Ужин

Андрей не любил Михаила Семеновича, хотя часто восхищался его цепкой хваткой и напористостью. Михаил Семенович не был типичным новым русским в анекдотном понимании этого словосочетания: он не брил затылок, не носил толстую золотую цепь на шее, да и шея у него была тоньше головы… Правда, у него был пиджак малинового оттенка, но даже этот атрибут «братка» не выглядел комично. И вообще, ничего комичного в Михаиле Семеновиче не было. По крайней мере, никому из сотрудников не хотелось смеяться при взгляде в его маленькие колючие глаза, напоминающие Андрею замерзший свинец.
Андрей работал в компании Михаила Семеновича уже почти два года, и успел приблизиться к шефу ровно на столько, на сколько это было возможно. Глава компании вообще никого слишком близко не подпускал, а вот в Андрее, наверное, почувствовал способности. Быть правой рукой Михаила Семеновича было и хорошо и очень трудно одновременно, но тот опыт, который Андрей приобретал, несомненно стоил регулярно сносимых нагоняев и унижений. Старшие коллеги с ревностью называли его «прихвостнем», а один как-то сказал: «Смотри, Андрюша, когда-нибудь он почувствует, что ты умеешь больше него, вот тогда-то и полетит голова с плеч». Но Андрей не собирался ждать этого момента. Ему оставалось отложить совсем немного, чтобы начать свое дело, и в любую минуту он, почувствовав опасность, мог сорваться и продолжать жизнь самостоятельно, хотя ему и хотелось оттянуть этот момент на возможно более долгий срок.
С утра у Андрея немного болела голова, вчера они все-таки немного перегуляли, непонятно, почему шеф выглядит как огурчик. Привык, наверное… Когда позвонила референт одной немецкой компании, с которой он был знаком только по телефону, и подтвердила, что переговоры состоятся сегодня в семь в «Кемпинском», от утреннего недомогания почти ничего не осталось, и он, довольный, пошел к Михаилу Семеновичу на доклад.
- Чудесно, - отозвался босс, - немчуги у нас в кармане, Андрюха… а ты не знаешь, девка-то эта придет, которая нам в прошлый раз переводила?
Андрей кивнул.
- А эта… вторая, что чай подавала, я просил и ее тоже позвать.
- Не знаю, Михаил Семенович, может быть и придет.
*                *                *
Настя, секретарь Маркуса, увидев Михаила Семеновича и его помощника, идти на переговоры наотрез отказалась; Юля решила пойти, потому что Маркус сказал, что ее присутствие сильно облегчит им жизнь, хотя и добавил, что она может не ходить, потому что всем известно, что за птица, этот Михаил, и он, Маркус, подозревает, что ей может быть неприятно с ним общаться. Юле на самом деле было неприятно, но в то же время в ней взыграло что-то вроде азарта и странного любопытства. Она не хотела казаться кисейной барышней и, недобро усмехнувшись, сказала Маркусу задорно:
- Идем, мы еще посмотрим, кто кого.
Маркус засмеялся. Ему нравилась эта уверенная в себе девушка с умными глазами и непослушной челкой. Она отлично знала язык, несмотря на отсутствие особого опыта, имела удивительное чутье на людей, и к ее советам в фирме часто прислушивались. 
Для переговоров они выбрали «Кемпинский», потому что с ними как с соотечественниками имелись хорошие связи, которые приводили к не менее хорошим скидкам.
Они приехали в отель втроем: Маркус, Кристоф и Юля. Приехали немного раньше срока, потому что Маркус ревностно охранял репутацию немецкой пунктуальности, хотя Кристоф, прожив в России 3 года, в дисциплине не то что бы разболтался, просто относился к этому намного проще. И был прав, потому что гости опаздывали. Сидя за столиками в конце небольшого зала, они вполголоса обсуждали предстоящие переговоры. Глядя на свой бокал с легким красным вином, к которому почти не притронулась, потому что не любила расслабляться перед работой, Юля внимательно прислушивалась к разговору. Их товар застрял на таможне. Застрял плотно и без какой-либо поддающейся объяснению причине. Михаил и его команда брались вытащить груз за сутки, за какие-то страшные деньги, но все же это было лучше, чем оставлять продукты гнить на границе.
