Бунт в городе

«Дети перестройки» с городских окраин учинили «русский бунт» на самой шикарной улице города «Золотых унитазов»


  Мэр Москвы Лужков сам не свой, не скрывая разочарования и оскорбленный «в лучших чувствах»,  плачется с экранов ТВ и жалуется общественности на несправедливый рок судьбы и чудовищную неблагодарность фанатствующей молодежи,  устроившей на Манежной – Тверской пьяный шабаш с модными нынче элементами бродвейского мюзикла: переворачиванием иномарок и их поджогом, взрывами, битьем дорогущих стекол в самых богатых магазинах,  преследованиями милиционеров и избиением ОМОНа.
 В самом деле, любимый всеми мэр ни сил, ни денег не жалеет, чтобы превратить российскую столицу в современный цивилизованный центр: а-ля Париж, «чтоб не хуже, чем у других», а тут, -  как будто вся преисподня в полном составе и с развернутыми штандартами и в полной боевой выкладке,  выползла в злополучный день 9 июня 2002 года на улицы Москвы, чтобы дать последний бой ненавистному городу «золотых унитазов». И, кстати, эти штандарты в общих чертах очень напоминали очертания нового флага российского государства, которого в предыдущие 11 лет на улицах и площадях нашего государства что-то не наблюдалось… Видимо, подросли те дети перестройки, которые уже не просто не видели, а даже и не понимают смысла того цвета, флаг с которым когда-то крепко держали руки их дедов и отцов. Хотели как лучше, хотели отомстить японцам за Цусиму, за легендарный «Варяг», за художника Верещагина: «Вперед, Россия!». А все получилось наоборот – хотя вряд ли, на сегодняшний момент Япония и японцы вызывают в нашем народе хотя бы малейшую аллергию. Не любят «американов» и  некоторых выходцев с Кавказа. А к остальным отношение терпимое.
  Здесь можно говорить о чем угодно, рядить и так и сяк. Например, на языке «КГБ»: «Здесь явно прослеживается рука опытного провокатора и организатора!» Или на  психологическом сленге: «Мол, подогретые парами алкоголя, фрустрированные, переживавшие срыв  надежд подростки, в состоянии «суженого сознания», не отдавая себе отчета в смысле своих деяний, демонстрировали типичное полевое поведение. На эмоциональном фоне полученного унижения, в условиях огромной Манежной площади, провокационного экрана с английским дебилом,  громившим кувалдой автомобиль,  вызывающе богатых магазинов и шикарных иномарок».
  Однако вывод для Юрия Лужкова надо сделать не только этот. Дело в том, что он у себя в Москве, на Арбате или где-то там, давно живет в иной, чем большая часть Москвы и, тем более, России системы координат. Его влечет полет фантазии и шикарного размаха  европейских улиц, а подавляющее большинство россиян -  ненависть к тем, кто когда-то ловко перехватил у них власть, а теперь не стесняется демонстрировать свое преимущество, учить жить на свой манер, чаще всего употребляя ту или иную марку пива и спрашивать ехидно у подрастающего поколения из «колыбелей времен Горби»: «А кто пойдет за Клинским? Наверное, самый умный?!». И верно, а зачем еще этот умный может сгодится?
  Психология психологией и возрастные особенности подростков никуда из жизни не улетучиваются. Но все же и ее, родимую, все еще продолжает детерминировать социальная среда. А она у нас, увы, такая какая есть… Можно не сомневаться в том, что этот эпизод мэр Москвы и его «архаровцы», как это принято говорить у молодежи, «сглонут». Москву вылижут, она станет еще краше и нахальнее. Внутри Садового кольца и даже вне его возведут еще сотни и сотни экранов, к которым еще придут тысячи и тысячи людей «поколения «вау», точно так же как и эти хулиганы, не сознающие и не отдающие себе отчет, что же, в конце концов, происходит вокруг, почему их так часто раздражают «сытые рожи» набитых самомнением клерков, их лоснящиеся лаком авто, разодетые до неприличия «девки» и «женщины». Но эти не будут орать матюги и лезть в драку. Нет, они будут собирать мусор в политэтиленовые мешки,  размахивать веничками,  щеголять друг перед другом белыми накрахмаленными фартучками и махать подаренными им добрыми дядями из «Единой России»  «мобилами» - с одной стороны символами технического прогресса и социального статуса, а с другой – знаками полной покорности, согласием с тем, что все в этом мире все сделано настолько хорошо, что лучше и не надо!   
  Пока же, праздник покорности и единения с властью явно не удался. Но ничего, дальше в «ТВ – варианте» сие вполне устранимо и больше такого на наших экранах уже не повторится. Теперь если и покажут по «телеку» молодежь, то только радостную и довольную, разделяющую политику «партии и народа».  А полыхать будет, наверное, где-то в других местах, хотя молодежь в провинции куда как менее радикальна, чем в столице. Там за правое дело борются только лишь старики. Им не «отапливают» и не «доливают».

