Гомик

Грустная Эльза привела меня во двор юности. Время неумолимо меняет пространство, стирает знакомые очертания. Этого двора нынче нет. Дома остались, но двора нет. Теперь все по-другому. Но сейчас я в прошлом.

Порой возникает ощущение, что место, где ты провел время жизни не меняется до тех пор, пока в этом нет вселенской необходимости, или пока ты там. Как декорации в театре. Отыграл роль, ушел со сцены - замена декораций.

В этом есть нечто квантофизическое, когда апологеты новой материалистической религии утверждают, что явление имеет место для тех пор, пока есть наблюдатель.

И вот сейчас мы с Эльзой в моем дворе, где я наблюдаю знакомые деревья, почтовый ящик, скамейки...

Вижу уже знакомых мне персонажей, Костян и Саня. Они встретились во дворе и о чем-то эмоционально беседуют. Подхожу ближе.

- Ты прикидываешь, а Черныш - гомик!

Костя лихорадочно качал головой, морщил лоб, выдавливая из себя слова, словно у него в горле застрял сухой, колючий комок.

- Чё, в натуре? Не гони! - Санек сделался удивлённым и растерянным. Выражение его лица напоминало выражение лица человека, узнавшего, что в его жизни случилось самое отвратительное, о чём он не хотел думать и был уверен, что оно не случиться. - Не сышь предьяву получить?

Губы Кости искривились.

- Кто? Я свистун? Ты за базаром следи! От пидарасов предьявы не канают.

Костя не долго показывал своё недовольство отношением товарища к его словам. Он приступил к нему ближе, огляделся по сторонам и продолжил сообщать подробности узнанной новости:

- Я тебе в натуре базарю! Он голубой, пидар! Сечёшь? Я сам видел! Слово пацана!

Костя уставился на друга ожидающе. Санек сразу ничего не сказал. Смотрел на друга не моргающим взглядом, переваривая услышанное, но ему было необходимо произвести хоть один единственный звук, чтобы выразить свою реакцию на услышанное.

Костя ждал.

- Сууукаа! - протянул Санек. Губы парня сжались, вытянулись, во рту задвигался язык, собирая слюну. Съеденный недозревший лимон вызвал бы меньшее искажение лица. На асфальт полетел густой, белый комок.

- Тьфу, бля, это какое же теперь заподло!

Костя согласился:

- Заподло!

В подтверждение своих слов он закачал бритой головой.

К Саньку вернулся дар речи:

- Я - то думаю, че за хрень начала с ним твориться. То серёжку в ухо вставит, то на постой с какими-то чертами конченными водиться, - от воспоминаний Санек всё больше и больше становился удручённым. Сгорбился, втянул голову в плечи, - Прикинь, - обратился он полушепотом к Косте, - а мы с ним за руку здоровались, сигареты он нам оставлял покурить, пиво пили с одной бутылки. Он же наверно с кем - то там из своих в очко долбиться, а потом они, наверное, отсасывают друг у друга. Блин! Кто бы мог подумать! Нормальные родоки, и он по началу нормальный был. Кто бы мог подумать!

- Да, блин, родоки нормальные, а сын пидар. - резюмировал Костя.

- Слушай, а давай ему люлей дадим. - предложил Санек.

- А за что? - удивился Костя.

- Просто так, за то что пидар. Пиво пили с одной бутылки, сигареты курили на двоих...- глаза Саньки сузились, на лице заиграла хитрая улыбка. - Слушай, а может мы его ... - парень совершил несколько резких движений тазом.

Проходившие мимо молодые женщины осуждающе и немного взволнованно посмотрели в его сторону.

- Ты что в натуре? - округлил глаза Костя.

- А чё, ему не привыкать. Пригласим типа на вечеринку, а сами позовём Коляна Колотого, он ещё приведёт своих корешей...

- Кончай прикалываться. - двинул плечами Костя, выражая неприязнь. - По незнанке масть не катит.

- Так вот же! Да ты чё! Он отсосет у нас.Может кто его и продырявит, и все, отфоршмачимся.

Костя скривил губы, почесал бритый затылок.

-Да хрен его знает, на всяких пидаров время тратить.

- Слышишь, Костян, а как ты узнал, что он пидар?

- Ну, как узнал. Как всегда: кто-то говорил, а потом я сам увидел.

Санек оживился.

-Ну-ка, выкладывай.

- Нефиг там рассказывать. Видели его пацаны и девки, как он со своим возлюбленным гуляет.

- Что за пидор?

- Такой же дон Педро, как и он сам. Ты его знаешь. Колдун погонялово.

-Жека? - озадачился я. - Жека знал Черныша, я знал обоих, но не знал, что они дружили... Что за игру вел Черныш?

От услышанного, Санек рассмеялся.

- Чего ты ржешь? - Удивился Костя.