Подошел распорядитель отеля, хороший друг Кристофа, и они поболтали немного о кризисе, о политике и о том, как хорошо выглядит сегодня Юля. Она засмеялась, нисколько, впрочем, не смутившись. Она была первой, кто заметил гостей. В авангарде шел Михаил Семенович: небрежно, презрительно глядя по сторонам, за ним чуть с боку торопился референт, темный и невысокий, последним, скромно потупив взгляд, шагал не без достоинства грузный мужчина, которого все они видели в первый раз.   
Представители немецкой фирмы встали. Юля осталась бы сидеть, но роль переводчицы обязывала.
- Это Виктор, - представил Михаил Семенович.
- Виктор …э-э-э, – намекнул Маркус
- Для вас просто Виктор, о-о-очень важный человек, - сказал Михаил Семенович, и без дальнейших церемоний сел за стол.
Юля перехватила насмешливый взгляд Кристофа и слегка возмущенный Маркуса.
- Значит так, - хозяйским голосом приказал Михаил Семенович подскочившему официанту, - Коньяк нам, X.O., да. Самый лучший, это для разминки… Не смущайся Витя, немчура сегодня платит.
Андрей видел, как слегка дернулось лицо девчонки-переводчицы, и губы сложились в тут же пропавшую улыбку.  Немцы были невозмутимы, может быть потому, что еще не поняли, что происходит.
Все сели за стол, с противоположных сторон, Юля во главе, так ей было удобнее переводить на две стороны.
- Может быть, мы сделаем заказ? – предложил Кристоф, открывая меню.
- Ну. Я не знаю, что у вас тут вкусного есть, а я рыбу люблю, - произнес Михаил Семенович.
Кристоф терпеливо выслушал перевод и улыбнулся:
- Тогда закажем рыбу.
- Может быть, вы мне что-нибудь рекомендуете? – мягким голосом спросил у Юли Виктор, который сидел по правую руку от нее.
- Если вы любите экзотику, то я бы вам порекомендовала виноградные улитки. Они их здесь потрясающе готовят, – доброжелательно отозвалась Юля со светской улыбкой на губах.
- Дрянь всякую едите, - мрачно сказал Михаил Семенович.
- Ну почему же? – не прекращая улыбаться, спросила Юля, - Это одно из самых изысканных и известных блюд во Франции.
- А ты-то, откуда знаешь?
Андрея раздражала эта дурацкая манера Михаила Семеновича называть всех и сразу на «ты».
- Я прожила во Франции два года. Стажировалась в Сорбонне.
Андрей удивленно поднял на нее глаза, вот они какие здесь. Наверное, дочка какого-нибудь… Андрей считал, что он гордится своим простым происхождением, но в душе он всегда завидовал вот таким элитным деткам.
- Где же ты еще жила? - спросил не очень церемонно Михаил Семенович.
Она не реагировала на фамильярный тон, и Андрею нравилась мысль, что, возможно, в глубине души она бесится от злости. Она пожала плечиками:
- Три года в Германии, я там училась, еще три года в США с родителями.
- Это наша гордость, - сказал Маркус, которому все переводилось, - она говорит на четырех европейских языках плюс русский.
- Пф-ф-ф, – сказал Михаил Семенович.
Андрей молча опустил голову. Он вот уже третий год бился над английским без особых, впрочем, успехов. В это время Михаил Семенович вдруг добавил:
- Мы хоть языков иностранных и не знаем, но сильно от этого не страдаем и родину любим.
Юля опустила глаза, и одна ее бровь чуточку приподнялась вверх.
- Может быть, мы все-таки что-нибудь закажем?- снова предложил Кристоф.
- Да я хочу рыбы. Настоящей русской рыбы.
Все сделали заказ. По требованию Михаила Семеновича принесли еще коньяка. Скоро были готовы закуски. Андрей ревниво смотрел, как Юля и оба немца ловко достают двузубой вилочкой маленькие кусочки улиток, придерживая раковину (передвижной дом маленькой бедной улитки) замысловатыми щипчиками. Михаил Семенович лихо попытался проделать то же самое, но улитка прыгнула в тарелку, подняв маленький фонтан масленых брызг. Неудачливый охотник на улиток выдержал и не выругался, но бравурно сказал:
- Да ну эту гадость вашу, нет ничего лучше русской осетрины. Настоящей красной рыбы.
