Высшая философия

Рассказ основан на реальных событиях.
"Как же это типично, влюбиться в своего преподавателя" - беззаботно думала Наташа, - "Это всё пройдёт завтра же. А вот сегодня в голову не лезет эта чушь по психологии поведения". Так она размышляла о своей внезапной симпатии к  преподавателю по философии.
Наташа училась на втором курсе психологического факультета. Она была достаточно умненькой, аккуратной, к тому же очень миловидной девушкой 20 лет. Не стоит удивляться, что она не смогла поступить сразу же после окончания 11 класса. Нет, не потому, что не обладала достаточными умственными способностями, а по очень серьёзным причинам. Называть их не имеет смысла, так как теперь всё было позади, и Наталья была готова учиться, внимать новую информацию, чтобы потом умело пользоваться.
Но сейчас она не думала о занятиях. В голову "засел" препод по философии, которому, к её собственному удивлению, не так давно перевалило за 38. Может быть, для ровесниц его возраста, он и был неким элегантным кавалером, но для девушки 20 лет... Нет, это, конечно, не предел и Алексей Николаевич выглядел ещё совсем, так сказать, молодым и красивым (именно красивым!).
Утром  Наташа, как всегда, плелась в институт, надеясь, что сегодня всё будет, как и прежде,  и мысли о новой влюблённости покинут её. Возможность убедиться в этом ей только предстояла. И после скучной лекции, она обречено шагала на семинар. Вдохновляла лишь мысль о том, что это будет семинар по философии. Она надеялась развлекать себя забавными фантазиями по поводу объекта обожания.
Когда преподаватель зашёл в класс, Наташа аж присела. Алексей Николаевич был при пиджачке и при галстучке, выглаженный, ароматный и просто цветущий.
Он суетливо разложил учебники на столе, и, не обращая внимания на то, как переглянулись все девчонки группы П-203, сказал:
- Здравствуйте! Сегодня  будем работать оперативно, то есть быстренько. На философствования у нас практически нет времени. Прошу прощения, но у меня сегодня очень важная встреча.
Наташка уже не слушала, о чём он говорил дальше, в голове вертелись всякие мысли.
"Хм, кажется, я немножко опоздала, он уже нашел себе какую-нибудь девицу в возрасте лет тридцати, а сегодня порадует её предложением выйти замуж. А ещё вчера..."
- Верещагина Наталья?! - её размышления прервал ясный, но мягкий голос преподавателя, - Вы сегодня крайне невнимательны. Все уже давно пишут. А Вы, наверное, размышляете на тривиальные темы?
" Ну, вот, уже теряю марку в его глазах. Раньше Наташа, а теперь...". Казалось, Наташка утонула в своих мыслях. Она и раньше замечала свои неоднозначные знаки внимания, адресованные  Алексею, а теперь она просто бредила им, так она выразилась, когда объяснялась с собой в эти считанные секунды.
- Ну, что же Вы, Наташа. Или на Вас так действует весна? Раньше Вы шли  в первых рядах. Не теряйтесь, скоро экзамен, - он моментально переключился на группу, - Это касается вас всех. А теперь, не отвлекайтесь, пишите задание.
Наташа всё также сидела, глядя в окно. Когда Алексей Николаевич отпустил группу, он обратился к Наталье с просьбой остаться.
- Наталья Викторовна, я Вас не понимаю, Вы шли на автомат, постоянно работали, были активной. Вспомните, какие замечательные работы Вы писали, я могу Вам напомнить, они все у меня. Что с Вами, Наташа?
" Вы мне нравитесь, Алексей. Нет, лучше Алёша..." - ей льстили такие слова, она знала, что сумеет поразить его вновь, если напишет очередные размышления по поводу той темы, которую он предложит. В ответ ему она молчала, потому что теперь поняла, что он ей действительно нравится. Нет, Наташе теперь не казалось это смешным, это было и было так.
- Ну, что же Вы молчите?
Она вкрадчиво посмотрела в его глаза, пытаясь найти в них взаимность, но кроме глубокой серости, Наталья ничего не увидела. Она резко почувствовала себя крайне неловко. Навязывать свою любовь ей совершенно не хотелось.
