Извращенец и Кассандра

                Извращенец и Кассандра

Я стал бы насильником, если б не был эстетом. С виду мо-
жет показаться, что я неряшливо неразборчив. Действительно,
я хотел молодых и старых, жирных, как мастифы, и тощих, как
борзые, иногда я хотел даже косоглазых и хромых, у одной из
моих подруг вообще не было ног, у другой - даже намека на
грудь... Однако был нюанс. Я их не просто хотел - нет, я
жаждал. Я их не просто имел - нет, это они в конце концов
имели меня. Не для того я плел свои сети, чтобы взять - но
для того, чтобы отдаться! Самое главное - среди всех этих
женщин не было ни одной дуры. Самая шикарная грудь не могла
возбудить меня так, как возбуждал проблеск интеллекта в жен-
ских глазах, пусть даже и косых. Умная женщина - в некотором
роде уже патология, Да, признаю, я был извращением, коли
меня тянуло к патологическим личностям. Я был не просто изв-
ращенцем - я был олигофреном...

Раскрыв рот /из которого разве что слюни на пол не стека-
ют/, я зачарованно слушаю мудрые речи Кассандры,
сгорающей на костре большого, не по телу, ума. Сам себе я
напоминаю дикаря, убежденного в том, что для повышения умст-
венного потенциала достаточно полакомиться мозгами вождя.
Мое благоговение сменяется вожделением, вожделение - опять
благоговением, и вот уже несколько часов я не могу протис-
нуться в узкую щель между тем и другим... Слава Богу, даже
самые пронзительные женщины рано или поздно устают от самих
себя. Устала и моя Кассандра. Ее белые руки упали на стол.
Они были похожи на мощи - так и тянуло приложиться, всплак-
нуть и попросить прощения за всё. Но я не приложился и не
всплакнул. Нет, я молча ждал, терпеливый, как старый паук.
Ну вот, она уже плачет... Слезищи катятся по впалым щекам...
Сколько раз я все это видел, и надо же, не надоело... Макси-
мум через минуту она дрожащей рукой достанет из пачки сига-
рету. Она будет курить и жалобным, детским голоском лепетать,
как ей хреново, как страшно стареть в одиночестве, как больно
все знать наперед, вот, посмотришь минуту в глаза - и уже
все равно что переспала с ним двадцать раз, и уже не интерес-
но... Она будет курить и, задыхаясь, шептать, как бы ей хоте-
лось быть толстой, сисястой гусыней, тупой, бездарной, мяг-
кой, удобной и не видящей самой явной фальши...

Действительно, ровно через минуту, трогательно шмыгнув
носом, Кассандра берет сигарету, закуривает и... И отменно
поставленным низким голосом говорит: "Я бы хотела, дорогой
друг, поплакаться вам в жилетку, как мне хреново, как, пони-
маете ли страшно стареть, как больно все знать наперед и
как ну прямо до посинения мне хочется быть толстой сисястой
гусыней э цэтэра..." Я смотрю на ее белую руку, подносящую
сигарету к бледным губам, я вижу все еще мокрые от слез впа-
лые щеки и смеющиеся глаза... "Я бы хотела, дорогуша вы мой,
но - увы! - не могу!" "Почему же?" - спрашиваю, как дурак.
"Да потому, что все это было по меньшей мере раз пятьдесят
и, признаюсь, порядком надоело. Мужчины - до старости дети,
они обожают сказки, они жаждут Обманываться и выглядеть при
этом хитроумными обманщиками. Этакими хитрожопыми пауками,
плетущими сети для простодушной мошкары... иногда меня это
забавляет, но сегодня - явно не тот день".

Чувствуя себя полным идиотом, я молча плетусь в коридор,
натягиваю куртку и, буркнув "счастливо", выметаюсь в ночь.
Мне хочется думать, да нет же, я просто уверен! - что вот
сейчас, закрыв за мною-красавцем двери /черт подери, да я мо-
ложе этой стервы на двенадцать лет!/, она будет до утра ре-
веть, как белуга, кусать локти и, как говорится, волосы на
себе рвать... Я уверен - через пару дней ей будет уже не до
смеха...

  Через два дня она открывает мне двери:"О, Павлюнчик? При-
вет!" Я вхожу на кухню и вижу здоровенного бугая, рубающего
супец. Этакого "нового русского бычка", воняющего за километр
одеколоном. Нет, надо видеть квадратный фейс этого осемени-
теля, надо видеть эти жизнерадостные поросячьи глазки!..
Кассандра сияет, как употребленная до донышка малолетка, и
сахарным голоском предлагает мне супчика...

Да... Вот за это, должно быть, я и люблю женщин с проб-
леском интеллекта.