Последнее пике Барона

Барон фон Остерманн неторопливо набивал трубку черным табаком. Он предпочитал только один сорт - имперскую "Жемчужину". Это было непозволительной роскошью для большинства корсаров, но Барон мог позволить себе такое маленькое удовольствие. А потому фон Остерманн не видел никаких причин, чтобы отказываться от любимого табака.

 * * *

"Жемчужину" Михаэль фон Остерманн полюбил с двенадцати лет, когда началась его карьера капитана. Барон был старшим отпрыском в большой семье Пауля фон Остерманна, купца-губернатора острова Муттерлянд, что находится на юго-западе Архипелага. Обособленность Муттерлянда обеспечивала спокойную жизнь его обитателям, а искусство пивоварения, передаваемое из поколения в поколение, делало это существование безбедным и спокойным. Пиво "Фройляйн", производимое Остерманнами уже не один год, пользовалось заслуженной любовью не только на Архипелаге, но и у Имперской Короны. Так что Пауль фон Остерманн был уверен в своем будущем. Одно огорчало старика - его старший сын Михаэль, полноправный наследник семейного дела и его продолжатель, никак не хотел вникать в тонкости и особенности сложного процесса приготовления "Фройляйн". Вместо этого с младых ногтей Михаэль целыми днями был готов пропадать в порту, где базировался "Гольдштадт" - корабль капитана Кейтеля.
Рихард Кейтель был корсаром. Но корсаром "на договоре", то есть его команда работала исключительно на Остерманнов, практически не занимаясь свободным промыслом. "Гольдштадт" сопровождал караваны Пауля, охранял Муттерлянд и не ввязывался в пиратские авантюры Свободного Братства.
Михаэль торчал на корабле, мучал корсаров бесконечными расспросами и с горящими глазами выслушивал рассказы ветеранов о "былых днях". Отец вздыхал, чесал затылок и всячески пытался приучить сына к пивоварению. Но все попытки были тщетными. В конце концов Пауль фон Остерманн решился.
- Герр Михаэль, - в дверях комнаты молодого барона возникла служанка отца, - отец просит вас подняться в библиотеку.
- Хорошо, Грета, - Михаэль оторвался от изучения технических характеристик "Черта" и поднялся. - Передай папе, что я сейчас поднимусь.
Отец вызывал Михаэля в библиотеку только в случае какого-либо серьезного разговора. "Если он снова будет мне вдалбливать про необходимость более серьезных занятий на пивоварне, то я просто не буду с ним разговаривать, - раздраженно думал молодой Остерманн, быстро шагая по коридорам дома. - Неужели он не понимает, что не для меня это ремесло. Лучше бы позволил мне уйти к капитану Кейтелю, пусть даже юнгой. Тогда бы я был совершенно счастлив". С такими мыслями Михаэль толкнул тяжелую высокую дверь библиотеки.
Пауль фон Остерманн, большой и грузный, сидел у окна. Рядом с ним на столе расположились: бочонок "Фройляйн", два больших бокала и две трубки. Во втором кресле Михаэль увидел поджарую фигуру капитана Кейтеля. Аромат "Жемчужины" разносился по всей библиотеке. Молодой барон улыбнулся. Он знал этот запах, которым были пропитаны все палубы "Гольдштадта". Этот запах успокаивал Михаэля. Значит, того, скандала, которого он опасался, не будет. Интересно, что же тогда задумал отец?
- Подойди, Михаэль, - Пауль подозвал сына подергиванием указательного пальца. - Вижу я, что время идет, а мой старший отпрыск никак не хочет вникать в семейное дело.
"Ну вот, начинается, - уныло подумал Михаэль. - "Жемчужина" меня обманула. Хоть бы ни при капитане, что ли. Он что, другого времени выбрать не мог?".
- Я долго пытался наставить тебя на путь истинный, сын, - продолжал тем временем старый барон. - Но вижу, что усилия мои пропали втуне. Твоя душа не приемлет рутинности обыденной жизни. Тянет тебя в воздух. Это, скорее всего, от прадеда твоего, Михаэль. Тот тоже был  бесстрашным пилотом и отчаянным корсаром.
Михаэль удивился. Такого он еще никогда не слышал. Оказывается, в роду пивоваров Остерманнов были и корсары?
- Не удивляйся, сын, - Пауль покивал головой. - Да, первый Остерманн, который и получил этот остров, баронский титул и право добавлять перед фамилией частицу "фон", был корсаром. И не простым корсаром, а  "корсаром Ее Величества королевы Елизаветы".
"Ого! - метнулась мысль у Михаэля. - Королева Елизавета. Та самая, которая  сумела в одно время объединить все острова Архипелага в единое государство и разбить Империю".
- Но потом Ганс фон Остерманн решил, что пришло время вспомнить о своем первом умении - умении пивовара. Так и  появился род пивоваров фон Остерманнов.
- Отец, - осмелился перебить Пауля Михаэль. - но я слышал другую историю нашего рода.
Пауль издал тихий смешок.
- Не все то правда, что известно всем. Иной раз лучше истину скрыть как можно глубже. Так ты избавишься от косых взглядов. Вот и мы скрыли это, передавая истинную историю только от отца к сыну. Почему я рассказал тебе это, задаешь ты себе вопрос. Отвечу: не столько потому, что пришло то время, когда ты должен был узнать истину, сколько потому, что я принял очень нелегкое решение.
