Проклятье Белого Хирканго

Высокий человек, гордо выпрямившись, стоял на краю скалы и смотрел вниз. Холодный северный ветер бросал целые горсти колючего снега в бледное, несмотря на мороз, лицо человека, не молодое и не старое, а человек стоял, не обращая на это никакого внимания. Грязный, прожженный и прорванный во многих местах дорожный плащ развивался за спиной у человека, и, казалось, готов был порваться в любой момент под напором ветра. Узоры из клепок, покрывавших черную кожаную одежду человека, ярко блестели на солнце.
Взгляд человека был устремлен вниз, в подобие коньена. Несмотря на сильный снегопад, человек, хотя и с трудом, видел прекрасный белый храм, Храм Белого Хирканго.
Массивная крыша храма, сделанная из белоснежного камня, опиралась на столь же массивные белоснежные колонны из того же камня, которые по мере их приближения к скале становились более темными, меняя свой цвет с белого на черный.
Человек в плаще присел на камень и стал ждать, время от времени прикладываясь к походной фляжке. Ждал он недолго.
К храму подъехал отряд конников. Это были рослые люди, в добрых доспехах, видимо работы гномов, и меховых накидках, все как один вооруженные длинными прямыми мечами. Тот, что ехал впереди всех держал в руке небольшой шар, от которого исходило красное сияние, похожее на сполохи огня.
На встречу конникам шли 4 Воина Храма. В руках они держали типичное для них оружие: кистени с шарами, сделанными все из того же белого камня.
-Остановитесь, - сказал один из Воинов, поднимая левую ладонь. – Назовите себя, и цель своего визита.
Конники остановились. Их лидер спешился и подошел к Воину.
-Я, Крхинд Кровавый, сын Огефкла Жестокого. А цель моего визита…
Крхинд вдруг оборвал себя и, резко отскочив в сторону,  бросил светящийся шар в стоявших поодаль Воинов Храма. Раздался хлопок и густой белый дым окутал храмовников. Послышались крики, а когда дым рассеялся, только, белые каменные кистени, лежащие на снегу напоминали о том, что когда-то здесь были Воины Храма.
Меч, оставляя за собой зеленоватый шлейф, со свистом рассек воздух, но не попал в цель. Оставшийся храмовник отскочил в сторону и ударил по Крхинду. Меч снова вспорол воздух. Белые шары кистеня, столкнувшись с мечом Крхинда, окруженным зеленым огнем, взорвались. Храмовник по инерции полетел вперед, упал. Крхинд перевернул меч клинком вниз и с размаху всадил в спину лежащего Воина.
Крик боли, усиленный многократным эхом, разнесся по коньену. Тело тиринга опутали языки зеленого пламени, и оно сгорело, медленно и торжественно. 
-Вы видели?! – закричал Крхинд, поднимая вверх окровавленный меч. – Наше оружие сильнее их. Вперед!!!
Он запрыгнул в седло и с обнаженным мечом поскакал вперед. Остальные конники помчались за своим предводителем, также как и он, размахивая оружием…
…Человек в черной кожаной одежде шел по утоптанному конями снегу. Он двигался плавно, шел быстро и бесшумно. Возле лежащих кистеней он остановился и поглядел на снег.
-Хм… Фрингерт, Испепеляющий Дух... Мечи Травяного пламени… Опасные ребята.
Это было сказано очень тихо, так, что никто не смог бы различить слов. Человек поднял один из кистеней, подумал немного, потом бросил его и пошел дальше.
Внутри храма царил хаос. Три или четыре трупа лежали, разрубленные почти пополам, и медленно сгорали изнутри. Жертвенная чаша была опрокинута, и теперь странные белые угли проплавляли дыры в испачканном кровью полу.
Человек прошел мимо всего этого, не обращая никакого внимания ни на трупы, ни на чашу, к дальней стене, в которой зиял провал прохода, ведущего в глубь Храма Белого Хирканго.
Темный длинный коридор, освещенный факелами, горящими необычным белым огнем, пол которого был буквально устлан телами храмовников, вывел человека в большую залу. В центре которой, на алтаре лежало тело. Это был уже немолодой тиринг. Его белоснежные одежды были изорваны, все тело изранено, а в груди торчал факел, горящий ярким белым огнем. Но нигде не было видно ни одного из конников.
В углу что-то слабо шевельнулось. Человек мгновенно повернулся в том направлении и в три прыжка пересек необходимое расстояние. В углу под грудой камней лежал Воин Храма. Большинство костей его тела были сломаны, но при должной помощи он еще мог выжить, но навсегда остался бы калекой…
-Великий… Белый… Хирканго…, - стонал Воин.
-Что здесь произошло? – спокойным хриплым голосом спросил человек, хотя уже знал ответ.
-А? Что? Кто здесь?
Только сейчас человек заметил, что у тиринга выколоты глаза.
-Я Леми, ассасин. Что здесь случилось?
-Крхинд…, - Воин закашлялся. – Крхинд все уничтожил… всех убил… Он украл мощи Белого Хирканго, его Доспехи и его Большую Булаву…
-Крхинд…, - Леми еще раз оглядел комнату. – Я следил за ним пять дней, и надеялся прикончить здесь…
-Ассасин, молю, исполни просьбу умирающего…, - тиринг помолчал.
-Какую? – голос Леми был абсолютно спокойным, как будто он говорил об обыденных вещах.
-Убей Крхинда… Убей его, за нас… Стань нашим проклятьем на него и весь его род…
-Убью я его итак… А твое проклятье… я ему передам…
Ассасин развернулся и пошел к выходу.
