Сергей Головач. Москва слезам не верит

Шесть материалов про фотографа Сережу Головача, который выстрелил в Хабаровске, потом в Москве, а потом и во всем мире. И который является моим учителем фотографии, хотя фотографии он меня никогда не учил )

1. Дети лейтенанта Головача

Скажите, вы умеете фотографировать? Только чур, речь не о том, как нажать на кнопку так, чтобы на фотографии был интересующий объект, а не ваши пальцы (нет, можно, конечно, сделать экспериментальную коллекцию "Возложение рук на объектив" и заполонить ею все стены родной квартиры, но думаю, этот не самый легкий способ добиться признания в фотографическом мире). Затрудняетесь с ответом? А я знаю человека, который владеет этим искусством в совершенстве. И это не только мое мнение. В январе этого года Сергей Головач, а речь именно о нем, был принят в ряды членов союза фотохудожников России. Хотя первая персональная выставка Сергея "Путешествие с фотоаппаратом" состоялась еще в октябре 1999 года, хабаровчанам он больше знаком по сентябрьским "Мирам Юрия Вязанкина" и выставке  "Субстанции плоти", проходившей в "Триаде". Когда в 1983 году родители купили Сергею деревянный фотоаппаратик, наивные не подозревали, чем обернется этот подарок к 13-ию сына. Фотовыставка на  Мирах Юрия Вязанкина вызвала массу самых различных эмоций: от восхищения до неприятия. Местные СМИ постарались не акцентировать свое внимание на эпатирующей выставке и по возможности обойтись ПРЕССной констатацией факта ее наличия. Не смотря на то, что мужское достоинство в глянцевом исполнении - этап, пройденный всем миром еще в 70-х годах, не каждый житель нашего скромного города может с достоинством, без упоминания заборных слов, выдержать подобные откровения.

