Летние каникулы

Ей было ужасно жарко. Просто невыносимо жарко. Все тело с головы до ног было покрыто противным липким потом. Уже три дня стояла такая выматывающая жара. Ночи были душными и бессонными. Было такое ощущение, что солнце светило целые сутки. Как будто все, кто отвечает за работу солнца внезапно ушли, и некому было выключить эту огромную лампочку. В воздухе стояла звенящая тишина.
Ксеня лежала на старой деревянной кровати и смотрела в потолок. Вставать не хотелось. А зачем? “Нет, ну надо же так «удачно» провести единственную неделю моего долгожданного отпуска, - раздраженно думала Ксеня, - я просто жуткая идиотка. Отдыхала бы сейчас в Италии, ну и что, что в четвертый раз, так нет же, мне захотелось слиться с природой в порыве высочайшего вдохновения. Картину мне нарисовать захотелось. Пейзаж называется. Ну просто юный Суриков или Репин». Ксене очень хотелось пить, вода в большом эмалированном ведре закончилась еще ночью, но подняться с постели и набрать из ужасно скрипучего колодца во дворе воду было выше ее сил.
Ксеня училась на четвертом курсе института и параллельно работала в небольшой  частной художественной студии оформителем. Месяц назад она отлично сдала всю сессию и, радуясь, что ее ничто не отвлекает, с увлечением работала. Успешно и в срок, сдав заказ, Ксеня получила заслуженную неделю отдыха. Мама собиралась в Италию на конгресс и звала с собой Ксеню. Ксеня любила эту солнечную страну, но ездить она туда любила зимой, когда в Москве стоят морозы. А тут еще Генка подкинул идейку. Его бабушке срочно нужно уехать, а дом в деревне оставить не на кого, и не хочет ли Ксеня пожить там, а за одно за домом присмотреть. Ксеня не раз говорила в присутствии друзей, что мечтает пожить с недельку абсолютно одна. А Гена, внимательный мальчик, запомнил и при случае предложил. Короче Ксеня отказалась от поездки в Италию,  в спешном порядке упаковала мольберт и объявила немного ошарашенным родителем, что едет в деревню отдыхать душой. Генка отвез ее в деревню, познакомил с бабушкой, выгрузил продукты и весело махнув на прощанье рукой, резко рванул с места. Бабушка укоризненно покачала головой и повела Ксеню на осмотр нехитрого хозяйства.
- Надо же, неудача, какая. Только огурчики появляться стали, так мне уехать надо. Ты уж их, дочка, поливай почаще. По радио жару обещали, ты уж не подведи меня, поливай их сердечных, - причитала Мария Петровна.
- Да, да, конечно, - рассеянно отвечала Ксеня, осматриваясь. – А где у вас тут речка?
- Недалеко, километра два. Ты дом-то на ночь на засов закрывай, а то тут по ночам всякая шпана бродит. Я смотрю, ты продукты привезла всякие, а у меня крыночка молока в подвале стоит, творожок домашний есть, так что голодать не будешь.
Проводив Марию Петровну на автобусную остановку, Ксеня взяла полотенце и  отправилась на речку. Дорога шла мимо поля, покрытого уже отцветающими ромашками, на нем мирно паслись две коровы, справа деревенские мужики строили большой деревянный дом, похожий на терем, чуть дальше начинался яблоневый сад. Слева за полем виднелся лес. Дорога до речки заняла у нее примерно полчаса. Вернувшись, Ксеня с удовольствием выпила холодного молока и с книгой легла в постель. Вскоре глаза начали смыкаться, и Ксеня заснула.
