Выход за территорию. лаймэ

  На улицах Нью Йорка проститутка большая редкость, как впрочем и откровенно пьяный человек, дело это запрещено, а полицейских хоть пруд пруди.  Несколько раз в Манхеттене я сталкивался с проститутками, но это были мужчины - гомики, выглядит это довольно забавно.  В Бруклине, в чёрных районах  иногда можно увидеть тёмнокожих существ,  странно одетых, изношенных и отвратительных. Они стоят на углах полупустынных разваливающихся улиц и как то виновато улыбаются мужикам проезжающим мимо.   Вид у них настолько жалок, что назвать их проститутками я бы не рискнул, это просто нищенки,  человекообразные эманации крэка и героина, давно уже им уготовлено место в раю…   
Совершенно другие существа обитают на русском инете.  В безбрежном море объявлений о знакомствах тут и там наталкиваешься на пёстрые островки “ за материальную поддержку”.  Там обитают студентки с невинными глазами обещающие ласку и участие изнурённым рыцарям бизнеса, гиперсексуальные барышни,  предлагающие придти с подругой “в удобное для вас время”, танцовщицы, балерины, провинциалки, модели…Года два назад я провёл чуть ли не месяц подолгу рассматривая  их фотографии, особенно мне запомнилась одна: Умная девушка, лет 20 не больше, темно-русые волосы, серые глаза, простое синие платье. Фотография очень скромная, почти строгая, сделанная где то в лесу, или в парке, а фотограф явно романтик и со вкусом.    Я бы не удивился, если бы встретил это лицо где ни будь на обложке сочинений Тургенева, чёрт подери.  В этом был и фокус - сто баксов за два часа, не так уж и дорого. 
Все эти глупости я бросил после встречи с ещё одной Юлей, (мне почему то очень везёт на Юль) моложавая и весёлая она меня устраивала полностью.  Первый год мы встречались по крайней мере один раз в неделю, я водил её в рестораны, старался любить и развлекать.  На второй год мы как то оба стали прохладнее, хотя на постель это не распространялось.   Почему то у меня всё чаще возникали дела, у неё тоже и мы встречались всё реже и реже.  В какой то мере я понимал что происходит.  Юля как и все другие Юли перевалившие через тридцатник, ожидала  нечто большего от наших отношений, быть может того, что называется устроить жизнь, а я чувствовал, что жизнь моя вполне устроена по крайней мере раз в неделю.  Корабль любви всё ближе подходил к айзбергу брака и я чувствовал, катастрофа неминуема.
 Мы не встречались уже недели три. Это был “наш” вторник, я позвонил и предложил пойти в ресторан днём, в Нью Йорке это называется ланч – то есть секс после этого дела не обязателен.  Это был широкий жест с моей стороны, обычно поход в ресторан и любые другие траты с моей стороны вознаграждались через пару часов в постели.   Она сказала, что очень хочет пойти, но сегодня ей с дочкой нужно идти к дантисту, завтра придут чинить ванну, после завтра нужно стричь слонов и так далее.   Я не стал дослушивать этот бред и нажал кнопку “end” и меня вдруг охватил ужас – боже мой, придётся искать новую юлю…
В этот момент я сидел в симпатичной китайской кондитерской на 86 улице в Бруклине и лакомился чизкэйком, я не трахался уже три недели и стал смотреть на женщин с каким то вампирским интересом, например вчера я вдруг заметил, что у мерзко сопящей секретарши в нашей конторе есть груди.
  Сколько у меня уйдёт времени на поиски новой юли, неделя, месяц, больше?  С каждым годом dating, то бишь полу бессмысленные встречи с женщинами с целью потрахаться становились всё труднее и труднее.  И дело тут даже не возрасте, я в отличной форме, а в отвратительной фальши самой ситуации.  Всё труднее стало выслушивать несчастные истории про мужей, бойфрендов и котов.  Мои собственные рассказы раздражали ещё больше.  Нельзя же сходу заявить, что очень хочется потрахаться, лучше прямо сегодня, что готов встречаться с этой целью раз в неделю, готов даже тратить какие то деньги – лишь бы было меньше разговоров, претензий и глупости, а было бы больше дела, всякие там оральные ласки и эротические массажи.   
