Заклинание

Заклинание.

Я помню тот день, когда мною было сотворено мое первое заклинание. Моё. Только мое. Откуда оно взялось – я не могу это сказать, потому что не знаю.
То был дождливый день. Я люблю дождливые дни. Дождливые и теплые. Когда можно идти, ощущая на лице теплые потоки дождя, чувствуя прилипающую одежду и уходящие куда-то далеко проблемы.
Жаль, что такие дни выпадают не так часто, как хотелось бы. Все-таки средняя полоса России, городишко под названием Москва, где большую часть года занимает зима в различных вариациях. А дожди идут исключительно в холодные, промозглые, дни и не вызывают желания покидать теплую берлогу. Иногда хотелось уехать куда-нибудь в тропики, где сезон теплых дождей занимает до четырех блаженных месяцев. Останавливает только то, что фауна, которая там водится, как правило, очень нелюбезно относится к белому человеку и стремится его убить.
В тот редкий теплый и дождливый день я шел по Тверской и, как мне казалось, не думал ни о чем. Но заклинание рождалось внутри, без участия моего сознания, оно отключило все те чувства, которые могли его распознать и запретить моим органам участвовать в его создании. И только когда оно родилось, я почувствовал его.
Оно не оставило мне выбора – я вынужден был сотворить его, чтобы выкинуть из себя это чужеродное создание.
И я сотворил его.
Для меня оно выглядело как маленький огонек, вышедший из груди где-то в районе солнечного сплетения, ушедшее вертикально вверх, задержавшийся на секунду чуть выше уровня крыш и сорвавшийся с места в направлении запада, заката Солнца.
Для всех остальных – а, несмотря на погоду, народу вокруг меня было достаточно – это выглядело несколько иначе: молодой человек, идущий без зонта под проливным дождем, отбрасывает сигарету, делает какие-то безумные жесты руками, произнося при этом не менее безумные слова и застывает, запрокинув голову так, что лицо обращено к небу. Что они могли подумать? Только то, что я не в своем уме, наверное. Скорее всего они так и подумали.
Я не знал, что делает это заклинание. Я запомнил его слова, запомнил его жесты. И дал себе слово докопаться до смысла. До скрытого смысла, до тайной сути.
В тот день я не ощутил никаких последствий сотворения заклинания. Я просто пришел домой, сменил насквозь промокшую одежду на сухую и, почувствовав зверскую усталость, лег спать. И спал четырнадцать часов подряд. Но даже сон такой продолжительности не принес ожидаемой бодрости. Впрочем, на работу я пошел, вопреки желанию и возможностям организма.
Где-то к концу невыносимо длинного дня пришло озарение – заклинание забрало частицу меня. По другому быть не могло. Какое-то раздражение, зуд внутри, постоянная неудовлетворенность сопровождала меня на протяжении дня и в конце его я получил подтверждение, что стал немного не такой, как был: та девушка, с которой я встречался, заявила, что с этого момента она не хочет не только разговаривать со мной, но и наблюдать меня в пределах прямой видимости. На резонный вопрос «почему, собственно?» был дан ответ, не относящийся к сути поставленного вопроса, но, тем не менее, расставляющий все точки над i. Она сказала «пшел вон, козел!» и была при этом в своем праве, поскольку я находился у нее дома.
Было обидно, больше от того, что я не понимал, почему она так со мной поступила. Немного успокоившись, я и пришел к выводу, что здесь как-то замешано заклинание, сказанное мною накануне.
Но что сделано, то сделано. И иначе быть уже не может. Пришлось делать то, что я пообещал себе после того, как сотворил ЕГО. Взяв отпуск на работе, я отправился в поход по библиотекам, пытаясь откопать хоть что-то, что может пролить свет на эту загадку, загадку, ответом на которую был смысл заклинания.
