Детские забавы

Нас было четверо. Во-первых я. Знаю что неприлично о себе так сразу в первую очередь, но этот рассказ сам по себе неприличный, а как известно каплей дёгтя бочку с гавном не испортишь. Вторым был Виталик, он же Панкуша-Наркуша, он же Торчок-Сморчок, ярый панк и заядлый курильщик конопли которую он выращивал у себя на балконе и безмерно этим гордился. Паша был третьим и ни чем особенным кроме черезмерной любви к спиртным напиткам не отличался. Ну и ещё был Толик, рыжый псих-одиночка, маньяк-пропойца, гроза первоклассников, встреча с ним походила на одновременное извержение вулкана, землетрясение и потоп, по тому как Толик вместо "здрасти" обматерит, стукнет по голове учебником и обольёт чем ни будь в придачу. Так вот, нас было четверо, а бутылок у нас было три. Ну ещё у Виталика был план в неограниченных количествах, но кроме него план был ни кому не нужен, по тому что гадость это, да и хрен бы Виталик поделился, он последнюю рубашку отдаст и всё такое, но за косяк будет бороться до последней капли своей наркоманской крови. Короче, собрались мы вчетвером, с тремя бутылками вина и безразмерным пакетом шмали в школьном кабинете по биологии. Так уж получилось что меня с Пашей припахали убирать этот самый кабинет, в силу того что я написал на парте слово «***», Паша написал слово «****а», а учительница по биологии это дело просекла и была крайне расстроенна таким поворотом событий. Виталик же с Толиком решили под это дело конкретно затусоваться, по тому как тусоваться в лесу было холодно, а больше было просто негде.

После первой бутылки начали вспоминать вошедшее в историю знаменательное событие: физрук учил как нужно правильно держать гранату. Зрелище было ещё то. Устав смотреть на бездарные попытки учеников совершить хоть какое ни будь подобие броска, учитель собрал всех ребят в кружок и загадочным шёпотом проговорил:

-- Знач так. Смотрите сюда. Щас я вас, сукины дети, научу как нужно правильно держать гранату, -- физрук берёт гранату, суёт её под нос каждому, потом останавливается на Паше, ехидно улыбается и спрашивает, -- Ну вот как ты СВОЁ держишь? -- физрук ласково погладил большим пальцем поверхность гранаты, а все остальные стали судорожно хватать воздух, -- Ты же его держишь ласково, нежно... Ты же его держишь не ТАК и не ТАК, -- на слове "так" физрук резко дёргает гранатой туда-сюда, потом делает значительную паузу -- оно ж своё... родное...

От души посмеялись над этим всем; а то после вышеописанного события был такой шок что не только смеяться, дышать было трудно! Дадьше осушили ещё пол бутылки, возрадовались жизни и стали заниматься своими делами. Паша побежал к доске, ухватил цветные мелки и начал рисовать картину "Мечта Похуиста", на которой крупным планом был изображён завязанный тугим узлом морщинистый волосатый ***. Виталик сел к окну и принялся забивать гиганский косяк. А я стал на учительский стол и начал декламировать свежие афоризмы из репертуара нашего военрука.

-- Для обеззараживания продуктов яда необходимо удаление слизистых оболочек носа и рта! Причиной стихийного бедствися может, по сути дела, стать пожар на Чёрном Море! Товарищи учащиеся, вы пришли на урок а не на собаку! Для того что бы одеть противогаз необходимо вставить в него четыре больших пальца!

Толик изобразил на своём лице изумление и спросил по сценарию:

-- Товарищ главнокомандующий, как это ЧЕТЫРЕ больших пальца? Это что же и ноги в туды приспособить?!

Я скорчил зверскую рожу, показал Толику средний палец и заорал:

-- Товарищ учащийся, раз и навсегда зарубите себе на носу, это тоже, по сути дела, большой палец! Это самый большой палец! -- со всех сторон раздался идиотический хохот, эту выходку военрука помнили все и офигивали от неё до сих пор, а я тем временем продолжил, -- Что бы сложить противогаз необходимо зажать правое очко между рукой и резинкой...