-Постой, - раздался слабый голос за спиной. – Ассасин… мне нечего дать тебе за работу… но… добей меня… Я предпочту быструю смерть от твоей руки, долгой… от рук голода…
Леми вновь развернулся, подошел к тирингу и присел рядом. Голова Воина Храма была запрокинута назад. «Лепесток» молнией пронесся по воздуху, и вспорол яремную вену. Обильно потекла кровь. Весь яд не успел попасть в рану, но его хватило, чтобы парализовать храмовника…
…Выходя из храма, Леми прихватил с собой жертвенную чашу, наполненную, белыми углями. Он положил по одному углю на каждое, найденное им, мертвое тело (хоть, он и был Ассасином, но он все-таки уважал мертвых). При соприкосновении с углем тела начинали светиться, а потом сгорали медленно и торжественно в белом очищающем пламени.
Из Храма Леми отправился вниз. С гор предстояло спуститься и попасть в город, столицу северного Фиерланга, Каргинг…
…Наступила ночь, и множественные факелы осветили город. Было довольно холодно, и потому улицы были пусты. Городские стражники, одетые в меховую одежду поверх доспехов, лениво бродили перед воротами Каргинга, бренча тяжелыми алебардами. Нечто большое и черное перемахнуло через городскую стену, прямо над воротами, проскочило между стражами и мгновенно скрылось в темноте. Стражники не обратили на это никакого внимания (тем более, если учитывать, сколько они выпили, чтобы согреться, тут и не такое увидишь)…
…В одном из трактиров города шло гуляние. Крхинд Кровавый, со своими воинами, праздновали победу и просаживали награбленное. Крхинд сидел за столом, обнимая своей громадной ручищей за талию хрупкую девица, в другой держал бутылку рома с отбитым горлышком. На столе перед ним танцевала пышногрудая красавица в чисто символической одежде. Крхинд периодически прикладывался то к бутылке, то ко рту, шее, плечам или груди девицы, сидящей у него на коленях. Кто-то из воинов Крхинда лежал прямо под разбитой бочкой пива, которое стекало ему в рот. Лежащий не думал о том, что еще немного, и он начнет захлебываться. Остальные воины пребывали примерно в таком же состоянии. Кто напивался, кто развлекался с девицами в темном углу, а кто делал и то и другое одновременно...
Вдруг дверь раскрылась, и что-то большое черное влетело в залу. Крхинд поднялся, отрываясь ото рта сидящей у него на коленях девицы, и самым бесцеремонным образом скидывая ее на пол.
-Какого черта! Я снял этот трактир на всю ночь. Выметайся отсюда…! – для подкрепления своих слов он вытащил меч, который тут же окутался зеленоватым пламенем.
-Крхинд Кровавый, я полагаю, - произнес спокойным хриплым голосом вошедший.
Он откинул капюшон и расстегнул грязный дорожный плащ. Это был высокий человек в черной кожаной одежде. Его лицо не было ни молодым, ни старым. При нем не было заметно какого-либо оружия, но одним своим видом он внушал какой-то животный, первобытный страх, страх перед Смертью.
-Я Леми, воин из Клана Ветров… ассасин, - при этих словах Крхинд дернулся. – У меня для тебя послание из Храма Белого Хирканго… - нож белой молнией пролетел через комнату и воткнулся в плечо одного из воинов Крхинта. Воин дернулся и застыл. – Будь проклят ты и весь твой род!..
Ассасин легким быстрым шагом пошел на Крхинда. Тот сжал меч обеими руками, а, когда противник подошел совсем близко, пошел в атаку.
Восьмерка, засечный справа, отножный слева, горизонтальный справа. Замысловатая зеленая фигура засветилась в воздухе. Крхинд провел атаку с колоссальной, невозможной для человека скоростью. Теперь он держал меч одной рукой. Жилы на шее и руках у него вздулись, и, казалось, сейчас лопнут. Из носа текла тонкая струйка крови. Ассасин стоял в стороне, держа в руках короткие прямые мечи.
Крхинд нанес удар столь быстро и неожиданно, что даже вампир, с его непревзойденной реакцией вряд ли смог бы от него уклониться. Но Леми и не думал уклоняться от удара. Он сделал шаг вперед, отводя удар немного в сторону левым мечом, и позволяя зеленому клинку оцарапать себя (рана тут же вспыхнула зеленым пламенем), и ударил вторым мечом. Прямой сильный удар пробил шею Крхинда навылет. Брызнула кровь.
Кто-то из воинов Крхинда поднялся и попытался напасть на ассасина. Серебристая и ярко алая молнии дважды сверкнули в воздухе, и тело нерадивого вояки упало на землю с перерезанным горлом, заливая все вокруг кровью.
-Кто еще, хочет? – совершенно спокойным голосом произнес Леми, вытирая испачканный кровью клинок.
Кто-то из девиц истошно завизжал, а потом послышались приглушенные всхлипывания.
Ассасин медленно достал несколько белых углей и положил их на каждого трупа, так же, как он сделал это в Храме. Тела начали дымиться, и вдруг мгновенно исчезли, сгорев в белом яростном пламени.
-Их души были черны, - тихо произнесла одна из девиц.
Леми повернулся, медленно вышел наружу и растворился в ночной темноте. Продрогшие стражники опять не обратили никакого внимания на черную тень, перелетевшую через стену, над воротами. Ассасин ушел, исполнив все, что должен был…
…Через несколько месяцев Храм Белого Хирканго был полностью восстановлен. Все реликвии были найдены, и их вернули на законные места. И даже неизвестно куда пропавшая жертвенная чаша с белыми углями, в один снежный день нашлась на своем законном месте, правда, многих углей не хватало. И по сей день, в ней сжигают благовония Воины Храма, охраняя бесценные реликвии своего народа, от всевозможных захватчиков и разбойников…