Через три недели я выяснил, что книги мне не помогут. Пришлось преодолеть природную робость и отправится на кафедру лингвистики университета. Там мне пришлось много раз разным людям повторять слова заклинания – только слова! – и выслушивать один и тот же ответ: «к сожалению, молодой человек, я не знаю этого языка, но вроде бы он похож на хеттский (египетский, шумерский, список можно продолжить), почему бы вам не обратится к профессору Н, он-то у нас специалист по этому вопросу». А специалист по этому вопросу как раз сейчас находится в Женеве, где он и еще сотня подобных ему обсуждают проблему произношения иероглифа, похожего на бабочку со сломанной стрелой в правом ухе, в одном из диалектов шумерского или другого, не менее мертвого языка.
Отпуск закончился, но я был не ближе к разгадке, чем в начале его. Хотя отрицательный результат – тоже результат, но не до такой же степени! Хотя я знал теперь, куда ходить не нужно. И я начал звонить.
Звонить по всем телефонам, указанным в объявлениях, которые помещают в газетах под разделом «магия». Я хорошо представлял себе, что большинство из тех, кто дает подобные объявления – чистейшей воды жулики, но теория вероятностей подсказывала, что чем больше телефонов я пробью, тем больше шансов наткнуться на того, кто не жулик. Хотя была так же вероятность того, что те, кто не жулик, вообще не помещают подобные объявления.
Четыре неполные недели звонков принесли только один результат – я понял, что те, кто не жулик, объявлений в газетах не помещают. Более того, складывалось ощущение, что их не существует в природе. Вообще. Или у них цель – скрыть от меня свое существование. Клубы любителей непознанного и непонятного, вытащенные из сетки и посещенные на птичьих правах наблюдателя с возможностью задавать вопросы так же ни к чему не привели. В основном все сводилось к тому, что «я знал одного человека, которому кто-то рассказывал, как где-то один механизатор видел НЛО…». Наскучивает сразу же.
Я перестал искать. Кроме того, что та девушка так и не удосужилась объяснить свое тогдашнее поведение, мне больше не в чем было упрекнуть то злополучное заклинание. Я начал понемногу забывать об его существовании, о том, что это Я дал ему жизнь, о том, что это вообще было со мной.
Прошел год. Чуть меньше, если быть точным.
Пассы руками я уже воспроизвести не мог. Но слова заклинания, аккуратно записанные кириллицей на листочке бумаге, лежали, завернутые в полиэтиленовый пакетик, у меня в ящике стола. Я не доставал этот листок довольно долго – месяцев шесть, не меньше. И не собирался делать это и в дальнейшем.
Но… Человек предполагает, а Бог располагает. Так случилось и со мной.
Звонок раздался достаточно неожиданно, поздним вечером. Нормальные люди обычно в это время готовятся спать. Поэтому я все-таки сначала вытер голову – все-таки я был в ванной – и лишь затем, не спеша, подошел к телефону и взял трубку. Настойчивый человек был тот, кто пытался мне дозвониться!
- Алло!
- Алло! Мне бы поговорить с Сергеем.
- Это я, слушаю…
- Извините, Сергей, - голос в трубке был больше всего не похож на замороженного ежа, - Где-то с год назад вы приходили к нам на кафедру и пытались выяснить, на каком языке звучат определенные слова. Я правильно изложил Вашу цель?
- Да… В основном правильно. Но кто Вы?
- А, черт! Извините, Сергей! – голос хрипло булькнул и продолжил, - Понимаете, Вы же обошли тогда не всех, кого можно, так, тыркнулись в пару кабинетов, вас там вежливо послали и все. А я… Меня зовут Аркадий. Я доцент этой кафедры и ко мне вы тогда не заходили. А сегодня у нас была вечеринка и кто-то из тех, с кем вы имели беседу, упомянул о странном молодом человеке, говорящем на незнакомом языке. Он сам не запомнил ни слова, но нашлись люди, прирожденные лингвисты, у них вы тоже были, они воспроизвели эти слова почти дословно. Кто-то их даже записал после вашего ухода. Так вот – я знаю, что это за язык!!!