Нет, такое говорить нельзя, ни сначала ни после…зато можно написать объявление и повесить на инете: одинокий разведённый мужчина ищет женщину для редких встреч; мало сексуальных,  неустроенных  и несчастных просьба не беспокоится. Брак исключён!…но кто на такое ответит? 
Я отлично понимал, что всё это химеры и никакой халявы в дэйтинге, как и в любых других местах просто не существует.  Есть только один путь, честный и трудный - это часами говорить о погоде в чат румах, работать над собственными рассказками, модно одевается и ходить в так называемые компании, а затем косить, а это самое трудное, под влюблённого.  И почему, собственно я должен кого то “любить”, только потому, что у меня есть ***, а у юль ****а? 
Я был зол на Юлю. В какой то момент мне доже захотелось позвонить ей и сказать что виноват, что люблю и предложить съехаться вместе.   Так я и сделал, но она не подошла к телефону…
На моём столе лежала русскоязычная нью-йорская газета. Я механически переворачивал странницы с бесконечной рекламой врачей, мебельных магазинов и контор по продаже недвижимости и тут я опятьувидел груди…В разделе “знакомства” почти пол странички занимали рекламные объявления как это сказать – массажных кабинетов, хотя правильней назвать их просто борделями.   Одни объявления были покрупнее и подороже с фотками томных девушек в цветах и подробными описаниями всяких радостей жизни, другие помельче без картинок с текстами типа:   “Позвони, не пожалеешь.”  Я уставился в груди газетной красотки с объявления  и меня осенило!
Я тут же набрал её номер:
- Я вам звоню по объявлению в русской газете – я говорил тоном как если бы речь шла о покупке подержанного дивана.
- Да, пожалуйста, эротический массаж 40 долларов – ответил голос средних лет женщины, она говорила мне в тон – диван так диван…
- У вас только эротические массажи? – я как то постеснялся сказать потрахаться…
- Всё остальное 80 долларов за час – дама поняла меня вполне, но тон не изменился – вы хотите назначит апойтмент?
Американское словечко апойтмент меня  развеселило, именно им пользуются секретарши зубных врачей, клерки государственных контор и деканы университетов – значит оно по сути деловая встреча.  Для свиданий есть другое словечко – date.  Настроение моё наладилось тут же, сердечко забилось. 
- Да, пожалуй, где вы географически?
- Бенсенхёрст, угол 72 улицы и 20 авеню.
- Я могу быть у вас минут через 20 – я рвался в бой.
- Девушки сейчас заняты, позвоните через час – голос не терял нью-йорской деловитости, что мне нравилось безумно.
Девушки заняты, ликовал я, wow, попробуем звякнуть конкурентам и тут же набрал номер, указанный в соседнем обьявлении:
- Я вам звоню по объявлению в русской газете
- Да пожалуйста – ответил чуть ли не тот же голос – полный сервис 120 долларов за час, обслуживают девушки из Прибалтики.
- А за пол часа – решил пошутить я
- Для русских discount (скидка), 80 долларов в пол часа.
- Где вы географически?
- Бенсенхёрст, 78 и Бэйпарквэй
- Могу быть у вас через 20 минут
- Отлично
- Простите как вас зовут? – я не был уверен, принято ли спрашивать имя, но мне ответили:
- Лаймэ
Какое странное имя, подумал я… во всяком случае хорошо, что не Юля, я уже выскочил из кондитерской.  По сути я мог дойти до назначенного места пешком, но мне нужно было снять деньги по карточке, восьмидесяти долларов у меня с собой не было и я отправился в банк.   Настроение было отличное, любопытство просто разъедало меня изнутри.  Не успел я дойти до банка как мне позвонили от Лаймэ
- Я по поводу апойтмэнта, вы можете придти  через 40 минут?
- Девушки заняты? – опять пошутил я
- Приходите через 40 минут, не раньше, звонить три раза.
