Я не могу

       Вчера я видел, как убивали человека. Их было пятеро, а он один. Сначала попросили закурить, а потом стали бить. Били долго и со вкусом. По лицу, по телу, железным прутом по рукам и ногам. Парень сначала пытался отвечать, потом стал закрываться, а потом уже ничего не мог. Только прижимался ко мне, как будто искал у меня помощи. Но я не мог помочь. Мимо проходили люди... Видели, как умирает им подобный, и торопливо убегали, вжимая голову в плечи. А этот мальчик уже умирал. Умирал от боли, от побоев, от бессилия. Его, даже мертвого, пинали, пинали... Потом жутко ругались... долго... все помочились на него и ушли, по дороге оплевывая все вокруг. Парень остался лежать. В неестественной позе, изуродованный, униженный, опоганенный... Я готов был умереть рядом с ним, но вернуть ему хотя бы честь. Даже это мне было недоступно. Я стоял и проклинал себя, судьбу, матушку-природу за то, что я такой. Бессильный. За то, что я ничего не могу.
       В этом сквере я бываю часто. Можно сказать, всегда. Это тихий, удаленный от центральных улиц, сквер. Насмотрелся за долгие годы всякого. Днем сюда любят заходить старики. Садятся на лавочку и начинают говорить. Обо всем. Они странные - старики. Рассуждают с таким видом, как будто в состоянии что-либо изменить. И, большей частью, осуждают. Политиков, детей, внуков, соседей. Создается такое впечатление, что все вокруг неправы, а правы только они. И неправы остальные люди большей частью потому, что не идут за советом к ним, старикам. Странные они - старики.
       А вечерами сюда приходят влюбленные. Это для меня самые лучшие вечера. Когда рядом на лавочке сидят влюбленные. Нежно гладят друг друга по лицу, по плечам, по спине, по рукам... Или сливаются в долгом сладком поцелуе. Шепчут нежные слова, строят планы на будущее - все в этих планах так прекрасно! Неважно, где жить, неважно, сколько зарабатывать, - все это неважно. Важно только одно - вместе. Потом наступает отрезвление. Иногда это происходит до, иногда после свадьбы. Во втором случае все происходит более шумно, более экспансивно. Взаимные упреки, крики, оскорбления, иногда пощечины или даже побои. Как они быстро забывают свои слова, свои обещания, клятвы... Нередко все заходит слишком далеко и два человека, два любящих друг друга сердца расходятся. Расходятся навсегда. Тогда я начинаю кричать. Пытаюсь достучаться до их душ. Объяснить им, что они неправы, что нельзя вот так, сразу. Потом сами же будут переживать, мучиться, страдать. Но не пойдут навстречу друг другу. Гордость - ложное чувство. Я им кричу обо всем этом. Они не слышат. Они никого не слышат. Только себя. И непоправимое случается. Опять я бессилен...
       Но еще чаще здесь бывают пьяные молодые люди. Юноши и девушки. И тогда тихий уютный сквер оглашается криками, бранью и еще какими-то невообразимо дикими звуками, которые они почему-то называют музыкой и песнями. В эти вечера все почему-то избегают это место, стараются его обойти. Пусть дальше, дольше, но только не здесь. Горе тому, кто решится сюда завернуть. Он попадает в лапы оголтелых юнцов. Начинается оргия. Девушки визжат, юноши громко смеются, а этот бедняга... Его бьют, над ним издеваются. И опять люди проходят мимо. И никто не пытается остановить это безумие. Все бегут по своим делам. Им не до этого. "Люди!" - кричу я им, - "Куда же вы? Остановитесь! Помогите этому несчастному. Постойте! Я не могу им помочь. Не могу! Но вы же можете. Можете! Вы должны! Вы - люди! А я - только дерево..."

ВАН © 1995