Подчиненные полового инстинкта первые главы

Глава первая  (intro)
- А все-таки я красивая женщина!!! - Ника вертелась перед зеркалом, оглядывая себя - действительно красивая, - она радостно улыбнулась и подмигнула своему отражению.
- Действительно красивая, - подтвердила я.
- Ну, ты тоже ничего… - успокоила она меня.
- Ник, ну чего делать будем вечером? Опять в кино пойдем или что?
- Я уже на это кино смотреть не могу, помнишь какую чушь мы в прошлый раз смотрели? Два придурка бегают друг за другом и никак не могут понять, что они друг для друга созданы, а потом он женится на ее сестре, тьфу.  Может, позвоним какому-нибудь твоему другу? В гости сходим?
- Тоже идея, - вздохнула я, - только чего мы там не видели? Тебе так хочется слушать о том, как  клево, что наши поедут на чемпионат мира и как оцениваются наши шансы на победу?
- Мда, не слишком хочется…а хочется – кокетничать, нравится, ну ты понимаешь
- Понимаю,  и где мы можем это получить?
- Ну, можем сходить в клуб куда-нибудь.
- Фи, не люблю я подобные заведения, ты же знаешь, шумно, накурено, музыка орет.
- Так что – опять будем сидеть друг напротив друга, пить какое нибудь алабашлы и жаловаться, что нас никто не любит?
- Слушай, перетряхни-ка записную книжку, может, найдем что-нибудь более или менее достойное?
Ника вытащила из сумочки свой потрепанный пухлый блокнот и принялась его сосредоточенно листать.
- Нет, ничего не находится, - уныло констатировала она.
Из блокнота вылетел листочек и мягко спланировал мне на ноги.
- А это чей телефон? – спросила я
- А, – махнула она рукой, - псих какой-то, помнишь три правила, как распознать психа, которые мы с тобой выработали? Подходит под все три.
- Что, с первой минуты знакомства начал трещать о религии и критиковать теорию Дарвина?
- Угу
- А потом  предложил выпить пива на улице?
- Ага
- А потом начал рассказывать почему он еще не женат, какие у него были женщины и какая у него замечательная мама?
- Ну да.
- Да, действительно псих…А что-нибудь хорошее в нем было?
- Ну…. – Ника задумалась, - вроде ничего.
- Давай, звони, - я подпихнула ее к телефону, - будем изучать психов в их естественной среде обитания, набираться так сказать опыта. Похоже тебе попался псих типичный, стопроцентный.
Ника поплелась звонить. Ника моя подруга, мы живем с ней по соседству, буквально дверь в дверь и с первой минуты знакомства, опознав друг в друге одиноких дамочек с университетским образованием, мы начали дружить.
- Алло, - протянула она в трубку томно, - можно Василия Петровича? Ах, это Вы, боже, как приятно...
- Ага
- Ага
- Конечно, я буду, только не одна, а с подругой, хорошо?
- Ну пока.
Ника положила трубку и расхохоталась.
- Ну все в ажуре, идем в…театр.
- Куда? – я аж  заикаться начала, - в какой еще театр?
- В «Современник», говорит, что у него там знакомый работает
- А, ну это еще куда ни шло, хорошо хоть не в «Тридцать три поросенка», помнишь нас водил твой этот, как его...
- Леонид, - подсказала она
- Да, Леонид, помнишь, как там бегали полуголые девочки, наряженные поросятами, тряся грудью? А этот Леонид  сидел в жутком восторге и пялился на их задницы.
- Ага, а потом сказал, что мы клево провели время и попытался напоить нас пивом на улице
- Мда. С тех пор я и не люблю театр.
Мы начали собираться. Я мужественно вздохнула, подходя к огромной куче барахла на полу, пнула ее ногой и вытащила из рассыпавшейся одежды скромные брючки. Простонала:
- Ник, их ведь гладить надо…
Ника уже достала утюг.
- Давай, гладь, не ленись, а я пока за своим шмотьем схожу. Господи, Машка, ну кто нас таких нерях возьмет замуж?
- Да никто, - резюмировала я.
Ника пошла к себе, вернулась через пять минут с каким-то невообразимым фиолетовым платьем, украшенным по вороту крашеными перышками.
- боже мой, - вздохнула я, - где ты только откопала этот ужас, выкинь немедленно!
- Прекращай критиковать мой стиль, лучше надень что-нибудь поярче, ходишь как воробей.
Минут через пять мы пришли к консенсусу, я согласилась надеть канареечную блузочку с низким вырезом, а она унесла этот кошмар с глаз моих долой и вернулась с коричневым платьем, я умолчу, что местами оно было почти прозрачным. Я втиснулась в туфельки на каблуках и стала доставать Нике почти до плеча.
- мы с тобой как Штепсель и Тарапунька
- Скорее уж как малыш и Карлсон, - пошутила она, - ты малыш…
- А ты жираф!
- Хорош! – Ника наморщила нос, - вроде как чего-то не хватает.
Я рассмеялась:
- ты забыла причесаться!
- Ах да, точно же!
В полной боевой готовности, причесанные, приглаженные и очаровательные стояли мы с Никой у памятника на Чистых прудах. Ее псих опаздывал. На нас начинали оглядываться. Мы начали чувствовать себя идиотками.
- Пойдем. Ника, - сказала я, - похоже, твой псих оказался не сто процентным, а двести процентным.
Только мы собрались бросить сигаретки и двинутся к метро, как на нас буквально кинулся мужик – высокий, худой, черноволосый, с узким и нервным лицом.
