Закольцованная пьеса для механической головы

Действующие лица:

Егор Логос – молодой поэт
Даронос Абашьянц – неопрятный мечтатель лет 30
Женщина – существо без особых признаков возраста и пола
Абнтон – угрюмый лидер программы личностного роста
Вагоновожатая, зашитая в тушу коня – мешок в углу


Картина первая.

На сцене стоят несколько стульев и валяется мусор, в звании капитана.

Логос: -- Одна женщина – такая рыжая – рассказала мне о том, как вчера купила четыре красных яйца.

Даронос Абашьянц: -- И потом их съели черви, а женщине пришлось выбросить их и еще старый пропеллер заодно.

Логос: -- Нет, она принесла яйца домой, в серую комнату из... ну в общем, ваты, она вся прошита была нитками. Вот она положила яйцы на вату и ждет.

Даронос Абашьянц: -- А тут сзади подходит прозрачный, с колеблющимися внутренностями, -- их видно через кожу, она прозрачная, как кулек, вынимает он у себя ребро и этой бабе как въедет между...

Логос: -- Нет, она сидит и смотрит на красные яйца, а яйца эти сияют, как новый год, как первый раз в лесу, когда парень выходит из села, перепоясанный патронами ржавыми, и в лес и давай валить по банкам – так же ярко, понял?

Даронос Абашьянц: -- Так что женщина эта?

Логос: -- Смотрит и смотрит, и потом не понимает – вроде вылез из стены мужичок, волосы черные, сам грязный и без ноги, а в руках – священная приходно-расходная книга. Он говорит: звать меня архангел Абрам, я от неправильных пришел за деньгами. Женщина само собой...

Даронос Абашьянц: -- Берет бластер и как звезданет его в глазницу!

Логос: -- ... не понимает, что за неправильные, еще какой-то Абрам-архангел. И тут проснулась, глядь, нету никого, только яйца на вате немного потрескались. Она думает: это знак наверно был. Включает телевизор и туда ведро воды. Ну он, естественно взрывается и ее всю красными, тоже, брызгами с ног до головы, все, халат там, все пропало.

Даронос Абашьянц: -- В телевизоре она помидоры соленые хранила, что ли?

Логос: -- Нет, она нюхает халат, а тот солью, гнилью, землей пахнет. Кровь это. А оказалось, это диктора разорвало замыканием – его кровища была. Дама смотрит опять на яйца – те трещат. И как-то... яйца ведь куриные, маленькие, а тут вылазит из них какая-то фигня...

Даронос Абашьянц: -- Цыплаки с свинячими головами?

Логос: -- Нет, такие, как бы люди, но реально маленькие и взор у каждого – светлый, затуманенный утреннею росой надежды, желтой глиной вечного, пропитан он последней радостью водоплавающих птиц, направлен в самое сердце неподвижной вселенной...

Даронос Абашьянц: -- Егор, ты што?!

Логос: -- Во-от... Выходят эти – их пять там было. В одном яйце двое. И начинают водить руками, а у бабы той перед глазами все темнее становится. И вот видит она, как на мглистом болоте сидит с четырьмя этими сыновьями – один уехал в Аргентину к тому времени, четверо осталось – и собирает пыль. Ее мало на болоте, там мокро, и они понимают, что сейчас если не наберут пыли, будет плохо, страшно будет, пошатнутся стены воздуха и из вонючих глубин болота взойдет злой представитель..

Даронос Абашьянц: -- Егор!!! Умоляю!!!!

На сцену падает помятый жестяной чайник, герои молча взирают на него.

Затемнение.

Картина вторая.

Декорации те же. Егор Логос трет лоб и отхлебывает из графина мутную водку.

Логос: -- Нет, не сплю я... На самом деле все по-другому оказалось. В этих четырех красных яйцах были вовсе иные люди... Там...

Входит А6нтон

Абнтон: -- Там были Маркс, Энгельс, Будда, Семен Юфа и Барбос Гребенщиков. Они сами потом удивлялись, что свело их вместе. При этом присутствовал один огородник – Нанометр Малаков, так вот, он оглох, когда яйца лопнули. Благодаря этому мы сейчас и живем.

Логос: -- А я знал эту историю по-другому!

Вагоновожатая в туше коня: -- А мне говорили, что в этих красных яйцах был песок, и если им натереть глаза, можно было увидеть, где спрятаны все мертвецы в мире!

Абнтон достает из кожаного саквояжа четыре красных яйца.

Абнтон: -- Смотрите сами.

Входит женщина.

Женщина: -- Можно мне купить у вас эти красные яйца?

Абнтон: -- Три пьядесять, домашниньки.

Женщина платит деньги, дрожа, и занавес опускается. Поднимаясь вновь, он открывает декорации и персонажей первой картины, диалоги и действие в точности повторяется.