Утром, проснувшись часов в одиннадцать и позавтракав, Ксеня, взяв мольберт, отправилась искать подходящее место для своего будущего шедевра. То, что это будет шедевр, она ни минуты не сомневалась. На улице было на удивление жарко. Дойдя до поля, Ксеня уже вся взмокла. «Ничего, ничего, сейчас я найду тенистое местечко, установлю мольберт и начну рисовать», - размышляла в слух она. Ксеня выбрала развесистое дерево справа от дороги, но вид из-под него абсолютно не впечатлил ее. Виднелась только часть леса, а коровы, как назло, паслись значительно правее. Ксеня выбрала менее развесистое  дерево. Осмотревшись, она недовольно сморщила нос. Опять не то. Коровы теперь были слишком близко, а ромашки – слишком объедены или вытоптаны. Становилось жарче. Ксеня вытерла пот со лба и упрямо потащила мольберт к высокому кусту сирени. Теперь хорошо просматривались две коровы, наверняка осоловевшие от жары,  ромашковое поле, но зато теперь не было видно леса. Оставалось либо писать картину на солнцепеке, либо переманивать крупную рогатую скотину значительно левее. Ни то ни другое не прельщало Ксеню. Она не взяла с собой солнцезащитный крем, а коров она никогда не любила, больше того, они внушали ей какой-то панический страх. Оставалось одно: идти домой. «Завтра встану пораньше и обязательно начну картину. Я теперь точно знаю,  откуда самый удачный вид». О том, что завтра коровы могут пастись в другом месте, Ксеня как-то не подумала.
На следующий день Ксеня, конечно же, никуда не пошла. Всю ночь она промучалась, то и дело ворочаясь на мягкой и жаркой бабкиной перине. Заснуть удалось только под утро. Проснулась она уже часов в одиннадцать, естественно, ни о каких художественных  изысках речи идти не могло. Нестерпимо хотелось пить.  С жалобным стоном перевернувшись на другой бок, Ксеня увидела пустое ведро. Не прекращая так же жалобно стонать, она  накинула старый халат и, подхватив ведро, вышла во двор. Набрав воды, Ксеня уже собиралась перелить ее в другое ведро, когда нечаянно сделала неосторожное движение, и ведро полетело обратно в пропасть колодца. Грубо выругавшись, Ксеня с силой крутанула ручку.
- Слышь, соседка, может помочь? - раздался голос. 
От неожиданности Ксеня сильно вздрогнула. У соседнего дома, небрежно облокотившись на заваливающийся забор, стоял высокий темноволосый парень и, как показалась Ксене, нагло улыбался.
- Спасибо, не надо. Сама справлюсь, - сердито ответила она.
- А чего это мы такие сердитые? - нарочно растягивая слова, спросил парень.
Ксеня не сочла нужным отвечать, а лишь презрительно окатила его с ног до головы своим, как говорили ее подруги, "фирменным взглядом" и принялась снова  доставать ведро из колодца. Благополучно перелив содержимое одного ведра в другое, Ксеня, стараясь держать спину прямо, направилась к дому. Напившись ледяной родниковой воды, Ксеня тоскливо поглядела в пыльное окно и с тяжелым вздохом плюхнулась на кровать. Незаметно для себя, она задремала.
Разбудил ее громкий стук в дверь. Еще не совсем проснувшись, Ксеня крикнула: "Войдите, не заперто!" Каково же было ее удивление, когда она увидела, что в дом входит ее недавно приобретенный сосед. Нимало не обращая внимания на ее удивление, парень подошел к столу и, водрузив на него  какое-то лукошко, спросил: "Молоко-то у тебя есть?" "В подвале…  вроде…немного… было", - ответила обалдевшая от такой наглости Ксеня. Парень хмыкнул  и вышел.  Через пять минут он вернулся с  запотевшей трехлитровой банкой молока. "Давай, садись за стол. Клубнику с молоком есть будем", - доставая из буфета глубокие чашки, сказал сосед.
Очень велик был соблазн ехидно ответить: "У меня аллергия на клубнику" и указать пальцем на дверь не в меру общительному соседу, но Ксеня просто обожала клубнику, а тем более со свежайшим деревенским молоком. Ксеня уселась за стол и выжидательно уставилась на соседа.
- Вот меня, например, Ксения зовут. А Вас? - подчеркнуто вежливо промолвила Ксеня.
- Зовут меня Сережа и нечего делать такие страшные глаза, - улыбаясь, сказал новоиспеченный сосед. - Я смотрю девушка, ах, простите, Ксения, Вы тихим нравом не отличаетесь, да и характерец дай Боже, - перешел на "Вы" Сергей.