- Ну ты отмочил: встречается! У них что там, любовь?

- Да!

- Что, с цветами и поцелуями?

- Цветов они друг другу не дарили, хрен их знает, кто у них кто, кто кого натягивает, кто пассивный, кто активный. Но они не целовались при встрече.  Так, обжимались.

-Ну мало ли, что обжимались... Ну, так, по дружбе. Кто видел, конкретно?

-Алеська моя и видела...Алеське нет выгоды...

Разговор товарищей прервала трель электронного приборчика на поясе Кости.

- Опа, пейджуха! - воскликнул Костя, и сразу схватился за него. Прочитав сообщение, он оживился.

- Мне пора, короче, Папа ищет. - он протянул руку, - Давай, я побежал, вечером встретимся.

- Ты подумай о моём предложении! - кинул в след Санек.

- Ты о чём?

-Ну, голубая луна.

-Нет, давай просто полазаем, где ни будь.

- Ладно, пока.

Не очень довольным, Костя побрёл в известном ему направлении.

Путь он свой держал к ресторану "Лагуна". Было утро, десятый час, и ресторан ещё не открылся. Пришлось воспользоваться служебным ходом. Кухня находилась очень близко, и по коридору распространялся густой и теплый мясной дух, смешанный с ароматом жареного лука и специй. Он достал Костю до самого желудка, от чего тот начал гудеть и ощущаться пустым.

При входе его встретил охранник, но с ним Костя не остановился поболтать. При таком запахе говорить, о чём-либо невозможно, все разговоры сводятся к еде, да и болтать не было о чём. Махнув рукой в знак приветствия рукой, он направился в кабинет директора ресторана. Проходя через зал, он также поздоровался со знакомыми ребятами - официантами. Обменялся парой фраз.

Перед входом в кабинет он забыл постучать, занятый мыслями о причинах такого срочного вызова. Обычно хозяин ресторана, Эдуард Борисович, вызывал его к себе на квартиру или загородный дом.

- А, ты, наконец-то! - Эдуард Борисович обернулся к вошедшему парню, - Стучать надо сначала, дружок!

Я весь напрягся. Неужели я у цели?

Хозяин ресторана стоял около шкафа с документами. Полный мужчина, лет за пятьдесят, с аккуратно уложенными назад редеющими волосами, в наглаженном темно-синем костюме, белоснежной рубашке. Толстую шею окольцовывал яркий оранжевый галстук с узорами золотой нитью.

Этого человека я уже видел однажды. Он приходил в мой офис с дочерью.

Я оцепенел.

Казалось, галстук на его шее был сильно затянут, потому что жировые складки шеи выступали за границы воротника.

Одна рука Эдуарда Борисовича была в выдвинутом ящике, другая - за поясом юбки Виолеты Ивановны, директора ресторана. Женщина зрелая, но не выглядевшая устало, с фигурой учительницы или медсестры из порножурналов.

Вот ты какой, местный князек Тьмы! О таких говорят, влиятельный и уважаемый человек. Глава городской общины.

Она носила строгий, деловой костюм тёмно-зелёного цвета, с короткой юбчонкой, оканчивающейся на ягодицах. Из-под неё виднелись пальцы Эдуарда Борисовича, унизанные перстнями.

Я обошел эту сцену со всех сторон, словно не верил в увиденное. Эдуард Борисович отец Карины. Моей Карриотиды! Так вот о чем она меня предупреждала...

Хозяин ресторана без видимого смущения вытянул руку и переложил её на спину женщины.

- Виолочка, зайдёшь чуть позже.

Женщина, немного порозовев щеками, подхватила папку и вышла из кабинета с видом, как будто в кабинете ничего не было.

Эдуард Борисович оставшись наедине с парнем, улыбнулся и, подойдя к нему, положил руку на плечо. Пушистую, с курчавыми волосами на фалангах пальцев, пахнущую одеколоном и женским дезодорантом: Виолетта Ивановна очень чистоплотная женщина.

Однако, Костя уловил ещё один запах, очень особый, который даже дезодорант Виолетты Ивановны не мог скрыть. Этот запах не был приятным или отвратным, он был особым, что привело Костю в сильное волнение. Это был запах Виолетты Ивановны, который остался на пальцах Эдуарда Борисовича после их путешествия между ягодиц женщины.

- Ну, что, рассказывай.

Мужчина сменил позу, обнял парня за плечо и повёл к шкафу с документами. Свободной рукой он продолжил перебирать документы.

- Расстроил ты меня, не выполняешь моих поручений, до конца.

- Как не выполняю? - чуть не заикаясь, спросил Костя, - Всё как вы говорили - я всё так и сделал.

Он стоял рядом с хозяином ресторана с глазами округлёнными до размера блюдец. Тот спокойно листал документы.