Наташка, раскрасневшись, улыбнулась ему и, извинившись, вышла из кабинета. Алексей Николаевич отметил про себя странное поведение Верещагиной. Кстати, здесь не помешает отметить, что он считал Наталью маленьким философом. Её наивные мысли часто радовали его своим энтузиазмом. Заметив её апатию к предмету, он немного забеспокоился, так как экзамен-автомат ставить в группе П-203, кроме неё, было просто некому. Алексей надеялся, что это временное явление и уже через пару минут забыл о существовании юной и прелестной студентки второго курса.
Об отношении Алексея Николаевича к влюблённости Наташки говорить было ещё рано. Он даже и подумать не мог о том, что двадцатилетняя девушка обратит на него внимание. Кроме того, он был серьёзным человеком, ему приходилось много работать, иногда некогда было подумать даже об обеде.
О его холостятской жизни нельзя было болтать часами, потому что о ней практически никто не знал, но по секрету скажу своим любопытным читателям, что с женщинами Алексей Николаевич имел постоянные контакты. Не буду говорить о том, насколько эти отношения были неизменны. Об этом, увы, и мне приходится только догадываться.
Всё так бы и продолжалось. И эта история, которая имеет несчётное количество похожих, окончилась бы ничем, если бы не одно «но». Приближалась летняя сессия, а Наташа не бралась за голову. При чём, что совершенно казуистично, нелады у неё были только с философией. По всем остальным предметам она шла ровно и спокойно. Она, может, и согрешила парочкой пропусков, но в основном, посещения были регулярными, а оценки - либо хорошими, либо и того лучше – отличными.
На уроки философии Наталья просто «забила». Как-то, случайно столкнувшись с Алексеем Николаевичем в коридоре, он поинтересовался причиной её отсутствия.
- Наталья Викторовна, а мне сообщают, что Вы болеете. Или Вы неважно чувствуете себя исключительно на моих занятиях? За Вами две контрольные, да и последняя  написана неважно, если можно так сказать. Списывать  с учебника никогда не было Вашей особенностью.
Слушая его, Наташа всё больше раздражалась. Его разговоры ей казались теперь повелительными, а взгляд – высокомерным и насмешливым. Она окончательно повязла в своей влюблённости. Это было незаметным для окружающих, так как она никогда не обращала на себя внимания, но для неё самой, в её-то 20, как она размышляла, всё это играло большую роль.
Наташа нахмурилась и опустила глаза, показывая явное нежелание говорить. Преподаватель немного смутился, он всегда ладил со студентами, а тем более в его разговоре не было каверзы или унижений.
- Наташа, создаётся впечатление, что Вы испытываете отвращение, извините, что так прямо, не к предмету, а ко мне лично…
« Ненавижу Вас! Всё ненавижу, эту мягкость в Ваших глазах, эту заботу в Ваших словах и это непонимание, чёрт!».
- Нет, Вы ошибаетесь, Алексей Николаевич. Напротив… - она сделала паузу, при чём нельзя было не заметить, что говорила она на его языке и в его духе, - Просто философию я никогда не любила, это пустой и ненужный предмет.

- Вы так считаете? - удивился он, - Ранее я был о Вас другого мнения. Я имею в виду Ваше отношение к философии. У Вас богатая фантазия, в самом хорошем смысле.

- Вы ведь сами учили говорить мысли вслух. Я так думаю, поэтому говорю. На экзамене я получу хорошую оценку, - твёрдо сказала она.
Звонок на занятия прервал их интересный непродолжительный разговор, который так и не дал никакого результата. Алексей Николаевич пожелал ей успехов, хотя сам остался в смятении.

В тот самый момент, когда Наташка рыдала в подушку, Роман, её старший брат, постучался в комнату. Он застал сестру в слезах, а та, не пытаясь скрыть причины своего расстройства, всё ему рассказала.
- Нет, - улыбался Роман, - Тебе как будто снова пятнадцать! Что ты нашла в нём? Ему почти сороковник. Тебе будет тридцать, а ему пятьдесят!