Пауль фон Остерманн выдержал длинную паузу, во время которой Михаэль почувствовал, что сердце его готово выломать ребра.
- Я не буду больше пытаться приобщить тебя к семейному делу. Пусть этим займется Карл, твой младший брат. Ты же пойдешь туда, куда ведет тебя дорога прадеда...
Михаэль весь напрягся, уже предчувствуя, что последует за этим, и не веря в свое счастье.
- Я отдаю тебя на "Гольдштадт", под начало капитана Кейтеля, в должность простого юнги. Молчи, сын! - прервал готовое сорваться восклицание Пауль. - С юнги начинал Ганс фон Остерманн, с юнги начнешь и ты. Большего для двенадцатилетнего юноши капитан предложить не может. Я верно говорю? - обратился старик к Кейтелю.
Тот выпустил очередной клуб дыма и кивнул, разглядывая Михаэля так, словно бы видел его в первый раз.
Молодой барон сдержал себя и поцеловал руку отца. Невозмутимость стоила невероятных усилий, потому что Михаэль был готов заорать и заплясать по библиотеке от радости. Свершилось! Сбылась его мечта! Он - юнга на "Гольдштадте"!
Вернувшись в свою комнату, Михаэль фон Остерманн подпрыгнул, словно козленок и издал победный клич, дав волю чувствам.
Со следующего дня началась его корсарская биография. Нелегко далась ему наука, это точно. Не раз, оставаясь с одиночестве, Михаэль ревел, сжимая истертые в кровь руки и пытаясь хоть как-нибудь устроиться поудобнее, чтобы унять боль в мышцах, ноющих от дневной работы. Рихард Кейтель не давал ни малейшей поблажки новому юнге.
Но Михаэль рос, мужал, крепчал и привыкал. Он привык к постоянному реву двигателей; привык к натянутым, словно струна, канатам, рвущим кожу с ладоней и могущим запросто оторвать руку или голову, если порвутся; привык во время боя быстро обслуживать заходящие в док матки самолеты, перезаряжая пушки и пулеметы и прикрепляя к подвескам тяжеленные ракеты; привык не кидаться с испуганным криком в сторону, когда у входного люка рвались вражеские снаряды; привык к крови и боли раненых пилотов, которых ему же приходилось вытаскивать из разбитых кабин и перевязывать; привык к неподатливости ручки управления "Черта", когда капитан переключал управление со своей кабины на его и самолет сразу становился неуклюжим и все время норовил свалиться вниз. Михаэль привык ко многому. Но не только привык. Он научился. Он все-таки стал классным "пахарем" и "бомбером", которому Кейтель доверил командование всеми истребителями "Гольдштадта".
А потом настал тот день, когда Рихард Кейтель собрал своих "чертей" на главной палубе и объявил о том, что отныне он уходит на покой, а вместо себя в капитаны предлагает Михаэля фон Остерманна. Корсары одобрительно взревели, а потом дружно проголосовали за нового капитана фон Остерманна.
Все было хорошо до того момента, пока Имперская Корона не решила, что "Фройляйн" будет лучше производится под ее бдительным присмотром. На Муттерлянд высадили десант, который уничтожил фон Остерманнов и все их производство.
Михаэль ничем не смог помешать имперцам. Он, как и многие другие капитаны, в это время стоял на Лагерхеде, меняя двигатели на матках, которые были изрядно потрепаны в большой битве у Кормансара, где корсары разнесли вдребезги Седьмой Воздушный Флот Империи. Когда известие дошло до Барона, все было кончено - отец, мать и пятеро сестер погибли, о Карле не было никаких сведений, Муттерлянд попал под контроль Империи.
Барон озлобился на всех и вся. Он улетел с Лагерхеда, не закончив ремонт. Потом "Гольдштадт" превратился в изгоя. Барон стал бить всех - и имперцев, и корсаров, и купцов, не делая разницы между ними, и не щадя никого. Фон Остерманна, естественно, возненавидели. И закончил бы Барон свои дни так же, как другой изгой своего времени - Медуза Кирстель, но тут его взял "на договор" Лифтхель Галлдоу - один из самых беспринципных купцов Архипелага. Тяжело было даже сказать, чего в Галлдоу было больше - авантюризма или купеческого прагматизма. Лифтхель большую часть времени занимался поисками сокровищ Последней Войны. А уж находя их, Денежный Мешок вцепался бульдожьей хваткой, редко когда упуская добычу из рук. Тут-то ему и пригодился Барон.
Единственное, что очень раздражало Барона - это то, что в последнее время ему на пути все чаще стал попадаться Закарья. Этот проныра-чистоплюй, корсар-аристократ, все время вставал на пути фон Остерманна, не давая тому возможности спокойно заниматься добычей сокровищ. Взять хотя бы последний случай у Кироу, когда Натан мало того, что сбил Барона, так еще и вместе со своей пышногрудой Красоткой изрядно потрепал "Гольдштадт". Барон уже при одном упоминании имени Закарьи вскипал и мечтал о том дне, когда он отправит наглого Натана в последнее пике.

