Брат на брата Завет Отца Ария

Многоповерховые терема, сложенные из бревен в обхват, ярко горели на солнце золотистыми крышами. Светлые срезы бревен истекали частыми каплями смолы. По широким улицам Киева сновал народ, расталкивая толпы, спешили по делам конники, княжьи тиуны и биричи. 
Бродяга в рубище, в грязных ногавицах стоял на коленях перед княжеским дружинником, занесшим над ним плеть. Он хватал его за ноги и жалобно кричал:
- Кирие элейсон, кирие элейсон!
- Я тебя сейчас помилую, собака греческая, столбом да с перекладиною!
- Кирие элейсон! - черная борода обтирала пыль на тяжелых сапогах.
- Как воровать, так святых не помнишь, пес смердячий. А попался, так бога своего вспомнил, головник!
Плеть распорола хламиду на спине бродяги.
Дружинник раздраженно выдернул ногу из объятий распростертого в пыли нищего, махнул рукой. Бродягу подхватили за руки подбежавшие гридни, поволокли прочь.
Стоявший поодаль лавочник подобострастно согнулся, ловко сунул в руки серебряную резану. Дружинник милостиво кивнул головой, резана исчезла в широкой ладони. Заложив руки за спину, он продолжил обход улицы. Робо-чи, сидевшие под навесом тут и там, точившие ножи, разминавшие кожи, хмуро поглядывали на дружинника и  отворачивались, продолжая заниматься своим делом.
Князь Владимир отвернулся от окна, тяжело опустился в кресло. Воевода Волчий Хвост выжидающе смотрел на изможденное лицо. Видно было, что думы терзают князя. Волчий хвост переживал, но ничем помочь светлому князю не мог, ибо воеводе только след слушать.
- Волчий Хвост, - голос Владимира был сух и горек, - созывай старшин. Совет держать будем. Пусть прибудут все воеводы.
Оставшись один, Владимир вспомнил о брате своем Ярополке. Подло поступил Ярополк, убил брата своего и предал землю Русскую. Есть грехи, которые ничем нельзя искупить, за которые проклятья ложатся на веки веков. Кто предал отечество, тот не сможет быть его любящим сыном.
Болит душа у Владимира, не знает он, что делать. И казнить брата не может. Хватит уже Руси идти брат на брата, сын на отца. Строить надо новую жизнь. Только как? Ох, не знает молодой князь. Чувствует, что нельзя по старому, но и по указке жить не можно. Рвутся мысли наружу, а не высказать. Страстно хочет Владимир великой Русь видеть, чтобы уважали ее другие империи и дружбы с ней искали. Потому и не может казнить Ярополка, аки пса, чтобы не назвали его варваром, деревянным богам Перуну,  Стрибогу и Даждьбогу поклоняющемуся.
Потому и принял решение ехать из Новгорода в Киев по вызову Ярополка. Нужно было положить конец пре, ибо много зла принес Руси Ярополк.

Владимир понимал, что князь Ярополк не допустит его до Киева и постарается встретить и разбить еще в верховьях Днепра. Купцы и беглые из Киева рассказывали, что несметная рать идет к Любечу, а по Днепру видны лодии с воинами. Лазутчики Владимира подтвердили их слова, добавив, что многажды видели конные отряды, не могли только сказать, где же встретит их Ярополк и выберет место для бранной сечи.
С каждым днем братья и рати их сходились все ближе. Брат шел на брата. Дрогнула земля Русская, тучи темные затмили небо и скоро прольются кровавым дождем. Зарыдают матери и жены и станут рвать волося и бить в груди себя, оплакивая сыновей и мужей своих. Всегда брань была по Руси, но Ярополк повел сынов на отцов и не бережет мира. Повернулся лицом к ромеям, а русских людей воли над землей лишил. Спускает печенегам и хазарам обиды, за слезы и кровь - не мстит, а побратимами назвал их. Не чтит завета отцов наших...