Восторг этого незнакомого мне Аркадия описать словами сложно. Говорил он захлебываясь и мне казалось, даже подпрыгивал от нетерпения. Впрочем, сам-то я уже давно остыл к этому заклинанию. Зачем он мне? И оно зачем? Тем более, скорее всего, это может подождать до завтра… На ум пришло то, что он и я по разному оцениваем мои походы в его институт. Мне-то казалось, что я прошел по всем возможным кабинетам. С его точки зрения, я тыркнулся в парочку – и ушел, посланный… Смешно.
Я не задал Аркадию, да и себе вопроса – а как он нашел мой номер телефона. Во время своих поисков я нараздавал эти семь цифр такому количеству народа, что не приведи Господь если они все начнут мне звонить! Так что мало ли как оно получилось? Ну знает человек мой номер, ну и что с того? Зачем звонить в половине первого ночи?
Но пришлось сделать удивленный голос и пробурчать в трубку:
- Да?!! Невероятно… А я уже и надежду потерял… Целый год все-таки прошел. Ну и?
- Это язык Гаты!
- Удивительно… - сарказм излился из меня. Я ненавидел себя в такие моменты. Но все-таки – целый год, половина первого ночи… - И что Гата?
- Вы не знаете, что такое Гата??? – Мой собеседник был удивлен. Безмерно удивлен. Насколько я понял, те, кто не знал Гаты, были для него недочеловеками, а может и меньше.
 - Знаете, Аркадий, нет. Я не знаю, что такое Гата. Но буду счастлив, если вы мне расскажете. Если возможно – я завтра, вернее уже сегодня, приеду к вам на кафедру и вы мне все…
Он не дал мне договорить. Он начал говорить и говорить быстро, как человек, привыкший говорить в постоянном опасении, что его перебьют:
- Сергей, это не может ждать.
- То, что ждало год – не может подождать еще часов девять-десять??? – я вложил в эту фразу все возможное для полпервого ночи удивление.
- НЕТ! – Чувствовалось, что еще чуть-чуть – и Аркадий будет в состоянии просочится по той паре проводков, что обеспечивала наш разговор. Правда, где-то там еще должны быть всякие релюшки, контакты и прочая дребедень – но разве это может остановить по настоящему целеустремленного человека? – ЭТО ЖЕ ЗАКЛИНАНИЕ!!!
- Я это знал еще год назад. Так что Вы меня не удивили.
- ЗНАЛ??? И МОЛЧАЛ??? – я почувствовал вибрацию наушника в трубке, отвел ее от уха подальше и, не разбирая дальнейшего писка Аркадия, достал сигарету и закурил. При этом я сел на ковер и использовал в качестве пепельницы тарелку с остатками какой-то недоеденной еды – возможно, это была позавчерашняя яичница. А может и вчерашняя сарделька.
Сигарета была почти выкурена, когда Аркадий замолчал. Я потушил окурок и вновь взяв трубку как полагается, осведомился:
- Так что там с Гатой?
Чувствовалось, что Аркадий на другом конце провода подпрыгнул. Но я отдал ему должное – он быстро взял себя в руки.
- Гата – это основная книга иранских огнепоклонников. Магов, если хотите. Ну там, Заратустра, еще парочка менее известных персонажей, широко известных в узких кругах историков данного периода и региона и любителей всяческой байды вроде черной магии и прочего сброда. Понимаете?
- Пока да. А Вы историк, любитель или прочий сброд?
- Ха. Три раза ха. Скорее всего – прочий… Сброд. Лингвист, специалист по древним языкам. Ну и увлекаюсь магией… В меру своей испорченности. Только пентаграмм не рисую и не делаю движений руками, произнося страшные заклятия. Просто интересуюсь, как еще одним пластом языковой формации, не более того.
- Понято, - я усмехнулся. – так что там с этим заклинанием и с этой Гатой? И почему нельзя ждать?
- Сергей… - Аркадий помолчал. – А Вы за новостями следите? Всякие пожары, катастрофы, стихийные бедствия и прочее, прочее, прочее Вас интересуют?
- Ну как вам сказать? Телевизора у меня нет. Радио работает на музыкальной станции. В интернете – кое-что, но не все, траффик ограниченный. Вот. Можете сами решить – интересуюсь или нет.
