Гимн равнодушных

ГИМН РАВНОДУШНЫХ

                Девиз равнодушных: «Мне всё
                время кажется, что вокруг меня
                что-то происходит, только где
                это вокруг, и кто этот меня?»


Я просыпаюсь, открываю глаза. Согласно романам, сейчас самое время для утренней неги. Однако утро – не время литературы. Голос за кадром включает секундомер на сегодняшний забег: «Ты встаёшь или нет?» «Встаю,» - цвета обращаются в черно-жёлтые будто плёнка постарела, а может быть это от солнца.
Процесс беготни по квартире в поисках очков, часов, шарфа под непрестанное:
-Ты поела?
Сегодня холодно: одень шапку.
Так ты поела?
-Да! Да! Да!
Вылетаю за дверь. Лестница выбивает дробь в ожидании артподготовки:
-Ты почему опять не поела?
-Да!
Срываюсь с поводка парадной и громом двери утверждаю победу. Теперь можно уже не торопиться. Я достаю плеер, и всё дальнейшие события происходит уже под музыкальное сопровождение, причём по моему выбору.
Иду по улице, люди-рыбы замедленно плывут в моей банке: открывают рот и, странно, пузырей не пускают. Я тоже претворяюсь  холоднокровной, но  непременно  заглядываю  в  лицо  каждому  -  молодому, высокому, красивому.
Между машинами, лениво шевеля усами, пробирается троллейбус. Неторопливый шаг дамы, замешательство и привычная утренняя пробежка. Скользкая ступенька, но устойчивость поручня: двери захлопываются, и утро разгоняется со скоростью общественного транспорта.
В толчее весело пробивается кондуктор:
-Все обилечены? Девушка, у Вас что?
-У меня? Счастье!
-Или оплатите проезд, или предъявите документы!
-Не могу. На счастье документов не дают.
-Девушка, я сейчас троллейбус остановлю и высажу.
Пассажиры поддерживают: «Умные все такие стали». Это они оскорбить хотят.
Я наконец прерываю затянувшееся молчание, наступая на мечту, безобразно нарушающую общественный порядок. Документы предъявлены. Я более, чем законопослушна: я равнодушна, потому что нет повода ни для бунта, ни для приспособления.
Выхожу из троллейбуса, но успеваю развернуться и подать руку молодому человеку:
-Полагаете это смешно?
-Нет, – я шествую далее по моему неотличимому дню.
А вот и долгожданная волна тёплого плотного воздуха. Не волнуйтесь, это не печаль об ушедшем лете, это метро.
Кстати Вы знаете, что наше метро было открыто в 1861 году. Существуют документы, свидетельствующие о том, что с помощью подземного вида транспорта Александр II избежал нескольких покушений. Исстари прокатиться в метро будущего имени ещё будущего Ленина было прелюбимой забавой царских министров и чиновников. И только Столыпин пренебрегал этой мерой предосторожности. Александра Второго до сих пор можно лицезреть в подземном царстве, а где теперь Столыпин?
Однако сколько верёвочке не виться, а червяк метро всегда выводит к свету. Выхожу на улицу и, навстречу, по тротуару на меня едет автобус. Люди исчезают под колёсами. Ах, сейчас и я пройдусь полонезом. Но тут я действительно вышла из метро.
По стене идут, бегут, отстают, оставаясь на месте, часы. «Опаздываю», - механически констатировала, но пошла дальше, не прибавляя шага.
За спиной заскрипело моё имя. Оглядываюсь: одногруппники. Название объединяет нас в некое одно сообщество, несомненно, ложное. Встречая их на улице лет через 10, положено будет радоваться. И в мозгу как солнечный заяц будет метаться мысль: «Сколько лет... Сколько?»
-Ты лабораторные сделала?
-Что?
-Серьёзно. Сделала?
-А вот серьёзности давайте от меня ждать не будем.
Обиженным молчаньем меня на сегодня исключают из рядов единой группы. Тут стоило бы порадоваться, но наступающий этап раскаянья уже впрыскивает первые капли яда. Привычная философия причинно-следственных связей не успевает превратиться в теорию преступления и наказания, потому что под руку, под дых, под совесть: «Ради Христа!»
Нищий серый и аляповатый одновременно. Стандартно аляповатый: «Ради Христа!» А у меня только десятка. Но не могу же я отдать последнюю десятку. А вдруг и правда голодает, а я сыта и даже красиво одета. Но вдруг неправда? И деньги ведь не мои, родителей. В спасительных раздумьях прохожу мимо, опустив голову.
Стыд проходит, опущенная голова уже мешает. Но если я подниму её, то стыд окажется притворством, обратится в приличие, в краску гуманизма. Ею подкрашены все фасады, они благопристойны, они желают ими остаться. Они созданы для того, чтобы все заметили, что я  не так уж плоха. «А хоть и так», - и я поднимаю глаза: церковь. Трезвонят колокола так, что воздух колеблется, укачивая люльку мира. Звенит голос. Звенит душа. Звенит небо. И вот я жалкая в своей вере уже стою на перилах моста:
-Люди! Свет на оба ваши дома.
Кто-то хватает за руку, ставит на тротуар:
-Ведь упадёте
-Вы слышите, какой свет?
-Свет обычно видят.
-Да.
Кстати высокий, даже молодой, но в лицо можно не заглядывать, потому что «свет обычно видят». Хотя возможно он - ... Я поднимаю глаза: канонический Иисус.
-Я дверь в Царствие божие.
-Не хочу принять Тебя. Не хочу вписывать себя в формулу. Не хочу принять свет из рук.
-Я дверь в Царствие.
-Хочу сама найти свет.
-Вы уверены, что для этого необходимо прыгать с моста?
-Я ни в чём ни уверена.
Полуулыбка в ответ, и плач в сердце. Больше нет во мне Бога. Он дал свободу выбора: я выбрала. Я свободна от себя, от мира. Это значит, я- творец.
Итак Я – Бог. Передо мной Вселенная, бездна, ничто. И она требует воплощения. Сначала, пожалуй, создам землю. Чтобы избежать повторений она будет плоской, впрочем, без сложной конструкции из слонов и черепах. Но раз земля плоская, то Солнцу придётся вращаться вокруг неё, ведь вращение блюдца по орбите – это как-то несерьёзно, не по-божески. Обязательно создам тварей летающих, бегающих, ползающих и человека. Однако змей-искуситель уже намекает: «Всё это уже было. Нельзя быть богом при условии, что ты человек. Нельзя, плывя на корабле создать свой, плывущий в другую сторону». Хорошо уговорил: я– творец, и я оставляю вам бездну. Пусть каждый, кто родится из неё, лепит из хаоса свой мир. Но с одним условием, он должен жить в нем, а потом уж пусть сам решает - быть ли распятым. Чур, моя очередь.
-Девушка! Девушка, вы должны мне помочь! – он внезапный и громогласный, мгновенно завладевает вниманием и увлекает за собой.
-Почему должна?
-Вы же гражданин, вы человек, вы женщина, вы будущая мать, наконец. Одним словом, представьте себе: в вашем сером и однообразном городе я жду трамвай - седьмой номер. Кстати вы не знаете: он здесь ходит?
Мои попытки оправдаться за отсутствие в данном конкретном месте трамвайной остановки потонули в тихом омуте объяснений:
-Неправда ли, это хорошо, что мы ждём 7 трамвай, именно здесь, а не где-нибудь в Элисте. И не спрашивайте почему: это очевидно. Предположим: этот трамвай здесь ходит. Представляете, мы ждём его в Элисте, а он ходит здесь. Согласитесь, по крайней мере, это было бы нелогично. С другой стороны, возможно, согласно своему маршруту этот трамвай как раз здесь-то и не ходит. В таком случае есть вероятность, что перекроют какую-нибудь часть путей, и он появится именно на этом мосту, тогда ожидание этого трамвая в Элисте выглядит просто смехотворно. Вы рационально заметили, что на мосту нет остановки, но признайте по сравнению с ожиданием трамвая в Элисте это уже такая мелочь.
Я посоветовала ждать трамвая на соседнем мосту, так как он железнодорожный. Однако убедить собеседника в моём полном непонимании проблемы оказалось непросто:
-Как вы правы! Жаль, что так редко можно встретить понимающих людей. Действительно, а если 7 трамвай есть и в Элисте, он вполне мог бы быть послан в наш город в качестве братской помощи. А если в Элисте всё-таки не ходит седьмой номер, то наш трамвай очень бы порадовал тех, кто всё-таки ждёт его там.
Теперь беседа с этим человеком уже обладала одним недостатком: он шёл в нужном мне направлении и при том довольно быстро. Цель всей этой поездки - здание в стиле советский вампир - появилось незамедлительно.
-Надеюсь, вы не забудете оказанной вам помощи. Но не могу вам далее содействовать: я уже пришла, - по-моему, мой исчезновение прошло незаметно, то есть вообще не прошло. Интересно, где я сейчас гуляю с этим теоретиком.
Дверь за мной захлопнулась, пункт назначения и сегодня ни чем не отличался от того, каким я себе его представляла. Меня ожидал монолог, подобный только что услышанному, с перерывами один раз через каждый час и 30 минут.
Итак, любезный мой читатель, (вернемся же к стилю надушенных романов середины XIX века) пора подвести итог. Чуть больше часа тому назад из пункта А в пункт Б выехал поезд. Через 10 минут из пункта Б навстречу ему не выехал другой поезд, тоже повторилось и через 20 минут. Первый из двух упомянутых поездов прибыл в пункт Б без эксцессов. Спрашивается, есть ли смысл у задачи и зачем же выехал поезд из пункта А? Ответ от поезда я получить не успела, так как, во-первых, была им сама, а, во-вторых, в пункте Б под кодовым названием И(нститут), несмотря на то, что согласно моде его давно переименовали в У(ниверситет), начались лекции.