Проверь свой почтовый ящик

    Прихлебывая кофе, он спокойно ждал, пока компьютер загрузит его почту. Он был довольно терпелив, но медлительность этой программы раздражала даже его. Особенно теперь, когда время было на вес золота – такой нагрузки, как во время его теперешней учебы, у него не было никогда.
    Компьютер заурчал, как большой электронный кот, и высветил три новых сообщения. Два были от его брата и родителей, третье заставило его сглотнуть и нервно ткнуть мышью в кнопку «Открыть». Письмо было от нее. Вот уже два месяца как они возобновили переписку. Ее письма сильно отличались от тех, что приходили до разрыва их электоронного общения. Они стали суше, циничнее и официальнее, несмотря на то, что она использовала те же самые слова и выражения, что и раньше… Просто теперь чувствовалось, что для нее он не более, чем друг, такой же, как десятки других друзей и знакомых, которые заваливают почтой ее электронный ящик. Впрочем, этого следовало ожидать… Она, однако, не прекращала переписку, как могла бы после того памятного телефонного разговора; она методично поздравляла его со всеми праздниками и отвечала на все его короткие письма. Наверное, она все еще чувствует что-нибудь… или просто демонстрирует свою вежливость… она всегда была очень вежлива и воспитанна.
    Он давно не проверял почту – сообщение было недельной давности. Его глаза бежали по строчкам - электронные письма редко бывают длинными, при этом она, видимо, придерживаясь какого-то своего ритуала, никогда не писала сообщения длиннее, чем его.
    Ее письма искрились шутками: иногда на самом деле удачными, иногда откровенно злыми. То ли она пыталась показать, как ей хорошо и весело без него, то ли на самом деле привыкла, то ли все, что происходило до этого, было хорошо продуманной и, несомненно, талантливой игрой. Одно было ясно: из наивной девочки с широко раскрытыми глазами и готовыми в любую минуту разразиться смехом губами она превратилась в сильную женщину, уже знающую разницу между плохим и хорошим, открывшую для себя то, что юным и невинным знать не положено. Наверное, в этом есть и его вина, а может быть это просто сумасшествие мира, которое заставляет людей взрослеть раньше. А ведь прошел всего-то год… Интересно, как она теперь выглядит? Жаль, если она сильно изменилась.
    Он тупо смотрел на дисплей. Она опять подтрунивала над ним. Он не считал себя обидчивым, но с ней все было по-другому. Она никогда не принимала его всерьез. Теперь он был уверен в этом, так же как в том, что правильно поступил, одной единственной брошенной в трубку фразой  разорвав ту особую связь между ними. Да и не разрывал он ничего. Все было кончено в тот самый момент, когда они в последний раз поцеловались в аэропорту. С тех пор их разделяло… он бросил взгляд на карту… десять тысяч километров и океан. Они оба понимали, что с того момента все будет по-другому. Она умная девочка, но, наверное, она все-таки надеялась на что-то, на какую-то случайность. По крайней мере первые два месяца в ее отчаянных письмах это читалось слишком отчетливо.
    Он очень скучал по ней сначала, пока не освоился на новом месте. Потом началась учеба, потом появилась Эрика. Полугодовой роман с такой ошеломляющей, но уже замужней молодой женщиной, казавшийся ярким и бурным на фоне серого, зимнего города и маячившего на горизонте отъезда в Штаты, стал меркнуть и в конце концов превратился в приятное, но расплывчатое воспоминание, как и должно было случиться.