- Понято. Я почему-то так и думал. Тогда слушайте. Июль прошлого года. Взрыв газопровода в Белоруссии, незначительные пожары в Прибалтике. Август – пара катастроф с самолетами в Польше – одна ближе к нам, другая подальше, почти в Германии. Наводнение в той же Германии – без предпосылок абсолютно. Сентябрь – заморозки во Франции, на Лазурном побережье, три метра снега за одну ночь. Восстание басков в Испании. Пробуждение вулкана на Азорских островах – октябрь. Ноябрь – пропажа трех крупнотоннажных судов, двух танкеров и круизного судна с двумя тысячами людей на борту. Бесследно. Ну дальше почти в том же духе – США, от восточного до западного побережья, несколько стран Тихого океана, Фиджи там всякие, Таити, Филиппины… Не помню на память. Потом Вьетнамы, Камбоджи, Индии, Китаи, Среднеазиатские республики. В прошлом месяце пробудился вулкан в Уральских горах. Понимаете??? Вулкан – в – Уральских – горах!!! Волга обмелела – локально, но сильно. Два случая посадки на мель – и это вблизи Саратова! Пара недель назад…
Мне надоело и я перебил Аркадия:
- Ну и что? Нужно готовиться у позапрошлогоднему урагану? Бежать из Москвы как можно скорее? И все это произойдет уже завтра? Или прямо сейчас? Как это относится ко мне и к тому, что не может ждать?
- Ты не понял? – Аркадий был просто возмущен и перешел на «ты». Впрочем, «выканье» мне и самому надоело до чертиков.
- Нет.
- Это же работа твоего заклинания!
«Откровение Иоанна Богослова», подумал я.
- И оно возвратилось! Оно опять пришло к тебе! Только теперь оно сильное! Оно съест тебя! Тебе срочно нужно составить другое заклинание! Останавливающее!
Наверное, количество восклицательных знаков в должно было бы меня испугать. Год назад так бы и произошло. Но не сейчас. Сейчас я был спокоен, как удав. И поэтому спросил:
- И как оно меня уничтожит?
- Сложно сказать… - Аркадий задумался. – Скорее всего ты просто перестанешь быть. И возможно, что это будет сопровождаться некоторыми разрушениями. Но точно описать – сложно. А вот останавливающее заклинание – можно попробовать подобрать. У меня есть наработки… Если бы ты тогда дошел до меня!
- Если бы, да кабы… - перспектива просто перестать быть была хороша. Если бы про нее не рассказывал в час ночи перед рабочим днем абсолютно неизвестный мне человек. – Ладно. Ты меня уговорил. И что мы будем делать?
- Ну лучше было бы собраться у нас в институте – но туда сейчас не пустят даже меня. Хотя можно и так – книги у меня есть дома, я заскочу за ними и приеду к тебе. Вот только не знаю, успею ли?
- Ну давай попробуем, - я усмехнулся, представив, как мы будем ночью заниматься составлением останавливающего заклинания, - записывай адрес.
Я продиктовал свои координаты и получив в ответ заверения в том, что уже через час он будет у меня. При этом Аркадий выразил надежду, что будет не СЛИШКОМ поздно, чем сильно меня позабавил.

Впрочем, его надежды не сбылись. Я не смогу передать то ощущение, когда просто перестаешь быть, но, поверьте, оно восхитительно!
Жаль, конечно, тех людей, что оказались погребены под развалинами внезапно рухнувшего двадцатидвухэтажного дома, но разве в моем теперешнем состоянии я должен обращать внимание на такие мелочи? Нет!
И, наверное, Аркадий смог бы добавить в свою коллекцию и этот рухнувший дом на юге Москвы, как итог годичного путешествия рожденного Мною Заклинания. Мог бы… Если бы в тот момент, когда Оно добралось до меня, он не ехал в лифте этого дома, устало растирая затекшие от переноски сумки с двумя десятками книг руки…
Что было дальше? А мне неинтересно рассказывать это вам.