- Господи, девочки, простите, пожалуйста, я опоздал, пытался вытащить своего друга, но он все никак не соглашался, когда я его уговорил, было уже поздновато, простите девочки.
Он протянул нам два маленьких букетика подснежников. Я наморщила нос, потому что не люблю цветы, которые занесены в «Красную книгу», жалко мне их. А Ника обрадовалась, она цветы любит любые, а на «Красную книгу» ей плевать.
- А где же друг? – спросила я.
- Сейчас, сейчас, скоро подойдет, он за сигаретами отошел.
Но я его уже увидела и тихо в полуобморочном состоянии сползла по Никиному плечу. Это был ОН – невысокий, с длинными, чуть вьющимися, красиво постриженными волосами, ярко-голубыми, слегка припухшими глазами, симпатичный, выглядел он абсолютно нормальным и  даже успешным человеком.
- Здравствуйте, девушки, - поздоровался он низким, хрипловатым голосом.
Я очнулась.
- Ника, - пролепетала я, - познакомь всех.
Ника вынула нос из букета, посмотрела на меня довольным взглядом и сказала:
- Господа, это Маша, а я Ника
- Вася, - выкрикнул Никин псих, - Саша!
- Очень приятно, - пробормотала я.
- Ну что, пойдемте? – спросила Ника.
И мы пошли…
Спектакль мне понравился, хотя, меня посадили рядом с Сашей и большую часть времени я пыталась не прикоснуться к нему рукавом, поскольку от этого меня начинала колотить весьма заметная дрожь. Саша наклонялся ко мне в самых смешных местах и, демонстрируя два ряда крепких белых зубов, говорил:
- Забавно, правда?
Я обессилено кивала. Он просто дышал сексом, сидя рядом с ним, я ощущала его флюиды с особой силой. И периодически, прикрывая глаза, я пыталась представить себе как он выглядит без рубашки. Получалось настолько успешно, что я уже ни о чем другом думать не могла. Помотав головой, я отгоняла от себя соблазнительное видение и  снова включалась в спектакль. В конце концов я глубоко забилась в кресло, отодвинувшись от Саши на максимально возможное расстояние.

Глава вторая (the morning of life)

 В тот день Саша проснулся рано…За окном еще висела тяжелая, серая предрассветная хмарь, каркали вороны. Он повернул голову и посмотрел на будильник, стоящий на прикроватной тумбочке. Цифры на циферблате, светящемся  в полутьме зеленым,  показывали половину шестого. Юлька сладко спала, привалившись к Сашиному плечу, положив на него ногу, обнимая его рукой поперек груди, ее дыхание было легким, спокойным и слегка несвежим. Он покосился на нее, поморщился, аккуратно убрал руку, пошевелил своей ногой, осторожно высвобождая ее из-под Юлькиной. Девушка не проснулась, только тяжело вздохнула во сне и перевернулась на другой бок. Саша сел на постели, потянулся, нащупывая ногами тапки под кроватью. Встал. Вышел на кухню, сел на холодный табурет, достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой и с некоторым предутренним отвращением затянулся. Посмотрел на уровень воды в чайнике, нажал на кнопочку. Достал с полки банку кофе, насыпал его в чашку, залил кипятком, сделал глоток, поморщился, добавил еще ложечку, перемешал и, забравшись на табурет с ногами, застыл в такой не слишком красивой и довольно неудобной для нормального человека позе.  Затянулся сигаретой, отхлебнул кофе и, тоскливо подперев голову рукой,  уставился в окно.
- И чего меня подняло в такую рань, воскресение – спать и спать… Вчера легли вроде не рано, даже можно сказать – поздно легли… и две бутылки вина, чуть голова не треснула, терпеть не могу вино… а зачем пью? Трудно было отказать, не хотел обижать, девочка так старалась – вино, свечки, сюсю-мусю, зайчик, ты меня любишь? Твою мать!  И свечки ненавижу, голова от них болеть начинает, как в детстве в церкви, сразу вспоминается запах ладана, от которого кружится все и плывет и ничего уже в результате не соображаешь, свечи зомбируют. Почему все бабы так любят дурацкие ритуалы? Кружевное белье с подвязочками надела, бог мой – красиво, да, ничего не скажешь. Только ведь не для меня, тоже ритуал, раз свечи, вино есть, так и чулочки надо, с подвязочками…Встретить бы того извращенца, который первым придумал все это розовое дерьмо…Зомбирование, самое оно и есть. Бабы как были ведьмами, так и остались, только сейчас их уже никто не учит напрямую, как завлечь мужика, вот они и выдумывают, кто во что горазд, а потом делятся рецептами.
Саша усмехнулся, представив себе инструкцию, отпечатанную на розовой бумаге «Как завлечь мужика».
- Понятно ведь ради чего девочка старается, я красивый, молодой, перспективный, а у нее ни кола ни двора, только мать-алкоголичка и самомнения вагон, даже самолюбования, врет, что любит, все время врет…ни слова в простоте, и все прядет, прядет свою бесконечную пряжу: « милый, зайчик, ой, какие духи, какое колечко, у нас кончилась пена для ванной». Да за чертом мне эта пена? Окутывает, живу как в коконе, вот сяду, подумаю – зачем она мне такая? Да нафиг не нужна, скучная, лживая сучка, по большому счету. А с другой стороны, так лень что-то менять, что-то искать, а так вроде – все под боком…Вот так и женюсь на ней, через пять лет дети пойдут, а она из маленькой сучки превратится в большую стерву и будет орать – «ты слишком мало зарабатываешь, купи мне вон ту норковую шубку, почему ты не сменишь работу, Ване нужна няня, я так устаю!!!» Типичная дрянь. А что делать? Инерционность…..И– нер-ци-он-ность. Я живу по инерции, за мной тащится этот вагон – мама, папа – «сыночек, мы так хотим внуков», Юлька – «зайчик, не пора ли нам пожениться?» Васька – «на фига тебе эта идиотка?» Ленка – «променял меня на уродину», Женька – «плакала мне в трубку и говорила, что любит, тоже врала»…Анька – «милый, как все удачно складывается, я беременна», Ирина – «ах, какие у тебя бицепсы»….У меня! Бицепсы! Ха-ха ха! Бабы все лживые суки. Интересно, где она нашла бицепсы?
