Пустая трата времени

...Я вышел в восемь - самое хорошее время для начала утреннего движения.
Я очень подвижный человек, в плане вселенского движения, то есть - я много хожу, думаю всякую чушь, балуюсь легкой наркотой (изредка) и делаю множество бесполезных дел. Да, я весьма подвижен...
Так вот, я вышел. Подъезд пропустил меня без проблем, дверь не стала сопротивляться моему прорыву - чем мне весьма польстила, не в пример практически всем прошедшим годам. "Плохой знак..." - Вяло подумал я, но возвращаться не стал - а медленно побрел по улице в сторону автобусной остановки, чтобы там быть демонстративно сожранным автобусом.
Крапал мелкий дождик, и я был весьма огорчен этим фактом - мои по жизни больные гланды реагировали на погоду весьма грустным образом. Они ныли; наверное, если бы у них были глазки, они пускали бы маленькие слезы, оплакивая свои больные маленькие печени. Мне их стало жаль, и я про них позабыл.
Когда я уже почти добрел до остановки, я вдруг подумал, что не знаю, куда ехать. Монетки доверительно звякнули в кармане: "Там разберемся!" Но я им не поверил. И, что само собой разумеется, абсолютно их проигнорировал. Я не захотел лезть в автобус - там душно и злобно от ранних стервятничков, едущих пожирать трупы начальников и сослуживцев. Что мне делать в их компании?
Я повернул за угол. Решил: четыре квартала - и на месте. Там как раз дружок мой живет. Поболтаем с ним по душам (было бы, чем разбавить...).
Идя по улице я отмечал, что люди, как всегда, не смотрят под ноги: то там, то здесь в собачьем экскрименте были оставлены смачные и четкие следы женских и мужских ног. Я смотрел под ноги. Мусор мне портил слегка настроение, но зато он так четко гармонировал с окружающей средой! Пейзаж, достойный кисти художника.
Я так на это диво засмотрелся, что совершил непоправимую ошибку: забыл посмотреть налево, направо и в прочие стороны, переходя улицу. Да, это была не самая моя худшая ошибка, но все равно ничего приятного не было: последнее, что мне было дано услышать - это визг тормозов. И последнее, что мне повезло почувствовать - это дикую боль в боку. Я, похоже, умер.

...Да, утро было неплохим - ветерок и дождик залезали мне за шиворот, явно пытаясь скрыться от холода и ненависти утреннего города. Я им сочувствовал. Как и студентам физических направлений. Почему - это уже совсем другой вопрос.
Я стоял на остановке, решая, куда же поехать. Все говорило за то, чтобы ехать в гости к брату, но сердце (орган, гоняющий по телу кровь) было явно против. Отчего-то оно, то есть сердце, леденило кровь (мешало ей бежать по телу, как американцы иногда мешают русским бегуньям получить золото), типа протестуя, при любом мысленном упоминании подобного направления. "Ну ты! - Говорил я ему. - Не буянь!" Оно не слушалось. Ну да ладно, черт с ним.
Подъехал автобус, и я, растолкав локтями злых и мокрых жертв технического прогресса, залез в теплое, пахнущее пищеварительным соком чрево железопластиковой твари. Та была явно ненасытна - сожрала всех, даже не икнув. Я повозился на кресле, устроился поудобней. Автобус как буд-то этого только и ждал - и, как бы уловив, что я принял оптимальное положение для переваривания, тронулся.
Сумасшествие длилось недолго, минут двадцать. Тварюга за это время успела пожрать еще пять раз, а так же пять раз отрыгнуть. Разок мы застряли в импровизированной ментами пробке - там кого-то сбило, вусмерть, по асфальту разбросав мозги и кровавые ошметки. Кошмарное зрелище...
Я был в порции отрыжки под номером шесть.
Выйдя, я пошел к дому брата - и сердце завыло на шесть голосов сирены, вовсю давая знать, что оно - против! Против чего - я пока не понял, но, похоже, я был с ним солидарен. Поэтому я сразу не пошел к дому брата, а решил зайти на стройку - рядом с его домом, чтобы высосать порцию никотиногого дыма.
Проскользнув меж бетонных плит ограды, я рванул к месту, где грязным картонным пластом был создан навес - прорабы и рабочие прятались под ним в дождливые дни, обедая. Сегодня они не работали, видимо, стройку прикрыли на время, и под навесом было пусто, как в склепе. Скамеечка, прижавшаяся к бетонной ограде, как девственница под взглядом насильника, пустовала тоже.
Я сел на скамейку. Закурил сигаретку. Посмотрел в пачку, из которой ее выташил - пусто. Последняя... Я смял пачку и швырнул прочь, как отработанную салфетку.
Затянулся...
Это было моей ошибкой. Все вообще. Весь день, все, о чем я думал, решение идти к брату, курение, выбрасывание пачки и прочее. Стало ясно почти сразу: ко мне подошел среднего роста, возраста, пьяности и помятости мужчина. "Сигарету дай," - выплюнул он мне в лицо. Когда я сообщил ему, что сигарет у меня нет, а то, что я курю - последнее, он, видимо, мне не поверил, поскольку в его руке блеснуло что-то весьма металлическое, и, видимо, очень острое, так как без проблем преодолело слой мышц моего живота и пропороло печень. Я даже закричать не мог - не потому, что сперло дыхание. Просто было не больно.
Последнее, что мелькнуло перед моими глазами - это рука достопочтимого убийцы, которая выдергивала бычек у меня из губ.
Видимо, я умер.