- Хорошо – сказал я и мы сверили часы.
Ровно через пол часа я был на углу 78 улицы и Бэйпарквэй, район этот я знал отлично.  Место для машины нашлось прямо тут же, напротив указанного дома – хороший знак, подумал я и решил осмотреться.  Когда то в Бенсэенёрсте жили итальянцы, теперь район смешанный, живут тут и китайцы и арабы и конечно же представители нашей колбасной иммиграции, итальянцы тоже остались.  Поношенный билдинг, где меня по идее ждала Лаймэ выглядел вполне мирно.  Из него то и дело выходили хитрые русскоязычные бабушки с колясками, усатые бухарцы и прочая бруклинская публика.  У меня оставалось время и я стал продумывать рассказку на случай ареста:  скажем так: встретил девушку, где?, в ресторане, она за меня заплатила, вот теперь пришёл возвращать деньги, а остальное?, а остальное просто любовь… История мне понравилась и я переложил свои 80 долларов в карман брюк, а бумажник с кредитками, пропуском на работу и шоферскими правами убрал в куртку, куртку кинул на заднее сиденье.   Рискованность задуманного мероприятия не пугала меня, а скорее будоражила.  Брать ли с собой телефон?  Если там засада с понятыми или бандитами позвонить всё равно не успею…в итоге телефон я решил всё таки взять, без него как то совсем непривычно.
Прошло ровно 40 минут и я вышел из машины, вздохнул полной грудью и смело двинул к парадной.  Позвонив три раза как уговорено по интеркаму я услышал всё тот же голос:  Подождите пожалуйста ещё пять минут…Шутить я больше не стал и вышел опять на улицу.   Ну что ж у меня есть шанс сэкономить 80 долларов и плюнуть на всё это дело – думал я, но почему то не спешил уходить.   Если там засада, то пустили бы сразу же, так что боятся нечего.  К тому же всё это приключение вызывало какие то исключительно новые, острые ощущения.  Я не могу сказать, что я был возбуждён по мужски, скорее наоборот, подавлен.   Спеша к Юле на свидание мой член приходил в полную боевую готовность уже на пол пути и мешал везти машину.   Нет, сегодня всё было по другому, он был тих и незаметен…что же меня тут держит?  Я вдруг поймал себя на мысли, что общение с проститутками возвратило в мою жизнь ощущение, которое можно условно назвать “загадочность женщины”.  Нечто подобное я ощутил впервые когда будучи в самом старшем отряде пионерского лагеря вдруг влюбился в пионервожатую,  лет на семь меня старше.  Будучи романтичным юношей я проснулся часа в четыре утра и выскочив в окно я отправился в мутный холодильник северного лета за полевыми цветами поздравить её с днём рожденья.  Поляну я приметил заранее, она оказалась какой то бесконечно мокрой и я вернулся с безвкусно огромным  стожком цветов, страшно замёрзший и вымокший по пояс.  Как мне хотелось  увидеть её глаза изумлённые моим подарком.  Тогда я тоже рисковал, на лагерном языке это называлось “выход за территорию.” 
Позже ощущение, что женщины существа волшебные и загадочные возвращалось ко мне время от времени, но потом  как то незаметно испарилось лет этак двадцать назад и вот теперь неожиданно всплыло во всей своей остроте.  Вспомнив всю эту историю в подробностях я пожалел, что не купил цветов для Лаймэ, кстати отличная отмазка в случае чего…
  Очарование загадочности, а совсем не механическое желание трахнуть кого то заставило меня торчать у парадной поношенного бруклинского билдинга все эти пять минут, которые всё длились и длились.  Но вот наконец они закончились и я позвонил три раза, мне тут же открыли.  Квартира на первом этаже, я это знал заранее и  тут же увидел приоткрывшуюся крайнюю дверь.  Внутри был полумрак и я сумел разглядеть только силуэт открывшей мне женщины, она была странно высокая, чуть ли не выше меня, а я довольно высокий.  На вид ей было лет тридцать с небольшим.  Приветливо улыбаясь, она провела меня в полутёмную, простенько обставленную комнату: посередине не очень большая кровать, у стены  прямо на полу монстральная стерео система на вид пятилетней давности, по углам какие то шарики, вазончики и свечки с претензией на интим и уют.  Впрочем всё вполне чисто и прилично.   