Саша потрогал себя за руку, усмехнулся и покачал головой…сигарета дотлела, он резко пихнул ее в пепельницу и пошел в ванную, включил горячую воду и встал под струи, намыливая голову одной рукой, второй он водил  щеткой по зубам, потом приподнял голову и набирая воду в рот, прополоскал зубы, пена с головы смывалась автоматически. Саша любил делать сразу несколько дел.
 - Выгоню Юльку нафиг, - решение пришло неожиданно, но показалось настолько естественным, что Саша даже удивился, как это не пришлое ему в голову раньше, - жалко конечно девчонку, она старалась как могла, но ведь и я ей тоже был хорошим парнем, не так ли? Кафе, рестораны, театр – пожалуйста, колечко с сапфиром – да ради бога, секс до утра – да, пожалуйста, даже на зайчика не обижался…а жениться не хо-чу! Даже с мамой познакомил, бррр, маме она опять же не понравилась, «тупая какая-то», как мама сказала. А папа ничего – заценил, «интеллектуально обогащаться и в библиотеке можно», сказал. А мама – «а через двадцать лет? – он окажется в постели с уродиной, да еще и с идиоткой, ты этого хочешь нашему мальчику?!!!» А папа – «сделает девочке косметическую операцию, будет опять красоткой». А мама – «ну посмотри сам! Да какая из нее мать, я ничего не имею против красоты, но она же безмозглая идиотка, кусок мяса». Вот после этих слов мне как-то на Юльку даже смотреть противно стало.
Саша вылез из-под душа и, разбрызгивая вокруг воду, принялся быстро растираться полотенцем.
- Сейчас разбужу и скажу, что хочу побыть в одиночестве…
Вошел в спальню. Раздернул шторы, солнце уже встало. Юлька спала, белокурые длинные волосы разметались по подушке, мерно вздымалась большая, красивой формы грудь, одна рука лежала на плоском животе, другая была закинута за голову.
- Спит себе. Даже не почувствовала, что меня рядом нет, - с неожиданной обидой подумал Саша. Теперь, уже приняв решение, он  пытался прицепиться к любой мелочи, чтобы хоть как-то оправдать себя.
- Юлька, подъем! – он потряс девушку за плечо.
Юля приоткрыла большие глаза, сверкнуло яркой синевой
- Иди нафиг, я спать хочу, - пробормотала и натянула на голову одеяло.
- Юлька, вставай, давай, быстро!
Он довольно бесцеремонно стянул с девушки одеяло. Юля открыла глаза, сердито посмотрела на Сашу, сгребла с тумбочки будильник и, тыча им Саше в лицо, зло сказала:
- Времени семь утра! Сегодня воскресенье, вчера легли в час, если тебе не спится по утрам, заведи себе собаку и гуляй.
- Юлька, я думаю, что тебе домой пора! Так что давай, вставай!
- Катись к черту! – сказала девушка и, сжимая в одной руке будильник, второй потянула одеяло обратно, - какой домой! Куда домой?!
- К матушке, - издевательски пропел Саша, - к любимой матушке, пора, правда, ведь?
- Так ты что, выгоняешь меня? – наконец дошло до Юли, - ты, козел меня выгоняешь?!!! – она села на кровати, как была, нагая абсолютно. – Ты меня выгоняешь?!!! – прокричала она и швырнула будильником в стену
- Ты чего, обалдела совсем? – опешил Саша
- Я! Обалдела?! Нет, дорогой, это ты обалдел. Ты что же думаешь, мною можно попользоваться как обычной прошмандовкой, а потом выкинуть меня на улицу?! И это после того, как я все тебе отдала?! Как я, блин, ради тебя, урода. – Она швырнула в стену подушкой и закричала пронзительно – УРОДА!!! Я все…- она разревелась
- Давай, одевайся и уматывай, а я на кухне посижу, нечего мне тут истерики устраивать, - зло сказал Саша, развернулся и вышел.
Он пошел на кухню, сел за стол в своей любимой позе, высоко подтянув к груди длинные худые ноги и замер, пытаясь заставить себя не прислушиваться к звукам, доносящимся из спальни. В спальне рыдали – заливисто, взахлеб, с причитаниями и подвываниями, рыдали по всем правилам рыдательного искусства. В обычный день Саша, пожалуй, сдался бы и, чувствовал бы себя еще долго страшно виноватым. Но сегодня эти рыдания напоказ только раздражали и ничего больше. Он встал и налил себе кофе в высокую чашку, которую Юлька когда-то подарила ему на день рождения. Рыдания в спальне вдруг стихли, раздался страшный грохот и треск. Саша вскочил было на ноги, но снова сел и с неожиданным спокойствием понял, что готов заплатить любую цену, пусть даже это будет разгромленная его личная спальня, ядерный взрыв, толпа ОМОНа, все что угодно, только бы эта женщина, так одномоментно ставшая чужой, ушла. И поскорее.