- Что выросло, то выросло, как говорит одна моя знакомая, - парировала Ксеня. - А Вы всегда так с людьми знакомитесь: летом с клубникой в дом врываетесь, осенью - с грибами, зимой - с лыжами? Или только я удостоилась столь неординарного поступка?
- Зря ты ехидничаешь, голубушка, - снова перешел на "ты" Сергей. Я смотрю у бабы Маши как-то тихо, в огороде никто не копается, вон, высохло-то все да сорняками заросло, дай, думаю, посмотрю что, да как, а то, неровен час, баба Маша-то как бы не померла втихоря. А тут тебя у колодца вижу. Подумал, может, внучка какая объявилась бабуське в помощь, надо познакомиться. Тут, милая моя, деревня, тут все друг друга знают, чужого сразу видать. Вот и зашел по-соседски поболтать, а с пустыми руками ходить не принято,  захватил клубники с собой. Никакая ты не внучка бабе Маше, скорее внука ее, оболтуса, подружка, угадал?
- А я смотрю ты еще и разговорчивый не в меру, - оставила вопрос без ответа Ксеня, - Ну, что ж, сосед, спасибо за клубнику. Чрезвычайно приятно было  познакомиться. А сейчас, прошу меня извинить, у меня дела. Огурцы, понимаешь ли, полить надо, а то оставлю бабу Машу я без урожая,  всю оставшуюся жизнь мучаться потом буду.
- Ты не умничай. Вот что, завтра поедем с тобой за реписом. Чтобы в шесть уже как штык была, поняла? - сказал Сергей.
- За чем поедем? -  проникновенно поинтересовалась Ксеня.
- За реписом, - терпеливо пояснил Сергей, -  черная смородина такая, дикая, лесная. С ней такие пироги получаются м-м-м, - мечтательно промолвил сосед.
Не дав сказать Ксене ни слова, Сергей вышел из дома. Оставшийся день Ксеня провела, поливая огород и пропалывая грядки. Ксеня с детства не любила садово-дачные хлопоты. Всегда по возможности увиливала от них. Она просто не понимала как можно с упоением копаться в земле, что-то постоянно высаживая, пропалывая, поливая. Родители давно махнули на нее рукой, поняв, что как бы они не заставляли Ксеню работать на даче, она все равно найдет повод, чтобы ничего этого не делать. Сейчас, Ксеня, найдя у Марии Петровны или, как ее величает Сергей, бабы Маши, штопанные перештопанные перчатки, пропалывала грядку с луком, периодически посматривая на дом Сергея, но в доме было тихо, а окна плотно занавешены. Засыпая, Ксеня  еще раз вспомнила забавного  соседа: "Сам ты репис - дикая смородина".
Утром  Ксеню разбудил пронзительный сигнал под окнами. Перевернувшись на другой бок, она попыталась снова заснуть. В дверь требовательно постучали. Сонная Ксеня прошлепала босыми ногами к двери и распахнула ее. На пороге стоял Сергей и лучезарно улыбался. "Боже мой, до чего хорош! Даже в шесть утра. Даже в этих нелепых шортах непонятного цвета ниже колен", - успела подумать Ксеня прежде чем на нее посыпались упреки. "В общем, так,  даю тебе пятнадцать минут и не секундой больше",  - закончил свой монолог Сергей и вышел на улицу. Ксеня так и осталась стоять как вкопанная. Посмотрев в зеркало, висевшее около входа, Ксеня увидела свои счастливые глаза и расплывающуюся на все лицо глупейшую улыбку. Кое-как умывшись и причесавшись, Ксеня быстро надела короткие джинсовые шорты и свою любимую синюю майку на тонких бретельках, схватила небольшую плетеную корзинку, сунула ноги в шлепки и чинным шагом вышла на крыльцо. Не поднимая головы, она медленно и обстоятельно заперла дверь, для пущей важности несколько раз подергала ручку, посмотрела на дорогу и восхищенно замерла. За забором ослепительно сверкая от  лучей восходящего солнца стоял новенький и дорогущий "Harlley Davidson". "Что-то ты не похож на простого деревенского жителя", - подумала про себя Ксеня и направилась к Сергею. Тот ни слова не говоря вручил ей темно-синий шлем.