Хотя Роман и говорил в таком тоне, все переживания сестры он воспринимал всерьёз потому, как Наталья никогда не была капризной и, если переживала, то по нешуточным причинам.
- Помнишь, в свои пятнадцать, ты влюбилась Санька с пятой улицы? Ему уже 28 почти было, а ты ещё несмышлёныш! Ты у нас романтик! Вся в маму. Ладно, поревёшь и забудешь, только не увлекайся, скоро сессия.
С этими словами он вышел из комнаты. И, если этот разговор с братом был абсолютно непринуждённым и дружеским, то беседа с папой вечером была не из приятных.
- Да как это так, не нравится предмет??? Ты что, с ума сошла? Ты не на выборы пришла, в вуз! Наташка, я думал, ты у меня совсем повзрослела! Ей Богу, ребяческая выходка. Не ходила четыре семинара подряд, а потом ещё ультиматум свой выдвинула. Мне за тебя стыдно, дочка. Так и знай! Ты знаешь, я всегда был за тебя, но теперь, делай что хочешь, а философию сдай с первого раза.


На следующий день Наташа выждала преподавателя у кабинета и, когда он вышел, она налетела на него:
- Большое Вам спасибо, Алексей Николаевич! Я всё прекрасно понимаю и очень Вас прошу дать согласие на то, чтобы я сдавала экзамен другому учителю досрочно, не отнимая Вашего бесценного времени.
Казалось, Наташка сходила с ума. Хотя, чего греха таить, так оно и было.
Но Алексей Николаевич был умным мужчиной. Он не придал значения этой пылкости, а просто сказал:
- Подойдите ко мне завтра, я подпишу Ваш допуск, - и спокойно зашагал своей ровной походкой, от которой Наталья уже была без ума.
Это и было безумием! Она ревновала его к подругам, к однокурсницам и даже к преподавательницам, не допуская даже мысли о том, что кто-то ещё мог испытывать к нему симпатию. И таких было немало. Одна только Ольга Вячеславовна чего стоила. Ей как раз исполнилось 29 лет, когда она пришла работать в этот институт преподавателем по психологии общения. В общем, так!
Глядя на равнодушную, но уверенную походку своего преподавателя, Наташка застыла на месте. Она, вдруг, наконец-то поняла, что действительно ведёт себя очень глупо. «Он ведь уже не мальчик, чтобы терпеть мои выходки. Тем более, откуда ему знать, что я добиваюсь лишь его внимания и расположения? Только вот сказать ему об это как…» - думала она. И на следующее же утро ждала его возле входа в институт. Его занятие по расписанию стояло второй парой, но она знала, что Алексей Николаевич придёт на час раньше. И Наталья не ошиблась, производя свои сложные математические подсчёты.
Увидев его, она встала так, чтобы он не смог её не заметить.
- Здравствуйте, Алексей Николаевич, - робко произнесла она.
Он, обратив на неё свой взор, приподнял брови, улыбнулся и кивнул. Алексей, конечно же, отметил про себя, что Наташа Верещагина уже не была настроена так враждебно.
- Я бы хотела… - начала Наташа. Но он прервал её слова, предложив пройти к нему в кабинет.

Алексей Михайлович приподнял жалюзи, по привычке разложил свои принадлежности и, удобно устроившись на кресле, не забыв при этом предложить присесть девушке, важно спросил:
- Вы пришли затем, чтобы я подписал допуск?
- Нет, Алексей… – она запнулась, поймав его заинтригованный взгляд, но тут же вспомнив, что ещё не успела назвать его отчества, продолжила, - Нет, Алексей Николаевич, я хочу попросить прощение за вчерашнее своё поведение и за то, что не посещала Ваши занятия.
- Так, - он положил ладонь на стол, - И как же Вы собираетесь исправляться?
Неожиданно, перед глазами Наташи нарисовалась картина, как она целует его, прося прощение, и от этого ей стало неловко, но, тем не менее, как-то тепло и приятно.