Минут через двадцать грохот в спальне стих и установилась жуткая, какая-то даже ненормальная тишина. Слушать тишину было еще труднее и мучительнее, чем предваряющую ее какофонию. Дверь кухни скрипнула, Саша вздрогнул  от неожиданности и поднял голову. В дверях стояла Юлька -  высокая, стройная, в туго обтягивающих ее серых джинсах и коротеньком серебристом топике.
- Ты еще пожалеешь, - прошипела она, - за вещами зайду потом. До встречи, дорогой
- Ага, пока, - спокойно сказал Саша и уткнулся в свой кофе, стараясь скрыть неожиданно брызнувшую в разные стороны радость.
Юлька развернулась и, оглянувшись в последний раз зло сказала:
- Наконец-то я смогу надеть каблуки, ты – недомерок!
Хлопнула входная дверь. Юлька вышла, а Саша, уже не сдерживая охватившей его радости, колесом прошелся по кухне, выкатился в коридор и застыл, балансируя на руках, простояв так около двадцати секунд, он с жутким грохотом грохнулся на пол. Потирая ушибленный бок, он подошел к двери спальни, чтобы убедиться, что ему не привиделось. Ремонту представшее его глазам не подлежало. Совсем. Юлька  умудрилась  разодрать даже  матрас.
- Ну и  хрен с ним, - сказал Саша.
И, подхватив уцелевшее одеяло, ушел в другую комнату, свалился на диван и уснул сном человека, исполнившего свой долг.

Глава третья (crapulent )

Василий с большим трудом разлепил глаза. На часах была половина третьего дня.
- Ой ё! – простонал он и с любопытством оглянулся по сторонам, - Ой ё, я даже дома, вот, блин, как это я сюда вчера добрался? Башка, зараза...
Он тяжело и мрачно сполз с постели, с надеждой потянул на себя дверцу холодильника. Пусто.
- Как и следовало ожидать…мда..
Прошел обратно в комнату, вытащил из-за кровати брюки, потряс, забренчало в кармане. Он запустил руку в брючные недра и, вытащив горстку мелочи, принялся сосредоточенно ее пересчитывать.
-  На     бутылку пива…
Преодолевая слабость и головную боль, он натянул на себя джинсы, футболку и вышел на улицу. У ларька было пусто
- ну правильно, все уже давно похмелились…
Хватило в аккурат на бутылку «Жигулевского»,  Василий сел на лавочку возле дома и, сделав первый глоток, принялся мучительно вспоминать подробности вчерашнего. Вспоминалось крайне плохо. Начало виделось смутно, поскольку еще дома он разогрелся беленькой, потом захотелось общества, он куда-то звонил, потом куда-то ехал, вспомнилось черное нутро машины и  рассыпавшиеся веером деньги, которые он неуклюже собирал и пытался петь «Ямщик не гони лошадей…». Какие-то девочки, присаживающиеся ему на колени. Вспомнилось, как в пьяном кураже он хвастался всем, что скоро он напишет наконец свою книгу и тогда все буду внукам рассказывать, что видели его в живую. Ему вдруг стало стыдно. Понятно дело, что книгу он никогда не напишет. Все журналисты говорят, что пишут книгу, но  написать что-то более или менее путное не удается никому. За крайне редкими исключениями. Ремесло убивает талант.
- Все, решено! Сегодня культурно развлекаюсь, Никакого алкоголя… - пообещал он себе, ему сразу полегчало, то ли от пива, то ли от благостного решения. Он решительно поднялся с лавочки, слегка пошатнулся, ноги еще не очень хорошо повиновались и пошел домой.
- Скоро предки с дачи  вернутся и опять Никакой свободы не видать, не пей, много куришь…ууууу….ёёёёё….мужику уже под тридцатник, а все воспитывают.
- Не зря Аля от тебя ушла, кому такой алкоголик нужен, - он горестно всхлипнул,  захотелось выпить, как всегда, когда он вспоминал бывшую жену.
Он достал из холодильника замерзшие сосиски и пихнул их в микроволновку. Пошел искать заначку, нашел двадцать захороненных под матрасом баксов, и жизнь засияла вновь яркими красками. В этот момент и  раздался телефонный звонок.
- Да! – сказал коротко Василий в трубку
- Да, это я
- Ах, Ника, привет, дорогая, - Василий мучительно вспоминал эту Нику, но ничего путного не вспоминалось, только что-то аморфное, большое и пьяное.
- Пойдем в театр? – неожиданно даже для себя самого предложил он, - в Современник, у меня там знакомый работает билеты будут..
- Хм, с подругой? Ну ладно, с подругой, так с подругой, в шесть на Чистопрудном? Ну, до встречи.
Василий даже сам поразился тому, с какой легкостью он назначил свидание какой-то совсем незнакомой и, судя по всему, настырной девице. Попытался еще повспоминать где он ее видел, но довольно быстро это занятие его утомило и он махнул на него рукой. Мелодично прозвенел звоночек, сигнализируя о том, что сосиски готовы. Василий вытащил их и аккуратно уложив на тарелочку, красиво полил кетчупом. Несмотря ни на что он оставался эстетом.
Вздохнул тоскливо, закончив трапезу, свалил грязную тарелку в раковину и, позевывая, отправился звонить Сашке.
- Сашка, как жизнь? Привет!
- Васька, привет, алкоголик. А я Юльку на *** послал….
- И нахрена? Клевая была баба, дурная только, слушай, тут такое дело, разбавь компанию, а?
- Какую компанию? У меня кризис, между прочим, я не хочу.
