Три поросёнка

Давным-давно, за тридеавять земель, в тридесятом царстве, наркоманском государстве, в дремучем психоделическом лесу жили-были три поросёнка – Пых-Пых, Тык-Тык и Нюх-Нюх. Пых-Пых курил траву, был он поэтому толст и безмерно ленив. Тык-Тык ширялся всем подряд от чего его очень редко пробивало заморочиться, а всё остальное время у него были ломки и корчи, да и вообще был он болен гепатитом и СПИДом. Третий же поросёнок, Нюх-Нюх постоянно торчал на белом, от чего всегда был бодр и весел. А ещё в этом лесу жил Синий Волк, работавший там ментом. Синим он был по двум причинам: во первых таков цвет ментовской формы, а во вторых таков был цвет его лица ибо Волк постоянно бухал, совсем не просекая наркоманскую тему. И вот решил он устроить на всех торчков в лесу облаву. Узнали об этом три весёлых поросёнка и подсели на конкретную параною.

Первого поросёнка, Пых-Пыха очень ломало предпринимать какие-либо оборонительные действия, поэтому он просто зарылся в кучу конопляных лисьев в надежде на то что Волк примет это сооружение за куст. И всё было бы хорошо, но проходя мимо, Волк бросил в эту кучу окурок от чего произошло возгорание и Волк тут же учуял запах анаши. Подбежал Волк к куче, да так и приторчал рядом с ней, а когда куча догорела, то пробило Волка на хавчик. Смотрит – а там уже зажаренный Пых-Пых лежит. Его-то Волк и захавал.

Тык-Тык был изобретательнее. Он зарядил все свои баяны а расставил их на пути у Волка струнами вверх, думая что Волк наступит на один из баянов, его ширнёт, а за это Волка уволят из милиции и он сопьётся к чёртовой матери, забыв о шировом поросёнке. Забыл только Тык-Тык о подкованных кирзовых ментовских сапогах о которые так легко ломаются тонкие струны, Волк захавал и его.

Только Нюх-Нюх подсуетился, натаскал кокаиновых кирпичей, целую крепость из них построил, сидит себе на стене и с Волка прётся. А Волка кстати не по детски начало плющить. Ну внатуре, представьте себе, жрать хочется страшно и вот она еда, а добраться до неё нет ни какой возможности. Закручинился Волк. Ногой по стене бьёт – больно хоть и сапоги подкованные, рукой – больно, головой – ещё больнее. Пытался палкой сбить Нюх-Нюха, но тот увернулся. Пытался выманить поросёнка косяком, да шприцом, но тот на провокации не поддавался. Сел с горя, соскрёб со стенки на линию, нюхнул да и отбросил копыта от сердечного приступа, а Нюх-Нюх ещё долго пёрся в дохлого Волка.

Да, чуть не забыл, блин, склероз! Был же ещё четверный поросёнок, звали его Нах-Нах. Он ни на чём не торчал, даже водки не пил, только пиво, да и то редко. Идёт Нах-Нах, видит – стоит коксовая крепость. Если бы он не был панком, то наверняка бы удивился, а так просто поприкалываться решил. Подошёл к крепости да как пёрднет! Не выдержал Нюх Нюх этой газовой атаки, представился сердешный, сорвался со стены и разбился насмерть. А Нах-Нах быстро распродал всё белое и зажил припеваючи.