Примерно через час езды по разнообразным кочкам и колдобинам, когда Ксене уже были не в радость ни теплый  летний ветер, дующий в лицо, ни яркое утреннее солнце, Сергей резко затормозил. Перед ними стеной вырос лес. Справа и слева расстилалось необъятное поле. "Приехали", - деловито промолвил он. Поставив в тень деревьев  мотоцикл, Сергей углубился в чащу, махнув рукой Ксене, мол, следуй за мной. "Интересно, - думала уязвленная таким поведением Ксеня, - как это он не боится за своего дорогостоящего "железного коня"?"   
Через полчаса они вышли на большую светлую поляну, окруженную по периметру какими-то довольно высокими кустами. Сергей посмотрел на солнце и сказал, что часа два до пекла у них еще есть. "Ну что же, приступаем, вот это и есть репис. Сейчас пособираешь, а зимой будешь есть варенье и лето вспоминать", -  назидательно произнес Сергей. Ксеня посмотрела на него и, не выдержав, расхохоталась. "Ты сейчас ужасно похож на мою бабушку, - сквозь смех силилась произнести она. Сергей пожал плечами и направился к кустам.
Примерно через час усиленного сбора ягоды, Ксеня тяжело вздохнула и уселась на траву, выжидательно уставившись на Сергея. "Не могу больше", - честно сказала она. Сергей шагнул к ней, заглянул в Ксенино ведро и, насмешливо хмыкнув, протянул ей руку. "Вставай, работяга. Поехали на речку, наработались". Ксеня испепеляюще посмотрела на Сергея и  с ожесточением принялась срывать сочные крупные ягоды.  Через несколько минут они услышали шум подъезжающей машины  и  гомон голосов. "Как будто роту солдат  привезли", - подумала Ксеня. Как оказалось она была права.
Солдат одной из военных частей  в качестве важного задания привезли на сбор ягоды для многочисленных начальников. Ребята расположились неподалеку от Ксении и Сергея и  с неохотой принялись за работу.  То и дело слышались двусмысленные анекдоты и  веселый гогот . 
 Жаркое летнее утро, голоса солдат, запах спелой ягоды, - все это на какое-то мгновение показалось Ксене таким  нереальным. Она представила, что всего через несколько дней окажется в стильном уюте своей московской квартиры, ее будут окружать родные лица и привычные вещи. Она посмотрела на Сергея,  сосредоточенно собирающего ягоды, и тихонько позвала: "Сережа". Он  повернулся и  посмотрел ей  прямо в глаза…
Ксеня лениво перевернулась на живот, сорвала травинку и провела ею по Сережиному лицу. Тот открыл глаза, сладко потянулся и протянул: "Господи, хорошо-то как!" Над ними светило яркое июльское солнце, запах сочной полевой травы дурманил, мысли путались, лениво цеплялись одна за другую.  Сергей, словно стряхивая с себя эту сонную одурь, рывком поднялся, протянул руку Ксене: "Поехали на речку". Чинно прошествовав мимо улюлюкающих ей в след солдат, Ксеня уселась на мотоцикл. Сергей, шедший сзади, смеясь, вытащил из ее волос длинную соломинку.
Вечером, Ксеня честно попыталась полить несчастные огурцы, но почему-то руки плохо слушались, не желая поднимать тяжелые ведра. Тогда Ксеня  нашла в сарае детскую леечку и, черпая из ведер, стала поливать чрезвычайно многочисленные, на ее взгляд растения. За этим занятием ее и застал Сергей. "А я смотрю, ты девка смекалистая, не пропадешь". Ксеня свирепо взглянула на него и промолчала. Сергей взял из ее рук лейку, зашвырнул ее обратно в сарай и сказал: "Иди уже, садовод-любитель, на стол собирай". Ксеня еще раз метнула молнию, и, поведя плечами, отправилась в дом.
"Собирая на стол", Ксеня размышляла. "Чего-то не пойму я, что же это за типчик мне попался. Вроде деревня деревней, то репис какой-то придумает, то словечки какие-то архаические, то устаревшие фразеологические слово обороты в разговор так и норовит вставить. А с другой стороны мотоцикл этот его навороченный, часы золотые. Странно. Не за того он себя, по-моему выдает. Но, в конце концов, мне через три дня уезжать, мне-то что. Буду просто наслаждаться жизнью, ни о чем не думая".