* * *

 Барон раскурил трубку, глубоко затянулся и стал рассматривать разложенную перед собой карту. Задание, которое в этот раз выдал ему Лифтхель, было по меньшей мере, необычным. Купец прознал о лежащем на дне бухты острова Джипси Мэджик транспорте с грузом золота. Но почему-то Лифтхель в этот раз не стал требовать от Барона непременной добычи этого золота. Он просто захотел, чтобы корсары разбомбили транспорт так, чтобы от него и следов не осталось, не говоря уж о грузе. Странно и необычно для Галлдоу. Но Барон привык к странностям купца. Да и задание было легким до безобразия. Бомбардировка - это вам не добыча. Никаких тебе наземников, никакой мороки. Подлетел, выгрузил бомбардировщики, разнес цель и спокойно вернулся назад. И еще на одно надеялся Барон. Может, про этот же транспорт прознал и Кривой Дог. А если прознал Кривой, то там наверняка будет и Закарья. Тут-то Барон и поквитается с самоуверенным капитаном.
Из жилой палубы доносились голоса. Его пилоты пели старую песню Муттерлянда. Все они были родом с этого острова и все так же, как и капитан, в одночасье потеряли свой дом и близких. Барон загрустил, погрузившись в воспоминания и окутавшись клубами ароматного дыма "Жемчужины".
- Герр капитан, - зашипел динамик интеркома. - Мы подходим к месту.
- Хорошо, - Барон вернулся в реальность. - Отто, приготовь моего "Миротворца". Три "Дугласа" грузите под завязку. В эскорт три звена. Одно из них поведу я.
- Слушаюсь, герр капитан, - ответил динамик и отключился.
Барон не торопясь вычистил трубку и устроил ее на подставке. Потом также не торопясь надел летную куртку, шлем и парашют. Довершили облачение перчатки. Фон Остерманн окинул свою каюту последним взглядом и вышел.