    Он перестал писать ей, потому что был слишком увлечен Эрикой. Фарфорофая филиппинка вытеснила из его сердца боль и тоску по женщине, с которой у них все равно ничего не могло получиться. Он был рад этому и теперь почти равнодушно смотрел на фотографию красивой девочки, которой до сих пор был благодарен за  проведенные вместе чудесные моменты. На самом деле красивая. Нет, не фотомодель, конечно, но такой подружки у него никогда не было, и, наверное, не будет…
    Потом она позвонила. Это было на его день рождения, он удивился, что она не забыла. Они поговорили о том и о сем, мирно и спокойно. Было приятно ее услышать, он почти забыл звук ее голоса. Что ему не нравилось в Эрике, так это ее пронзительные интонации…Она спросила почему он не пишет. Он, путаясь в словах, рассказал, что его электронный ящик не работает, и многие жаловались ему на это. По ее голосу он понял, что она не поверила. Потом она спросила, посмеиваясь, нашел ли он уже подружку или нет; помолчав, он ответил, что нашел, смутно ощущая, что предает кого-то, хотя все шло по правилам. Он почувствовал, как она смешалась на другом конце мира, но со скрытой дрожью в голосе продолжала диалог, расспрашивая о его успехах и рассказывая о своих.
    После этого она перестала писать. Только прислала открытку на Рождество со вложенным письмом, где в веселых выражениях описывала свою семейную жизнь. Потом она пропала на долгих три месяца, а в апреле он получил коротенькое электронное послание с новостями, адресованное даже не ему, а отправленное по групповому адресу. Видимо, она забыла или не захотела стереть его имя из списка адресатов. Нарушив обещание, данное самому себе, он ответил, так они снова начали обмениваться новостями.
    Каждое ее письмо приносило воспоминания. Он вдруг осознал, что где-то в глубине начинали шевелиться чувства, которые он предпочел бы забыть. Проще всего было блокировать ее письма, чтобы не видеть их совсем. Это легко, стоит один раз щелкнуть мышкой. Только стоит ли? Он знал, что найдет в себе силы и больше не позволит чувствам захлестнуть его. Слишком сложно было удерживаться на едва обозначенной тонким пунктиром границе бесконечного счастья, наполненного мучительной страстью и бездонной, безнадежной тоски, вязкой и черной, как смола.
Он еще раз перечитал письмо, он почти ненавидел ее сейчас.
    В ней было что-то, что заставляло мужчин хорохориться и выпячивать грудь перед ней. Он сам видел, как ловко она играет с ними, как роятся вокруг нее ее однокурсники. Странно, что он позволил ей себя очаровать. Это правда, хотя он и предпочитал всегда думать, что это она влюбилась в него. Кто был прав, кто виноват, они пытались выяснять, но ничего не вышло. Просто было легче снять с себя вину и переложить всю ответственность на нее, ведь теперь он поступил правильно, оставив ее в покое. Было бы страшно разрушить ее семью. Как жаль, что они не встретились раньше, и кто-то опередил его. Это девочка могла бы быть идеальной женой для него. Он засмеялся про себя, ему только двадцать пять, впереди еще столько знакомств и женщин. Он уже и Эрику примерял себе в жены. Мать тогда закатила истерику, узнав, что Эрика филиппинка.
    Зазвонил телефон, грубо прервав его мысли.
- Привет! Это я!
    Он улыбнулся, узнав Эрику. Она хорошо говорила по-английски, наверное, даже лучше него, но не могла избавиться от ярко выраженного акцента. Сначала это его немного раздражало, потом он привык. Странно, но собственный русский акцент он почти не замечал.
- Как дела, малышка? – ласково спросил он.
- В порядке. Я приду к тебе сегодня? – она больше утверждала, чем спрашивала.
- Знаешь, может быть не сегодня. У меня очень много дел.
- И ты не можешь уделить мне совсем чуть-чуть времени? – он опять услышал в ее голосе плаксиво-капризные интонации, которые в последнее время стали появляться все чаще, – Я принесу пиццу и помогу тебе расслабиться.
Он сдавленно засмеялся в ответ:
- Может быть завтра, Эрика?
- Ты меня совсем не любишь…
- Ну что ты!..
- Так я приду?
- Да, приходи.