- Я написала пропущенные контрольные работы. И хотела бы узнать, может, нужно что-то ещё?
Преподаватель очень внимательно слушал её. Он был очень мягким человеком, и именно эта черта его характера подкупала всех очарованных им.
- Наталья Викторовна, неужели Вы на самом деле считаете философию никчёмным предметом? Вы в прошлый раз так уверенно и твёрдо об этом заявили.
- Нет, - дружелюбно улыбнулась Наташка, - Я не думаю так. Более того, мне с детства нравилось задумываться над вопросами этого предмета. И по мере того, пока мы проходили конкретные темы, все те вопросы, которые затрагивались, казалось, уже когда-то вставали передо мной.
- Хм, - удивился он, - А в чём же тогда дело?
Наталья совсем не ожидала этого вопроса. Она и понятия не имела, что говорить. Как объяснить своё поведение? Мимика её лица буквально ожила, но, в конце концов, она опустила глаза и виновато замолчала.
- Ну что же Вы?
- Извините, пожалуйста…
- И всё-таки? Проблема в предмете?

Она отрицательно покачала головой.
- Может, я обидел?
Наташа соображала, что ответить ему. Алексей Николаевич же принял это молчание буквально.
- Значит причина во мне? – уточнил он. Его зрачки расширились.
« Может, это и есть мой шанс??? Боже, а если сказать ему прямо сейчас в глаза, здесь. Он не посмеётся, это точно. Только вот дурой в его глазах выглядеть тоже как-то не очень хочется».
- Наталья,  Вы меня просто заинтриговали.
Наташка вдруг как-то автоматически помотала головой, только теперь в знак согласия.
- Я обидел тебя? – незаметно для себя, Алексей Николаевич перешёл на «ты».
- Нет…
Преподаватель философии замолчал. Только теперь в его сознании мелькнула мысль об истинной причине такого поведения Натальи Викторовны Верещагиной.
Эта безмолвная пауза продолжалась целую минуту. Казалось, будто бы сам Алексей, который помимо того, что он преподаватель был мужчиной и довольно хорошо разбирался в отношениях, возникавших между мужчиной и женщиной, не знал, как отреагировать и вообще вести себя. Наверное, именно поэтому молчание прервал он.
- Не бойтесь, Наташа, скажите всё, что Вы думаете. Я Вас не съем и не обижу. Уж поверьте, философия очень широкий предмет. Отношения между людьми – это тоже философия.
Девушка теперь считала своё молчание бессмысленным, потому что Алексей Николаевич уже догадался обо всём. И, что бы узнать его мысли по этому поводу, нужно было говорить хоть что-нибудь.
- Я вела себя, как девчонка, Алексей Николаевич, Вы меня простите.
- Вы уверены в том, о чём боитесь мне сказать?
- Да, Алексей Николаевич, я в этом точно уверена! Вы мне… Вы мне очень нравитесь, как преподаватель, как мужчина и как человек…
Наталья сильно покраснела. Щёки даже покалывало от внезапно нахлынувшего волнения, голова немного кружилась, и всё это просто казалось ей нелепым сном.
Алексей же, внимательно проанализировав сказанное, ясно и откровенно заулыбался. Эта улыбка не была насмешкой, она озарила его лицо так, что он стал моложе лет на двадцать и этот азарт в глазах делал его мальчишкой.
- Наталья Викторовна, я даже не знаю что и сказать. Я смущен и поражен, но, тем не менее, мне очень приятно слышать от Вас это признание. Честно сказать, ни разу до этого я не предполагал, что причина Вашего необъяснимого поведения кроется так глубоко! Хотя, Господи, я ведь уже старик для Вас, Наташенька!
- Зря Вы смеётесь, - чуть слышно сказала Наташа, не поднимая глаз.
- Что Вы! Что Вы! Нет… - он встал из-за стола и подошёл к Наташе на расстояние вытянутой руки, - По правде сказать, я никогда не был бабником, простите за столь откровенное признание. И будь на моём месте человек другого склада, он мог бы воспользоваться ситуацией. Но Вы, очень неглупая девушка, Вы сразу запомнились мне.