- Сергей, как тебе пришло в голову разукрасить "Миры" обнаженными мужскими телами?
- Идея витала в воздухе. Мужская обнаженка. Идея интересная, а в Хабаровске этим никто не занимался.
- Сколько шокированных старушек на счету съемочной группы?
- Мы старались выбирать безлюдные пространства.
- Надо сказать, этой выставкой ты порядком скомпрометировал свою сексуальную ориентацию.
- Замечательно. И как я должен реагировать?
- Ты должен ответить, как ты относишься к гей-культуре, и по возможности заклеймить ее цензурными словами.
- Заклеймить? Почему я должен что-то клеймить? Гей-культура имеет право на жизнь, и она достаточно распространена, в том числе во Владивостоке. Хабаровск до этого просто еще не дорос. Вернее, принято делать вид, что здесь этого нет. Мне нравятся люди, которые свободно смотрят на жизнь и являются личностями, вне зависимости от их сексуальных пристрастий.
- Любишь нарушать каноны?
- Люблю. После школы я полтора года проучился в орловском  училище КГБ, а потом бросил. Ненавижу, когда сковывают мою личностную свободу. Родители были в шоке - учился-то я хорошо - потом смирились. Сейчас пытаюсь совмещать увлечение фотографией с учебой на последнем курсе Академии государственной службы. Может, еще увидишь меня в отделе культуры.
- Кажется, одежда - не твой фетиш? Обе выставки, на "Мирах" и в "Триаде", тяготеют к раздетости.
- К первозданности, может быть. Одежда неразрывно связана с образом модели. Интересная оболочка порождает интерес зрителя.
- Когда ты фотографируешь, ты стремишься показать внешнее или внутреннее состояние модели?
- Тело - экипаж для души , и этим все сказано.
- Модель должна быть красивой?
- Само собой, в модельном бизнесе существуют определенные требования.
Антипатичное лицо может оттолкнуть потенциального покупателя. Художественный
проект - совсем другое. Можно заострить внимание на уродстве. Можно, наоборот,
его скрыть.
- Как ты находишь новые образы?
- Все происходит достаточно случайно, и в то же время достаточно закономерно. Во-первых, нужно держать фотоаппарат под рукой, во-вторых, нужно намеренно быть в интересных местах. Больше всего я люблю работать вне студии. Репортажи, люди, выхваченные из реальной жизни. Окружающая действительность сама - одна большая декорация. Фотограф должен "лить" пленку, чтобы было потом, из чего выбирать. Некачественный материал надо просто выкидывать и забывать.
- Ты говорил, что активно занимаешься фотографией только последние полгода. Какие трансформации произошли в тебе как в фотографе за  это время?
- Раньше я простодушно снимал то, что мне нравится. Теперь я намеренно снимаю то, что может вызвать интерес. Мне кажется, с ростом профессионализма теряется непосредственность.
- Бывало так, что ты планируешь одно, а получается нечто совершенно неожиданное?
- Бывало. При подготовке модели к окрашиванию мы постелили газеты, чтобы не запачкать пол - появилась совершенно случайная, но очень интересная фотография "Следы на газете". Или, например, фотография "Эксперимент". Я хотел снять человека в огромном мыльном пузыре   мы очень долго возились, варили мыльную смесь. Но пузырь лопался. Тогда я предложил вариант с металлической сеткой и очками сталевара - получилось нечто космическое.
- С чем ты больше ассоциируешь фотографирование: с мужским или женским началом?
- Наверно, с женским. Фотоаппарат впитывает в себя окружающее, а потом, словно дети, рождаются снимки.
- Ты родом Биробиджана. Национальность накладывает отпечаток на твое творчество?
- Моя мать - русская, поэтому я не могу считать себя евреем. Я побывал в 20 странах - одно время был директором туристической фирмы, потом просто гидом много повидал. Конечно, влияние и русской, и еврейской культуры на меня достаточно сильно, но...
- Значит, говоря, что ты гражданин России, ты слукавил? Оказывается, ты гражданин мира?!
- Гражданство у меня российское (смеется).
- У тебя не было желания переехать в Европу?
- Было и есть. Мне очень нравится Париж. Город покорил меня своей аурой, своим запахом, своими чувствами. Город, порождающий желание творить.
- Что должно измениться в Хабаровске, чтобы ты забыл о Франции и остался здесь?
- Очень немного. Должен появиться потребитель. В Хабаровске нет рынка, нет традиции использовать фотографию в интерьере, нет журналов. Вообще состояние фотоискусства в Хабаровске очень посредственное. Недавно в "Гиганте" состоялась фотовыставка, посвященная юбилею Центрального района. Печальное зрелище, не имеющее ничего общего с современными тенденциями в фотографии. Нутак, фотографии... Для семейного альбома, не для выставки.
- Наверняка,  у тебя в запасе масса творческих проектов?
- Планировались выставки "авторские работы со стеклом", "дальневосточная природа", "фотографы фотографируют фотографов", совместный проект с Александром Демьяненко (молодой хабаровский фотограф, отличающийся театрализованной манерой съемки, его работы можно было видеть на "Мирах Юрия Вязанкина 2000", - примечание автора).
- Когда мы их увидим?
- Я не стану это показывать, нет смысла. Объясню: чтобы провести выставку, я трачу определенное количество денег - съемки, печать фотографий, аренда площадки, оформление, фуршет. Мои цели - заявить о себе и найти заказчика. Первая задача уже решена - зачем заявлять о себе в очередной раз? После "Миров" ко мне обратилось несколько человек, но моя цена их не удовлетворила. На сегодняшний день фотография является очень дорогим искусством. Нужны фотоаппараты, объективы, вспышки, фильтры, штативы, и все это в долларах.
Например, профессиональный свет стоит 3000 долларов. Если покупать китайские лампочки за 250 рублей, то и качество будет китайское. Я не могу продавать свои фотографии по ценам ниже их себестоимости.
- Существует легенда, что объектив крадет душу. Ты так не считаешь?
- По-моему, это не более, чем легенда. Неуютно было бы думать, что все наши телеведущие и киноактеры бездушны.
- Сам любишь фотографироваться?
- Я не люблю бытовую фотографию. Застолье, кто-то еще  живой, а кто-то уже лежит носом в тарелке, или "Я на фоне городского фонтана". Это неинтересно. Если есть условия для художественной съемки, почему нет? Недавно мы с Александром Демьяненко осуществили фотопроект под кодовым названием "Мумия" - у Саши родилась идея заснять меня, замотанным липкой лентой. Со временем эту серию можно будет увидеть на моем будущем интернет-сайте.