- Вы очень высокая - сказал я и стал её неприлично разглядывать
- Five foot nine – ответила она по английски (это чуть ли не метр восемьдесят) и добавила – давайте денежку.
Сказать деньги, это как то грубо и я оценил её такт и протянул ей приготовленные четыре двадцатника.  Потом она подошла к кровати и взмахнув перед моим носом цветастой простынёй сказала: “Видишь, чистая.” Потом накинула её прямо на покрывало и всё ещё улыбаясь предложила: Раздевайтесь и кинула что то на кровать – “вот тут фотографии, можете посмотреть”, затем развернувшись на своих высоченных каблуках  вышла из комнаты почему то включив свет.
  Позже я пришёл к заключению, что профессиональная этика проституток не предполагает их присутствия при раздеванием мужчин, или может весь смысл был в ритуальном просмотре фотографий.   Я послушно разделся до трусов и усевшись на кровать стал смотреть фотки.   Судя по нестандартному размеру они были сделаны профессионалом.   Там было много фоток Лаймэ в очень коротких юбках с явной целью продемонстрировать длиннющие её ноги с по-мужски мускулистыми ляжками и маленьким задом.   Большинство фоток были “с ногами” и  в чёрных очках – их я не особенно разглядывал, но были и другие, вполне годные для семейного альбома: вот Лаймэ где в ресторане с друзьями, судя по мужику играющему для них на аккордеоном, где то в Европе.  На фотках выходило, что Лаймэ высоченная блондинка с “ногами”, в жизни она скорее белобрысая, стареющая дылда с немного изможденным лицом и всё таки она мне нравилась.   Прошло минут пять, а я всё сидел в одних трусах на “чистой” простыне и разглядывал повторяющиеся фотографии, но вот она вернулась и при свете я смог ещё раз её рассмотреть.  Одета она была в бикини юбку с блёстками и такой же top – то бишь коротенькою кофточку, но с длинными рукавами так, живот и рёбра на показ.
- А чего ты не разделся? – спросила она – я всё ещё был в трусах.
- Сначала ты – сказал я тихо и почти нежно.
Она отвернулась ко мне спиной и стала раздеваться: под бикини оказались трусики в виде двух лямок, ягодицы по сравнению с мосластыми ляжками показались мне вялыми и маленькими.  Затем она сняла top и я увидел свежую медицинскую нашлёпку чуть ли не целое плечо.
- Это после больницы, это ничего? – она явно оправдывалась.
- Ничего, а презерватив у тебя есть?
- А ты думал – сказала она вздохнув и стала копаться в коробочке на полу возле кровати.
Я снял трусы и лёг на кровать.
- Подвинься - сказала она и легла рядом.
В руках у неё была баночка с кремом и  намазав им руки она принялась нежно, или лучше сказать осторожно массировать мой тихо лежащий на боку член держа другой ладошкой яички.
- щас поднимем – вполне уверенно сказала она и действительно через какое то время мой член стал оживать.
- А ты его ротиком поласкай – предложил я.
Я не очень был уверен, что это входило в курс обслуживания по discount, но предложил на всякий случай, можно сказать по привычке.
- Только нужно одеть резинку - согласилась она.
Мне кажется впервые в жизни меня ласкали подобным образом через презерватив.   Большинство женщин вообще не любят этого делать и если делают, то в виде одолжения или под нажимом.   Я не почувствовал официальной холодности, она плотно обхватила ртом мой член и ритмично двигала головой.   В такие моменты я обычно  ласкаю женщину.  С Лаймэ я не был уверен, что это нужно делать, спросить было как то не удобно и я всё таки решил дотронутся до её клитора.  Она никак не отреагировала и я удовлетворив своё любопытство решил просто погладить её по спине, тут я натолкнулся на её дурацкую нашлёпку на плече и решил с ласками завязать.  Она же продолжала однообразно двигать головой склонившись над моим животом.