Примерно через полчаса в дом вошел Сергей. "Здорово, хозяйка", - пробасил он, - чем кормить будешь?" "Чем Бог послал", - ехидно ответила Ксеня. Сергей хмыкнул и уселся за стол. Ели в полной тишине. "Когда я ем, я глух и нем", - подумала Ксеня, но в слух почему-то не произнесла. После обильной трапезы, Ксеня убрала посуду и, поставив самовар, чудеса техники в виде электрического чайника, сюда еще не добрались,  выжидательно уставилась на Сергея.
-Чего уселась-то? Стели постель, глаза слипаются, - сонно проговорил Сергей.
-Че? - невинно поинтересовалась Ксеня.
- Че, че. Постель стели, говорю. Спать пора, глупая головушка, время-то позднее, охотно пояснил Сережа.
- А-а, - произнесла Ксеня, покосившись на старинные часы, висевшие на стене. Часы показывали половину десятого. - Спать, значит… Ну да, ну да…
- Да ты никак с придурью небольшой, - вроде удивился Сергей. - Тебе что все по десять раз повторять надо?
- А, ты спать здесь что ли собираешься? - догадалась Ксеня.
- Ага, - обрадовался он.
- В принципе, я не боюсь никого, у меня засов крепкий. А темноты я даже в детстве не боялась, - принялась пояснять Ксеня. - Все дети как дети, ну, в смысле, темноту боятся, чудовищ там всяких разных, а я…
- Умная, наверное? Стели, а? - проникновенно попросил Сергей.
- А, - это я завсегда пожалуйста, милости просим, прошу к нашему шалашу, чем богаты тем и рады, - затараторила Ксеня, но наткнувшись на Сережин взгляд, осеклась. - Да это я так, для вида, так сказать для порядку, я и сама хотела предложить заночевать, чего в ночи-то плутать, - опять взглянув на часы продолжила Ксеня, -   дома-то, видать одиноко, а у меня места много, располагайся. Более того, зазимовать можешь, и бабе Маши не так страшно будет. Шпаны-то сейчас развелось, ужас. Ну что-то я заболталась, - еще раз кинув взгляд на Сергея вздохнула она.
Сергей поднялся и закрыл дверь на засов. "Ох и разговорчивая ты, Ксения, язык твой до добра не доведет", - направляясь к кровати сказал Сергей.  Раздевшись, он улегся к стене и, похлопав по хрустящей, пахнущей полевыми цветами простыне, тихо сказал: "Иди ко мне". И Ксеня пошла.
Утром когда Ксеня открыла глаза, Сережи уже не было рядом. "Интересно, а где же утренний благодарный поцелуй?", - насмешливо подумала она. Потянувшись, Ксеня легко спрыгнула с кровати. Ноги  встали на что-то мягкое и прохладное. Взглянув вниз, Ксеня обомлела. По всей большой бабы Машиной избе были раскиданы цветы. Огромные ярко-красные маки, нежные голубые колокольчики и еще какие-то другие цветы, названия которых Ксеня не знала. На столе лежал листок бумаги: "С добрым утром. Буду вечером". "Коротко и ясно", - сказала в слух ошеломленная Ксеня. Собрав все цветы и распихав их по имеющейся в наличии разнообразной таре, Ксеня собралась завтракать. Откинув большую белую салфетку, лежащую на столе, она уже не смогла сдержать смеха. На столе стояла большая крынка молока и тарелка спелой поздней клубники. "Чудеса, да и только".
Вечером, часов в восемь, Ксеня  надела короткий джинсовый сарафан, взяла книгу и, усевшись на крыльце, принялась поджидать Сергея. Сегодня она решила быть примерной и покладистой. Сварила картошки, сделала овощной салат, даже за колбасой в местный гастроном сходила. "Надо же человека порадовать. Старается парнишка, как никак", - рассуждала Ксеня. Просидев на крыльце час, она решила немного прогуляться. Выйдя за калитку, Ксеня направилась к небольшому прудику, окруженному молодыми березами. У соседнего дома, возле забора на скамеечке сидели, судача, несколько бабулек. Проходя мимо них, Ксеня приветливо поздоровалась. Бабульки же, хмуро взглянув на нее, что-то буркнули. "Чего это они? - удивленно подумала Ксеня - может сарафан слишком короткий или они меня просто не знают? Да нет, Сережа же говорил, что тут каждый на виду, все про всех знают. А в деревне все всегда со всеми здороваются, даже с незнакомыми. Не понимаю."  Погуляв минут сорок около пруда, Ксеня вернулась к дому. Сережи не было.