- Да ладно тебе, - заныл Вася, - две бабы, ну чего я там один буду делать?
- Трахать обеих, - заржал Саша.
- Да я их не помню, вообще, позвонила тут, а я чего-то с похмелья слабый был, ну и пригласил, пойдем, Саш…
- Ну я подумаю, позже звони.
Саша повесил трубку.
Василий достал из-под дивана носки, понюхал, тяжело вздохнул и запихал обратно. Встал на четвереньки и, пошарив под диваном еще раз, вытащил другую пару. Первичные осмотр его вполне на сей раз удовлетворил, он натянул носки на ноги и, сверкнув голой пяткой в дырке, отправился искать рубашку.


Глава четвертая (scamper)

Когда мы вышли из театра, уже смеркалось. Ника держала Василия под руку и что-то весело  щебетала. Я тихо плелась за Сашей.  Настоящая женщина никогда не смотрит под ноги, она чувствует поверхность кожей. Я гордо выпрямилась и опустила ножку, обутую в изящную туфельку на верхнюю ступеньку. Каблук попал в какую-то выщерблинку в стыке мраморных плит,  подвернулся, и я рухнула носом в Сашину спину. Он стремительно обернулся и успел меня подхватить на руки. Я упала ему на грудь и задохнулась от его запаха, голова закружилась. Я прижалась к нему и замерла.
  Я даже не поняла, что случилось – как будто вихрь обрушился на меня с воплем
- Ах ты, сука!
Что-то с силой вцепилось мне в волосы. Я взвыла от боли и, не глядя, ударила ногой. Судя по последовавшему воплю, попала в цель.  Саша выпустил меня из объятий, я раскоординированно пошатнулась, плюхнулась на задницу и взвыла, отломавшийся, как оказалось, каблук, пребольно впился мне в бедро. Подняла голову и, тяжело дыша, уставилась на открывшуюся взгляду картину – высокая стройная блондинка тоже прыгала на одной ноге.
- Не мне одной, - довольно хмыкнула я, пытаясь приподняться.
Тут она перестала скакать, откинула волосы со лба, и  наши глаза встретились. Как разъяренная фурия она снова кинулась на меня, но Саша героически встал на ее пути и схватил девушку за руки.
- Ты чего, совсем с ума сошла?! – крикнул он
Она вырвалась и залепила ему звонкую оплеуху. Он двинул ей в ответ. Я опешила.
Стройный, хорошо одетый мужчина, до этого спокойно стоявший поодаль, отбросил в сторону шикарный веник и кинулся на Сашу с криком:
- Ты, козел! Бабу бить!!!
 И заехал Саше кулаком под глаз. Девушка, получив передышку, бросилась на меня и, схватив за ворот канареечной блузки, резко рванула,  раздался треск, и кофточка распалась на две половинки. Ни чуточки не жалко, но обидно. Я схватила ненормальную бабу за подол юбки и тоже рванула, девушка не удержалась на ногах и рухнула на тротуар. Тут-то, как снаряд, пущенный из пращи, нет, скорее, как ядерная боеголовка, вылетевшая из …а откуда, интересно они вылетают?…, к ней и подлетела Ника с воплем:
- Не смей хватать мою подругу, сука!
В ту же секунду образовалась куча мала. Саша дрался с незнакомым мужчиной. Ника с девушкой. Я полезла разнимать Сашу и его противника, а Василий просто махал кулаками, не глядя, иногда даже по кому-нибудь попадал, по мне точно, два раза. Вдалеке раздался вой сирены, постепенно нарастая. Из кучи выбрался, тяжело дышащий Саша и, схватив меня за руку, крикнул:
- Бежим!
Я быстро сбросила с ног  напрочь испорченные  туфли. И мы понеслись. Свернули в темную арку и полетели дворами, дворами, неизвестно куда. Я довольно быстро запыхалась, ноги начали подкашиваться, во рту пересохло и появился знакомый алюминиевый привкус, я почувствовала, что сейчас хлопнусь в обморок. Полы порванной блузки мотались за спиной как крылья, обнажая живот и кружевной черный бюстгальтер, очень хотелось запахнуться, но полы все никак не сходились, в конце концов, я на бегу завязала их узлом под грудью.
- Стой, - крикнула я, задыхаясь.
- Бежим, быстрее, сейчас, скоро уже.
Мы свернули в какой-то темный угол, потом еще раз и выбежали на проспект. Саша поднял руку. Первая же машина, взвизгнув тормозами, остановилась. Саша распахнул заднюю дверцу, запихал меня внутрь, сел сам и резко бросил:
- На Стромынку, быстрее!
Я устало прикрыла глаза. Минут пять сидела, наслаждаясь относительным покоем. Потом мозги заработали. Я приоткрыла глаз и покосилась на Сашу из-под ресниц. Он был бледен. На его скуле чернела, наливаясь капельками крови, глубокая царапина.
- куда мы едем? – спросила я
- ко мне, - ответил
- Зачем?
- Ты на себя посмотри, приведешь себя в порядок
- Я могу и у себя дома привести себя в порядок, - разозлилась я, - к тому же, я должна знать, что с Никой! Мы же их бросили.
- Им ничего не будет, подержат пару часиков и отпустят.
- Все равно, я хочу домой!
- Вот мы и едем домой.
- Тьфу, - сплюнула я, - вроде у шизофрении более длинный инкубационный период!
- У шизофрении вообще нет инкубационного периода, это не инфекционное заболевание, - неожиданно встрял шофер.