Андрей увидел, что Юля чуть не подавилась своей улиткой, и удивленно посмотрел на шефа.
- Вы знаете, - осторожно начала Юля, - я всегда думала, что красная рыба, она…
- Ну, да, та, что красного цвета, ну там, горбуша, кета. Но мало кто знает, что осетрина – это тоже самая настоящая красная рыба.
«Точно, мало кто, скорее – никто» - подумал Андрей. Его уважение к шефу почему-то уменьшилось в размере.
Он услышал, как Юля, смеясь, переводит этот новый постулат рыбоводства немцам, и ему захотелось провалиться сквозь пол.
- Я не зоолог, господин Михаил, поэтому давайте оставим эту глупую тему и съедим этого самого осетра, благо он уже готов и подан.
Андрей невольно залюбовался, как ловко и непринужденно орудует множеством столовых приборов Юля, перебрасываясь фразами с немцами и иногда сдержанно улыбаясь.
- Может быть, мы поговорим сейчас о деле? – предположил Маркус, когда пустые тарелки из-под закусок унесли.
- Да. Это всегда с удовольствием. Переведи им, что они в большом дерьме…
«Ай-яй-яй» – подумал Андрей. На шефа, кажется, стал действовать коньяк. Что-то он слишком раскрепостился…
- … Но что я их вытащу, потому что у меня здесь все схвачено. Потому что мы здесь живем, и знаем, что главное – это знакомства! – Он поднял указательный палец и повторил строго: – Знакомства, люди, лица! А не компании и фирмы без лица.
Большие Юлины глаза стали еще больше, но не дрогнувшим голосом она переводила.
- Вы сюда приехали, а как делать бизнес и не знаете. Потому что здесь все по-другому. Россию надо знать. Как сказал Лермонтов – великий русский поэт, ты им объясни… «Умом Россию не измерить, умом Россию не понять».
- Это не Лермонтов сказал, - тихо произнес Виктор, который до этого сидел молча.
Андрей глядя на почти не скрываемую улыбку Юли, плечи которой едва уловимо сотрясались от сдерживаемого смеха, и сам засмеялся. Но Михаил Семенович не смутился, просто попросил у стоявшего рядом официанта томатный сок, взбитый со сметаной. Андрей увидел, как у Юли в глазах загорелось неподдельное любопытство:
- Что это за напиток? - спросила она, - я никогда о таком не слышала.
- Это потому, что ты не русская.
- Ну не правда, - рассмеялась она.
- Не русская. Вот я – настоящий русак. Я вырос на Арбате. Ты хоть знаешь, что такое Арбат?
- Догадываюсь.
- Да нет, ты даже догадываться не можешь… Там такая школа, до какой ваша Сорбонна и через сто лет не дотянет. Знаешь, как я жрать себе добывал? А теперь вот попиваю коньячок тут с вами, и вы мне в ножки будете кланяться.
В голосе Михаила Семеновича вместе с ненавистью, Андрей вдруг отчетливо различил нотки торжества. Юля улыбалась – чуть снисходительно, чуть издевательски. И Андрею вдруг почему-то стало очень ясно, что шеф просто пытается убедить, хотя бы себя, что он не хуже тех, что сейчас сидел на противоположной стороне стола.  Несмотря на то, что достигал он пока совершенно противоположной реакции, он был, кажется, собой доволен.
- Ну, ладно, ближе к делу, – твердо сказал Михаил Семенович, получив свой экзотичный напиток, – Виктор – наш хороший друг, и он вам гарантирует, что если вы положитесь на нас, у вас все будет хорошо.
- Извините, а вы, собственно говоря, кто? – Со стороны Кристофа это был очень справедливый вопрос.
Виктор не успел открыть рта, как Михаил Семенович его опередил:
- Скажем так: он очень тесно связан с таможней и на очень высоком уровне.
Немцы удовлетворенно закивали.
