Рыбка в стеклянном шаре

Рыбка в стеклянном шаре умирала. Два года этот маленький мирок существовал на моем рабочем столе - маленькая экосистема, созданная умницами биологами по заказу какой-нибудь фирмы, производящей подобные забавные вещи. Я сидел и грустно смотрел на ее медленные движения. За эти два года я уже успел привыкнуть к маленькому золотистому созданию, то безмятежно дремлющему, то безумно мечущемуся в своем крошечном мирке. Рыбке и ее водорослям нужен был только солнечный свет, все остальное они давали друг другу - рыбка ела водоросли и дышала их кислородом, а водоросли медленно отрастали и превращали углекислый газ обратно в кислород. Со временем мне даже начало казаться, что жизнь этого мирка никогда не закончится. Я привык к его спокойствию и безмятежности. Но рыбка умирала. Я чувствовал это пугающей ясностью, словно мог читать ее мысли. Хотя наверное я просто слишком хорошо изучил ее за это время и теперь видел, какими тусклыми вдруг стали золотистые чешуйки, медленными и неуверенными движения. Наверное рыбка боялась смерти, не знаю точно... Я взял стеклянный шар, меланхолично провел пальцами по тонкому стеклу. Рыбка помотрела на меня мутными глазами и опустилась на дно, затерявшись в водорослях. Что же мне делать с тобой? Не оставлять же на столе... Вечная память... Похоронить? Я фыркнул, представив себе небольшой стеклянный шарик воды, лежащий на глубине метра в земле. Нет... Я встал и накинул куртку. Хотел было положить шар в сумку, но передумал - пусть хоть в последние дни она увидит за стеклянной поверхностью не мою темную комнату, а солнечную улицу. Если ей, конечно, это хоть капельку интересно.

Эта осень выдалась на редкость тихой и солнечной. Дожди шли часто, но очень недолго и уже через
полчаса от падения первых капель небо вновь становилось пронзительно чистого синего цвета, лишь изредка нарушаемого тонкой вуалью облаков. Омытые дождем деревья тихо шептались о чем то вечном, в их тихих голосах не было страха перед наступающей зимой, только светлая грусть об ушедших теплых днях. Деревья... Вот уж кто умеет умирать с достоинством, наверное научившись за много лет. Одно из деревьев на проспекте даже умудрялось из года в год дразнить зиму, оставляя на ветвях какой нибудь запоздалый листочек, трогательно хрупкий на вид, но неизменно держащийся до последних теплых дней, пока озлившийся вдруг ветер не сорвет его и не бросит куда то в холодную безвестность.

Наконец я подошел к цели своего путешествия. У ног негромко плескались волны, на прибрежных камнях грелись в косых солнечных лучах рыбки. Обычные, серые, из тех что мгновенно исчезают в глубине, стоит только прикоснуться в к воде. Вот и в этот раз они стремительными тенями метнулись
от меня в спасительную, как им кажется, тьму. Моя рыбка поднялась из водорослевых зарослей и робко ткнулась носом в стекло. Я коснулся стекла с другой стороны, но она даже не отпрянула. Может быть потому что уже привыкла ко мне, может от усталости.

Я легко ударил шаром по каменной ограде и тонкое стекло тут же прорезала трещина. Сфера в моих руках разломилась на две половинки с острыми, неровно изломанными краями, часть воды хлынула через край и расплескалась по асфальту. Я опустил половинку с рыбкой в прохладную воду пруда и она тотчас же выплыла оттуда. Почему то я ждал что рыбка хоть на секунду задержится, но она только мелькнула отблеском от чешуи и исчезла в глубине. Стеклянные половинки сферы я выбросил по
дороге домой, оставлять тонкое стекло у пруда мне не хотелось. На обратном пути я остановился у того магазина, откуда однажды вынес аккуратно упакованную коробочку с хрупким мирком внутри. На
витрине в маленьком стеклянном шаре резвился живой лучик света. Мои пальцы инстинктивно сжали пластик банковской карточки в кармане. Нет... Я обернулся и посмотрел золотисто-желтые деревья и лучики солнца, пробивающиеся сквозь листву. Я вдохнул чистый после дождя воздух и, слушая тихий шелест ветра в траве, пошел прочь от витрины и от своего дома. Рыбка в стеклянном шаре умерла.