Алексей Николаевич глубоко вздохнул и опять улыбнулся в глаза Наташе, которая наконец-то посмотрела на него.
- Сегодня, если Вы желаете, я хотел бы пригласить Вас прогуляться со мной по берегу реки в центре города. Вы не против? Мне бы очень хотелось поговорить с Вами вне этой обстановки. Можете назвать это даже свиданием, если хотите.
Всё ещё пылающая Наташка обомлела от сделанного предложения. Ей было уже наплевать на всех, и она знала, что ни за что на свете не упустит этой возможности.
Она улыбнулась ему и сказала.
- С большим удовольствием.
Алексей Николаевич назвал время и место, где они должны были встретиться, и отпустил девушку, полную воодушевления и, скорее всего, даже счастья.

Дорогой читатель, наверное, в предвкушении ожидает столь долгожданного героиней свидания. Но нет сравнения чувствам, с которыми ожидала этой встречи Наташа Верещагина. Весь оставшийся день её сводила необыкновенная истома. Иногда девушку захватывало такое волнение, что всё произошедшее ей казалось абсолютно не нужным, что ей уже не нравится этот «старик», что он совсем не такой, каким она его представляла. Но нет же. Наташа просто волновалась. Она желала этого свидания больше всего на свете.
Они встретились в восемь часов, там, где и договорились. Неофициальная обстановка заставляла девушку чувствовать себя ещё скованней.
Когда она подошла к нему, Алексей Николаевич предложил:
- Ну что, Наташа, прогуляемся?
Она кивнула головой, и они медленно зашагали навстречу «уходящему» солнцу.
Алексей Николаевич оказался очень умелым и интересным собеседником. Он вёл себя непринуждённо, что заставило и Наташу чувствовать себя абсолютно расковано. Алексей спрашивал девушку о её жизни, о семье, об увлечениях, рассказывал интересные и забавные истории из своей жизни.
Особенно понравился Наташе его рассказ о том, как преподаватели воспринимают студентов и что думают о них.
- Знаешь, на самом деле, преподаватели говорят о своих студентах не меньше, чем студенты думают о своих «наставниках». Мы так же волнуемся перед вами, чувствуем себя иногда неуверенно. Мы раздражаемся лишь тогда, когда понимаем, что начинаем бояться вас больше, чем вы боитесь нас.
Наташка лучезарно улыбалась.
- Вас, Алексей, наша группа очень любит и уважает, однако не каждый может сообразить, что Вы от нас требуете, когда задаёте философские вопросы.
- Ну, вот что, - Алексей Николаевич остановился и повернулся к Наталье. Он добился расположения девушки и теперь хотел поговорить с ней серьёзно. Мужчина замолчал на некоторое время…
Красное солнце тем временем стремительно падало за горизонт, оставляя в глазах яркие огоньки. Алексей Николаевич собрался мыслями и продолжил.
- Раз уж мы с тобой встретились и так приятно поговорили, то уже как твой приятель, я прошу тебя обращаться ко мне в неофициальной обстановке, на «ты». Хорошо?
Наташа, что уже можно было назвать её привычкой, снова помотала головой, соглашаясь.
- А теперь, Наташенька, я бы хотел поговорить о тебе.
Её глаза округлились, и она застыла в ожидании.
- Ты молодая, красивая женщина. Умная, строгая, гордая и целеустремлённая. Не думай, что я говорю это просто. Я уже взрослый человек, через многое прошёл, много видел. Нет, я не постарел. Но только вот старость моя не за горами, Наташ. Тебе нужен другой человек, не я.
В этот момент горький комок слёз подкатился к горлу девушки. «Неужели это всё только для того, чтобы отказаться от меня сейчас, попросить уйти…».
- Я уделяю сейчас тебе внимание только затем, чтобы не выглядеть в твоих глазах жестоким и холодным. Я не хочу ни огорчать тебя, не расстраивать, а тем более боюсь обидеть. У тебя впереди ещё целая жизнь, светлая, полная света и радостей. О трудностях говорить не надо. Они бывают у всех. Я очень уважаю твою симпатию, мне она настолько приятна, что за неё я буду благодарен тебе всю жизнь.