P.S. "Вау" - это что-то вроде новой зависимости - информационно-мультимедийной- цифровой. На психологическом сленге прибл. "полевой поведение", "поведение с внешним локусом контроля", "полезависимое поведение".

Приложение:
1. Анализ проблем социализации детей и подростков в условиях г. Череповца


1.1. Социализация детей и различных социальных агентов

Как известно, в городском социуме существует большое количество социальных агентов (организаций и частных лиц) в сферу интересов, непосредственных обязанностей или забот которых, так или иначе, входят дети. Независимо от глубины их представлений о природе детства, процессах развития человека или человеческого общества, конкретных представлений о положении детей в нашем городе, от идеологических и социально-психологических установок, жизненных стратегий и мотивации, занимаемого места в социальной, политической и экономической иерархии Череповца, они, тем не менее, оказывают огромное влияние на подрастающее поколение череповчан и являются частицей той сложной совокупности процессов, идущих в городе, в стране и в мире в целом, посредством которых они передают младшему поколению горожан систему знаний, норм и ценностей.
Эти передаваемые знания, нормы и ценности, с одной стороны, должны помочь ребенку адаптироваться к многоплановой городской среде, стать ее полноправным членом, реализовать себя в ней и даже позитивно воздействовать на ее совершенствование и развитие, а с другой, несут в себе новые проблемы и противоречия, дезориентирующие и травмирующие тонкую психику детей и даже уводящие их в асоциальную и антисоциальную сторону, т.е. в ту сторону городской жизни, которая, по существу, подтачивает и разрушает нормальное течение жизни городского социума и метафорически обозначается его членами, как «городские болячки», «головная боль», «вечная проблема» и т.д. и т.п. В научной среде всю эту совокупность процессов, окружающих детей, принято называть термином «социализация».
Итак, реальная городская социальная структура предлагает ребенку огромное множество всевозможных и разноплановых систем социальных ролей (в образовании, промышленности, малом и среднем бизнесе, местном самоуправлении, сфере досуга и т.д. и т.п.), детерминированных существующей структурой и потенциалом развития городской экономики, управления и социальной среды, ее экологии, а также более широкими процессами, идущими за пределами Череповца, в которых он больше является объектом воздействия, чем полноправным субъектом. Процессы освоения этих ролей определяются огромным количеством биологических, психологических и другого рода факторов, включающихся с момента зачатия ребенка.
Некоторые их этих процессов уже осознанны городскими элитами и могут быть управляемыми и целенаправленными. Другие же, и их, к сожалению, большинство – являются стихийными, возникают и протекают спонтанно и, нередко, на индивидуальном уровне, не являются осознанными и, поэтому управляемыми и обеспечиваемыми необходимыми для их решения ресурсами: финансовыми, материальными, кадровыми, технологическими и т.п.
Следует учесть, что процессы передачи знаний, норм и ценностей, а значит и понятие социализации, могут быть отнесены не только к одному конкретному маленькому горожанину, а к группе детей и/или лиц, непосредственно или опосредованно связанных с ними, выделенной по какому-то определенному критерию. Этот критерий может быть биологическим (например, те или иные генетические факторы), социальным (например, место в социальной иерархии городского социума), социально-психологическими (тип личности и его жизненные и коммуникативные стратегии), экономическими (уровень доходов) и т.п. В определенном смысле можно и нужно говорить о социализации организаций и отдельных сфер (секторов, агентов) городского социума, поведение которых в отдельных направлениях имеет ряд аналогий с социализацией отдельного индивида: в поведении, в управляемости, осознанности факторов среды и т.п.

