Подарок на рождество

Она сидела на корточках, прислонившись к холодной металлической двери. Снег лежал на ее волосах.
"Как всегда без шапки! - и только потом, - что она здесь делает ?!"
Удивление - не то слово. Изумление, восторг, возмущение, надежда, разочарование... и все еще сомневался: да нет, не она это!
- Привет?!
- Малыш! Только не перебивай! Выслушай, ладно, а потом все скажешь. Мне очень плохо. Я одна. Нет, молчи! Я знаю, я помню, что все... Я не прощения просить пришла. Может у тебя девушка есть? Ты скажи, я тогда сразу уйду.
- Я...
- Нет, с начала послушай!
- Заходи, холодно же!
- Подожди! Надо сказать... ... Мысли разбегаются. Кротко если,... Меня бросил любимый человек. И я... Малыш, помоги! Ты мне нужен!
- Ты же знаешь!..
- Да подожди же! Конечно, знаю. Еще раз, я не прошу вернуться. Мне просто надо... согреться! Малыш, пойми, я ненавижу себя и пустую квартиру. Мне холодно, мне просто надо, чтобы кто-нибудь был дома, когда я прихожу, чтобы включал чайник и делал кофе. Чтобы говорил мне "милая", "хорошая", пусть оба знаем, что это неправда. Только чтобы чуть чуть было похоже на настоящее. Больше не надо. Пожалуйста, малыш, поживи у меня. Как раньше! Только на чуть чуть. Ты просто... чтобы был кто-нибудь... живой. А то даже кошки нет! Я просто боюсь... себя... Я ведь могу, знаешь... иногда так пусто, что хочется послать все ко всем чертям... хорошо, что у меня никогда таблеток не было... возвращайся, малыш! Я приду в себя, и все... ты снова уйдешь, ладно?.. Пожалуйста...
- Я понял, солнышко! Только домой зайду. Идем.
- Нет, я здесь подожду, - вырвала руку.
- Ну ты что, разве я тебя сейчас оставлю? - поколебался, обнял за плечи. Она слегка вздрогнула, потом вдруг странно обмякла - и разрыдалась, порывисто развернувшись, уткнулась в его куртку. Он гладил ее по волосам, терепеливо пережидая истерические всхлипы. С досадой посмотрел на часы - в общагу уже явно не успевает... Но как ее бросишь! Еще в самом деле выкинет что-нибудь! О пьянке в мальчишнике придется забыть. Илья будет, конечно, возмущаться, а впрочем, фиг с ним!.. Блин, это же Она! Она с ним! Она пришла к нему! За помощью! Какая разница, что было, если в первую очередь Она подумала о нем...
И была неделя...
Был рыжий чайник, который он включал, как только замечал ее во дворе. Был горячий кофе. Были тосты на завтрак, которые у нее регулярно подгорали. По вечерам они вместе смотрели какую-то чушь по телевизору и она засыпала у него на плече.
- Не надо романтики! Пожалуйста, только тепло и надежность, чтобы все было предсказуемо.
И никакого секса. В первый же вечер он попытался поцеловать, а она начала плакать. Ни о чем не расспрашивал, она его тоже, ни слова не говорила о том, как жила без него. Как будто и не расставались, как будто не было этого года без нее. В их квартире было по-прежнему пусто. Телевизор, вечно мерцающий монитор, да фотографии на стенах. Ни одной новой. Он прекрасно понимал, что означают подобные умолчания. Только самое-самое дорогое человек хранит настолько глубоко в душе. И может, надо было бы заставить ее рассказать все, выплеснуть наружу, но он боялся нарушить хрупкое равновесие установившееся между ними. Больше всего ему хотелось сказать ей, что любит ее, но каждый раз видел в ее глазах такой испуг и отчаянье, что слова застревали в горле.
Она больше не плакала, только иногда застывала, глядя в одну точку. Тогда он уходил на крошечную кухню, тихо прикрыв за собой дверь и до полуночи пил кофе без сахара. Пока она сама не заглядывала осторожно и виновато терлась о его руку.
Он не знал ничего о ее сегодняшней жизни. Он не знал, куда уходит она каждое утро, каких людей встречает, чем занимается за пределами их игрушечного мирка. Из всего старательно собранного образа стильной и успешной он замечал только растерянный взгляд. Из всех слов, сказанных ему когда-то помнил только "мне теперь нельзя без тебя". Ее тихий смех был для него личной победой. Как-то вечером она достала из-за шкафа гитару, стерла пыль и села ее настраивать. Снова начала много читать и все чаще улыбалась.
Стала задерживаться. Он по-прежнему ни о чем не спрашивал, она ничего не говорила.
Он ждал ее, сидя на подоконнике, глядя на пятнышко света под фонарем. Он знал, что ее провожают до подъезда, чувствовал, что все больше мешает.
- Я пойду, солнышко!
- Куда так рано? - голос ее был сонным, глаза слипались.
- Домой...
- А... - закуталась в одеяло, пытаясь сохранить остатки сна.
- Солнышко, я не вернусь.
Ей пришлось открыть глаза. Он был уже одет.
- Уходишь?.. - полувопрос - Спасибо тебе! За все! Нанянчился тут со мной! Ты мне очень помог!
- Ну, я пошел...
- Пока. Дверь прикрой. Счастливо... Не грусти, ладно?...
Он вышел, она посмотрела на часы и перевернулась на другой бок. До звонка будильника оставался еще целый час.