Тут Саша пребольно сжал мне колено рукой, и я решила заткнуться. В полной тишине и молчании мы приехали. Я вышла из машины и раздраженно шваркнула дверцей. Встала, прикурила сигарету, глубоко и жадно затянулась. Свежий ветерок обдувал и приятно холодил босые ноги, разгоряченные бегом. И я вдруг успокоилась и преисполнилась внутренней уверенностью, что все будет хорошо. Из машины, рассчитавшись с водителем,  вышел Саша, и, взяв меня под руку, быстро потащил вслед за собой под арку. Я бросила сигарету и покорилась чужой воле.
- Проходи, - он распахнул дверь и пропустил меня вперед.
Я вошла и, встав грязными, босыми ногами на коврик в прихожей, сказала:
- И что?
- ванная там, - приветливо ответил он и улыбнулся.
Я прошлепала в ванную, оставляя за собой черные следы. Там  включила горячую воду и посмотрела на себя в зеркало. Голова всклокочена. Косметика размазалась по всему лицу. Левое веко почему-то нервно подергивается. Разорванная на две неравные половинки блузка завязана кривым узлом. Грудь исполосована грязными потеками. Я криво и истерично усмехнулась и принялась раздеваться. Встала под горячий душ и блаженно вздохнула.  Надевать грязную, пропахшую потом одежду не было никаких сил,  я замоталась в широкое полотенце, которое показалось мне свежим, и вышла. Саша сидел на кухне, в позе, которая показалась мне довольно странной - с ногами на табурете – и курил, сосредоточенно глядя в точку.
- почему мы убежали? – спросила я
он поднял голову, посмотрел на меня и улыбнулся.
- хочешь кофе? – спросил.
- Не откажусь, - сухо ответила я, - так почему?
- Нельзя мне с ментами сейчас связываться.
- Хм, - ответила я на это и решила больше не расспрашивать, чтобы слишком много не узнать.
- А может коньячку, Маш? – спросил он.
- Наливай, а можно я Нике позвоню, я волнуюсь?
- Звони, конечно, телефон в спальне.
Я не стала спрашивать, где спальня, а он не удосужился объяснить. Что-то я вообще потеряла способность чем-либо интересоваться. Видимо какой-то эмоциональный отходняк и как следствие ступор. Со мной такое часто бывает, переволновавшись, я теряю способность к любопытству.  Молча встала и вышла из кухни, щелкнула выключателем в прихожей. Заглянула в одну комнату – кровати там не было, распахнула дверь в другую и офигела: такого разгрома я в жизни своей не встречала. Даже у нас с Никой в конце недели было приличнее, хотя и не намного. По азимуту я добралась до тумбочки и обнаружила там таки телефон. Работающий. Набрала номер. Длинные гудки. Я осторожно присела на раздолбанную постель и задумалась. Набрала номер сотового – «абонент не отвечает или временно не доступен». Неожиданно так сильно захотелось коньяка, что я даже удивилась.
- Саша, - крикнула я, - никого, значит они в ментовке, надо выручать.
- Иди сюда, - отозвался он, - и телефон прихвати, чего-нибудь придумаем.
И я прошлепала босыми ногами обратно.
Он протянул мне бокал с коньяком. Коньяка было налито на два пальца. Я повертела бокал в руке, погрела его ладонями, отхлебнула глоток. Теплым, тяжелым комочком, скользнул он по пищеводу, тепло растеклось по пальцам, и меня чуть-чуть отпустило, я сделала еще один глоток. Почти хорошо. Еще один. Почти совсем хорошо. Откинула голову на диванный валик и расслабленно замерла. И в тот момент я и почувствовала ЭТО. Желание.  Я приоткрыла глаза и посмотрела на него из-под приспущенных ресниц. Он внимательно разглядывал мои ноги, невозмутимо прихлебывая из стакана.
- иди ко мне, - сказала я



Глава пятая (we were two)


- Три часа ночи!!! Вот почему менты такие суки?! Ну что им стоило подержать нас до шести, пока метро не откроется? Хули теперь делать?! – злился Василий, - и деньги все отобрали, даже на тачку не хватит, суки, десятку оставили!
- Козлы! – поддержала его Ника.
Они сидели на лавочке возле какой-то пятиэтажки.  Уныло раскачивался древний, каких даже уже и в деревнях-то, наверное, не осталось, фонарь, да приветливо светилось окошечко палатки метрах в ста.
Ника открыла сумочку, порылась в ней.
- Да, ни копья не осталось, - уныло резюмировала она.
- Ага, и у меня последнюю двадцатку увели, уроды, вы****ки!
- Двадцатка это не критично, - ухмыльнулась несостоятельности спутника Ника
- Баксов, - ответил Саша
Ника промолчала.
- Дико хочется водки, - сказала она.
Василий сглотнул и кивнул.
- Только десятки нам все равно не хватит, даже на пиво.
Ника достала из сумочки пачку сигарет. Щелкнула зажигалкой и спокойно сказала.
- Ну что, за водкой или по домам?!
- Хы, - загоготал Вася, - за водкой и по домам
- И чего ржешь, гляди, - она протянула ему пачку, под целлофаном краснела сотня, - Машка кошельков по жизни не носит, деньги где попало распихивает,  кажется, я ее сигареты прихватила.
- Ну, поскольку на «по домам» нам этой суммы все равно не хватит, пошли за водкой
И они двинулись к ларьку. Это только так считается, что у нас в ларьках водку не продают. Отлично продают, тихонечко, своим и из-под прилавка. И сто грамм налить могут в стаканчик и в пластиковую бутылочку, принесенную с собой, набулькать какой-нибудь подозрительной жидкости, произведенной  в Осетии предприимчивыми хачами. Если подойти к палатке и уверенным голосом потребовать бутылку – протянут, завернув в газетку, за милую душу. И денег возьмут совсем немного.