-- А как же левое очко? -- хихикая поинтиресовался Паша.

-- Если главнокомандующий сказал "правое очко" значит ПРАВОЕ ОЧКО и ни какого левого здесь быть и не может! -- рявкнул я, а потом не удержался и засмеялся вместе со всеми.

Дальше всё проходило довольно заурядно. Пили, рассказывали анекдоты. Виталик безуспешно пытался скрутить свой богатырский Косяк-Самопых, Паша продолжал рисовать свою фаллистическую картину, на которой самих фаллосов было уже штук двадцать, а кроме этого там была изображена ещё всякая неприличная фигня и написанно много нехороших слов. Потом Толик извлёк из кармана презерватив, подкрался к увлечённому своим художеством Паше и ловко натянул ему это Чудо Резинового Века на левое ухо, а затем загнал на парту и заставил танцевать гапак под дружное хлопанье и напевание: "Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвэла, ты ж мэни молодому нэ дала, нэ дала!"

Потом Паша порылся в шкафу и раздобыл из его глубин длинную стеклянную банку с какой-то анатомической гадостью навроде обрезка кишки или ещё чего-то такого же тошнотворного на вид, приставил себе эту банку (сантиметров 30) к промежности, начал делать ****ельные движения и издавать неприличные стоны.

Всё было бы хорошо, но тут, как на зло наш Торчок-Сморчок издал радостный матерный вопль по поводу удачно закрученного косяка, "Бляяя! Ебись мой ***! Я, ****ь, наконец-то за****рючил этот Про****о****роебидритический Мондозалупошмалепёрд!" неистово орал он и Паша обернулся. Это промедление в действиях стоило ему того что Толик сделал резкий рывок, выхватил у Паши склянку с кишкой и рыгоча поскакал кругами и кабинету. Паша рванул за ним крича что-то вроде, "Отдай мой хуй -- мне не чем ссать!" Пару минут они с визгом носились, а потом резко и обломно открылась входная дверь...

Замерив застывшую на пороге учительницу по биологии, Паша остановился как вкопанный. А Толик, ойкнул, споткнулся и растянулся в ногах у училки, выронив при этом банку с омерзительным экспонатом. Банка звонко ударилась об пол и разлетелась на маленькие кусочки, а кишки ляпнулись на туфли учительныцы. Сама учительница внимательно посмотрела себе под ноги, дёрнулась, лицо её начало приобретать ярко красный цвет. Потом её суровый взгляд коснулся доски, лицо стало недоумевающим, а затем медленно посинело. Следующим "сюрпризом" был я с зажатой в руке бутылкой портвейна и дурацкой улыбкой на физиономии. Этому зрелищу соответствовал белый цвет лица. Потом пошло по кругу, милицейской мигалкой: красный-синий-белый, красный-синий-белый, красный-синий-белый... как вдруг в гробовой тишине раздалось сначала тихое, но постепенно набирающее силу пение:

-- Если б море было водкой, я бы стал подводной лодкой, -- ни во что не врубающийся и ни на что не реагирующий упыханный Панкуша-Наркуша с недокуренной третью косяка в правой руке, растопырив руки наподобие орлиных крыльев, вышагивал по кабинету, совершая немыслимые виражи между партами и пел, -- Если б небо было планом, я бы стал аэропланом, -- он на ходу сделал затяжку и продолжил, -- Если б сперма была пивом я бы стал презервативом... Ооопаньки! -- всхлипнул вдруг наш певчий планокур, заметив фиолетовую училку, -- Пиииздец-приплыли!.

Училка что-то прохрипела, а я тем временем понял что назад дороги нет, что ****ец настал, а так же всмомнил что "помирать так с музыкой", залпом выцедил остатки портвейна из бутылки и легкомысленно швырнул её в окно сзади себя. Окно оказалось закрытым. Раздался громкий звон, училка дёрнулась, резко побелела, из её рта раздался хриплый свистящий звук и она с шумом рухнула навзничь. Mы победили!