2. Путешествие из Хабаровска в Москву с пересадкой в Париже

2001 год был для хабаровского фотографа Сергея Головача удачным. Он перебрался в Москву. В апреле был принят в Интернациональную Ассоциацию Общества Дизайнеров, стал лауреатом международного фотоконкурса Nicon NPCI 2000-2001. Он сотрудничает с Издательским Домом "Коммерсант", журналом "Портфолио". Его фотографии покупают за сотни долларов. Впрочем, 2000 год тоже был неплохим – официальное признание Союза Фотохудожников России, встреча нового тысячелетия в Париже. Да, собственно с Парижа все и началось. Любитель путешествий, 2000 год Сергей с женой решили встретить в автобусном маршруте по странам Европы. В пути Сергей фотографировал все, что казалось ему необычным, наснимал семь пленок. Вернулся, отпечатал фотографии, показал друзьям. И один из них, фотограф, возьми и скажи: "А в них что-то есть…"
Через девять месяцев Головач шокировал  степенную хабаровскую общественность выставкой "Части тела". Мужского тела. Самые запретные части. Через год фотосерией в стиле "мужская обнаженная натура" была шокирована уже, казалось бы, видавшая всякие натуры Москва. Как и в Хабаровске, эпатажная выставка стала пищей для самых фантастических слухов, в кулуарах брак фотографа мгновенно окрестили фиктивным.
Жена и ребенок Сергея  пока еще в Хабаровске. Собственно, именно к ним, сразу после завершения очередной телесной выставки "Золото", Головач приезжал на пару новогодних недель. Когда интервью было закончено, Сергей удивленно спросил: "И что, ни одного вопроса о гомосексуализме?" По всему видно, первый вопрос, который задают ему московские журналисты, касается именно этой темы. Впрочем, скоро у них появится новая тема для сплетен. Головач собирается фотографировать "женскую обнаженную натуру". 

- В фотосессии "Части тела" в роли Нарциссов и Эросов выступали обычные хабаровские парни. Ты по-прежнему не работаешь с профессиональными моделями?
Сергей: Я художник. Мне нужны живые эмоции, а не постановочные. При работе над своим новым проектом я столкнулся с проблемой – женщины стесняются показывать свое тело. Нарциссизма в женщинах гораздо меньше, чем в мужчинах. 90 % ребят, которым я предлагал съемки, соглашались и чувствовали себя достаточно свободно, с женщинами сложнее. Хорошие лица есть, но нужны лица необычайные. Придется копать, искать. Случайные встречи…
К слову, о случайных встречах. Ты как-то оговорился, что хорошо знаком с ведущим «Большой Стирки» Андреем Малаховым, когда мы увидим тебя на первом канале?
Сергей: Как ты догадалась? У нас действительно есть с ним одна задумка. И, возможно, я появлюсь в передаче в качестве гостя.
А я слышала, там все подстроено, сплошные наемные актеры.
Сергей: То есть за съемку мне должны заплатить деньги? Не знаю, мне никто денег не предлагал…
По сравнению с Хабаровском Москва тянет на город мирового уровня?
Сергей: Тянет. В Москве огромное количество творческих людей, сценических площадок и так далее. И все это эксплуатируется в очень жестком режиме: везде премьеры, выставки. Информационного голода там нет, и ты вынужден постоянно искать что-то новое.
- Я так понимаю, Москва – не предел твоих мечтаний?
Сергей: Я, как и раньше, думаю о Франции. В ноябре я был на Paris Photo, ежегодной международной фотовыставке, и еще раз убедился, что хотел бы жить в Париже.
- Что тебя поразило на выставке?
Сергей: Каша. Художники не знают, куда двигаться. Действительно, хотя фотографии всего около 100 лет, снято уже практически все. И фотографы постепенно переходят в область искусства, которую искусством назвать можно только условно: работа с мертвым человеческим телом, уродами. Патологии, которым хотят придать статус нормы. Сегодня взгляд искушенного зрителя уже не останавливается на прозаичных вещах, это никому не интересно. Мне кажется, это тупик. Искусство должно служить другим ценностям: красоте человеческого тела, человеческой души, а не наоборот.
Что-то это не очень похоже на восхваление Парижа. Наверняка, был и какой-то положительный опыт?
Сергей: По-настоящему новых вещей я увидел единицы. Мне запомнилась фотография, изображающая ручей: два зеленых берега и на них мостиком стоит человек. Все. Единица.
В Москве такое же запустение?
Сергей: Народ ищет. В том числе технические возможности: ракурс, угол зрения, глубина резкости. Мне понравились «Отражения» - архитектурная фотосерия. Лужи, в которых видны отражения храмов.
- Тебе не кажется, что сейчас людей больше интересует искусственность, отражение человека, а не сам человек?
Сергей: Нет, я думаю, человек интересен в первую очередь. В Европе в моде бытовые фотосерии: 50-100 фотографий в одном стиле, например, public nude. Снимаются разные обнаженные люди: никакой особой красоты, один ракурс, не обязательно профессиональная аппаратура. Потом выпускается альбом, книжечка покупается, все счастливы.
- Если бы у тебя была финансовая возможность выпустить свою книжечку, что бы это было?
Сергей: Человеческое тело. Красивей природа ничего не придумала.