1.2. Противоречия социализации в условиях городского социума

Несмотря на довольно размытые границы понятий «знания, нормы и ценности», сознание всех действующих в условиях городского социума агентов стремится построить систему регулирования процессов социализации, в терминах «теории управления» обозначаемую как «система слежения». Системы слежения могут содержать различные контуры регулирования (сравним, например, как отслеживают «нормы» педагогическая и бизнес-среда) и удовлетворять различным критериям качества управления (различными нормам), однако их общая черта одинакова – усиленная реакция на отклонение от принятого стандарта. При этом вопрос об оптимизации, совершенствовании или, тем более, о модернизации подобных систем может и не ставиться вообще.
По отношению к сфере жизнедеятельности человека проблема усугубляется тем, что объекты управления (общество, индивид) управляются одновременно многими системами слежения, которые не обязательно устойчиво взаимосвязаны, а даже, более того, зачастую не согласованы, противоречивы и склонны вступать друг с другом в непримиримое соперничество и конфликтные отношения. На примере Череповца эту тенденцию можно проследить во взаимоотношениях буквально всех социальных агентов социума: педагогического сообщества, представителей власти, СМИ, промышленников и бизнесменов.
Проблема усугубляется еще и тем, что первым и основным свойством для всех организационных систем слежения, является ужесточение, в первую очередь, своих собственных норм. Прямым образом подразумевается, что чем жестче контроль за этими нормами, тем выше качество самих этих систем и качество выпускаемого ими продукта (в нашем случае – социализированных детей, будущих полноправных членов городского социума Череповца). Источником появление такого свойства организационных систем служит, казалось бы, благая цель – забота о качестве воспроизводства социума, т.е. репродукции состояний его популяции, знаний, отношений и т.п. и, тем самым, обеспечение потребностей сохранения и безопасности, которые характерны как для популяций, так и для групп и индивидов.
Однако качество жизнедеятельности не сводится к качеству воспроизводства. В результате динамичных изменений среды, общества, знаний, отношений, а также в результате самой деятельности организационных систем, отдельных групп и индивидов, появляется противоположная обобщенная потребность – развития, которая требует реакции на новизну ситуации, своей собственной координации усилий, ресурсов, требует изменения качества управления и обладает продуктивностью – т.е. способностью продуцировать новые цели и ценности.
Признаком затруднений в обеспечении обеих потребностей (сохранения и развития) является состояние, обозначаемое словом «тревога». Важно, что тревога (общества, индивида) сама может быть фактором дестабилизации, если в сознании субъекта она относится строго к одной из потребностей пары «сохранение-развитие». Или фактором стабилизации, если тревога возникает и осознается как симптом дисбаланса между сохранением и развитием.