    Он швырнул трубку на рычаг. Почему она никогда не понимает его настроения? Ей все нужно объяснять по три раза, а если ей в голову приходит что-то, она вымотает все нервы, но сделает по-своему.
    Кофе уже совем остыл. Он равнодушно допил его, забыв, что ненавидит холодный кофе. Потом спокойно, четким движением, сам не осознавая, что делает, швырнул чашку в стену и мгновение спустя удивленно смотрел на белые осколки, рассыпавшиеся неровным веером по его маленькой комнате.
     “Хорошо, что я допил кофе,” - пронеслась единственная мысль.
     Затем он резко повернулся к компьютеру, не услышав, как жалобно заскрипели колесики вертящегося кресла, и уверенно нажал кнопку «Блокировать этого отправителя». Все, теперь его жизнь будет спокойнее… наверное.
    Он быстро собрал осколки в ладонь. Выругался, заметив кровь на сгибе большого пальца. На кремовой стене остались почти незаметные капли. В это время в дверь позвонили…
    На пороге стояла Эрика с фунтовой упаковкой мороженного в руках.
- Извини, в пиццерию было не по дороге, - бросила она, проскальзывая у него под рукой в комнату.
- Я не люблю мороженное, - зачем-то сказал он и поспешно добавил, - но с тобой за компанию - с удовольствием.
    Эрика уже была на кухне, раскладывая мороженное на тарелки. Он улыбнулся, глядя на ее ловкие маленькие пальцы. Ему всегда нравились изящные руки. Тряхнув головой, он отогнал назойливое видение других тонких пальчиков,  ласково теребящих отвороты его пиджака…
    Эрика опять проскочила мимо него. В другое время он попытался бы обнять ее, но сейчас он просто наблюдал за ее движениями. Она плюхнулась на диван, включила телевизор и похлопала рядом с собой:
- Иди сюда.
    Он послушно присел рядом. На экране Ларри Кинг скандальным голосом задавал кому-то вопросы о войне в Югославии и о союзе восточно-европейских стран.
- Переключи канал, - глухо сказал он.
Эрика,  кротко взглянув на него, ткнула в пульт и кокетливо предложила:
- Если ты не хочешь смотреть телевизор, давай займемся чем-нибудь еще.
Он помолчал, улыбнувшись.
- Только дай я доем мороженное.
    Потом была короткая схватка в кровати, отнявшая у него много сил, но не принесшая особого удовольствия. Эрика очень шумела и, кажется, осталась вполне довольна собой и им. Она заснула было у него на плече, посапывая, как ребенок, но почувствовав, что он не спит, приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. Он отвлекся от мыслей о незаконченном реферате, который должен быть готов послезавтра и улыбнулся ей.
- О чем ты думаешь? – задала Эрика свой любимый вопрос.
- Ни о чем.
- Не может быть…
- Может… Я просто отдыхаю.
- Ну скажи, - она капризно надула губки.
- О другой женщине, – раздраженно сказал он.
Губы Эрики нервно дернулись, и лицо изобразило непонимание. Интересно, как бы на такое отреагировала та девочка. Наверное, засмеялась бы и спросила: “О которой из?”
- Я шучу, глупенькая.
- Да, я знаю… Слушай, а где мы будем жить, когда поженимся? В этой квартире?
Он постарался не показать, как его передернуло от этого вопроса. А почему бы и нет? Это беззаветно преданное ему существо готово на все ради того, чтобы быть с ним, что еще нужно мужчине?
- Сначала я закончу учиться, а потом мы сможем позволить себе гораздо лучшую квартиру или даже дом.
    Он не сомневался, что сможет позволить себе большее. Ему хотелось бы узнать, какую роль играло  материальное положение его родителей в привязанности Эрики к нему. Последнее время он все чаще думал, что немалую, хотя вначале ему казалось, что Эрику не интересует ничего, кроме его самого. «Обычная мужская самонадеянность,» - сказала, как отрезала, его мать. Хотя он уже много лет провел вдали от отеческого дома, мать все еще панически боялась дурного влияния, которое могла оказать на него “какая-нибудь стерва”… Критерии “какой-нибудь стервы” строгая родительница не уточняла, но ему казалось, что та девочка понравилась бы ей больше… Впрочем, кто знает, в этом вопросе матери сложно угодить.
