на свое отражение. Поросенок, отражавшийся в воде, ему очень не нравился - он был очень худым и невероятно грязным. Тафи снова вздохнул и посмотрел на ясное небо - дождя можно было не ждать, так что перспектива ходить грязным ему светила еще надолго.
     На улице было пустынно. Не было даже гусей, постоянных завсегдатаев лужи. Правда Тафи не слишком жаловал этих белых птиц - они казались ему чересчур заносчивыми. Но даже такая компания могла если не развеселить, то хоть развеять его грусть.
     Но вот на дороге появился хорошо одетый мужчина, житель явно не местный. Тафи приободрился - хоть какое-нибудь, но развлечение - и принялся разглядывать его во все глаза. Но мужчина лишь брезгливо окинул взглядом тощую поросячью фигурку и поморщился. Затем он задумчиво посмотрел на лужу, соображая, как бы ее пересечь. Он, конечно, мог ее перепрыгнуть, но шанс искупаться в грязной воде был большим, и мужчина с сомнением отступил на несколько шагов и зачем-то принялся вертеть головой. Тафи злорадно ухмыльнулся, представляя, как этот щеголь будет барахтаться в гусином море, став похожим на него. Но тут мужчина, видимо, пришел к какому-то решению, довольно улыбнулся и зашагал к куче стройматериалов, оставленной каким-то нерадивым хозяином. Оттуда он принес два белых кирпича, а следом за ними приволок длинную доску. Тафи не без некоторого уважения посмотрел на проявившего такую смекалку человека - до сих пор он был о людях худшего мнения.
     Мужчина поднял кирпич и, прищурив глаза, глянул на поросенка. Тафи испугался, что тот прочел его мысли и теперь будет охотиться на него с кирпичами и палкой наперевес, и боязливо отошел на пару шагов. Но мужчина оказался не таким кровожадным, как показался поначалу - он всего лишь хотел сделать подпорки для импровизированного мостика.
     Первый кирпич описал дугу, сверкнул на солнце полированным срезом и плюхнулся в воду, обдав Тафи веером брызг. Поросенок возмущенно фыркнул и отошел еще на пару шагов; благодушие его по отношению к человеку моментально испарилось. Второй кирпич лег менее удачно, и Тафи, представляя как тот перевернется, осклабился и хмыкнул.
     Мужчина бережно положил на кирпичи доску и стал на свой мостик одной ногой, проверяя его прочность. Результат, видимо, показался ему удовлетворительным, и он перенес весь свой вес на это хлипкое сооружение. Тафи заинтересовано подошел поближе, смакуя близкую развязку - он вспомнил и грязные брызги, и брезгливый взгляд... Но мужчине, скорее всего, не понравился такой явный и неприкрытый интерес, так как он остановился. Теперь он стоял прямо над шатким кирпичом, с трудом балансируя руками и с опаской посматривая на стоящего невдалеке грязного поросенка.
     Конечно, Тафи оказался прав: кирпич медленно, но верно принялся переворачиваться, и мужчина должен был свалиться в воду в ближайшие несколько секунд. И Тафи, предвкушая превращение человека в поросенка, подошел еще ближе. И сразу же разглядел невероятно растерянное выражение на лице балансирующего посреди лужи человека. И так ему стало жалко этого красиво одетого мужчину, что он моментально забыл все обиды и с громким криком "Я помогу!!!" бросился на помощь.
     Мужчина, конечно, не понял, что ему кричал поросенок, но вид несущегося во всю хищную прыть зверя не оставлял надежды - судя по всему, поросенок явно уловил его презрительный взгляд и теперь горел желанием отомстить, сбросив своего обидчика в лужу. И мужчина закрыл глаза и приготовился как минимум испортить туфли - одна его нога уже нависала над водой и была готова опуститься в грязную пучину.
     Но ноге его не было суждено ни намокнуть, ни хоть капельку испачкаться - она опустилась на спинку остановившегося прямо под ней Тафи. Поросенок натужно всхрюкнул и крепче уперся копытцами в илистое дно; от таких чрезмерных усилий у него даже покатились слезы. Мужчина удивленно раскрыл глаза, понял, что спасен, выровнялся и одним прыжком перемахнул на другую сторону. Тафи оглянулся: человек смотрел на него широко раскрытыми глазами. Затем мужчина сделал какой-то неопределенный жест и крикнул:
     - Милый поросенок, я люблю тебя! - И улыбнулся.
     - Вот еще... - Буркнул Тафи и огляделся,  надеясь, что никто не слышал этого признания. Но на его чумазой мордашке светилась радостная улыбка.