1.3. Тревоги городского социума на осознание проблем социализации детей

Рассуждения предыдущих пунктов приобретают определенную конкретность, ясность и остроту, если их отнести к проблемам воспитания и образования детей непосредственно в нашем городе. С одной стороны, проблемы детства в Череповце – это проблемы воспроизводства городской популяции, сообщества, культуры, экономики, политики. С другой – именно с детьми, с системой образования и воспитания связаны многие основные надежды горожан на развитие.
Неудивителен поэтому и тот острый и порой крайне эмоциональный интерес к данной теме со стороны различных городских групп и общин. Как известно, в нашем городе, все горожане «компетентны» в вопросах здоровья, образования и воспитания. Тревога, движущая эту «компетентность», возникает по нескольким направлениям, различающимся по видам осознаваемых дефектов.
Во-первых, это дефекты биологического воспроизводства: врожденные болезни, травмы при беременности и родах, задержки (дефекты) умственного и психического развития детей, вызванные физиологическими факторами, некомпетентностью и непрофессионализмом соответствующих структур и дефицитом ресурсов и соответствующих технологий.
Во-вторых, это дефекты социализации: девиантное поведение детей и подростков – нарушение ими норм права, морали, общей культуры и т.п.
В-третьих, это дефекты семейной жизни, появление и воспроизводство на уровне микросреды ребенка всевозможных неадаптивных, разрушительных форм отношений как между ним и взрослыми, так и просто взрослых друг с другом, семейный инфантилизм и эгоизм, желание «сбросить» городским структурам всю ответственность за воспитание и образование собственных детей.
В-четвертых, это дефекты городских «систем управления» - медицины, образования, культуры, спорта, УВД, государственного обеспечения. Здесь, кстати, на уровне города все чаще появляются реформаторы (гуманитарная и православная гимназии, колледжи, технические лицеи, скаутское и кадетское движение, школы юных предпринимателей, центр социальной помощи семье и детям), пекущиеся и о развитии, и о сохранении этих систем. Причем, скажем честно, на уровне города чаще всего реализуются предложения и проекты о сохранении через возврат к когда-то утраченным позициям, вплоть до реанимации идей городского головы конца XIX начала XX века о Череповце как своеобразных Северных Афинах, культурном и образовательном центре целого российского региона.
В- пятых, это дефекты, связанные со сложившейся в городе экономической диспропорцией, делением горожан на бедных и богатых, ростом безработицы, культивируемой определенной частью городского социума «психологией наживы», пренебрежением к честному ежедневному труду, демонстративным культом «крутизны», «легких денег» и «стремительных», ни чем не оправданных «карьер», которые наглядно показывают подрастающему поколению реальную «истину жизни», в которой нет места ни высокому уровню образования, ни интеллигентности, ни твердых моральных императивов.
В – шестых, это дефекты, связанные со сложившейся практикой существования и работы наших общественных и молодежных организаций. Большинство из них, на словах декларируя высокие идеалы и нравственные ценности, проводя массу всевозможных воспитательных мероприятий, на деле проводят их только для галочки, создают т.н. фиктивно-демонстративный продукт, который необходим им для получения разнообразных ресурсов, как от городской власти, так и других структур и организаций. Здесь же следует отметить неслыханную активность всевозможных прозападных организаций сектанского типа, неформальных объединений подростков (типа «скинхедов») активно, на коммерческой или безвозмездной основе вербующих в своих ряды школьников и навязывающих им собственную систему ценностей, которая порой противоречит не только традиционным для нас ценностям, но и самим основам нормальной здоровой жизни ребенка..
В - седьмых, это дефекты, связанные с циркулированием в городе всевозможных информационных потоков, ключевым агентом которых являются местные СМИ. Наши череповецкие дети, в силу сложившихся условий в этой области, попросту вообще исключены из информационного поля городского уровня. В городе просто не существует более менее серьезных газет, радио и ТВ, которые не просто бы считали подрастающее поколение своей аудиторией, но ставили бы одной из своих задач целенаправленное, последовательное отражение жизни и интересов этой части горожан, пробовали бы воспитывать их в позитивном, а не в негативном ключе, давали бы взвешенные, осмысленные оценки существующим явлениям и происходящим в этой сфере событиям.
И, наконец, в – восьмых, это дефекты, выходящие за рамки Череповца: безыдейность, бюрократическая система управления и контроля, огромная масса несовершенных и неработающих законов, инфляция, борьба за власть и собственность, которую ведут различные финансово-промышленные и чиновичьи группировки, безответственный бизнес и коммерциализация СМИ не могут не замечаться подрастающим поколением череповчан и не наносить непоправимый урон их духовно-нравственному здоровью.