* * *

- Бомберы, держите курс прямо на остров, - Барон огляделся.
Солнца сегодня не было. Низкие серые облака нависли над океаном. То тут, то там виднелись дождевые завесы, связавшие их толстые подбрюшья с гладью воды. Сильный порывистый боковой ветер не давал особо расслабиться. Кроме "Гольдштадта", тройки бомбардировщиков да девяти "Миротворцев" эскорта в этом районе никого не было.
- Странно, - пробормотал Барон. - И где же Закарья? Неужели Кривой ни сном, ни духом?
- Герр капитан, - в наушниках зазвучал голос Отто, ведомого фон Остерманна. - С матки передают, что в нашу сторону идут два линкора имперцев.
- Что за черт? - Барон удивился. - Какого дьявола им здесь надо? Лифтхель не упоминал ни о каких имперцах. Уточни, Отто.
- Два линкора Шестого флота плюс три эскадрилии спецназа, - через минуту сообщил ведомый. - Герр капитан, что-то здесь нечисто...
- Сам вижу, что что-то нечисто, - Барон напряженно думал. - Увеличить скорость. Курс не меняем. Быстро проходим над целью. Отбомбиться в один заход и назад. Пахари, повышенное внимание.
- Слушаемся, герр капитан, - слаженно ответили пилоты.
Барон развернул свое звено вправо, охватывая большой сектор видимости. Да, из-за гор Джипси Мэджик медленно выплывали силуэты двух восьмимоторных линкоров. А от них уже гончими неслись в сторону Барона звенья имперских "Лайтнингов".
- Пахари, защитный строй, - скомандовал Барон. - Сейчас нам будет жарко. Бомберы, держать строй. Поехали!
Бой закипел через несколько мгновений, когда зелено-пятнистые силуэты "Лайтнингов" подошли к эскорту Барона. Заработали пулеметы "Дугласов", басовито замолотили пушки "Миротворцев", черные следы ракет перечеркнули курс эскорта.
- Герр капитан! - голос старпома звучал испуганно. - Линкоры взяли "Гольдштадт" в ракетный прицел! Что нам делать?
- Попытайтесь уйти противоракетным маневром, - прорычал Барон, выворачивая штурвал самолета до отказа, чтобы уйти от атаки. - Мы сейчас вернемся. К чертям это задание! Бомберы, сбрасывайте груз, и ложимся на обратный курс! Мы не пройдем!
Бах! Ракета попала в крыло переднего "Дугласа". Оно переломилось пополам и посыпалось вниз. Тяжелая груженая машина сразу же свалилась на бок и закрутилась в штопоре. Изо всех люков посыпались фигурки экипажа.
- Проклятье! - заскрипел Барон.
Имперцев было явно больше. Эскорт ничего не мог с ними поделать. Уже четыре "Миротворца" ушли вниз, оставляя после себя жирный дымный след. Вот второй бомбер потерял два двигателя и потянул к острову, постепенно снижаясь.
- К черту! - заорал Барон. - Отто, уходим на матку! Здесь мы ничего не сделаем.
- Герр капитан! - снова старпом. - Мы не успе...
Голос верного помощника оборвался. Барон увидел, как далекий силуэт "Гольдштадта" перехлестнулся с четкими ракетными следами. Огромное красно-черное облако, окутанное крошевом обломков, возникло на том месте, где только что был старый добрый корабль. Потом оно опало и матка, объятая пламенем, рухнула вниз.
- А-а-а! - закричал Барон. - Сволочи, гады!
Он развернул свой "Миротворец" и ринулся на имперцев...