...Утро не предвещало ничего нового. Никаких изменений. Ничего вообще!
Такое же, как и все последние начала дня. Серое. Дождливое...
Вообще, вы когда-нибудь спешили на ненужные дела? Дела, которые вас не интересуют, которые вам не нужны, и непонятно, какого черта вы ими занимаетесь? Вот у меня в тот день как раз были таковые. Ненужные. И я должен был поспешить, чтобы все сделать вовремя.
Я вышел из дома и побрел на остановку. Мелкий дождик меня нисколько не смущал - я конечно взял с собой зонт, хоть он и слабо помогал при таких маленьких капельках.
Люди спешили. Так же, как и я. Суетились, гремя ключами, чавкая бутербродами, шипя сигаретами. Им было не до дождика. Им надо было идти и думать о грядущих свершениях на поприще суеты-сует.
На остановке стоял автобус, как будто дожидаясь меня. Я в него влез и сел на сиденье, рядом с каким-то типом, мокрым, который меня нервировать начал сразу - он как будто иголок положил под зад, возился и возился. А когда мы проезжали мимо какой-то аварии, он, как крыса, во все стороны начал вертеть носом, ища запах смерти. "Где смерть? Где смерть?" - Говорили его кровожадные глазенки. Обычный человек...
Я не выдержал своего соседа и вскоре вышел. Вышел я рано - мне бы еще пару остановок проехать... Ну да ладно. Есть ли от чего расстраиваться? Я побрел вслед за автобусом, не взирая на то, что тот уже давно пропал из поля зрения, нырнув в проулок, как быстрый шакал.
За поворотом поджидала меня длинная улица, прямая, как стрела, дабы закончиться в финальной точке моего маршброска. Вдоль дороги тянулись серые, как будто отразившие небо, дома. Была даже одна стройка: у входа на территорию стоял какой-то тип, и окровавленной ладонью пихал в рот бычок. Поймав мой взгляд, он мне помахал рукой, покропав бетонную плиту красными капельками. Странный тип...
Я дошел до конторы, точнее до ее двери. Далее, видимо, идти не стоило, и вообще, идея была плохая идти туда.
У двери стоял фургон. Большой, красивый, модной марки, с темными стеклами - экстра-класс! Одно из окон было открыто и за ним было видно голову и плечи человека, закутанного в камуфляж. "Солдатики... - Подумал я. - Инкассаторы, наверное". Дверь открывалась очень легко.
Потому что ей помогали изнутри - оттуда выскочил человек и сходу всадил мне пулю в лоб из какого-то длинноствольного пистолета.
Я даже почувствовать ничего не успел.

...У туристов всегда все наперекосяк: то веревку забудут, то мыло, то еще чего. Но я - не турист, я - автостопщик. Хич-хайкер, говоря американским языком. У меня только одна вещь, которую я всегда беру с собой: спальник. Старый, грязный, пропотевший и измазанный всякой гадостью изнутри и очень колоритно окрашенный разными сортами грязи снаружи. Теплый, мягкий, хоть и промятый до дыр.
Так вот, я взял спальник, сунул в рюкзак и рванул на улицу. Автобусы не люблю - они пахнут порой хуже моего спальника, да к тому же в них почти всегда не сядешь. Я пошел пешком. Мимо остановки я прошел гордо (в душе) задрав нос, типа, вы все жизни не знаете. А они знали... Так как от знатоков пришлось рвать что было сил, потому что знатоки хотели мне хорошенько поправить форму тела. Не люблю насильственной медицины - вот и побежал.
Бежали мы долго. Они были какие-то странные - убить они меня хотели, что ли? Просто на ограбление это было не похоже. Слишком уж рьяное преследование. Они отстали от меня около кучки ментов, которые столпились вокруг трупа. Размазанного по асфальту на обочине одной из улиц. Я перевел дыхание и решился пойти пешком.
Вытащив сигарету, я закурил. После долгого и изнурительного бега это было очень даже кстати. Идя по улице я начал напевать глупенькую песенку из репертуара "Наутилуса". Или не глупенькую - но, видит бог, не нравится мне Нау, что я могу поделать? Люди бросали на меня короткие взгляды. Все, кроме одного типа около стройки, который долго пялился мне вослед.
Еще какие-то уроды чуть не сбили фургоном. И заорали вслед непонятным наречием.
Пройдя еще около километра, я решил сделать первый привал.
Дождик как раз кончился, и небо собиралось сбрасывать первую порцию снега, похоже.  Я уселся на грязно-желтую траву и закрыл глаза. Очень скоро я понял, что надо поспать - сон так и лез, стискивал, склеивал глаза.
Я посмотрел по сторонам, и решил, что можно расстелить спальник на асфальтовой площадке, видневшейся неподалеку: асфальт явно положили только сегодня, и, скорее всего, он еще теплый. Я добрел до нужного места, бросил спальник и улегся на него сверху. Подумав, я залез внутрь. И уснул.
Проснулся я от дикого истошного женского крики и ощущения отсутствия ног. Открыв лицо я понял, что ног у меня и вправду нет: где-то на уровне таза остановился передний валик катка. Я закрыл глаза, и начал медленно исчезать. Похоже, каток продолжил движение.
Я исчез.