-Эдуард Борисович, ... - Костя набрал в грудь воздуха и начал лихорадочно искать возможные оправдания.

Мужчина поднял глаза и улыбнулся. Мягкая рука потрепала щеку парня с начинавшей колоться щетинкой.

- Я шучу, а ты раскис. Эх ты, пионер! Иди, работай дальше...

Костян удалился. Борисович остался один. Это воспоминание. Оно должно было закончиться и снова начать повторяться...

Но чье-то воспоминание не закончилось. В помещении больше никого не было.

Кто мог помнить еще?

Мое волнение стало нарастать... Я тщетно крутился в разные стороны, пытаясь увидеть хоть что нибудь, намекающее на человека, чьи воспоминания я сейчас видел.

Между тем, Борисович закончил чтение документов, закрыл ящик и прошел к своему креслу. Оно жалобно заскрипело, принимая грузное тело.

В украинском языке есть слово, означающее то, что и русское - неожиданность. Звучит очень забавно для человека, владеющего обоими языками.

Это нэсподивынка. Звучит очень иронично, особенно, если по-русски неожиданностью является полный ****ец.

То, что я увидел дальше и было именно этим, полным ****ецом.

Борисович на мгновение замер, потом его тело начало вибрировать, он поднялся, достаточно живо, но неведомая сила его согнула, и что бы не упасть, он упёрся руками в стол. Одной рукой он сорвал галстук и расстегнул рубашку. В этот же момент его и без того толстая шея начала утолщаться ещё больше, а лицо и голова принимали какой-то невырозимый, нечеловеческий вид: и не зверинный, и не человеческий. Нечто отвратительное, даже мерзкое больше, чем страшное. Кожа изменяющегося человека стала неестественно бледной.

-Я голоден. - прохрипел Борисович.

В его кабинете была ещё одна дверь. Я не придал ей значения. Именно она отворилась и в кабинет директора ресторана вошел Тролль.

-Все готово, хозяин.

-Приведи ко мне... - в хрипении Борисовича чувствовалась усталость.

Тролль кивнул головой и из комнаты вывел Черныша. Того самого Черныша, которого так бурно обсуждали Костян с Саньком. И как помню я, Костян не приветствовал предложение провести время с Чернышем. Но меня не это волновало... Это мой Мио.

Костя, ты что-то знал?

Мое сердце забилось от волнения, мысли всплывали одна отвратительней другой. Тем временем Борисович чуть выпрямился и вышел из-за стола. Он был похож на Тролля анатомически, но отличался от своих слуг размерами, бледной, почти белой кожей, головой, вросшей в плечи и расплывчатыми контурами лица, словно он был из воска, и этот воск потек, уродуя. И без того отвратительную морду. От этого возникало ощущение омерзения.

Он подошел к Чернышу и выгнулся. Тролль незамедлительно подскочил к хозяину, расстегнул ему штаны и тут же из трусов вырвалось подобие члена и щупальца. Длинный, извивающийся орган вытягивался, утолщался к основанию и двигался к Чернышу.

-Ну что, малышка, - произнес Тролль, вынуждая Черныша развернуться и наклониться, - пришло время кормить хозяина. Ты же любишь своего хозяина?

-Да...- тихо ответил Черныш, - Я накормлю своей болью своего хозяина.

Я просто окаменел от грядущей сцены. Во мне все смешалось: боль, ненависть, отвращение, но я ничего не мог сделать, это было воспоминание.

Не мое...

Я мог только смотреть... Мои воспоминания детства сыпались стеклом. Звон бьющегося стекла напоминал хрусталь. Сотни колокольчиков звенели погребальной  одой детству.

У Борисовича из пасти плотоядно потекла слюна. Его странный орган тоже покрылся какой-то слизью. Он достиг ягодиц парня и стал вздрагивая, пытаться проникнуть между ними.

От проникновения Черныш вздрогнул и вскрикнул.

-Хорошо...-простонал Борисович, содомируя Черныша, и из его пасти вывалился длиннющий язык, которым он стал облизывать спину и бедра своей жертвы.

- Вот так, молодец, вкусный! -подбадривал Тролль, помогая Чернышу опираться на себя, - хозяину нравится!

Из-за своего языка, Борисович не мог говорить. Он только плотоядно рычал, потом рычание сменилось хрипом, он стал покачиваться,словно пьянел, и в конце концов рухнул на колени.

Затих и Черныш, все это время издовавший стоны страдания и наслаждения одновременно.

Он повис без сил на Тролле. Орган Борисовича стал уменьшаться, и вскоре исчез совсем между жирных ног. Он открыл глаза и встал.

-Пусть отдыхает. На несколько дней мне хватит. В среду привезешь его мне снова.

В дверь постучали.

-Эдуард Борисович, к Вам Виктор Сергеевич. - послышался из-за двери голос Виолетты Ивановны.