- Алексей, - вдруг прошептала Наталья всхлипывающим голосом, - Разве я совсем тебе не нравлюсь?
- Девочка моя, - он взял её руку и нежно сжал, - Я бы многое отдал, чтобы иметь право прикоснуться к тебе, как к человеку. Было бы нечестно, если бы я отдался твоим и своим желаниям сейчас, а завтра думал, что нехорошо поступил. У нас просто нет будущего. В следующий понедельник я уезжаю на родину и больше никогда не вернусь сюда.
Ресницы Наташки вздрогнули, она вдруг оцепенела. Его слова значили, что это их последняя встреча, что она больше никогда не увидит его, не сможет улыбнуться и сказать «Здравствуй!», в то время как остальные будут бояться его на экзамене. Она-то теперь знает, что он самый светлый мужчина из тех, которых она знала раньше.
- А как же экзамен? – автоматически выпалила она.
Алексей Николаевич улыбнулся:
- Его будет принимать мой коллега. А тебе, Наташа Викторовна, волновать об этом не стоит. Ты идёшь на автомат. И вовсе не по блату, - усмехнулся он, - А потому, что ты его заслужила!
Наташку эта новость по поводу автомата нисколько не поколебала. Она всё ещё не могла поверить, что видит Алексея Николаевича последний раз. Казалось, больше уже ничего в этой жизни не имело смысла.
- Поцелуйте меня, Алексей Николаевич, - прошептала она и закрыла глаза.
Реакции не последовало.
- Поцелуйте, пожалуйста! Я клянусь Вам, что это всё, на что я рассчитываю.
Слов больше не требовалось. Алексей приблизился к ней вплотную. Наташа сама, всё так же, не открывая глаз, нащупала его губы своими, и жадно поцеловала их. Мужчина сначала не шевелился, но затем крепко обнял её и ответил на поцелуй так же горячо и страстно.
«Боже, я всё равно буду любить его. Всегда, всегда, всегда! Какой он нежный! Как мне приятно в его объятиях! Я не хочу терять его. Только он мой ангел».
Наташа, понимая, что кому-то придётся прервать небесное блаженство, сделала это первой. Она поцеловала его в щёку и сказала:
- Спасибо Вам, Алексей Николаевич! Вы – настоящий мужчина. Я полюблю только такого же, как Вы.
По дороге домой, они просто молчали. У обоих на душе скребли кошки. Всё было так, как будто ничего не было. И именно от этого становилось грустно.
Перед самым прощанием Наташка неровным подчерком накарябала на кусочке бумаги свой домашний адрес и телефон. Он обещал написать, как только найдётся свободное время. На всякий случай, как она выразилась, она взяла и его адрес.
Они попрощались быстро. Казалось, что столько осталось несказанным. Девушка была как будто счастлива, что всё в этот вечер было просто волшебным. Её воодушевляла возможность встречи, а его письма она ждала уже в первую же неделю разлуки.
Первые две недели Наташа не переставала думать о нём ни на минуту. В институте все заметили цветение её души и внешнее преображение. Каждый день она открывала свой почтовый ящик, а чтобы никто не своровал письмо, запирала его на замок.
Не получив ответа и через три недели, она послала повторное письмо, ругаясь в тексте на почтовых служащих. Она писала ни о чём: о погоде, о настроении, о семье, хвалилась, как сдала сессию на отлично, но только не о своих чувствах.
Проснувшись как-то утром, Наташка вдруг поняла, что ничего не осталось от того, чего не было. Ни писем в почтовом ящике, ни звонков по телефону. Одна только подпись в зачётке, да и та, его ли? И ещё парочка тёплых воспоминаний, о том, чего никогда больше не будет.
Наташка так же поняла, что этот человек сделал её счастливой. Она была ему бесконечно благодарна, что он оставил такой тёплый мирок в её сердце. Наталья Верещагина теперь знала, что она обязательно встретит своего принца и полюбит его так, как завещал ей любить старый приятель.