3. Прекрасные ню

С тех пор, как хабаровский фотограф  Сергей Головач, выставив откровенно мужские «Части тела», подвергся осуждению обывателей и похвалам обладателей широких взглядов, прошло почти два года. Пока город спал сном провинциального праведника, Головач курсировал между Москвой, куда он практически переселился, и Парижем, куда переселиться мечтает. Добавив в свою творческую биографию пять проектов с печатью «показано в Москве», фотограф привез в Хабаровск выставку «Приближение истины».
Обнаженные мужские тела  бесстыдно демонстрируют себя с девственно-белых стен Дальневосточного художественного музея. Единственная модель с женскими половыми признаками - жена Сергея Вика. Причем в самом интересном положении. «Женщина-мать - для меня это святое, это высшая красота», - говорит Головач.
Проект «Приближение истины» кажется более интеллектуальным (названия фотографий: «Подражание Дали», «Античный эпизод») и менее эпатирующим, чем «Части тела». Это не значит, что фотограф решил распрощаться со стремлением шокировать: «Меня привлекает сюжет: Содом и Гоморра. Максимальная раскрепощенность. Может быть, это будут русские модели, может быть, Израиль… Я предлагал Сергею Звереву, известному стилисту, стать моим Иисусом. Он подумал и отказался. Сказал, что не хочет проблем с церковью».
Слоган выставки: «мужская эротика в художественной фотографии». Однако Сергей не думает о себе как об эротическом фотографе: «У меня не эротический взгляд на мужское тело, а взгляд, создающий образ. Парень, которого я снимаю, превращается в летящего навстречу солнцу Икара... Говоря об эротике, мы говорим о сексуальном возбуждении. В основе моих фотографий - культ красоты».
Сергей Головач не считает, что добился чего-то сверхъестественного: «Большинство работ я сделал здесь. Любой дальневосточный автор, обладая напористостью и, конечно, талантом, может чего-то добиться. Можно спать на диване и стонать о своей непризнанной гениальности, а можно двигаться вперед».

4. Наш человек на «Большой стирке»

Нечасто выпадает возможность посмотреть, как на Первом канале «отстирывают» наших земляков. В пятницу 21 февраля в «Большой стирке», приуроченной ко «дню всех мужчин», в качестве одного из героев мы увидим Сергея Головача. Добившегося признания московской публики провокационного фотографа «отстирывали» уже дважды. Мы связались с Сергеем Головачом по телефону, чтобы расспросить о подробностях телевизионной «кухни», вернее, «прачечной».

