Железнодорожник рассказ

Андрей Орлов


ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИК

(солнечная сказка)



Последний поезд на небо отправится в полночь… С полустанка покрытого шапкой снегов… Железнодорожник вернется в каморку, уляжется в койку, не сняв сапогов… Посмотрит на чье-то увядшее фото, нальет и закусит соленой слезой… Откроет окошко, прочистит берданку и будет сшибать звезду за звездой…
А поезд на небо уходит все дальше… По лунной дороге уносится прочь… А поезд на небо увозит отсюда всех тех, кому можно хоть как-то помочь…
Железнодорожник из мятых карманов, поношенной формы достанет на свет: помятую трешку, железную ложку и на отъехавший поезд билет… И когда на востоке покажется солнце и разгонит лучами ночную тоску – он насыплет картечи, прочистит берданку и приложит железо к больному виску…
А поезд на небо уходит все дальше… По лунной дороге уносится прочь… А поезд на небо увозит отсюда всех тех, кому можно хоть как-то помочь…

гр. «Наутилус Помпилиус», «Железнодорожник».


Это был очень странный день. С одной стороны – самый обычный. Но с другой…
Может быть, с небом было что-то не так? Чересчур яркое? Может ветер навевал какое-то слегка волнующее и оттого непонятное предчувствие? Но предчувствие чего? Не знаю… Казалось, вот оно, только протяни руку… А, может быть, я просто хорошо спал минувшей ночью, впервые за последний месяц? Или мне снилось что-то доброе, о чем я потом забыл? Может быть…
Но как ни крути, все-таки что-то необычное было. Вокруг меня, да, и оттого – внутри… Не могло не быть! Не иллюзия, нет… Реальность. Этот день просто обязан был быть необычным, не таким, как тысячи других, уже прожитых мною дней!
Ведь именно в этот день я повстречался со своей Судьбой!..