- Так, – продолжал Михаил Семенович, рубя словами и отхлебывая коньяк, – цену мы оговорили. Мы не торгуемся. Ответ ваш нужен максимум послезавтра. Но учтите, сильно тянуть время вам и самим не выгодно.
- Мы дадим вам ответ, - сдержанно произнес Маркус, в его глазах щелкал калькулятор, подсчитывая убытки.
- Давайте, давайте, думайте, – всем своим видом Михаил Семенович выражал покровительство, – А все почему? Потому что имели дело не с нами, а с хрен знает кем.
Юля слегка поморщилась:
- Да, как я посмотрю, российский бизнес сильно отличается от классического западного.
- Много ты знаешь про российский бизнес!
- К счастью нет…
- Да, ничего-то ты не знаешь, немчура. Поэтому, когда здесь все закончится, ты поедешь не с ними, а с нами, к нам в офис и я тебе покажу, как делается настоящий русский бизнес.
Андрей ждал, когда девчонка возмутится и запищит «я не такая». Но она просто усмехнулась, даже не презрительно, а как-то брезгливо, словно перед ней был не миллионер, которого боялись многие, а сопливый мальчишка, недостойный ее срезанного ногтя. Андрей знал, что Михаил Семенович может купить сто таких компаний как эти, но Юлю, кажется, это не впечатляло, Михаила Семеновича она воспринимала как некий внешний раздражитель, который надо просто перетерпеть.
- Нет, - очень спокойно сказала она, - с вами я не поеду.
- Это почему? – вдруг удивился Михаил Семенович.
- Не хочу, – такой простой ответ, но его-то босс как раз и не ожидал.
Вопреки все ожиданиям Андрея, Михаил Семенович согласился:
- Ну, смотри, только не думай, никто там с тобой ничего делать и не собирается. Просто хотим показать, как живут русские.
- Спасибо, я знаю, – мягко, спокойно, чуть исподлобья насмешливо глядя на Андрея.
- Что? Немцы лучше?
- Какой же вы, однако, националист! – с улыбкой сказала она. И все тоже улыбнулись, даже Андрей.   
- Я просто люблю родину.
Юля подняла глаза к небу.
- А ты, небось, Родины-то и не знаешь по-хорошему.
- Немного знаю и, наверное, даже люблю, - (как же можно и любить немножко, если полжизни по заграницам-то жить) -  просто по натуре своей являюсь космополитом.
- А я вот христианин.
Все уставились на него.
- Извините? – спросила Юля.
- Космополит верит во все религии, а я в нашу русскую.
- Ах, вы в этом смысле… Нет, я - агностик, – она снова посмотрела на Андрея, и он улыбнулся ей в ответ, - Космополит – это человек, для которого нет разницы между странами, который не признает границ. В общем – гражданин мира. По убеждению я – гражданин мира.
- Ах, у переводчиков еще появились и свои убеждения.
- Они не появились, они всегда были. Вы не замечали никогда, что переводчики живые?
«Ай-да девочка! Ай-да умница, так смело отшить босса» – Андрею все больше нравилась ее игра.
- Скажите, как вам здесь нравится? – резко меняя тему, обратилась Юля к Виктору.
- Чудесно и очень хорошая кухня.
- Я очень надеюсь, что это не просто комплимент, - сказал Кристоф.
- Нет-нет, ни в коем случае. В разговоре о еде нет места для лести. Как видите, я большой ценитель вкусной пищи.
Все рассмеялись.
- А у вас есть любимый ресторан? – обратился Маркус к Михаилу Семеновичу.
- Да есть один. Восточной кухни. Мы там были не далее как вчера. Там очень хорошо готовят плов, а еще там очень хорошо танцуют танец живота. И там его танцуют настоящие красавицы. Их обучают в Багдаде и стоят они очень дорого. Пятьсот долларов вечер. Если вы хотите, могут пару штук вам достать для вашего ресторана.
- Да нет, спасибо, - сказал Кристоф беззаботно, - у нас Маркус хорошо танцует, и всего за двести.
Юля и Андрей зафыркали как по команде. Маркус серьезно кивнул:
- Да. Правда, я не в Багдаде учился. Но для друзей готов исполнить.