- Не все наши читатели видели «Большую стирку» от 5 апреля прошлого года с твои участием. Не вспомнишь, чем тебе там пришлось заниматься?
- Тема программы звучала так: «Я знаю все про постель». Я раздевался на перегонки с одной дамочкой-пожарницей, а потом мы лежали в кровати… двухъярусной. Она внизу, а я наверху.
- Какова тема новой программы с твоим участием?
- «Мужское достоинство. Как мы понимаем его сегодня». Речь шла не о размерах, а о человеческом достоинстве. У женщин, естественно, оно тоже есть.
- Как фотографу, специализирующемуся на «мужской обнаженке», тебе наверняка задавали каверзные вопросы?
- Конечно. Но если я расскажу, что это были за вопросы, зрителям потом будет неинтересно.
- С тебя взяли расписку о неразглашении?
- Ничего подобного. Съемки, которые длились два часа, проходили в форме свободного диалога. В основном я говорил о своем новом проекте «Будь со мной».
- Накладки случались?
- Хотя штат работников «Большой стирки» огромный, бывают нестыковки. Как везде. Что-то приходилось говорить заново. Я видел, как Андрей ругается через наушник с режиссерами.
- Полгода назад наша газета с твоей помощью взяла полувиртуальное интервью с Андреем Малаховым? Признайся, он протежировал тебя на передачу по дружбе?
- Не он решает, кто будет героем программы. Поиском участников занимаются четыре редакционных отдела. Мой проект показался им интересным, и меня пригласили. Если бы тема передачи была «Женские трусики», меня бы, наверно, не пригласили. Я не фотографирую женские трусики.
- Я бы сказала, что ты фотографируешь нечто прямо противоположное. Мы увидим твои фотографии?
- Да, их будет три. Все сделаны прошлым летом в Хабаровске. 
- Андрей в жизни такой же искристый, как по телевизору?
- В жизни он может себе позволить быть усталым, на экране он этого не может. Когда мы последний раз случайно встретились на улице и решили зайти в ближайший ресторанчик, за полчаса разговора к нему за автографом подошло пятеро человек. Его постоянно дергают, достают. Видно, что ему это в тягость.
- В какой компании ты оказался?
- Передо мной была наша землячка Дарья Асламова. Михаил Любимов, бывший полковник КГБ, знающий много государственных тайн. Сергей Соседов, когда-то он вел скандальную телепередачу «Акулы пера». Еще Галкин, но не Максим, а Дмитрий, старший брат Максима Галкина. Его расспрашивали, как старший брат воспринимает славу младшего.
- У гостей есть возможность общаться?
- Да, до съемок в гримерной и после съемок в раздевалке. С Дарьей Асламовой я общался еще в Хабаровске. Сейчас она очень хорошо выглядит, уверена в себе. Солидная респектабельная женщина, на «дрянную девчонку» совсем не тянет.
- И что же твои «соучастники» понимают под термином «мужское достоинство»?
- Каждый по-разному. Асламова по-женски, Любимов по-мужски, а Соседов по-творчески.
- Я читала, на подобных программах зрителям платят за аплодисменты.
- Здесь не так. Аплодисменты - естественная, а не покупная реакция зрителей.
- А что из себя представляет «тайная комната»?
- Уютный диванчик. Все, что происходи в зале, видно на мониторах.
- Там есть минеральная вода, чай?
- Чая нет. В «Останкино» есть бар, где можно выпить до передачи. Думаю, два часа человек может выдержать без еды и питья.
- Тебя долго гримировали?
- Да нет. Только общий тон, чтобы выровнять цвет лица. Прическу оставили, с какой пришел. Они вообще волосами не занимаются. Сергей Соседов просил, чтобы ему на волосы нанесли гель, но геля даже нет в гримерной.
- Тебе «настоятельно рекомендовали», в чем прийти на передачу?
- За день до съемок со мной согласовывали этот вопрос. Сказали, нужно быть ярким. А я пришел в черном строгом костюме. Из кричащего имиджа прошлого года остались только купленные в Амстердаме мотоциклетные очки без стекол, такие колпачки для глаз, при езде под дождем в них не попадает вода.
- Не побоялся, что тебя попросят без яркой-то рубашки?
- Тема передачи серьезная, и я не мог одеться иначе. Я серьезный художник, говорящий о серьезных вещах.

5. Москва слезам не верит

Дальневосточный театр моды Анны Карпусь сделал отличный подарок поклонникам фотографии, эпатажа и фотоэпатажа в исполнении Сергея Головача.  Бывший хабаровчанин, а ныне преуспевающий москвич, снимающий для таких журналов, как Ом, Harper`s Bazaar, L`officiele, был одним из членов жюри фестиваля моды "Золотое лекало". 18 ноября вместе с кафе Gallery в Хабаровске открылась его выставка "Рыцари и Амазонки".
Я не встречала больше никого с такой бесконечной бешено пульсирующей энергией, Сергей Головач - настоящий перпетуум-мобиле. Он родился и прожил 19 лет в Биробиджане, потом 11 лет - в Хабаровске. Сегодня он курсирует между Витебском, где живет его семья, Москвой, где его одинаково любят гламурная тусовка и музеи современного искусства, и Парижем, свободным творческим духом которого он покорен. Из-за Парижа Головач предпочитает псевдоним Серж. "Говорят, что Фотограф состоялся, если у него есть пять уматных карточек. Я думаю, у меня больше", - подмигивает художник.
"Рыцари и Амазонки" выставлялись на Photobiennale в Москве. Фотографии Головача иллюстрировали книгу Кона "Мужское тело в истории культуры" (2003), вошли в сборник современной российской фотографии "Обнажение" (2006).
На его фотографиях - рыцари на черно-белых карточках - балеруны, исполняющие женские партии. Амазонки - девушки в мужских костюмах, с нарисованными усиками. В том числе Мисс Россия-2005, комсомольчанка Александра Ивановская, запомнившаяся всем своей невообразимо длинной "русской" косой. Прекрасный и сильный пол не поменялись местами, просто запретов нет.