...С шестнадцати лет, когда меня первый раз лапал взрослый мужик, я думала, что ничего не может так возбуждать, как сильная боль.
И мой парень, которого я нашла в соседнем доме, видимо, тоже так считал - он всегда использовал в любовной игре веревки, ножи, кулаки и прочее. Всегда, кроме сегодняшней ночи.
И я поняла, что я ошибалась. Похоже, я просто никогда не испытывала от мужчин ласки - и, возможно, только это и сказалось. В первый раз я забыла о предохранении - и почувствовала, как в момент оргазма сперма рвется в меня. Я не жалела.
А утром он мне сказал: пойдешь со мной? У меня сегодня свободный день, я могу с тобой погулять. Я согласилась - и мы пошли.
На улице был серый день когда мы покинули его подъезд. Он повел меня меж домами к своему гаражу, где хранил каток (он был водителем катка. Странная прфессия, совершенно не романтичная и практически не нужная, но, как ни странно, высоко оплачиваемая). Он открыл ворота и залез на своего "коня". Протянул мне руку - и я вскарабкалась вослед за ним. Он что-то рванул, повернул - каток зашипел и медленно двинулся вперед.
Мы проехали две улицы и повернули налево, к месту его последней работы: там они недавно асфальтировали и "катали" какую-то площадку.
На площадке что-то лежало. Точнее - кто-то. В спальнике. Странное место выбрал турист для отдыха... А мой парень поехал прямо на него. "Остановись, не пугай меня," - попросила я, но он проигнорировал мою просьбу. Каток приближался к спальнику. "Остановись!" - Попросила я опять, жестче. Он схватил меня за руку и ударил в лицо. "Это - мое дело," - ответил он тихим и спокойным голосом. Я закричала, а каток уже въехал на спальник, хрустя костями. Я пнула какой-то рычаг и ощутила еще один удар в лицо. Хватка на руке стала каменной. Приостановившись, каток продолжил движение. Я закричала опять, рванулась - и смогла высвободиться. Упав с катка я побежала - что есть сил, не смотря по сторонам, в диком ужасе.
Я бежала, пока не споткнулась о что-то мягкое. Полежав несколько секунд, я приподнялась на локте, села и посмотрела, за что споткнулась. Стеклянными глазами на меня смотрел паренек с дыркой во лбу.
Меня вырвало завтраком, я опять вскочила и побежала. Несколько раз слышала визг тормозов - видимо, пробегала прямо перед носом машин. Но это мне уже не казалось страшным.
Вдруг меня схватила за плечо чья-то рука и рванула с такой силой, что мои ноги отделились от земли и я полетела в сторону. Потом рука меня потащила - как тряпку, безвольную и бесформенную. Видимо, меня затащили на стройку. Там меня бросили на кирпичную крошку и я наконец смогла посмотреть на своего пленителя. Это был хилый с виду мужчина, средних лет. От него сильно пахло спиртом. И кровью.
Я застонала, а он начал рват на мне одежду. Разорвав на мне блузку, он схватил меня за грудь с такой силой, что там что-то хрустнуло. Я неистово завопила. Он продолжал рвать на мне одежду, а я кричала - срывая горло, травмируя легкие, от безумия и ужаса. Я пыталась сопротивляться, но он придавил меня и я ничего не могла сделать.
Вдруг он обмяк, и упал на меня. Я успокоилась почти сразу - видимо, от усталости. Да и горло уже совсем охрипло.
Его отшвырнул в сторону здоровенный мент и прошипел: "Пшла вон, сучка".
Я встала, кое как поправила одежду, чтобы привести ее в порядок (хоть сколько-то прикрыть наготу) и, шатаясь, вышла со стройки. Холодный ветер тут же облизал мне спину, и я заплакала. Мне было больно, обидно, жалко себя. У меня болело горло, грудь, спина. Я побрела прочь от стройки, опять ничего не видя - взгляд заволакивало слезами. Дождик падал на голову и оголенные участки кожи.
Я даже не увидела ничего нового, когда, врезавшись в другого представителя закона, получила несколько прозвищ; я не заметила изменений и на улице - посредь тротуара валялся труп со вскрытым черепом. Мне все это было неинтересно.
Я шла домой.
Дома меня ждала доза яда.