Прости меня Налли

Это длиться уже второй месяц. Это – жутко, это страшно, это больно, это обидно. За что? Сейчас ты сидишь в углу этой комнаты, битком набитой людьми, совсем не далеко – всего…
Не везет мне, опять вызвал шеф, пришлось до конца рабочего дня сидеть за компьютером… а ты там. Я заходил, но ты, как всегда, чуть заметив мой силуэт слишком резко, для равнодушности, отводишь глаза…
Вчера мне было плохо. Чуточку хуже, чем всегда. А сегодня я поднял защиту. Пробить ее не поможет ничто… кроме тебя. Ты можешь, и наверняка ударишь, поймав меня на неаккуратном взгляде или слове. Это твой выбор, Налли. Только ты можешь ТАК глубоко задеть, только ты можешь так управлять мною. Боле никто.
Странно. Обычно мне просто больно смотреть на тебя, слышать твой голос… И очень больно слышать твой смех. А сейчас… я боюсь. Мне очень не хочется смотреть прямо перед собой. Там – ты. Я знаю, все эти тщательно возводимые вчерашней ночью, путем убиения бесчисленных орд людей в примитивной, но забавной игре, психологические блоки и установки рухнут. (Так оно и было) Рухнет сразу, когда глаза твои обожгут этим невесть откуда взявшимся холодом…
Ты что-то. Я стараюсь не слушать. Нет, вовсе нет, мне почти не больно, я к этому привык. Я понимаю, что сам не могу быть с тобой только из-за своей тупости, только из-за боязни причинить тебе боль, чтобы не испортить тебя… Я бы старался, но все было бы бесполезно. Все, кто как-либо соприкасались со мной, не могли даже осознать эту боль, не то, чтобы помочь нести. А я, как всегда, нахожу слишком эффективные способы борьбы. Заглушить боль я могу, только раздувая ненависть. А бороться с слишком распылавшимся, всепожирающим пламенем гнева могу только болью. Это замкнутая система вокруг любви.
Чем больше живу, тем больше понимаю, что жизнь безнадежна. Правда только в смерти.
Часто, просматривая мои любимые аниме-мультфильмы, я пропитывался героями, чувствовал их боль, их гнев, их страх… их любовь.
Я думал, что едино стоящее чего-то в этой жизни есть любовь. Я думал, люди ждут ее прихода чтобы принять или отвергнуть… но не ненавидеть.
Моя любовь тебе не нужна… Осознание этого наворачивает слёзы на глаза. Разве стла бы старательный студент с самого утра писать эти строки? Конечно нет. Но я уже давно не старательный студент. Я ушел в себя, я сошел с ума. Я так пропитался праведной ненавистью к самому себе, что уже не вижу ничего кроме боли и ненависти.
Наверное, во всём виноват я сам. Но разве так сложно сказать об этом? Только укажи на мою ошибку, на твои заблуждения или на чужие козни, и я всё улажу. Мне ведь не сложно. Люди очень примитивны, когда дела касаются их собственных желаний.. и я тоже.
Кто или что? Уже прошел месяц… или что-то около того, время стало для меня лишь напоминанием о пережитом. Я уже не могу вспомнить ту ночь, когда я засыпал бы не задавая себе этот… главный вопрос.
Ну вот, опять. Начальство сказало – нужна грубая человеческая сила, вот и иди, грузи столы. Люблю я нашу страну. Но таскание столов немного помогло. Я смело посмотрел на тебя… ты что-то пишешь… может так оно и лучше. Лучше видеть твое лицо в профиль, когда оно кажется немножко печальным… Так красиво. Я уже устал повторять это себе, но для меня – ты самая красивая на свете. Раньше я не понимал смысл этих слов. Писатели пишут о чувствах, только ссылаясь на них: «красивее всех на свете», «единственная», «самая-самая»… Теперь и я понимаю.
Это жутко несправедливое чувство. Я смотрю вокруг, вижу женщин. Много красивых, кто-то имеет изъяны… кто-то вообще ужасен. Есть и очень красивые… но какая-то часть вздорного меня сразу же вызывает твой образ, и конкурентка умирает, так и не родившись. Если я вижу влюблённых, или молодых супруг, то я сразу представляю нас на их месте. Как я обнимаю тебя, как ты улыбаешься мне, как нам тепло… Я боялся бы отпускать твою руку даже на секунду; я не посмел бы подвести тебя; я никогда бы не смог бросить тебя. Я. Но не ты.
Вот ты зашла в дверь… Беглый взгляд скользнул и по мне. Слишком холодный, чтобы быть равнодушным. Откуда эта почти ненависть? Откуда этот гнев?
То, что ты сквозь зубы сказала, даже несмотря в мою сторону – чушь. Я не верю. Не может быть, чтобы несколько несказанных мной слов, не имеющих вообще никакого значения ТАК повлияли  на твоё отношение ко мне… Неужто всё из-за этого мифологического гороскопа? Катерина сказала тебе что такое гарпия (она) и хемера (ты)? Неужели ты думаешь, что хемера чем-то плоха? Я – Вохл, оборотень. Моя душа зла, даже вопреки мне самому. А хемера – просто кошка с кожаными крыльями. Разве Вохл не может любить хемеру? Плавные изгибы её тела, прекрасные, слегка раскосые, цыета небесной синевы, глаза; а твои ушки? Их изумительный, слегка округлый контур… так и хочется согреть их теплом своего дыхания… А хвостик? Я отдал бы всю свою прошлую и без одного дня, будущую жизнь, за то, чтобы этот хвостик обвил мою руку или ногу.
Можешь ли ты простить? Я признаюсь в том, что сотворил великий потоп; я организовал теракты в США; я убил Кенеди и убью Буша; я скинул бомбу на Херосиму и диверсировал ЧАЭС; я проклял тех шестерых… или сколько их там было? Я проклял себя, засыпая весь в своей же крови и слезах, попутно проклиная и себя, и жизнь свою, и весь мир этот.
Конечно. Ты права – я сошел с ума. Двинулся. Соскочил с рельсов. Потерял крышу с чердаком. Я не знаю когда… но давно. Это было естественной психологической реакцией на ту группу социумы, в котрой я тогда жил… Как много слёз я полил тогда… почти все. И во мне родилось моё второе «Я». Нет. Не нужно считать что он плохой, нет. Он просто взял на себя всю мою боль. Но за всё нужно платить, и теперь он (я) знает больше ненависти, чем чего-либо другого…
Прости меня… прости нас. Я ничего не требую я просто прошу – улыбнись мне, ведь как легче станет слышать твой смех, лишённый презрения ко мне. Как теплее… теплее и легче.
Я повторюсь, но: прости. Мне очень сложно существовать без твоего прощения. Очень. Прости.