- Ты все еще устраиваешь скандальные перфомансы? Хулиганишь?
- На моем дне рождения в прошлом году в швейцарском ресторане Dolf, который организовал мою выставку, было 250 человек, «селебрити», и был перфоманс. Юноши-аниматоры, имитируя движения роботов, подавали на подносах клубнику. И когда человек тянулся за ягодой, "робот" тянул поднос на себя. Это было, по-моему, очень прикольно, очень перфомативно.
- Кто из «селебрити» был на твоем дне рождения?
- Певец Шура, художник Андрей Бартенев...
- Ксения Собчак?
- С ней я не знаком... пока.
- Шик и блеск. Cкажи, а в Москве существует настоящая дружба?
- Традиционное отношение к москвичам - что они не могут быть друзьями, что они пафосные, "ходят по трупам". И что люди, с которыми можно дружить, - это те, кто приехал в столицу из регионов. Я могу абсолютно честно сказать, что у меня три друга-москвича в 7-10 поколении, которые могут помочь мне в любой момент, настоящие друзья.
- Я знаю, на этапе первоначального покорения Москвы ты в масле не катался, были и съемные комнаты, и бешеный ритм. Как дела обстоят сейчас? Ты достиг материального спокойствия?
- Теперь я живу в своей квартире - с прошлого года я москвич.
- Ты как-то пошутил, что продашься кому угодно и как угодно. Мол, иначе в Москве нельзя. Тебя кто-то купил?
- Мое тело почему-то никто так ни разу и не купил, представляешь! Видимо, я не настолько молод, не настолько высок и не настолько красив. Не платят за меня женщины деньги!
- А мужчины?
- А мужчины тем более. Ну, кто меня купит: низенького, лысенького?
- Значит, ты можешь гордиться тем, что преуспевающим фотографом стал исключительно благодаря себе.
- Не настолько преуспевающим, как бы мне хотелось.
- А что мешает?
- Мешает мания фотографирования, которая охватила всех. У каждого человека есть фотоаппарат. У каждого богатого человека есть дети, которым легко дарится профессиональный фотоаппарат за пять тысяч долларов. Эти дети хотят быть в тусовке и готовы работать бесплатно, они демпингуют рынок. Часто у них нет своего взгляда, но у них есть сумасшедшая техника, которую не каждый профессиональный фотограф может себе позволить.      

Культ личности

Хотя фотографии всего чуть больше 100 лет, снято уже практически все. И фотографы постепенно переходят в область искусства, которую искусством назвать можно лишь условно: работа с мертвым человеческим телом, уродами. Патологиям хотят придать статус нормы. "Искусство должно служить другим ценностям, красоте человеческого тела, красоте человеческой души", - считает Сергей Головач.
Он не любит снимать профессиональных моделей с их заштампованными ужимками: "Я художник. Мне нужны живые эмоции, а не постановочные". Как скульптор, из самого прекрасного материала - человеческого тела - он лепит свои творения. Люди на его фотографиях не глянцевые, они настоящие и помещены в их естественную среду: бедра китайского рыбака в одной майке блестят от воды, зритель чувствует, как напряжены мышцы ног в пуантах. Фотографии Головача очень телесны: "Красивее человеческого тела природа ничего не придумала!"
      