С бутылкой водки, парой пластиковых стаканчиков, «буратиной» и пачкой арахиса Ника и Вася вновь вернулись на уже нагретую скамеечку. Разлили по первой. В молчании выпили, не чокаясь.
- хорошо пошла, - распрямила спину Ника
- Ага, давай еще по одной
- Между первой и второй…
- Перерывчик небольшой, - подхватил Вася.
Налили. Ника выпила, глотнула буратины, протянула водичку Васе и задумчиво сказала:
- Интересно, Вась, а когда успели смыться Машка с этим кадром?
- Я не видел. Да и хрен бы с ними. Смылись и смылись.
- Да, но Машка, слушай, я беспокоюсь. Может, она домой поехала?
Ника достала телефон, долго слушала длинные гудки:
- Никого…..
- Ник,  прекращай париться, небось, трахается сейчас с Сашкой, а про тебя и не вспоминает.
Ника  повернула ему мобильник:
- Три пропущенных с одного номера? Чей телефон?
- Сашкин
- Значит она у него, с ней все в порядке и она беспокоится, сомневаюсь, что мне бы стал названивать твой Сашка, он скорее тебе бы позвонил
- Не, ни хрена бы не позвонил, ему насрать
- А чего ты с ним тогда того, дружишь?
- Да я не дружу, так общаемся, учились вместе. Я вот теперь в газете пидорасю, а Сашка издательским бизнесом занялся, неплохо поднялся…А ты чем занимаешься?
- Смеяться будешь, в школе работаю
- А чего смешного, я вот тоже работал, когда на четвертом курсе учился – русский преподавал
- А я в аспирантуре, дисер доделываю, тоже того подрабатываю. А Машка…
- На *** Машку, о себе рассказывай
Ника оскорблено замолкла.
- Меня без Машки не бывает, и запомни это раз и навсегда!
- Да брось ты, то есть извини, конечно, она славная, мне понравилась. Я хочу сказать, что мне о тебе интереснее.
- Защита в сентябре, - Ника поболтала ногой в воздухе
- круто, а я вот не стал дисер писать. С женой разводился тогда. Красивая она у меня была. Умная. Но ****ь.
- Да ладно, ****ь?
- Серьезно, Ник. Со всеми трахалась, кто этого хотел, я как-то возвращаюсь из командировки, а она с моим знакомым в постели. Он на ней пыхтит,  она стонет.  Я в такую ярость впал, что за утюг схватился и на них. Убил бы, серьезно. Но тут на взгляд ее наткнулся. Спокойный такой. Ни черта не боялась. Собрала свои вещи и вместе с ним и ушла. Так с тех пор один и живу. Ну, не один, с родителями.
- Даааааа, - протянула Ника, - а я вообще замужем еще не была
Василий побулькал бутылкой. Повертел ее в руках, разлили по стаканчикам.
- ну, за нас
Ника улыбнулась.
- Ага.
Выпили.
Сидели молчали. В бутылке еще оставалась почти половина веселящей жидкости. Ника меланхолично жевала арахис. Небо за домами слегка уже посветлело и  на улице стало прохладнее.
- знаешь, Машка всегда шутила, что лучше всего люди узнаются после совместно выпитой бутылки водки в подъезде, - сказала Ника
- Не так уж она и не права, - откликнулся Вася, - спать не хочешь?
- Да чего-то не очень, ненормальный был денек, и ночь такая же
- Да уж, ничего, через час метро открывается…Ник, а оставь мне свой номер телефона, я его у себя не нашел
- Записывай, - Ника продиктовала цифры
- А ведь мы с тобой недалеко живем, - обрадовался Вася, - давай завтра, как выспимся, сходим куда-нибудь?
- Ну, посмотрим, мне надо узнать, что там с Машкой, если все в порядке, я тебе позвоню
-если нет, тоже звони, хорошо?
- Обязательно, - улыбнулась Ника, - наливай


Глава шестая (copulation)


Я  приоткрыла глаза и зажмурилась – яркое-яркое солнце било мне в лицо. Я повернула голову, рядом со мной, обнимая меня левой рукой и, ткнувшись носом мне в шею, спал Саша. Я улыбнулась и, потянувшись, тронула его за плечо. Он  заворчал что-то про себя и прижал меня крепче. Но мне уже не спалось и не лежалось. Я приподнялась и попыталась вылезти из-под его руки. Он открыл глаза:
- Доброе утро, - сказал и чмокнул меня в нос
Я скорчила гримаску и ответила:
- Ага.
- Ты куда?
- Домой, - ответила я
- Хм, - засмеялся Саша, - в чем же ты, дорогая пойдешь, босиком?
- И что?
- И ничего, оставайся.
Тут уже расхохоталась я.
- Ага, точно, оставайся и сиди здесь, без одежды и ботинок. Мечта любого мужика – голая девочка дожидается в квартирке. Только я через месяц такой жизни скончаюсь от воспаления легких.
- А я тебе рубашку выдам и тапки
- Спасибо! – восхитилась я, - до ближайшего наряда милиции в таком виде я доеду.
- А я тебя никуда в таком виде и не пущу.
- Мда, - озадачилась я, - как это не пущу, я свободная личность в свободной стране победившей демократии!
- Логично, только я ведь тоже свободная личность и свобода моей личности требует ограничений свободы другой личности.