1.4. Конкретные факторы тревожности представителей городского социума

Каковые же конкретные факторы тревожности отдельных групп городского социума?
Возрастает тревога родителей и учителей, с одной стороны, констатирующих отсутствие у череповецких детей множества желаемых свойств: чувства ответственности, чувства собственного достоинства, сопереживания, жизненной энергии, приемлемых правил поведения, положительного эмоционального контакта с окружающими, с другой стороны, потерей чувства контроля за развивающейся вокруг детей ситуацией, своим бессилием что-то противопоставить неблагоприятным тенденциям, складывающимся в этом вопросе.
Возрастает процент социально дезадаптированных детей (более 200 детей ежегодно, безо всякой перспективы выводятся за стены череповецких школ!), детей с грубыми невротическим расстройствами, с соматическими заболеваниями неврогенного и психогенного происхождения, с психическими расстройствами и совершенно неизвестными ранее формами болезненной психической зависимости (например, т.н. посетители и фанаты компьютерных клубов и игр).
Возрастает количество несовершеннолетних преступников, проституток, наркоманов, токсикоманов и просто «бродяжек». Расширяется социальная среда для потенциального роста преступности в городе. Имеется многочисленные случаи преступлений несовершеннолетних на сексуальной почве, растут количество «трудных» детей, бурно переходящее в новое качество – создание агрессивных, неуправляемых властью подростковых образований (пример – «скинхеды», футбольные «фаны», «панки», «вэдэвэшни» и т.п. неформальные объединения) на постоянной или ситуативной основе, с эклектичной примитивной идеологией и дикими, выходящими за все возможные нормы разрушительными формами самовыражения.
Возрастает число чисто номинальных подростковых и молодежных общественных организаций, живущих по принципу т.н. «двойной морали» и демонстрирующих фиктивную активность и фальшивую гражданскую позицию, прекрасно понимающих кто и зачем использует их в своей собственной большой игре.
Возрастает число детей вовлеченных в плохо управляемую стихию «настоящего бизнеса» и выносящие оттуда весьма превратные представления о человеческой морали и жестокие принципы типа «деньги решают все», «деньги – не пахнут», «не кинешь – не продашь» и т.п. перлы сегодняшней морали некоторых бизнесменов.
Возрастает количество детей вообще никуда не стремящихся и ничего не желающих, без всякого подобия хотя бы элементарных, здоровых жизненных стратегий. Эти дети, зачастую поощряемые взрослыми, ведут самый настоящий «растительный» образ жизни, ни чем не интересуются, легко манипулируемы, лишены элементарных амбиций и принципиально не могут поставить перед собой никаких серьезных целей.
Менее заметны, но не менее значимы «убывающие» факторы тревожности.
Убывают, в связи с резким ростом коммерциализации и не хваткой истинных профессионалов своего дела, возможности лечения неврозов у детей, сужается, несмотря на все же наблюдающийся за последние годы рост платных секций и кружков, социально – культурная среда обитания (библиотеки, театры, спортплощадки, клубы, дворцы творчества, возможность приобретения книг). Последняя тенденция особенно характерна для подросткового контингента, который, в отличие от маленьких детей, требует более серьезного и внимательного к себе отношения.
Под «дамокловым мечом» сокращения своих бюджетов и закрытия находятся наши ПТУ, выпускники которых нередко долгое время или вообще навсегда не могут получить работу по специальности.
Снижается качество подготовки выпускников школ, которые осознают, что единственно верным условием получение ими «престижного» образования является наличие в кошельке их родителей «энной» суммы необходимых для оплаты обучения (а нередко и для взяток преподавателям и приобретения дипломов) денег.
Все ниже уровень престижа профессии педагога. Очень часто школьники, выбравшие как - будто бы педагогическую стезю для себя, на самом деле просто спасают себя от всевозможных обстоятельств («откосить от армии», «зацепиться за вуз», «получить диплом») и при первой же возможности освобождают себя от всяких обязательств от не престижной и не уважаемой в городе реально (а не на словах!) профессии педагога.
Нищающее образование, здравоохранение, реже культура (например, детские библиотеки) теряя кадры, технологии, не получая достойной финансовой поддержки не только не могут выполнить существующих у них программ развития своих организаций, но, нередко, не способны даже к естественному воспроизводству того, что было накоплено ими еще в годы советской власти.
Дети нередко становятся объектом циничных манипуляций со стороны коммерческих структур, СМИ города, различных псевдодуховных сект, которые рассчитывают тем самым получить в их лице покорных тупоголовых потребителей их товаров и идей, безликим «рынком сбыта» и т.п.
Все вышеперечисленное – симптомы определенного кризиса по работе с детьми наметившегося в нашем городе. Для полного анализа этого кризиса в настоящее время у нас нет достаточного набора данных. Однако ясно, что кризис имеет социальную природу и длительную историю своего развития.

