Перекресток

ПЕРЕКРЕСТОК

Каждое утро Павел просыпался, думая, что сегодня непременно встретит Настю на их перекрестке. Эта мысль пробуждала в нем некое чувство, которое заставляло спешить. Он быстро одевался и выбегал из дома.
А между тем Настя уже давно умерла. Знал ли Павел об этом? ...впрочем, он продолжал ее искать…
В тот день, как обычно, он появился там, где впервые увидел ее. Долго стоял на тротуаре, внимательно разглядывая прохожих. На его губах всякий раз появлялась улыбка, когда люди роняли на него свои взгляды. Те, кто уже привык к Павлу, смущенно улыбались в ответ, иногда кивали. Новички, увидев на перекрестке смеющегося юношу в старой одежде, вели себя по-разному. Одни отводили глаза, другие то и дело удивленно посматривали, оглядываясь на ходу: странные они, ничего не понимают, совсем ничего.
Тетя Рая опоздала, но пришла.
- Паш, помоги, - громко позвала она с противоположной стороны улицы.
Павел, не мешкая, ринулся на помощь, проворно просачиваясь между движущимися машинами. Подбежал. И также проворно перекатил на другую сторону старую коляску, в которой громыхали ведра. Установив коляску, он подпер колеса лежавшими рядом кирпичами. К тому времени подоспела и сама хозяйка.
- Ой, спасибо, спасибо! Что бы я без тебя делала? Проголодался, небось? – И, не дожидаясь ответа, она достала из ведра угощение, добавив: - Горячие еще!
Павел принял дар в обе руки и, отойдя на шаг, стал, обжигаясь, кушать.
- Не торопись, не торопись, - советовала со стороны тетя Рая. – Что ты, как собака.
Павел в ответ повернулся к ней спиной.
- Ну и черт с тобой, - обиделась та, но рукой не махнула, а досаду, казалось, вложила в призыв: - Пи-раж-ки, Пи-раж-ки, гарячие пираж-ки-и…
Некоторое время спустя смеющийся юноша снова стоял на своем обычном месте, но уже сытый. Тетя Рая управлялась с клиентами, непременно провожая каждого словами: «Приятного аппетита!». При этом она почему-то мелко трясла головой. В один из таких моментов к ней подошла девушка в розовом и перебила:
- Простите.
- Прият… - тетя Рая осеклась и, обращаясь к девушке, тут же спросила: - Сколько?
- Нет, нет… а-а, впрочем, один.
- Ешь, ешь на здоровье, - и она полезла в ведро.
- Простите, я про парня хочу узнать.
- Про парня? – тетя Рая как-то сердито взглянула на покупательницу, но, встретив ее наивные глаза,  подобрела лицом, затем перевела взгляд на Павла, потом снова на девушку в розовом: - Ах, это такая история…
Она смахнула с глаза выкатившуюся вдруг слезу, глубоко вздохнула и хотела что-то сказать, но, поперхнувшись скопившимся от волнения шариком в горле, закашлялась. Обстукав грудь и придя, наконец, в себя, разговорилась.
- Знаете, девушка у него была. Погибла. Вот с тех пор…– О пирожках за разговором она напрочь забыла и, сложив руки на крышке ведра, продолжала: - Настей звали. Они тут у меня познакомились, когда покупали… Но я их потом так угощала, вы не подумайте. Мне ведь деньги не нужны. Просто жить-то на что-то надо. Вот я и…
- Да, да, хорошо. А парня, как зовут?
- Парня? Ах, парня… - спохватилась она. - Пашей зовут его, а что?
- Нет, просто похож… - пытаясь что-то объяснить девушка в розовом куда-то заспешила.
- А пирожки? – удивленно бросила ей в след тетя Рая, но покупательница уже потерялась в толпе. – Да и черт с тобой! – добавила она и махнула рукой.


…Лучи заката вносили ясное осознание того, что перекресток – совсем не место для встречи с умершими. Понимал ли это Павел? …впрочем, он уходил… В тот вечер, правда, раньше обычного.
Он возвращался домой тем же путем, что и шел из него каждое утро, а потому дорога, как и все то, что на ней – вещи для него знакомые. Только тем вечером на пути вдруг появилась какая-то перемена. То была девушка в розовом. Она стояла на перекрестке рядом с его домом и улыбалась. Павел остановился, лицо его было серьезным:
- Настя? – спросил он, словно позвал…