Игры малолеток

Когда мне было двенадцать лет, я ездила в пионерский лагерь «Заратустра», мы шутили, мол, лагерь концентрационный, потому что огорожен он был забором со всех сторон, разве не хватало что вышек и колючей проволоки, мне нравилось стоять на вахте у входа и никого не пускать, а по субботам была дискотека на большой танцплощадке под навесом, а мальчишки (засранцы!) сидели в укрытиях с трубками и стрелялись в мягкие места танцующих горохом, нарушая процесс получения приятных впечатлений от лета, вечера и музыки, представляете?

*****************

Я танцую с нашим пионервожатым Вовочкой, он меня хватает за всякие неположенные места, мне так неудобно, зато интересно, что будет дальше, а девочка я была рослая уже тогда, груди у меня были большие, я прильнула ими к его груди, а он трется об меня своим членом и обоим было очень хорошо, если бы не мальчишки со своими дурацкими трубками, они стрелялись в меня, а я дергалась и нарушала ритм танца, поэтому Вовочка говорит, что надоело ему это безобразие, это чорт знает что такое, и вместе со мной и Маринкой он идет отлавливать «бандитов», поэтому мы тихо ускользаем с пропахшей потом площадки и затаиваемся, переговариваясь шепотом, в темном углу, а Вовочка держит свою руку у меня между ногами, пока никто не видит, и скоро мы слышим, как переговариваются «стрелки» шагах в тридцати слева от нас:

- Заходи с той стороны и в Манишку стреляй, а я Скворцову за****юрю!

- Сам иди! Я хочу Каше в *** попасть! - я узнаю по голосу Ваньку из нашего отряда.

- Иди давай, ты что, не с нами?

- Ха-ха, смотри как подпрыгнул! Я иду уже, иду...

Мы все напрягаемся, потому что белобрысый Ванька Стрипец идет в нашу сторону, Вовочка так сжимает меня там, что мне становится больно и я взвизгиваю, а Ванька уже совсем близко, он шарахается и собирается убежать, но Вовочка хватает его за шкирку и тащит в кусты, мы идем следом и вскоре все оказываемся в зарослях акации. Белобрысого мы уложили на землю на спину, я села ему на шею и стала держать его голову ногами, чтобы он не вырвался, Маринка держала руки, а Вовочка ноги, Стрипец немного побрыкался, но теперь просто лежит и сопит, не вырываясь, и я убираю свою юбку, накрывавшую его лицо.

- Пустите! - просит он жалобно, но я-то знаю, что мы его никуда уже не отпустим.

- Ты зачем стрелялся? – это Вовочка.

- Мы играли...

- Ах вы играли! Девочки, что будем с ним делать?

- Давайте ему его трубку в заднее место вставим, - говорю.

Все смеются, кроме Ваньки, конечно, он уже плачет.

- Ну что, Стрипец? Ты должен отвечать за свои проступки, - говорит Вовочка, стягивая с него штаны и трусы.

- Нет, нет! – орет белобрысый, а я затыкаю ему рот своим скомканным подолом юбки.

- Да, да, - издевается Вовочка, расстегивая свою ширинку. - Мы ему сейчас туда кое-что другое запихаем!

Он задирает тощие ноги Ваньки, долго плюется в ладошку, потом обмазывает свой пенис и Ванькину дырку, после чего пытается вставить его туда, а мы с Маринкой ошалело смотрим на все это и не знаем, что нам делать, вожатый справляется, Маринка отпускает руки и глазеет на то, как Вовочка трахает кровоточащий анус, а Ванька измученно стонет, хватается руками за меня, больно царапает и щипает, поэтому я хватаю с земли его медную трубку (сантиметров тридцать длиной), пихаю ее ему в рот и большим камнем вбиваю ее внутрь его глотки до тех пор, пока он не обмякает и не перестает дергаться. Из щедро обмотанного изолентой трубки кровавыми пузырями всё еще выходит воздух, я приподнимаюсь, отодвигаю трусики и сажусь своей киской на конец трубки, Ванька кроваво вздыхает еще пару раз, и мне очень приятно ощущать, как воздух выходит из трубки и попадает прямо ко мне внутрь, а когда Ванька вдыхает, уходит обратно и всасывается в трубку. Между тем, Вовочка кончил и отодвинулся, свалившись на спину и тяжело вздохнув, а Маринка стала слизывать вытекающую из ануса уже мертвого Стрипеца смесь спермы и крови.

Я встаю, подхожу к Маринке и шепотом говорю кое-что, она ухмыляется и убегает, я начинаю вылизывать анус Ваньки, глубоко просовывая туда язык, Вовочка перебирается к голове Ваньке и начинает выковыривать ему глаза прямо пальцами, но те лопаются один за одним, и вожатый разочарованно вздыхает, и тогда я советую ему засунуть член в одну из дырок, где были глаза, но он меня не слушает и продолжает ковыряться там пальцами, доставая что-то и хлюпая.

Прибегает Маринка и подает мне хлебный нож с закругленным концом, я долго режу им живот Ваньки, разрез становится очень большим и я погружаю руки в теплые вонючие кишки, обламывая ногти, всё дергаю там, переворачиваю, а Маринка тем временем обсасывает и жует еще не заросший волосами маленький член, потом мы по очереди какаем в дырку в животе (у Маринки понос случился), потом окунаемся туда лицом, задерживая дыхание и сунув по три пальца во влагалища друг друга, а Вовочка все-таки сподобляется и трахает левое глазное отверстие.

*****************

Труп мы потом сожгли на пионерском костре, Маринка до сих пор моя любимая подружка, а Вовочку мы съели через три года на пикнике в лесу, но это уже совершенно другая история.