Проговаривая эту белиберду, он, не выпуская меня из объятий, нежно гладил мою спину. Я прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям
- сейчас позвоню Нике и попрошу ее привезти мне туфли и блузку
- И поедешь в грязных, порванных брюках? – он скользнул рукой к моей груди, ласково провел по ее контурам, слегка сжал сосок пальцами
- Мда, брюки тоже попрошу привезти
- А я ее сюда не пущу и адреса тебе не скажу, не будет же твоя Ника блуждать по дворам, разыскивая, где ты можешь быть, - он скользнул рукой по талии на бедра и сжал рукой мою ягодицу
- Я попрошу пробить твой телефон по базе
- У нее нет моего телефона, - он скользнул рукой еще ниже, лаская складочки, пальцами провел по внутренней поверхности, прижался губами к моей шее
- У нее мобильный с определителем
- Ужасно, - оторвался он от меня, поймал мою руку и, потянув ее вниз, положил на свой орган. Я сжала его пальцами – он был большой и горячий, легкими ласкающими движениями пробежала по стволу, сжала его под головкой.
- Не ужасно, а замечательно, - прошептала я и откинулась на спину.
Он провел языком по косточке над ключицей, спустился чуть ниже…

Часа через полтора, когда он от меня оторвался или я от него оторвалась, говорить было уже не о чем.
- сделай мне кофе, - попросила я
Он, не вставая с узкого кухонного диванчика, потянулся к чайнику, ткнул в кнопку.
- мы будем пить растворимый? – осведомилась я
- Другого, к сожалению нет
- Жаль, ну да ладно
- Ты по-прежнему хочешь домой? – лукаво улыбнулся он
- Конечно, хочу, что за бред, извини, конечно, но я тебе ровно день знаю
- Зато сколько мы уже вместе пережили, - улыбнулся он
- Я так и не поняла, почему мы тогда убежали?
- Маш, я директор издательства, не самого крупного, но и не мелкого, которое живет только за счет авторов, что сами платят за публикацию своих книг. Мы выплачиваем  гонорары, у нас есть свои жемчужины. Слышала про Снегова?
- Конечно, кто про него не слышал, скоро, наверное, туалетную бумагу будут выпускать с его небесным ликом.
- Это наш автор.
Я присвистнула:
- нефигово, ну так и что? – я прикинулась идиоткой
- а то, что привод в милицию не самым лучшим образом отразился бы на моей репутации
- ААААА, -  протянула я, про себя понадеявшись, что своей глупостью польстила его самолюбию.
- Ага, - поддразнил он и довольно зажмурился. Я порадовалась тому, что попала в точку – комплекс наполеона, все бабы дуры, а я супер-мужик, следовало восхититься.
- Потрясающе!!! – сказала я со всей возможной искренностью.
- Еще бы.
Чайник вскипел. Саша встал, и я невольно залюбовалась его фигурой. Он был действительно хорошо сложен – красивые мышцы, никакого живота, суховат немного, но это не критерий. Насыпал кофе в чашку, залил водой. Я показала два пальца. Он положил две ложечки сахара. Перемешал. Вынул ложку и подал чашечку мне. Я порадовалась – все как надо – не бухнул мне в руки горячую кружку с торчащей в ней ложечкой, которую потом непонятно куда девать после окончания процесса перемешивания и приходится зажимать в руке. Я села на диванчике, завернувшись в одеяло.
- ХОЧУ ДОМОЙ!!! – воскликнула я
- Ты мне это со вчерашнего дня только и твердишь! – он начал слегка злится
- Но мне надо знать, что с Никой
Он  молча протянул мне телефон. Я минут пять слушала длинные гудки, начиная уже приходить в отчаяние, как тут:
- Алло, - услышала я сонный голос.
- Дорогая!!!!!!! – завопила я – ты в порядке, Ника, милая, как ты?!
- Нормально все, когда приедешь?
- Я у Саши
- Да я знаю, трудно было не догадаться
- Не знаю, когда приеду, у меня одежды ни фига нет
- То есть?
- Эта дура порвала мне блузку. Каблук сломался, брюки порвались самостоятельно, где – понятия не имею
- Пусть этот козел выдаст тебе кроссовки, он тебя не сильно повыше
- Логично, - пробормотала я, - ладно, приеду поговорим, целую, высыпайся
- Ага, пока, я тебя тоже лю.. – она опустила трубку
Я протянула Саше телефон. Отхлебнула кофе и попросила бутерброд, ну, хоть какой-нибудь. Почему с утра всегда такой зверский аппетит?! Он распахнул холодильник. И я с трудом сдержала вздох восхищения. У нас с Никой даже в «ДЕНЬ ПОСЛЕ ЗАРПЛАТЫ» такого великолепия не наблюдалось. Да и на диете мы вечно. Точнее нам так кажется, что на диете – за день три йогурта, а вечером, тайком – огромный бутерброд с ветчинкой, оливочками и салатом. А потом:
- Машка, у меня опять на животе складка
- А у меня!!! – трагически
- Ужас, давай бегать по утрам
- С ума сошла?
- Да уж……
Такие вот диалоги.
Он сделал пару бутербродов, пихнул их в микроволновку. Я простонала про себя, что мало этого, мало…но благоразумно промолчала, не желая показаться нахальной.
- ну что? чего делать будем?
- Собирать меня домой, конечно
- Ну, хорошо, - он помолчал, - конечно, Нику сюда тащить не надо, кроссовки и рубашку я тебе дам.
- Вот и ладушки, - добродушно сказала я, пожирая взглядом микроволновку. Мелодично дзинькнул звоночек и я воодушевлено приподнялась.