Дом

Горшков дМитрий

                ДОМ.

               

Мудрые удаляются, дома для них нет наслаждения.
Как лебеди, оставившие свой пруд, покидают они свои жилища.
                Дхаммапада VII. 91.
   


Ему безумно захотелось выйти из дома на улицу. Он подошел к входной двери и постучал три раза, но никто опять не ответил. Это была уже четвертая попытка за утро. Вчера было 16 попыток, позавчера 21, а сколько их накопилось за всю его жизнь, сосчитать невозможно. Да, он ни разу не был на улице. Хотя всегда мечтал увидеть свой дом снаружи.
  Изнутри он знал его как свои пять пальцев. Четыре комнаты. Кухня, где он ел, спальня, где смотрел сны, еще одна комната, где были ковер и телевизор и комната для гостей.
  Последнюю комнату он не любил. В дом ни разу не приходили гости,  и она постоянно была пуста. Пустота, заключенная в четырех стенах ни чем не могла его привлечь. Она была скучна и неинтересна. Известно, что по-настоящему понять и полюбить пустоту можно, только находясь в переполненном вагоне метро в час-пик. А он никогда не пользовался общественным транспортом.
  Сейчас он стоял перед дверью и прокручивал в голове обычные для подобной ситуации мысли.
  “Почему никто не открывает мне дверь?” - думал  он, -”Возможно я стучу слишком тихо? Нет. Это – неправда. Я стучал кулаками изо всех сил, я бил эту дверь ногами, сколько раз я разбивал лоб в кровь. Но люди на улице все равно оставались равнодушными. Почему? Почему они думают, что я не должен выйти наружу? Как они могут принимать такие решения, если они ни разу меня не видели и не знают, кто я?…” – он почесал затылок.
  “А вдруг никто не принимает никаких решений! Вдруг все остальные также сидят в своих домах, а на улице нет никого, кто мог бы открыть им двери?!” 
  Последняя мысль была для него совершенно новой, и она его испугала. Никогда он еще не смотрел на дверь с таким отвращением. Находиться в прихожей было невыносимо тяжело и он пошел в комнату с ковром и телевизором. По пути он пытался успокоить себя, вспоминая, что много раз видел по телевизору людей, которые все-таки  сумели выйти на улицу.
  “А можно ли верить телевизору? ” – задал он себе риторический вопрос. Как на него ответить, он не знал.
  Под воздействием всех этих мыслей он почувствовал себя совсем нехорошо. Реальность стала угрюмой и угловатой. Надо было как-то спасаться. Наркотики! Конечно никаких наркотиков у него никогда не было. Но он знал, что все ощущения находятся внутри и если включить воображение, то можно обмануть организм, который на самом деле и не стал бы против этого возражать.
  Когда-то у него был целый альбом марок с животными. Там были львы, тигры, носороги, медведи, морские рыбы и даже птица-
Секретарь. Но он ставил перед собой слишком много вопросов, а давал слишком мало ответов. Спасаясь от вопросительных знаков, он сначала съел львов, потом тигров, затем медведей, морских рыб и змей.
  Неделю назад под языком растворилась птица-секретарь. Тогда он уже начал экономить и разделил марку на две половины, т.е. сначала он съел птицу, а секретаря только на следующий день. Он точно знал, что осталась еще одна последняя марка. Он довольно долго листал альбом в поисках как бы пропитанного каким-то веществом кусочка бумаги. Он даже успел немного испугаться, прежде чем обнаружил марку. На ней был изображен Индийский слон альбинос. Это можно было понять по надписи над рисунком.
  Он бережно вынул бумажный прямоугольник из альбома и аккуратно разделил его надвое.
  “Какую часть слона мне положить в рот? - задумался он, - голову или задницу?.. Задницу что-то не хочется. Но потом ведь все равно придется. Эх, надо было рвать индийского слона по горизонтали... индийский слон... Где-то там, на улице, есть Индия...”
  Чтобы не думать об улице он, не глядя, положил в рот одну из половин слона и сел на ковер, прислонившись к стене.
  Мир вокруг почти сразу начал меняться. Углы комнаты округлились. Все стало мягким и добрым.