1.5. Типичные реакции городского социума на проблемы социализации

Все вышеизложенное о тревоге городского социума за детей само по себе есть типичное описание «невротической реакции» определенных групп горожан на противоречия в удовлетворении их базовых потребностей.
Каковы их обычные реакции на проблемы социализации наших детей?
А) реакция избегания: факт наличия и (или) масштаб проблемы не признаются.
Этот тип реакции в наших условиях особенно характерен для администрации города и большого количества общественных организаций и заключается в том, что факторы тревоги (но не сами проблемы) принимаются, о них говорят, их обсуждают, совершаются определенные ритуальные действия, но реальные, а тем более эффективные меры, пусть даже отсроченные по времени, применяются редко, как исключение из правил. При этом избегание, начиная еще со времен советской власти, наблюдается независимо от существующего в стране общественно-политического строя, от личности главных лиц города, подбора административных кадров. Проблемные вопросы имеют свойство не решаться, а просто передаваться «по кругу», от одной группы администраторов к другим.
Такое поведение властей имеет серьезные основания. Во-первых, и у нас в городе и в стране в целом, всегда традиционно культивировалось запаздывавющее реагирование селекционного типа: в случае девиантного поведения (детская и подростковая преступность) – карательные апостеорные действия и изоляция, в случае психических нарушений и (или) инвалидности – комплекс мер социальной «помощи», сводящейся к одним и тем же нормативам для существенно различных категорий контингента, совершенно недостаточный по объему и часто заканчивающийся селекционной изоляцией – помещением ребенка в специализированное (вспомогательное) заведение.
Во-вторых, по мере роста проблем функции «помощи» распространялись на все большее количество организаций и ведомств, которые, демонстрируя свою разобщенность, имели все более возможностей избегать ответственности.
В – третьих, профессионального анализа проблем – медико – психологического, социального, медицинского, юридического – ни одно ведомство не принимало. Во всяком случае избегало выяснять «чужие» аспекты проблемы в своей сфере управления. Тем самым исключались или игнорировались комплексные оценки социальных процессов и руководство было лишено данных о стоимостных характеристиках, реальных сроках и реальных методах воздействия, т.е. важнейших данных для принятия решений.
Более того, в существующей строго иерархической системе городского управления все эти неблагоприятные факторы постоянно усугублялись и усугубляются трудностями решения финансовых и управленческих вопросов местной властью без санкции и согласия вышестояших «первых» лиц, а чуть позже депутатского корпуса городской думы, иногда состоящего из людей, в силу своего реального положения, далеко стоящих от этих проблем (пример, чисто «предпринимательский» призыв 96 года) или желающих перетянуть скудное одеяло бюджета в сторону своего ведомства или тех организаций, которые стояли за ними (призыв 98 года).
Б) Реакция внешнего обвинения.
Она больше всего, наряду с реакцией избегания, характерна для существующих в городе профессиональных групп (врачи, учителя, культработники, тренеры спортшкол, представители УВД).
В одном случае одни профессиональные группы обвиняют другие профессиональные группы, в другом вообще не признают наличие в своем ведомстве каких-либо проблем (например, последнее столкновение журналистов газеты «Речь» с представителями управления образования). В третьем, просто обвиняют окружающий городской социум в эгоизме и в нежелании понимать сущность и причины стоящих перед ведомствами проблем (медики).