* * *

- Командир, Барон выпрыгнул и пойман в пассажирскую кабину "Вампира", - Бет спокойно комментировала происходящее.
- Хорошо, Красотка, - Натан немного подвернул "Лору", выходя на угол атаки. - Кто в этой паре "Вампиров"?
- Шакал и Койот, - Бет хихикнула. - И почему эти спецы выбирают себе какие-то собачьи позывные?
- Ничего ты не понимаешь в настоящих суровых позывных, - в тон ей ответил Натан. - Как звучит, только вслушайся: Ша-кал, Кой-от, а? Ха-ха!
Корсар расхохотался. Потом оборвал смех.
- Значит так, Красотка, берешь на себя Койота. Чтоб он нос даже не мог высунуть, ясно? А мы с Джеком попробуем спасти эту трижды никому не нужную жизнь фон Остерманна.
- Они не успеют подойти к линкорам слишком близко? - встревоженно спросила Бет.
- Если мы поторопимся, то не успеют. Действуем.
Пара "Лайтнингов" ярко-красного цвета свалилась на "Вампиров" спецназа совершенно неожиданно для тех. Ведомого отсекла короткой очередью Красотка, а Натан повис на хвосте у ведущего. Койот ринулся за Красоткой, а та, в своей излюбленной манере, увела его за горы острова.
- Джек, как ты думаешь, зачем Красотка каждый раз утаскивает своих противников подальше от наших глаз? - осведомился у десантника Натан.
Тот заржал и отпустил в ответ скаберзность. Натан улыбнулся.
- Ладно, Джек, сегодня тебе не придется прыгать. Вспомни абордажное прошлое.
- Запросто, капитан. Я готов, как никогда.
- Отлично. Значит, я высаживаю тебя на его крыло, а там действуй по обстановке.
- Сделаем, - откликнулся Джек.
Натан услышал щелки ремней и лязг затвора "Фалькона". Джек был готов. "Лора" поравнялась в "Вампиром", идя крыло в крыло и чуть выше. Джек отодвинул фонарь и спрыгнул на "Вампира". Натан тут же отошел назад, держа самолет в прицеле. Десантник открыл фонарь второй пилотской кабины и запрыгнул туда. В наушниках Натана щелкнуло:
- Капитан, я на месте, - раздался голос Джека. - Эй, Шакал, - это он уже обратился к пилоту в первой кабине. - Ствол моего "Фалькона" прямо напротив твоей тупой башки. Если ты сейчас перебросишь управление на меня и положишь свои ручки на затылок, то сохранишь свои мозги в черепной коробке. Если же нет, то извини, брат, придется узорчик ими на стекле нарисовать.
- Не надо узорчик, - Шакал был явно испуган. - Переключаю.
"Вампир" чуть вильнул, но тут же выровнялся. Натан увидел, что Шакал сидит, положив руки на затылок, а Джек поднял вверх большой палец.
- Как там Барон? - поинтересовался Натан.
- Без сознания, капитан, - весело ответил Джек. - Дырка в плече. Вроде больше никаких повреждений. Доставим в лучшем виде.
- Отлично. А вот и Красотка, - Натан увидел "Скалл" Бет, вывернувшийся откуда-то сбоку. - Ну как Койот? Он получил удовольствие?
- Хе! Он был так доволен, что прозевал вставшую дыбом землю, - ответила Красотка.  - Я всегда говорила, не слишком доверяйте нижней голове, мужики. Верхняя лучше соображает.
Корсары дружно засмеялись.
- Уходим на "Пандору", - скомандовал Натан. - Здесь больше делать нечего. А то еще линкоры подойдут, хлопот не оберешься.