  Несколько минут он сидел неподвижно. За это время комната с ковром и телевизором окончательно приняла форму шара.
  Он опустил голову и увидел, что ковер ожил: на нем распускались диковинные цветы, среди которых бегали маленькие белые слоны. Он с криком бросился на ковер и стал ловить диковинных зверей руками. Однако все его попытки были безуспешны. И в душе он был этому рад, потому что не знал, что делать с маленьким слоном. (Чем его кормить? Сколько раз с ним гулять? К тому же он не мог ни с кем гулять, потому что не знал, как выйти из дома.)
  Ещё минуту он продолжал охоту, а потом перевернулся на спину. Увиденная картина его поразила. В комнате вместо потолка было звездное небо. Он встал на ноги. Это было больше похоже на взлет ракеты. От сильного шума он зажмурился и закрыл уши руками. А когда тишина вернулась, он увидел, что ноги его стоят на ожившем ковре (вокруг них снуют, весело подпрыгивая, совсем маленькие белые слоны), а голова находится в небе среди сияющих звезд. Он замер. Звезды находились так близко, что их можно было трогать руками. Он потянулся к одной из них. Но звезда была довольно плотно соединена с небом. Он приложил усилие, и звезда оказалась  в его кулаке. В щели между пальцами пробивался яркий ослепительный свет. Он разжал ладони и засмеялся от радости. Эту звезду он хотел подарить ЕЙ, но знал, что ОНА уже не вернется. Возможно, её никогда и не было.
  Он сел на ковер, держа в ладонях настоящую звезду, которая освещала шарообразную комнату серебристым светом. Это было непередаваемое зрелище.
  Но постепенно свет стал тусклым. Он оторвал глаза от звезды и увидел, что у комнаты вновь появились углы, цветы на ковре завяли, а белые слоны спрятались в норы. На него обрушилась угловатая реальность, а вместе с ней головная боль. Он понял, что всё кончилось, но какое-то время ещё сидел на ковре, держа в раскрытых ладонях кусок хрусталя, отломанный от люстры. Во рту у него была задница слона.
  Он прижал пальцы к вискам, потому что головная боль была почти нестерпимой. После чего с трудом поднялся и пошел на кухню, где выпил таблетку “Анальгина”.
  Вообще-то, он даже любил свою головную боль. Она приносила покой мыслям. В такие часы он мог думать только о боли и забывал о том, что где-то есть улица, а там другие люди.
  Он возвратился в комнату с ковром и телевизором, где он проводил большую часть своего времени, сел на ковер, скрестив ноги, и включил телевизор. Экран осветил комнату. Начался рекламный блок.
  Головная боль не спешила проходить, таблетка еще не действовала.
  На экране, на белом фоне нарисовалась стодолларовая купюра, и голос за кадром произнес: “Ом мани паде хум*.”
       “Ом money* паде хум”
– появилась надпись под купюрой. Всё неожиданно озарилось ярким светом, который исходил от ста долларов. После чего надпись изменилась, теперь она сообщала следующее:
“Банк ПРОСВЕТЛЕНИЯ
It’s all about the мани!”
  Потом была реклама нового альбома группы “Отпетые отшельники”, которая, даже не смотря на головную боль, вновь напомнила ему об одиночестве.   
   В следующем ролике демонстрировались разнообразные постельные принадлежности: подушки, одеяла, пододеяльники, простыни. Диктор тем временем говорил:
“Усталость, мешки под глазами, головная боль! Что делать? Ответ очевиден: здоровый сон...”
  Он выключил телевизор и бросил пульт куда-то в темноту. Анальгин ещё не действовал.
  “Непонятно, как можно продавать сон? - подумал он сквозь головную боль, - хотя, скорее всего, это просто реклама постельного белья”.
 Он зашел в спальню и лег на кровать. Закрыл глаза и быстро уснул.
  Ему снилось, что у него больше не болит голова. А вместо этого он едет по улице на белом слоне. Это был бесплатный сон.
  Потом он проснулся, но долго лежал, не открывая глаз, потому что вид дома изнутри ему ужасно надоел. Он хотел навсегда остаться во сне про слона и улицу. Голова продолжала болеть.