Стоял июнь. Теплый, я бы даже сказал, жаркий. У меня был выходной. Ну и, конечно, как всегда, «домашние дела». Заключались они в том, что мне нужно было съездить на Сходню, на оптовый рынок, кое-что купить и запастись продуктами на будущую неделю. Самое сложное в этом простом деле – вернуться потом домой. Почему? Ну так лето же, электричек после десяти часов утра в мою сторону просто нет. Они отсутствуют как класс, как явление. По крайней мере, на нашей Октябрьской железной дороге. А больше возвращаться не на чем. Кроме, разве что, ног…
От моего дома до станции Сходня километров пять-шесть. Всего-то… Но с полными сумками, да по жаре… Хотя, нужно признаться честно, путь этот сам по себе замечательный! Зеленая пойма реки, поросшая вековыми березами и елями, железнодорожная насыпь над ней, чтобы могли пройти поезда… В этом месте столько воздуха, что кажется – разбежишься, раскинешь руки и ты уже паришь в небе! Как птица… И никого вокруг! Совсем никого… Ну разве это не мечта?..
Благополучно накупив всякой всячины, я и двинулся не спеша этим самым путем в сторону своего дома. Я никуда не торопился: просто шел, глазел по сторонам и думал о своем. Я всегда о чем-нибудь думаю, когда я один. А вокруг – все было буквально пронизано солнцем…
Сумки у меня в этот день были тяжелее обычного. Нести их даже мне, парню достаточно выносливому и сильному, было нелегко. Когда впереди уже показалась насыпь и река (половина пути пройдена), я твердо решил, что дойду туда и устрою небольшой перекур. А, может, и большой… В самом деле, почему бы и нет? Многие москвичи уже забыли, что такое настоящая природа: без машин, толпы, пыли и духоты. А у меня – вот она, здесь, сколько хочешь! Почему же просто не посидеть и не посмотреть на нее? Разве этим можно надышаться? Этой красотой? Разве ее может быть слишком много? Конечно, нет…
Сумки противно резали мне ладони, но я теперь не обращал на это особого внимания. Я весь уже был в предвкушении «большого привала», где никто не сможет помешать мне, где нет посторонних и можно просто быть самим собой. Только собой… Цель была близка и это придало мне силы.
Один из железнодорожных путей у самой насыпи заканчивался тупиком. И вот там, прямо на рельсе, боком ко мне, кто-то сидел. Я не сразу заметил этого человека, сам не знаю почему. Просто, наверное, не ожидал здесь никого увидеть, потому и не заметил.
Приглядевшись, я понял, что это путеобходчик. Понял я это главным образом из-за его одежды. На нем были короткие кирзовые сапоги, зеленые камуфляжные штаны, светлая рубаха. А препоясан он был оранжевым жилетом железнодорожника. Ну, знаете, как обычно завязывают спортивную куртку на поясе в каком-нибудь походе, когда жарко? Вот так…
Я еще был довольно далеко от него, поэтому не мог разглядеть его как следует. Однако, его присутствие здесь меня слегка расстроило. Я ведь рассчитывал на одиночество. А он сидел себе спокойно, то ли курил, то ли еще что, и уходить, похоже, никуда не собирался. Странным было то, что других рабочих, таких же как он, поблизости видно не было. А ведь они вкалывают, обычно, бригадами… Нет, этот сидел один.
Я подходил к нему все ближе и ближе. Скоро я уже мог рассмотреть его лицо.
Это был парень, лет двадцати двух. Он сидел на рельсе и с серьезным видом увлеченно грыз семечки.
У него были серые глаза и пшеничные густые брови, выгоревшие на солнце. Вкупе с темно-русыми короткими волосами это смотрелось забавно, необычно. Морда весьма суровая, волевая и симпатичная. Ямочка на подбородке, широкие скулы, высокий лоб. На руке – дешевые механические часы с чешуйчатым браслетом из нержавейки. Что еще? Да, в общем-то, и все…
Руки, шея и лицо парня были покрыты равномерным темным загаром, цвета кофе с молоком. Ну еще бы! Целый день под открытым небом!.. Я вдруг понял, что выставился на него как дурак и что он это видит.
Взгляд у парня был странным. Не тяжелым, нет. Но каким-то весомым, основательным. В нем безошибочно угадывалась сила. Сила характера…
Я поспешно отвел глаза и стал смотреть прямо перед собой, на дорогу, продолжая идти.
Когда я поравнялся с ним и уже собирался пройти мимо, он вдруг окликнул меня:
- Извини, брат, закурить у тебя не будет? - голос у него был низкий, басовитый, с хрипотцой. Под стать внешности.
Я повернул к нему голову, поднял взгляд и кивнул, останавливаясь. Он продолжал сидеть на своем рельсе и плеваться очистками от семечек. Мне ничего не оставалось делать, как самому пойти к нему.
- Спасибо, - сказал он, когда я подошел, поставил сумки на землю и, покопавшись в кармане, протянул ему сигареты с зажигалкой. – Ты со Сходни идешь?
- Да, - кивнул я, глядя как он отряхивает руки от семечек, а потом закуривает.
- Ты что-то нагрузился сегодня, - констатировал он, словно мы были давними знакомыми, показывая глазами на мои сумки, - Передохни…