И вот в один день из лета 980 на рассвете примчались воины из передовой стражи. Волчий Хвост соскочил с взмыленного коня, поспешил к лодии, в которой спал Владимир. Князь услыхал топот, проснулся, вскочил на ноги.
- Князь! - воевода хватал ртом воздух, как рыба на берегу Днепра.
- Говори! Что?! - ожидание сечи, боль раздумий выплеснулись в яростном крике.
- Князь, войско Ярополка остановилось выше Любеча. Его лодии перегородили Днепр полностью. С лодии на лодию перекинуты мостки, чтобы воины могли перебегать с берега на берег.
- Дельно зробил, - удивленно покачал головой Владимир. - Значит, мы должны идти?
- Да, княже, - Волчий Хвост перевел дух. - Или тоже встать и ждать.
Владимир задумался. Встать не гоже. Его дело правое. Он идет на вы.
- Ратники встали полукругом на поле, а конники прячутся в лесах на днепровских кручах. Прибыли воины из Любеча, Вышгорода и Тетерева.
- Наше дело правое. Мы за покон отцов наших. Собирай воевод, - твердо сказал Владимир.
Суровые мужи, признавшие его, сына рабыни, князем в Новгороде, шедшие с ним к Киеву, окружали его. Убеленные сединами, меченые шрамами, полученными во многих битвах, они ждали слова молодого князя.
- Воеводы! - голос Владимира дрогнул. - Вы уже знаете, что войско Ярополка остановилось около Любеча. Я хочу выслушать вас, что вы думаете.
Воеводы зашевелились, лица разгладились. Многие прятали довольные улыбки в бороды. Мудр и вежественен их молодой князь, если советуется с ними.
Вперед выступил воевода Спирка:
- Надо конникам обойти далеко полем и ударить с боков и в спину. А пешим и лодиям ударить в лоб.
Владимир покачал головой. И не поймешь, соглашается он или нет с воеводой.
Кирса, ходивший на Византию, предложил дождаться ночи, подкрасться и сбросить Ярополка в Днепр и уже из лодий добивать их на воде.
И снова Владимир промолчал. Вниматель слушал всех. Воеводы предлагали перегородить Днепр, и вал земляной насыпать, и частокол поставить, и ждать, пока Ярополк сам не пойдет навстречу.
Наконец, воеводы высказались все, ожидая, какое их решение выберет князь.
Владимир встал. Его карие глаза оглядели воевод, устремились на Днепр. Тихо и величаво несет он воды свои, и зеленеют леса по берегам его. Высоко в синем небе собирались стаи черных птиц, распугивая их, проносились громадные крылатые звери. Аки псы собирались, чуя поживу великую, когда будут рвать еще живые сердца, а вороны ожируют от выклеванных глаз павших. Мягкий ветер колыхал русые волосы, белую рубаху с вышитым подолом, подпоясанную широким поясом.
- Я слушал вас внимательно, воеводы, и понял все. Да, мы можем ночью обойти с боков рать Ярополка и даже ударить в спину. Но гоже ли нам поступать так, как поступают подлые печенеги, как советывали вы сделать мне. Подумайте, что скажут о нас, ударивших в спину братьев наших, - карие глаза пытливо оглядели воевод.
- Можем ли мы, - продолжил Владимир, - оставить пеших здесь, а конных пустить в обход? Это все равно, что лишиться ног. И мы не можем ждать, сидя на месте, ибо кто может поручиться, что Ярополк сам не обойдет нас и не ударит в спину? Поэтому мы можем поступать только так, как поступали отцы наши. Мы русские люди, и победу воюем в честном бою.
Глаза его потемнели, а лицо изменилось. Владимир стал выше ростом, плечи развернулись. Многие, кто знал Святослава, заметили, как их молодой князь стал очень похож на отца.
- Мы должны идти открыто и прямо, и пешие, и конные, и лодиями по Днепру. Я, князь новгородский, Владимир, сын Святослава, не боюсь Ярополка и его рати. Кладу сердце за вас, воеводы, и воинство мое. Думается, что древляне, люди полянских земель и робичи из Любеча пойдут с нами, с северянами.