* * *

Закарья протянул Барону трубку и пачку "Жемчужины".
- Закуривай, Михаэль, - слегка улыбнулся капитан. - Я знаю, что "Жемчужина" твой любимый табак.
Фон Остерманн мрачно посмотрел на корсара, но трубку с табаком все-таки взял. Потом привычными движениями стал набивать ее.
- Может, еще "Фройляйн" выпьешь? - Натан поставил на стол перед Бароном бутылку знакомой формы.
- Это "Рейхсфройляйн", что ли? - проскрипел тот, глядя на бутылку.
- Зачем же, Михаэль? Я эту имперскую гадость не пью. Это настоящее.
- Нет больше настоящего, Бандит, - произнес Барон, раскуривая трубку. - И давно уже нет.
- Ошибаешься, - Натан покачал головой. - Посмотри на этикетку. Внимательно посмотри.
Барон взял бутылку и прочитал: "Свободные пивоварни Карла фон Остерманна. Остров  Габсбург". Он медленно поднял глаза на корсара.
- Карл?
- Если бы ты получше поддерживал связи со своей семьей, Михаэль, то был бы в курсе того, что Карл уцелел, поселился на Габсбурге и продолжил ваше семейное дело, - Натан налил себе виски и отхлебнул. - У тебя наверняка есть ко мне вопросы, Барон. Спрашивай.
- Как вы меня вытащили? - Барон открыл бутылку, плеснул себе пива и попробовал его. Знакомый вкус наполнил его рот и выжал слезы на глазах. Фон Остерманн отвернулся и быстро смахнул их, чтобы Закарья не увидел его слабости.
- Мы не успели к самому началу, - начал рассказ Натан. - Когда мы подошли к Джипси Мэджик, то ты остался в одиночестве. Отто сбили чуть раньше, а за тобой погнались "Вампиры" спецназа.
- Это я помню, - перебил его Барон. - Что было после моего прыжка?
- Тебя подобрал Шакал в полете. А мы его заарканили. Если хочешь, можешь пообщаться. Он сидит у нас.
- Понятно, - Барон снова отпил пива. - Но почему они угнались за мной? Я же на три тысячи вылез. Ни один самолет, кроме "Миротворца", не может нормально себя чувствовать на такой высоте.
- Ошибаешься, Михаэль. Спецназовские машины спокойно себя ощущают даже на пяти тысячах. Разве ты не в курсе?
- Нет, - Барон покачал головой. - Тогда еще один вопрос: почему там оказался спецназ Империи?
- А вот с этого надо было начинать. Лифтхель тебя сдал.
- То есть?
- Если бы Денежный Мешок поменьше бы занимался погоней за сокровищами, а побольше бы следил за своей бухгалтерией торговли с Империей, то ничего бы не случилось. А так у него образовались огромные долги. Его партнеры из Империи выставили Лифтхелю такое условие: либо он сдает "договорного" капитана Имперской Службе Безопасности, либо они забирают все, что у Денежного Мешка есть, в счет погашения долга. Как ты думаешь, что выбрал Мешок? - Натан хитро посмотрел на Барона.
В тишине каюты раздался громкий хруст. Барон выплюнул на ладонь осколки мунтшдука и аккуратно поставил изуродованную трубку в пепельницу. Лицо фон Остерманна побелело, на скулах заходили желваки, а руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки.
- Я его убью, - тихо проскрипел Барон. - Я убью его, повешу за хвост самолета и протащу так по всему Архипелагу. Мерзавец.
- Ну так вот, - Натан, казалось не замечал реакции Барона. - Мы узнали о готовящейся ловушке слишком поздно. В это время я сопровождал караван Кривого. Плюнув на все и оставив в эскорте каравана корветы, я с "Пандорой" помчался к Джипси Мэджик. Но, к сожалению, не успел. Увы, Михаэль, из твоей команды остался лишь ты один. Остальные либо погибли, либо попали в лапы ИСБ.
- Я его убью, - снова повторил Барон.
- Убивать Денежного Мешка мы не будем. Это слишком легко для него, - Натан положил руку на плечо Барона.
- Но почему? Почему ты спас меня? - Барон поднял глаза на Натана.
Тот усмехнулся.
- Эх, Михаэль, ты так ничего и не понял. Запомни, ты был, есть и будешь капитаном Свободного Братства. А Свободное Братство не позволяет всяким купцам сдавать своих капитанов имперцам. Такое не прощается. Никогда. Не забывай о законах Братства, Михаэль.
- Но я же изгой!
- Успокойся, Михаэль, - Натан подлил ему пива и достал новую трубку. - Лучше закури свою любимую "Жемчужину" и послушай, что я предлагаю сделать с Денежным Мешком...

Май 2002.