Они

  Она была такой, какой и должна была быть, но, как ни странно, не осознавала этого. Понимание окружающей действительности было развито у нее в максимальной степени, но понимания своей проницательности не было. И вообще, она всегда была жутко собой недовольна, и всячески стремилась заразить этим недовольством окружающих. Она пыталась заставить себя и других заострять внимание исключительно на ее недостатках, а про преобладающие достоинства не вспоминать. Люди, поддающиеся влиянию принимали то, что она хотела им рассказать за чистую монету, думая, что видят ее насквозь. Ничего подобного! Она не дала ни кому ни малейшего повода усомнится, что под мантией, которую она сама себе сшила скрывается нечто прекрасное, изумительное, восхитительное! Все это лишний раз доказывает ее интеллектуальность и проницательность.

  Сейчас, наверное, никто уже не выяснит, почему она стала такой. За счет чего на сумела отбросить в сторону все обывательство и потребительство, окружавшее ее, как и всех остальных, и стать по-настоящему свободной. Да, она была и всегда будет свободной! Проблема была лишь в том, что мир угнетенных и подчиненных не терпит свободы. Причем это взаимно. Вот так вот они и жили, бок о бок, недолюбливая друг друга. Это не было ненавистью, совсем нет! За счет своей потрясающей сообразительности, во много раз превосходящую все окружающие давящие силы, она без проблем ужилась в мире, как ужилась бы в любой другой среде. Но ей совсем не хотелось "уживаться". Ей хотелось ЖИТЬ! Радоваться, летать, создавать, беречь... любить. Ничего из этого мир ей не мог предложить. Да и не стала бы она довольствоваться искусственными и глупыми радостями, которые приводят в восторг порабощенных обывателей. Её планка была на сотни этажей выше и она не могла позволить себе ее опустить, потому что опустить ее - это убить собственную душу. Она предпочла бы умереть мучительной смертью, чем жить в приторной, липкой и ужасной со стороны среде.

  Мир обывательства - это болото. Если ты плаваешь в нем, то ты не можешь оценить насколько оно дурно пахнет и выглядит. Тебе просто не с чем сравнивать. А она сумела выплыть на берег этого отвратительного месива и только тогда ей стала очевидна вся его мерзость. Она сидела на берегу, спустив в него ноги, наблюдая за купанием веселых людей в зловонных водах. Ей было невообразимо противно от их вида, в то же время до боли обидно, что она не может получать от этого удовольствия. Сидя не берегу, хочется плавать, но прудов и озер, более привлекательных чем это огромное болото поблизости нет, вот и приходится представлять себе, что ты  находишься на берегу прекраснейшего водоема, с небесно-голубой водой и солоновато-прохладным ароматом влаги. Трудно предположить сколько продолжались бы ее фантазии, если бы по невообразимо-глупому стечени обстоятельств рядом в ней не возник бы он.

  Он был до безобразия похож на нее. И в тот момент, единственной силой в их душах было осознание собственной похожести. С самого момента осознания одиночества они начали искать друг друга. До сей поры безуспешно. Увидев друг друга, заглянув в обезумевшие от невыносимого одиночества глаза, они сразу поняли, что вошли в жизни друг друга очень надолго, но пока неясно в каком качестве.
 - Отвратительное болото! - заговорил он первым. Она не подала ни малейшего вида, что ее эта фраза удивила. Она, привыкшая к радостным лицам всех купающихся, представить себе не могла, что кто-то разделяет ее критическое отношение к происходящему. Она промолчала, - Не понимаю, как они только могут там купаться!
 - Привыкли, - с невообразимой грустью и тоской в голосе произнесла она. Обсуждение этого вопроса не вызывало у нее ни малейших положительных эмоций.
 - Никогда в жизни туда не вернусь, - он продолжал тему, не почувствовав явного нежелания с ее стороны это обсуждать, - не могу себя пересилить. С тех пор как посмотрел на все это со стороны, меня воротит от одной мысли о купании.

  От мыслей собеседника веяло ее собственными рассуждениями. Он говорил это явно не с желанием ей понравится, просто потому что едва ли можно расположить к себе людей подобными разговорами. Но она всегда была и оставалась особенной... Пытаясь скрыть свое любопытство, она спросила:
 - А зачем ты выплыл?
 - Не знаю... Почувствовал свою силу. Мне никогда не было уютно в этом болоте.
 - Мне тоже, - честно призналась она, - а давно ты выплыл?
 - Не так уж давно. А ты?
 - Сейчас у меня такое ощущение, что я всегда сидела здесь на берегу...
  Его эта фраза повергла в замешательство. Ей было очевидно, что он не знает, что сказать и отчаянно пытается хоть что-нибудь придумать. Все это отчетливо читалось на его лице. Это было особенно очевидно для столь проницательных людей. Его мыслительная деятельность настолько ее заинтересовала и умилила, что она не удерждалась и хихикнула, отметив про себя, что он - едва ли не единственное обстоятельство, спобобное вызывать у нее положительные эмоции.
 - Где-то должна быть другая вода... - сказал он после длительного замешательства.
  Ее как будно облили водой. Улыбка слетела с ее лица. Она не могла поверить в то, что кто-то еще помышляет о другой воде.
 - Ты знаешь где? - спросила она серьезно.
 - Типа того, - небрежно ответил он. - Это недалеко, я думаю. Но там точно нет никакой вони и грязи.

  Несмотря на то, что она видела его в первый раз в жизни, она прониклась к нему глубочайшей симпатией. Она верила каждому его слову и мгновенно загорелась идеей найти другую воду.
 - А почему ты еще не пошел ее искать? - спросила она.
 - Я не хочу искать ее один... Мне не нужна вода, если не с кем будет ее разделить. Понимаешь, все дело в воде, а в тебе самом. Если ты несчастен и неудовлетворен, никакая вода не покажется тебе чистой и красивой. А для того, чтобы обрести счастье, нужно найти того, с кем ты хочешь его разделить.
  Она прекрасно понимала все, что он говорил. И он чувствовал это. Она предполагала, что так все и должно быть, хоть и не знала (и не могла знать) примеров этого не практике. Видно было, что он также знаком со всем этим лишь в теории.
 - Ты хочешь сказать, что даже это болото станет чистым, если делить его с тем, кого ты считаешь достойным?
 - Типа того, - сказал он. Видно было, что вся его сущность сосредоточена на следующей его фразе, которую он еще не произнес. - Знаешь, чего мне сейчас хочется?
 - Чего? - спросила она, прекрасно понимая, ЧЕГО он хочет. Ей самой хотелось того же самого.
 - Разделить воду с тобой, - выдавил он из себя, преодолев неимоверное по силе смущение.
 - Мне тоже, - сказала она уже на выдохе. На выходе облегчения и невероятного душевного подъема.

  Он подошел к ней, взял ее за руку, и они вместе пошли назад в воду. С каждым шагом вода становилась все прозрачней и приобретала все более приятный запах. К тому моменту, когда они погрузились в нее по плечи, вода была уже небесно голубого оттенка, с солоновато-прохладным ароматом. Для них...