  “Нельзя верить рекламе,” – подумал он и поднялся с кровати.
  Быстрым шагом он направился к двери и постучал три раза (так происходило каждое утро). Но никто опять не ответил.
  Он вздохнул и пошел прочь от двери, но, сделав несколько шагов, остановился. Голова болела. Он не знал, куда ему деваться: кухня, спальня, комната с ковром и телевизором надоели. Он не мог представить, что сейчас окажется в одной из них. Чувство безысходности охватило его душу. Из глубины сознания всплыло слово “самоубийство”. Но тут он совсем неожиданно вспомнил про комнату для гостей. 
  Он быстрым шагом проследовал туда и, скрестив ноги, сел посередине пустоты. Вокруг него ничего не было. Он впервые чувствовал себя гостем в своем собственном доме.
  Головная боль была очень сильной, но он не мог отдаться ей полностью. Мысли о доме и об улице лезли в голову. Раньше такого никогда не происходило.
 Он сидел и думал: “Я больше не могу находиться внутри этого дома... Мне все здесь надоело... Я умру, если не найду способ, покинуть этот ДОМ... ДОМ... Ом... Ом мани паде хум...”
  Он начал повторять вслух: Ом мани паде хум. Ом мани паде хум. Омманипадехумомманипадехум...
  И вскоре он забыл о доме и об улице. Сначала он думал только о непонятных словах, которые произносил, а потом полностью сосредоточился на пустоте разлитой вокруг него. Головная боль ушла, то есть она осталась, но он уже больше не ощущал себя тем, у кого болит голова. Человек, запертый в доме и мучающийся от боли, имел к нему, настоящему, мало отношения, а он был чем-то большим.    
  Он все сидел и повторял: Ом мани паде хум. Он был абсолютно спокоен и поэтому абсолютно свободен; стены дома больше не сдерживали его.
  И тут зазвонил телефон, раньше такого никогда не случалось. Он выскочил из пустоты и, схватив трубку, закричал: Алло!
- Здравствуйте, это Банк ПРОСВЕТЛЕНИЯ? – спросил женский голос.
- Нет, это Дом, - ответил он.
- Извините...
  Раздались гудки. Он повесил трубку и нараспев проговорил: Ом мани паде хум, потому что кроме этой фразы в его голове больше ничего не было.
  “Да, у Банка ПРОСВЕТЛЕНИЯ удачная рекламная кампания.  Слоган очень запоминающийся...” – подумал он и направился к двери.
  Он подошел к двери и постучал три раза, но никто опять не ответил.
- Дверь, почему ты думаешь, что мне нельзя выйти из дома на улицу? – спросил он.
- Мне все равно, - безразличным тоном ответила дверь.
- Значит, я могу выйти из дома?
- Можешь.
- Как?
- Это какой-то тест? – спросила дверь.
- Как мне выйти из дома? – продолжал он.
- Просто поверни ручку.
- И все!?
- Да, - лениво сказала дверь.
- А сказать об этом раньше ты не могла?
- Ты никогда не спрашивал. Только бил меня рукам, ногами, а иногда и головой. А чтобы получать ответы надо задавать вопросы.      
- Извини, - сказал он со смущением.
- Ничего.
  Он повернул ручку. Замок щелкнул, и дверь, со скрипом: шунь-я-та*, открылась.
  Он вышел на крыльцо.
  На улице была середина весны. Только что прошел теплый дождь. Умытая зеленая трава, мокрый асфальт, запах сирени в воздухе. По дороге, радостно дребезжа, ехал красный трамвай.
  На другой стороне  улицы он увидел высокое здание, покрытое зеркальным стеклом. Из вывески следовало, что это центральный офис “Банка ПРОСВЕТЛЕНИЯ”.
  Он посмотрел наверх и увидел синее небо, а потом солнце. Лучи света ослепили его, и он зажмурился. А когда открыл глаза, вокруг него был только этот свет.
  Он обернулся, потому что вспомнил, что всегда хотел посмотреть на свой снаружи. Но там был только яркий ослепительный свет.
  “А был ли дом?” – спросил он сам себя.
  Но не успел ответить, потому что неожиданно начал падать вверх.
Он опустил голову, желая увидеть свое тело. Но вместо него был только яркий ослепительный свет.
  “А был ли я?” – хотел спросить он, но того, кто мог задавать вопросы, больше не существовало, был только тот, кто знает все ответы.
   





               
 Горшков Дмитрий                o5.o2.2oo1