- Давай я лучше встану. – предложил я.
Она ничего не сказала и я встал, она села лицом ко мне и я опять сунул свой член ей в рот.  Теперь мне было удобно держать её голову и задавать ритм, наконец то я стал получать чисто мужское удовольствие от апойтмэнта и готов уже был кончить.  Она почувствовала это и отстранившись от моего члена спросила:
- Трахаться то будем?
- Давай.
Она легла на спину и раздвинула свои бесконечные ноги.
- Только у меня очень маленькая pussy – пожаловалась она имя в виду влагалище. – если не получится, то будем делать blew job, имея ввиду то, чем мы уже занимались.
Чош ты тогда в такую профессию двинула подумал я, но вслух попытался успокоить:
- Странно при таком росте…лана, я буду осторожно…
Я не лёг на неё всем телом, а воткнув в неё член где то на три четверти  полулежал упёршись вытянутыми руками в подушку.  Она стала ласкать мою грудь и теребить соски.  Я попытался ввести свой член глубже и она стала постанывать.   Вообще то мне нравится когда мои женщины “страстно стонут”, но тут у меня были сомнения по поводу страсти.
- Больно, спросил я?
- Больно, но я терплю – сказала она спокойно готовая честно отработать смену.
- Ну хорошо – сказал я вынув член – давай в рот.
Я опять встал, обхватил её белобрысую маленькую голову и стараясь двигаться интенсивно решил кончить поскорее.  Она это поняла и как мне показалось, оценила моё великодушие.  Плотно сжав в губах мой член и лаская мои яички она просунув руку между моих ног стала ласкать мою спину и  ягодицы как бы предлагая мне двигаться ещё смелее.  Это было приятно и я готов был кончить тут же, но растянул удовольствие ещё на пару минут.  Пока я кончал она не вынимала члена изо рта, за это отдельное спасибо и даже подержала его там какое то время после, вопросительно подняв глаза.  Я сам вынул член и лёг на кровать рядом с ней.
- Куришь? – спросил я
- Курю – тут она привстала с кровати и зашуршала в коробочке на полу.
- Алкаголь – вдруг сказала она.
- Что? – не понял я.
- Алкоголь – повторила она и протянула мне бумажное полотенце, оторвав его от пухлого рулона.  В комнате резко запахло спиртом и я понял, что она предлагает мне протереть член и снять самому презерватив.  Больше до меня она не дотронулась.  Я не обиделся, во первых осторожность – дело святое, а потом я брал только полчаса.  Брал бы больше, пошёл бы сейчас в ванну, или там перекур. 
Мы стали одеваться и я ни как не мог найти трусы, это кстати со мной часто бывает.
- Я пришёл в трусах, я точно помню – сказал я свою дежурную шутку.
- Значит ищи – сказала она и уже одетая вышла из комнаты.
Одевшись я вышел в пустой, тёмный коридор.
- Можно у вас в туалет – громко спросил я.
- Да, да, конечно, прямо и налево.
Совмещённый санузел был тоже довольно чистым и я обратил внимание на две, практически новые зубные щётки на полочке перед зеркальцем.
Через пару минут я уже был на улице, 25 минут по часам - значит уложился.  Мне жутко хотелось рассмеяться прямо тут же.   Лаймэ, апойтмент, для русских дискаунт, хахахахаха, я точно знал -  в моей жизни началась новая эра и я уже не завишу от практичных Юль, хахахаха.  Мне захотелось петь и тут я понял почему имя Лаймэ показалось мне странным – ну конечно же, Лаймэ – это Лаймэ Вайкуле, пошлая блондинка с советской эстрады.  Я тут же вспомнил бритоголовую советскую диву и её дурацкий её шлягер: Ах вернисаж, ах вернисаж,  какой пассаж, какой пассаж гыгыгы. И ещё я понял, что не вернусь уже к роли влюблённого.