И эти реакции имеют серьезные предпосылки. Во-первых, проблемы межведомственны и информация практически недоступна широким профессиональным группам. Во-вторых. Специфика социальных проблем состоит в том, что «традиционные» средства их решения очень дорогостоящи и зачастую неэффективны. Например, создание в образовании новых объектов типа спецшкол не только дорогое удовольствие, но и требует огромного количества согласований на самом верху. Желание медиков бороться с проблемами не путем диспансеризации населения, а путем реагирования на запрос, связано с тем, что подобная практика только увеличит потоки больных, потребует огромных затрат, но так и не решит социальные истоки проблем, которые медицина решить просто не в состоянии. Наши городские ведомства больше заинтересованы не в развитии своих социальных систем помощи, а в сохранении (воспроизводстве) сложившихся устойчивых структур, которые, при нынешнем раскладе дел, тем устойчивее, чем менее связаны с «внешним миром». Разного рода инновации экономического плана, завязанные, например, на развитие платных услуг и зарабатывание ими средств для пополнения собственных бюджетов, тоже не имеют большого успеха. Проблемы здесь заключаются и в бессовестном перетекании полученных финансовых средств «от низов к верхам», отсутствии предпринимательского мышления и навыков у руководителей этих ведомств и директоров объектов социального характера, в том типе организационной культуры этих ведомств, которая постоянно воспроизводит ситуацию «бунта против богатых» и не дает возможности кому-то хоть немного выйти вперед без соответствующей санкции и поддержки высшего начальство (пример, школа №42, в которой преподают топ-администраторы управления образования, женская гимназия, где директор Н. Рябова –депутат Законодательного собрания области).
В) Реакция эгоизма
Она характерна для большинства групп городского социума, не имеющего непосредственного отношения к сферам, имеющим отношения к работе с детьми. Наряду с реакцией избегания эти, внешне вполне благополучные социальные группы (менеджеры и специалисты промпредприятий, предприниматели) жителей Череповца демонстрируют полное пренебрежение к проблемам сферы и искренне считают, что «это их не касается» и «это не их проблема» и «они сами виноваты, что так живут».
Корни такого поведения, на наш взгляд, с одной стороны, в сложившейся в городской экономике диспропорции в доходах различных сфер ее жизнедеятельности, в результате которой наиболее сильная (например, мужская) часть профессионального сообщества переходит в другие, более выгодные сферы, а оставшаяся, в силу постоянного оттока (и недополучения) сильнейших ресурсов, действительно наглядно не может решить существующие проблемы своей сферы деятельности и демонстрирует тот тип поведения, который психологи называют не иначе как «выученная беспомощность». Многочисленные акции протеста (учителей, медиков), сопровождаемые всевозможными демонстративными акциями неповиновения, часто воспринимаются в не этой среды не иначе как «бунт рабов», неспособных эффективно продать свою «рабочую силу» в более выгодных экономически сферах приложения сил.
С другой стороны, названные представители городского социума, если это честно признать, несмотря на аплоб и амбиции, очень плохо разбираются в социальных вопросах жизни города и редкие акции «бескорыстной» помощи с их стороны (например, богатые и несколько несуразные подарки детским домам) не только реально никак не решают острых социальных проблем, а, наоборот, усугубляют их, стимулируя обделенные профессиональные сообщества под видом спонсорской помощи своим организациям пополнять даже скрытые от налогов личные кошельки.

1.6. Осознание тревог – предпосылка эффективного управления.