- Как ты находишь новые образы?
- Все происходит достаточно случайно и в то же время достаточно закономерно. Во-первых, нужно держать фотоаппарат под рукой, во-вторых, нужно намеренно быть в интересных местах. Больше всего я люблю работать вне студии. Репортажи, люди, выхваченные из реальной жизни. Сама окружающая действительность - одна большая декорация.               
- Те, кого ты снимаешь, всегда тебя слушаются беспрекословно?
- Как бы они могли меня не слушаться? Они понимают, что если они не будут покорными и послушными, то и результата не будет - их никто не увидит. Именно в том образе, в которым хотел бы видеть их я.               
- Что ты считаешь своим самым большим достижением?
- То, что у меня родилась дочь! Она у меня занимается художественной гимнастикой, ходит в художественную студию. Представь, я прихожу в студию, на стене висит 30 работ, я обращаю внимание на одну. Как ты думаешь, чья это работа? Моей доченьки!
- И что там было нарисовано?
- Некая детская абстракция. Наверно, это были два медвежонка. 
- Часто ты видишь свою семью?
- Два раза  в месяц.
- Наверно, они очень скучают.
- Конечно. Я скучаю! А как люди уезжают на Сахалин на заработки - работать вахтовым методом.
- А сколько зарабатываешь ты?
- Самая дорогая моя работа стоила не так много для Москвы - 1500 долларов.
- Как я понимаю, в Москве необходимо вести тусовочный образ жизни. Художник там не может быть отшельников, интровертом?
- Может. Если он имеет спонсора: бойфренда, герлфренд. И все у него будет хорошо.       

6. Звезда - объективно

Головач не "сапожник без сапог", его внешность если не эпатирует, то заставляет внимательно вглядываться. Дикие на вкус провинциального обывателя мохнатые кепки, этнические сумки с вышивкой, полусолдатская косоворотка и кричащий бордовый шарф. Головач - человек тусовки, он знает, если хочешь быть звездой, необходимо вращаться среди звезд.
Для декабрьского номера L`officiele он осуществил проект "Порода великих" - снял самых породистых отечественных артистов: Сергей Шакуров, Армен Джигарханян, Александр Абдулов, Эммануил Виторган, Александр Збруев.
Сначала снимают тебя, потом получаешь возможность снимать ты. "L`officiele меня часто ставил в светские хроники, путая иногда мое имя. Понадобилась пять с половиной лет, прежде чем они сделали первый заказ".

- Когда ты снимаешь знаменитостей, ты ими тоже командуешь?
- Я снимаю их такими, какие они есть. С другой стороны, нельзя делать банальную картинку, фото на паспорт, нужно найти ракурс, который подчеркивает безмерный талант личности, но в то же время является чем-то свежим, моим собственным. Чтобы было видно, что это фото Сергея Головача. 
- У тебя очень интересное представление о рыцарях как о "балеринах".
- Если бы я сделал банальный проект - снял рыцарей в доспехах, амазонок в кожаных юбках, никто бы даже не пришел на выставку. Я нашел другую парадигму - я сделал рыцарей современных и амазонок современных. Я одел 50 участниц конкурса "Мисс Россия-2005", лучших девушек России, в мужские костюмы и нарисовал им усики. Мои рыцари - это исполнители женских партий в мужском балете. Все просто и со вкусом.   
- Это было в прошлом году. А каким для тебя был этот год - 2006?
- У меня этот год был очень заграничным. У меня была персональная выставка в Париже, которая называлась "Русские". У меня была трехмесячная учеба в Германии. Это был грант немецкого министерства культуры, которое выбрало 20 человек со всей России и пригласило их к себе - учиться по программе "повышения квалификации молодых руководителей учреждений культуры РФ на примере музеев". Мы учились в двух академиях, посетили 50 музеев в 12 городах Германии: Дрезден, Берлин,  Бремен, Ганновер, Кельн, Гамбург и другие. Каждый музей, каждый город - это было потрясением.
- В твоих работах теперь может появиться что-то новое?
- Первое, что я вынес из этой замечательной учебы - без бюджета не может быть искусства. Каждый шаг современного изобразительного искусства требует не просто денег, а больших денег. И делать открытия в современном искусстве без денег уже невозможно.
- Сколько тебе стоило снять твоих амазонок? Сколько стоит собрать 50 красавиц России в одном месте, привезти 50 костюмов соответствующего размера, 50 рубашек и 50 галстуков и нарисовать 50 усов.
- Бесплатно!          
- Как?!
- Потому что мы живем в России, и у нас такое бывает. 

Хабаровск, для еженедельника "ТВР - Телевидение и радио" и журнала "Лучшее в Хабаровске"