Было до, будет и после

A это сейчас.

* * *

Было до, будет и после. Совершенно верно. Верно то, что ему лучше будет уехать. Верно также, что он старше меня на десять лет, и у него есть ребенок. Верно то, что он не любил и никогда не полюбит кого-нибудь силнее, чем свою дочь. Даже меня. А я знаю, и совершенно точно, что я смогла бы полюбить его дочь, также, как свою, даже крепче. Но у меня нет дочери. Завтра на рассвете он уедет, а я его никогда не увижу. Это я знаю тоже совершенно точно, также точно, как знаю, что мое сердце предательски будет биться, что бы ни случилось.
Он не может остаться со мной. Это ясно, как божий день. Я все понимаю. Понимаю, что если он завтра опаздает на самолет, полицейские придут и в наручниках, теперь уже только в таком сапровождении, депортируют. "Ты меня им не отдашь?..  Солнышко, боюсь они не станут спрашивать." - скажет он. Я мотну головой, в знак того, что я все понимаю. Понимаю больше, чем мне хотелось бы понимать. В свои восемнадцать. Понимаю еще, что глупо было вешаться на шею взрослому мужику, что я навязалась со своей любовью.  Девочка, заблудившаяся сама в себе. Девочка, не верящая мужчинам. Девочка, в глубине души скорее ставшая бы его дочерью, чем женой. В результате - девочка-любовница.  Маленькая такая Лолиточка. А всего-то желание чувствовать защищенность, чувствовать тепло и доброту...
У меня нет сил пошевелиться. Мне кажется, что жизнь тоненькой струйкой вытекает из меня. Что я умираю. Заснуть - и не проснуться. Идеально. Желательно рядом, обнять его как ребенка, гладить по голове, шептать ему на ушко, что он самый-самый ( и это правда ), и знать, что ему ты нужна... Завтра я останусь одна в этом мире, а этой чужой стране. Совершенно одна. С чувством крота, вышвырнутого на солнце. С чувством беспомощности, растерянности, беззащитности... Его дочь, дай бог, меня никогда не поймет. Все эти чувства - все это будет чуждо ей. И я с ужасом понимаю, что завидую. Да, этой маленькой девочке, чей папа вырос на улице, не зная что такое отец восемнадцать лет. Я понимаю, что это значит, я прошла через это. Наверное, как-нибудь он расскажет ей сказку про одинокого мальчика. Того самого мальчика, который крепко обняв меня, спал, положив голову мне на грудь и называл "своей девочкой". Но он никогда не расскажет ей обо мне. В общем-то и рассказывать не о чем. Я это, давясь слезами, тоже понимаю. Все, черт возьми, понимаю. Понимаю, что нам никогда не быть вместе, что мы встретились в ненужное время в ненужном месте... Но все-таки жалко, что я узнала о том, что он уезжает, слишком поздно. И мысль не дает покоя, что могло бы быть все по-другому, что я вела себя, как дура, как настоящая истеричка. И я опять же понимаю, что по-другому быть не могло, и быть не может.
Нашу встречу нельзя назвать романтичной, таким же будет конец. Я ничего ему не скажу.  Не смогу. Хотя мне есть, что сказать. И ничего не спрошу. Хотя мне есть, что спросить. Но к чему вопросы, на которые нет ответов? К чему ответы, которые никуда не ведут и ничего не меняют... Мы простимся с ним как чужие. Я пойму. Может быть, ему легче отстраниться от меня, отодвинуть. Ведь он же так иногда делал. А я сходила с ума не понимая, что происходит. Ведь было же так. Может быть, он,  как всякий сильный мужчина, боится привязаться. Или просто не хочет, чтобы сейчас было больно. Но больно будет, потому что я буду плакать и повторять, что я все понимаю.
Понимаю, что иногда мы бессильны перед судьбой, а она беспощадна, что нам с ним лучше бы и не встречаться, что он живет своей жизнью, а я - своей, что наши пути разошлись, что если я хочу, чтобы у него все было хорошо, (а я действительно этого хочу ), я должна отпустить его или хотя бы не плакать, а это кажется нереальным, как нереальной кажется жизнь без него. Понимаю, что я эгоистка, и он знает об этом, и что он тоже в какой-то степени эгоист. Понимаю, что у кого-то кто-то есть, а у кого-то - нет; что кто-то уезжает, а кто-то приезжает. Что было до, будет и после. Что это жизнь.
Я все понимаю.
Не понимаю только, что же все-таки было между нами.
И было ли что-то?


Kasa
Norway
май 2002 г.