Описанные выше реакции городского социума на различные факторы тревоги, являющиеся симптомами неблагополучия в анализируемой нами сфере городской жизнедеятельности, не содержат конструктивных подходов к разрешению вопиющих городских проблем в сфере социализации подрастающего поколения, и имеет несколько характерных признаков, на которые мы считаем нужным указать.
Первый из этих признаков – временные разрывы. Реально встающие перед городом проблемы требуют определенного времени для осмысления, подготовки, запуска и реализации решений. Однако, на деле они либо решаются немедленно, «в лоб» (уволить, дать деньги, помочь), либо решаются «вообще», когда-то позже, неизвестно кем и когда (видимо, через несколько поколений чиновников), т.е. по - существу допускают непринятие мер в допустимые сроки.
Второй признак – отсутствие профессионально осмысленных объемов затрат и источников финансирования. Городские ведомства не бьются за средства «для чего - то», а бьются за средства «вообще». Красивые и часто «завирательные» проекты специализированных детских учреждений практически никогда не сопровождаются какими то бесспорными доказательными оценками, а зачастую, теми же депутатами или иными контролирующими органами, рассматриваются формально, «на глазок», «для галочки» или «для СМИ». Удачный городской опыт, даже не прибегающий к помощи бюджета (например, школа юного предпринимателя), не только не анализируется, но, в таких условиях беспринципной конкуренции управлений и общественных организаций, может быть просто не замечен. «Дают» не тому, кто умеет, а тому у кого «глотка луженее» и «наглости больше».
Третий признак – подмена цели. Нередко бывает так, что на пути от реакции на конкретное неблагополучие до реализации мер коррекции происходит подмена решаемой проблемы. Например, вместо организации (или реорганизации) сложной системы работы с наркозависимыми, манипуляции проводятся в рамках отдельных и ничего не решающих акций типа «Рок против наркотиков». Однако, как показывает опыт, эти акции могут не только не уменьшить количество этого неблагополучного контингента, но и значимо увеличить его ряды за счет сделанной с помощью бюджета и органов управлении бесплатной рекламы наркотиков, каналов и мест их распространения.
Четвертый признак, и о нем мы уже писали – проявление ритуальных действий. Действия городского социума «с песнями и плясками» концентрируются вокруг какого-нибудь очередного спасительного ХРАМА или ИДЕИ (православная гимназия, скаутское движение), ВЕРТЕПА (компьютерные клубы, дискотеки), фиксируются на ЖРЕЦАХ (администраторах, диджеях, священнослужителях), ЖЕРТВАХ ПРОИЗВОЛА и КРЕСТОНОСЦАХ (общественных организациях, которые пойдут в школы и спасут детей от наркотиков методом увещевания).
Все четыре приведенных характерных признака, а также ряд других, опущенных, позволяют сформулировать следующий вывод: реагирование городского социума на проблемы помощи детям носит характер общественного аналога невроза или истерии. Этот вывод, означающий, что реакция городского социума большей частью неосознана, позволяет рассматривать проблему защиты детей и подростков в городе как аналог (для Череповца и отдельных групп его жителей) психической травмы индивида и предложить «общественную психотерапию» на городском уровне.
Первая задача, которая теперь возникает, – переход проблемы из неосознанной сферу в сферу осознания. Этот переход в условиях городского социума будет разрешен, если проблемы будут представлены для его политических, экономических и профессиональных элит во всех своих взаимосвязях, комплексно и указанные выше четыре характерных признака будут заменены на противоположные:
1) сроки воздействий увязаны с возможностями;
2) объемы затрат оценены, источники финансирования определены;
3) определены цели конкретных проектов и их ожидаемая эффективность;
4) «ритуалы» и фиктивно-демонстративная активность заменены на поисковую активность. Т.е. городским элитам в частности и городскому социуму в целом рекомендуется перейти от состояния истерии и эмоционального ступора к разумной продуктивной деятельности по решению существующих и возникающих все время проблем.

Различные социальные группы (слои) общества должны быть при описанном переходе испытать те же чувства, которые испытывает индивид при психотерапевтическом воздействии – разрядку «замороженных» ротребностей и эмоций (плач, дрожь, смех и др. признаки – по типу трамвы) и облегчение. Главное следствие осознания – возможность управления процессами, т.е. самоуправление городских слоев и формирований, осознавших проблемы в достаточной мере для того, чтобы планировать коррекционную деятельность.