Между истиной и Малдером. Глава 2. Знакомство или, точнее, знако

  Вторая глава должна иметь свое короткое предисловие, которое приоткрывает основной смысл данного рассказа, так как читатель должен понять, что ему делать дальше: читать или же отложить книжку до более подходящего момента времени. Так вот же оно, предисловие.
  Сразу хочу предупредить добропорядочного читателя, что я – не Квентин Тарантино, и потому девушка не умрет, и семье не придется таскать ее труп по всему Петербургу, попадая в неожиданные и нелицепристойные ситуации, при этом по дороге обливая друг друга матом с обильным слюновыделением, успевая «откалывать прикольные фишки». А жаль, ведь это было бы очень насущно и актуально сегодня.
  И похоже на киноленту «Красота по-американски» это тоже не будет. А о «Секретных материалах» я как-нибудь позже поразмышляю, но, уверяю Вас, ничего подобного этому я не замышляю. Что же это будет? Читайте и узнавайте больше о себе, ибо я о себе уже все узнал, и именно об этом мой дальнейший бред.

               

                Из тетрадей Николая.
  «…Опасность. Мы бежим от нее и даже не подозреваем, как стремительно она нас догоняет. А, догнав, она начинает пожирать нас с такой бешеной скоростью, что мы не успеваем даже подумать, как превращаемся в ничто и сами становимся опасностью для кого-то еще. И этот кто-то опять от нас бежит, и так замыкается круг.
  Может, не стоит бежать от опасности? Может, стоит встретиться с нею лицом к лицу? Пусть лучше опасность нас боится, а не мы ее. Но есть такое слово, как рефлекс, и с ним мы ничего не можем поделать».

  …Джейн закончила смотреть свой сон, который показался ей слишком продолжительным, и услышала, как кто-то дышит над ней, причем этих «кого-то» было много. Они разговаривали на незнакомом ей языке, хотя ей показалось, что она его где-то уже слышала:
  ѕ Ну все. Мне пора на работу. ѕ говорил один из голосов спокойно и самоуверенно.
  ѕ Подожди. ѕ нервно перебивал другой голос женской направленности. ѕ Видел, как она рукой подвигала. Значит, скоро проснется.
  ѕ Ц-ц-ц! ѕ громко шептал третий, ласковый и залитый увеселительным напитком до распада Римской империи. ѕ Не катализируйте тут, в.м.
  Нервозность летала в воздухе, как бактерия, размножаясь в чашке с горячим чаем, потому что разбавить его было нечем, так как холодная вода превратилась в вакуум, и потому ее никто не заметил в графине с воздухом. И был день, и была ночь.
  Джейн попыталась открыть глаза. Попытка была обречена на успех:
  ѕ Что происходит? В чем дело? Кто вы такие? ѕ с сумасшедшим взглядом в глазах кинулась в угол дивана Джейн. Она была чем-то страшно напугана, и потому дрожала в углу дивана. Слово «стресс» тут теряло свои реальные нравственные значения: это был суперстресс, мегастресс, (звучит, как название рок-группы) то, что выходило за рамки реальности, но было в действительности. Коля же, не отрываясь, смотрел на нее маленькими, голубыми зрачками теплых, как лед весной, глаз и бесперспективно пытался понять, что с ним, почему и зачем. В его взгляде витали то страх, то стремление помочь, то разнообразные вопросы, то безумная радость от сознания того, что он спас человека, причем девушку, причем иностранку. Он уже видел себя у президента, который вручает ему один из орденов и пожимает ему руку в знак благодарности. Все эти чувства и мысли пронеслись мгновенно, но и этого гробового момента не хватило, чтобы что-нибудь ответить.
   Родители медленно переглянулись.
   ѕ Hello. ѕ негромко приоткрыл крышку гроба Николай, и тишина скончалась, оставив о себе лишь память. Эта память была тяжелой на вкус, и оттого всем резко захотелось пить. А Джейн потихонечку расколбасивалась: она резко перестала судорожно дрожать, будто бы вставили рекламу в самый жуткий момент самого страшного фильма ужасов, и начала медленно раскрываться, подобно бутону мака в мае, растущем среди бескрайней степной долины. На ее теле хорошо сидел Сашин купальник коричневато-бурого цвета, который она носила летом во время сбора урожая мака. Раскрывшись, на ее теле стал виден легкий румянец: она стеснялась, сама этому не веря, не подозревая об этом. Открыв глаза, она увидела комнату Коли и трех человек, как-то странно посматривающих на нее и друг на друга. Он сразу понравился ей.
   Она села. Вид у нее был, словно она вчера выпила пять литров водки, не закусывая. Не меньше.
   ѕ My name is Jane. ѕ  уже без тени депрессии в голосе, который звонко пронесся по комнате, превышая абсолютную скорость звука в вакууме, что вызвало перепад высот с параллельного на перпендикулярный полюс эквипотенциальных поверхностей радужной оболочки зрачка глаза вислоногого спермия, живущего на пятой малой Венере, представилась девушка и добавила привычное ѕ And you?
  ѕ My name is Николай, but you may call me Нико, as call me all my friends. ѕ после небольшой паузы ответил Николай, вспоминая каждое слово. Владея (по школьным меркам) английским в совершенстве, у него не было ни малейшей практики общения, да и к тому же он порядком нервничал. А она не могла не заметить этого, потому и улыбнулась, едва только он заговорил, будто подсказывая: «Парень, успокойся, расслабься, не нервничай попусту» - и от этого он еще больше нервничал и румянился.
  Джейн попыталась произнести сложное «Николай», но Иван Алексеевич, первым выйдя из зависания, нагло сбил ее попытку:
  ѕ Ладно. Вы тут сами разбирайтесь, а мне работать надо. ѕ и вышел из комнаты. Александра спешно последовала за ним: привычка провожать. В комнате остались двое. И был день, и была ночь.