-Я позову, пусть подождет. - ответил Борисович, возвращаясь в человеческий вид.

Тролль кивнул под взглядом Борисовича и потащил изможденного парня обратно в соседнюю комнату.

Усевшись на кресло, Борисович позвал:

-Виолеточка, ну пригласи Виктора Сергеевича!

В кабинет вошел Виктор Сергеевич.

-Витя! Витя! Дорогой ты мой! Заходи присаживайся. Прости старика за бесцеремонность, и что ждать заставил.

-Все в делах, Эдуард Борисович! - улыбнулся Виктор и сел напротив.

-Ну, дорогой, рассказывай.

-Щенок близко подобрался. Наши деловые партнеры что-то задумали. Пока его курирует Ворон, к нему не подобраться.

-Они как грибы растут. Не успеваешь одного убрать, тут же другой лезит. - недовольно пробурчал Эдуард Борисович. - И мы из-за Договора развернуться не можем. Нужна хитрость.

Виктор усмехнулся.

-Хитрость... Можно и хитрость. Есть у меня кое-какие мысли...

Борисович поднес палец к губам. - Делай, что решил. Тебе доверяю. Но вслух не говори ... Сам знаешь уже что к чему...

Воспоминание остановилось.

Я вернулся из путешествия. Захотелось дико курить. Клацнула зажигалка, осветив лицо Дормидоныча.

-Ну, как путешествие?

Я от его присутствия внезапно вздрогнул.

-Ты как... Попал в мою квартиру?

-В окно влетел. - ответил, усмехнувшись Дормидоныч. - Аки Карлсон!

-Мне не до шуток...

-Знаю, поэтому здесь...

-А как узнал, что я...

-Ну... Я же Ныряльщик. Круги на воде увидел...

- Ну тогда расскажи, что я видел...

-Те, кто стал Темным, обречены потреблять энергию страданий живых существ. Гаввах. В иных мирах она трансформируется в розовую росу. Но в нашем мире потреблять ее сложно. Она не рассеивается. Они, Темные, как наркоманы. Сами потребляют и по выше заносят.

-Как дилеры, только на оборот...

-Как -то так... Так вот, став Темными, они теряют связь с Грибницей. Лишаются силы. Поэтому вынуждены терзать людей, ради выделения гавваха. Но они не стоят на месте, развиваются тоже. И так, со временем, они пришли к тому, что получать гаввах по смерти живого существа - не самый рациональный способ. Так они развили искусство получения гавваха. От его потребления они мутируют сами. Своими мутациями они способны управлять, но не в полной мере. Поэтому они превращаются в таких уродов, как Борисович. Что собственно ты и видел. Черныш стал рабом Борисовича. Он его оставил для себя лично. Это его право, как Темного князя. Досконально изучив людей, Темные научились через сексуальные терзания добывать вожделенный наркотик, при этом они добиваются согласия своего раба. Так они не нарушают Договор, а человека ввергают в грех разврата. Идеально!

-Что мы можем сделать? Как их уничтожить? - воскликнул я, и сорвался с места, - эта картина в моей голове до сих пор стоит! Я хочу их уничтожить!

-Ну, это пока невозможно, но Мария Николаевна сделала тебе предложение. Ты же в свою очередь, упираешься очевидному...

-А не желают ли наши Светлые друзья устранить Борисовича моими руками?

-Это может быть, как последствие. А вот цель - принять частицу эгрегора. Тогда это сильно ударит. По всей их иерархии.

-Кадильница?

Дормидоныч кивнул головой.

-Ты заберешь частицу эгрегора, еще неоскверненную их магией. Но вместе с тем, лишишь их возможности превращать эгрегор в свое чудовище и получать гаввах через него. Понимаешь теперь, зачем им эгрегор?

-Да, понимаю. Они что-то задумали против меня, еще тогда, когда не знали...

-Не совсем так. Ты видел далекое прошлое и недавнее, но поставленное сразу в последовательность событий. А вот что они готовят, пока известно только им...

-Я должен действовать, но как я попаду в подземелье? Я не умею так прыгать...

-Это может сделать твоя Карриотида. Вызывай Корабль , и тебя десантируют прямо туда. В катакомбы. Ты прав, что бы они не задумали -тебе необходимо торопиться.

-Торопиться когда?

- Сказки закончились. - произнес Дормидоныч, - Кролика на вертеле подадут к столу.

-Я не понял...

-Поймешь позже. Сейчас действуй. - Дормидоныч неожиданно схватил меня и развернул к окну. В ночном небе я отчётливо видел зарево пожара где-то в центре города. - Ночь Красного Петуха!

-Что горит? - я догадывался, но сил признать не было.

Дормидоныч помог.

-"Монарх" горит. Прыгай!