- Знаешь, - сказала вдруг Эрика, - я в следующем месяце поеду на Филиппины. Поедешь со мной? 
- Ты же прекрасно знаешь, что я учусь и не могу с тобой поехать.
- Ну, я думала, вдруг ты передумаешь. В прошлый раз мы здорово съездили, правда?
- Да, - отозвался он. Тогда все было интересно, и он был счастлив рядом с Эрикой, совершенно выбросив из головы ту свою нездоровую страсть.
     Утром Эрика ушла, оставив коричный запах и капли растаявшего мороженного на кухонном столе. Она звала его погулять в парк, но он отказался, сославшись на занятость.
     Он сел писать реферат, но работа не клеилась, его мысли разбегались, и он не мог определить, что его отвлекает. Скоро он понял, что смертельно устал. Нужно было закончить писать, но он не мог себя заставить. В конце концов – сегодня воскресенье. С этой мыслью он прилег на диван и забылся.
     Уже когда в окно перестало светить солнце и на Бостонских улицах начали сгущаться синеватые сумерки,  он открыл глаза и уставился в потолок, потом поднялся и стал бродить из кухни в комнату, от книжного шкафа к балкону, аккуратно обходя стол с компьютером.  Переложил книги и тетради на письменном столе. Напряженно оглядываясь по сторонам, словно кто-то мог его увидеть, сел за компьютер и включил соединение с Интернетом. Долго слушал, как попискивает модем, ищущий связь. Потом, медленно и неуверенно нажимая на клавиши, вошел в свой бесплатный счет электронной почты и запросил, приходили ли сообщения с заблокированного адреса. Подумав, компьютер выдал на экран одно письмо, посланное десять часов назад. Она опять писала для всех. После обычных вежливых фраз было напечатано: “Сегодня получила визу. Я буду в Штатах через две недели. Если кому-нибудь случится находиться там в это время, буду рада встретиться.”
     Ненавидя самого себя, он нажал “Ответить” и напечатал: “Заезжай в Бостон. Я буду очень рад видеть тебя, я покажу тебе город и помогу с жильем. Будет интересно снова побыть вместе.”
     Подумав, трусливо стер “снова” и заменил “побыть вместе” на “поговорить”. Еще пять минут он размышлял, стоит или нет отправлять эти строчки, потом усмехнулся, нажал на “Отправить” и стер ее адрес из списка заблокированных. Когда в электронном окне высветилось “ОК”, он разорвал связь с сетью и сел дописывать свой реферат…
     Ровно через полчаса, на другой стороне земли, светловолосая девушка тихонько рассмеялась, увидев имя отправителя на своем дисплее. Прочитав сообщение, она потянулась, зевнула, встала из-за компьютера и, войдя в другую комнату, осторожно, чтобы не разбудить мужа, спавшего, уткнувшись в подушку, прилегла на кровать. Почувствовав ее присутствие, молодой человек проснулся и, не оборачиваясь и не открывая глаз, спросил:
- Все закончила?
- Угу…, - она поплотнее укуталась в одеяло, -  знаешь, я такая сегодня счастливая, как будто произошло что-то очень хорошее.
- Это потому что ты получила визу. Не каждому это удается с первого раза.
- Наверное… Давай спать, уже так поздно.
- Давай. Завтра надо еще заказать тебе билет. Не забудь позвонить в турбюро…, - он снова засопел, уютно и беспечно.
     Она долго не могла заснуть, глядя в окно на удивительно яркие звезды. Ей было хорошо от мысли, что в небе над Бостоном он видит такие же блестящие бриллианты. Только в реальном времени они загораются там позже…