- Не надо, у него живот волосатый, - объяснил Кристоф.
- Ну-ну, - осклабился Михаил Семенович, - а то смотрите, можем сейчас к нам в сауну съездить. Правда, Андрюша?
- Так это всегда пожалуйста.
- Да, - сказал Михаил Семенович задумчиво – Они очень дорогие, эти женщины, они очень любят деньги и им их платят…. Я могу им заплатить, потому что они настоящие красавицы, не в пример тебе, – он подбородком указал на Юлю.
Михаил Семенович, пожалуй, избрал не самый удачный путь отомстить, потому что юная переводчица, хорошенькая, как звезда подросткового сериала, прекрасно знала цену своей внешности. Она засмеялась в кулачок, совсем не задетая его словами, а Андрей подумал, что предпочел бы пообщаться с этой девчонкой, чем с теми стервами с алчными глазами.
Когда с горячим было, наконец, покончено, Андрей чувствовал себя набитым как рождественский гусь, и отказался от десерта. Другая сторона что-то себе заказала.
- Не могу позволить себе выйти от сюда без десерта,  - сказал Кристоф и предложил Юле:
- Будешь половину, а то я лопну?, - Юля со смехом наблюдала, как широко открылись глаза у Андрея, когда Кристоф совершенно спокойно отделил часть своего суфле и переложил его на тарелку Юли.
- Он, чего, твой жених? – прямо спросил Михаил Семенович, тот же самый вопрос одолевал Андрея, но он не смог открыть рта, чтобы спросить это.
- Нет, конечно. Просто это нормально – делиться. Понимаете, это совсем не дурной тон.
После десерта тема в разговоре совсем пропала. Михаил Семенович еще пару раз пытался надавить на Юлю, но она только отмахивалась от него, как от назойливой мухи.  Андрей видел, что немцы мечтают как можно быстрей спровадить гостей, но шефу, видимо, хотелось еще коньяка. Он распалился, и уже угрожал не только Германии и Европе вообще, а открыто говорил об объединении с Китаем и захвате Штатов. Он нес такую раскрепощенную чушь, что под конец Юля переводила уже только названия, а немцы кивали, сдерживая смех. У Андрея вдруг мелькнула шальная мысль: плюнуть и сказать Михаилу Семеновичу все, что он о нем думает, неужели он трусливей этой девчонки. Вот так просто встать и сказать: «Михаил Семенович, я больше у вас не работаю, управляйтесь сами!» Так он ведь и управится. Плевать он хотел на Андреевы протесты. А кто будет платить брату за учебу, матери за косметические салоны, за обслуживание новенького BMW? Ничего, когда-нибудь настанет момент, он сам будет Михаилом Семеновичем, только он не будет путать белую рыбу с красной и божий дар с яичницей… А еще он жениться на какой-нибудь девчонке, типа этой Юли - чтобы на четырех языках и улиток чистить могла…
Гости, не спеша, собирались и прощались, повторяя все, что уже было сказано: условия, сроки. Хозяева стояли тесной кучкой, с приятными улыбками и штампованными фразами прощания на губах. Почему-то Андрей был уверен, что они больше не позвонят. Он подошел к Юле. Она широко и довольно искренне улыбнулась ему.
- Ну, всего доброго.
- Может, еще увидимся? – зачем-то спросил он, – я много хороших мест знаю. Сходим?
- Не думаю, - она покачала головой, без жеманства, без презрения. Просто отказываясь.
- Ну, ладно, тогда. Может по работе…
- Может.
Андрей залез в «Джип» следом за Виктором и шефом. Когда они отъезжали, сзади стояли трое,  махая им в след (и в воздух чепчики бросали…).
-    Какая приятная девушка, - сказал Виктор задумчивым мягким голосом.
-   Сука! – сказал Михаил Семенович коротко, и Виктор посмотрел на него неодобрительно. Надо же, как достала его эта соплячка с хорошими манерами. Может быть он, наконец, поймет, что купить все и вся никак не получится. Впрочем, в этой стране, почти получится, а девчонку ту все равно пообломает, это она просто только что из Сорбонны…
Андрей не сказал ничего, но подумал, что уволится, как только отдаст последние долги за  BMW…