В одиннадцать вечера уже на зная что и думать, она поужинала остывшей картошкой и прочитав несколько страниц толстой книги, решила укладываться спать. "Запирать дверь или нет?" - не могла решить Ксеня. Промучавшись минут пятнадцать над этим вопросом, она решила, что, в конце концов, кому она нужна, Ксеня легла спать, не воспользовавшись услугами крепкого бабкиного засова.
Ночью она проснулась от горячего дыхания рядом и от быстрых прикосновений  рук, ловко снимающих с нее одежду. Уже открыв рот, чтобы заорать, услышала насмешливое: "Да я это, я. Что заждалась?" "И даже не думала о тебе…" - собиралась ответить Ксеня, но слова, как оказалось, уже были не нужны…
Утром, естественно, Сергея уже не было. "Что за черт", - подумала Ксеня. «Куда же он все время исчезает? Не нравится мне все это…» В Ксениной голове созрел план. Быстро перекусив и накинув сарафан, Ксеня направилась к соседнему дому. Решительно протянула руку к окну и постучала. Практически мгновенно в окне показалось лицо  соседки бабы Маши. Коротко кивнув, она указала Ксене на крыльцо. Спустя минут пять показалась маленькая сухонькая старушка. Ксеня приветливо поздоровалась и сказала скороговоркой: «Я у бабы Маши живу, за домом присматриваю. У меня вот соль закончилась. Не дадите ли чуть-чуть?» Бабулька мелко закивала и улыбнулась: «А мы все гадаем кто это у Марии-то хозяйничает. Звать-то как?» «Ксения, Ксюша я. А Вас?» «Евдокия Павловна. Ты заходи в дом-то, заходи. Чайку попьем».
В доме Евдокии Павловны пахло сухими травами и было очень чисто. На стенах висели большие черно-белые фотографии в почерневших от времени рамках.  С одной из них на Ксеню задумчиво глядел молодой мужчина, а рядом  была фотография, на которой задорно улыбалась девушка. Евдокия Павловна перехватила взгляд Ксени и сказала: «Васенька мой… Уже десять лет как нет его со мной. Так, ладно, давай чай пить».  Она достала две большие нарядные чашки, разлила душистый чай. 
- Евдокия Павловна, я, наверное, сразу спрошу, да Вы и так вероятно уже поняли, что я не за солью пришла. Скажите, а кто этот парень, который  за домом бабы Маши живет? Он деревенский, местный?
- Ой, девонька, нехороший тот дом. Там после войны семья жила, муж с женой, да двое детей. Потом мужик пропал. Как не искали его всей деревней, так и не нашли. Сгинул. Катерина, жена его  так убивалась по нем.  Прожила два годочка, да и слегла. Болела, сердечная долго и тяжело, а потом и померла вовсе. Мишка, старший в город на заработки уехал, а Анюта здесь осталась, на хозяйстве. Тяжело ей было видно. Запила она, крепко запила. Вроде бы девка молодая неглупая, а нет, видно стержня в ней. Стали к ней мужики ходить, горел дом два раза. Да, по пьянке то чего только не случится… Мишка как уехал, так всего раза два появился, да и то полденечка погостит и все. А потом и вовсе перестал приезжать. Анюта померла давно. Детей у нее не было, Мишка так больше и не объявлялся. Вот дом и стоит пустой. Бабы наши говорят крики какие-то там по ночам, да шорохи разные. Ну это, ты знаешь, чего только не придумают в деревне-то…А недавно стал там кто-то появляться. То свет ночью горит, то музыка играет.
- А парень - то, парень -  быстро спросила Ксеня и неожиданно  покраснела.
Продолжение следует.....