«Почему бы и нет?» - подумал я и, оглядевшись, присел на противоположный рельс, прямо напротив него, тоже закуривая.
- Слабые они у тебя, - он повертел в руках свою сигарету, - Не любишь крепкие?
- Не то что бы не люблю… Просто курю много, вот и перешел на эти…
- Стал меньше курить? – чуть лукаво спросил он.
- Не-а… - покачал головой я и мы улыбнулись друг другу.
- Меня Санькой зовут… - парень наклонился вперед и протянул мне свою грязную руку. То ли в масле она у него была, то ли в мазуте, не знаю…
- А меня Алексеем… - я тоже наклонился вперед, чуть привстал, чтобы дотянуться.
Крепкое рукопожатие… Да, в его ладонях была завидная сила!
- Алешей, значит? – уточнил он.
- Почему Алешей? – не совсем понял я.
- Ну… Так красивее…
- По-детски как-то… - я улыбнулся.
- Разве это плохо? – он пристально посмотрел на меня.
- Не знаю… - мне стало неловко, - Да нет, наверное, нет… Пусть будет Алеша.
- Лады, - кивнул он и мы опять затянулись куревом.
- А ты чего тут один загораешь? – спросил я его лишь бы что-то спросить. Ужасно не люблю долгие паузы в разговорах!
- А… - махнул он рукой, - Прихожу утром на смену… Ну, опоздал немного, проспал… А наши уже укатили. Ну а электрички же, сам знаешь… Вот и сижу, жду какую-нибудь «кукушку», чтобы до Химок подхватила. Наши сейчас там дренажный ров копают вдоль полотна…
- И давно сидишь?
- С час… Но мне здесь нравится! Красиво, да?
- Да… - я обвел взглядом окрестности.
- Сигареты только кончились. А так… Хоть весь день тут бы просидел. Спокойно так, тихо… Только птицы щебечут… И ветер… Никто не мешает…
- Да, - согласился я, - Покоя здесь хватает…
- Когда оказываешься в таких местах, - мечтательно продолжал он, - Не хочется отсюда уходить. Сидел бы так всю жизнь…
- Надоело бы…
- Нет, не надоело бы. Одному, конечно, не так… Но теперь вот ты пришел – значит, уже есть компания… - он опять улыбнулся мне.
- А как же работа?
- Можно отгул взять… Не убежит работа… И так вкалываю без выходных… У меня, наверное, этих отгулов уже за год накопилось… - и тут он присвистнул, давая понять, что отгулов у него действительно очень много.
- А почему без выходных-то?
- Не нужны они мне…
- Как это? – я был искренне удивлен.
- А зачем? – пожал он плечами. – Живу один, снимаю комнату. Что там делать? Только спать? Тоска…
- Ну… Пойти куда-нибудь…
- Куда? – с иронией спросил он. – Куда тут пойдешь? А на работе забываешься, вроде как при деле. И потом – платят за это. А деньги всегда нужны…
- Эт верно! – согласился я. – Денег много не бывает.
- И я о том же.
Я показал рукой на его камуфляжные штаны:
- Ты, наверное, недавно демобилизовался?
- Ага, ты догадливый, - Санька кивнул. – Скоро будет год, как я гражданский. На работу их ношу…
Он бережно погладил ладонью свои камуфляжные штаны.
- А где служил?
- Тут, у вас. В Подрезково есть часть, у кладбища… Знаешь?
- Хе-хе… - усмехнулся я, - А как по-твоему, куда это я иду?
- Вот черт! – Санька хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну да, конечно! Ты же туда и идешь, в Подрезково! Ну я и тормоз!
- Ладно, проехали… Как служилось? Я, честно говоря, тебя что-то не видел. Я ведь родился тут, так что всех «своих» в лицо знаю.
- Да нас не выпускали почти. Сидели за забором, как суслики. Увольняшки можно за два года по пальцем сосчитать. Ну а служилось неплохо. Скучно только… Тупизм один.
- Ну, в армии, вроде как, всегда так…
- Ты прям стихами заговорил! – хмыкнул Санька, - Согласен, что всегда. Но не везде… Хотя, я не в обиде. Служба как служба… Бывает и хуже.
- Понравилось что ли?
- Вроде этого. Армия учит многому…
- Терпеть? Смиряться?..
- И это тоже. Но главное – правде жизни. Без ***ни…
- Без ***ни… - эхом повторил я его слова и задумался. А Санька тем временем продолжал:
- Вот вы тут живете, многого не цените. А я – издалека. Потому, даже служба тут в сто раз лучше чем жизнь у нас. Это я тоже только в армии понял.
- А откуда ты, Санька?
- Ты первый раз назвал меня по имени… - он выбросил докуренную до самого фильтра сигарету и лукаво прищурился на меня. – Хороший знак, Алеша… Глядишь, задружимся…
Я сделал вид, что не заметил его слов.
- Ну так откуда?
- Из Ростова-на-Дону, знаешь такой город?
- Конечно знаю. Стало быть, казак?
- Казак, - подтвердил Санька, - Он самый… Да что толку? Есаулом мне не стать…
- Небось фигово у вас там живется?
- Мало хорошего. Отец – на шахте, мать – в больнице медсестрой. Есть брательник, тоже скоро служить пойдет. Все кушать хотят, а особо разбежаться не с чего.
- Потому ты и остался тут?
- Ну да, поэтому. Я здесь хоть зарабатываю. И мне хватает, и им еще посылаю.
- Хорошо платят на железной дороге?
- Не так чтобы очень, но вполне… В любом случае, возвращаться я не собираюсь. Нечего мне там делать. На отца посмотрю – сразу вся охота отпадает продолжать нашу шахтерскую династию.
- А тут?
- А что тут?
Я неопределенно пожал плечами:
- Москва тоже не фунт изюма. И с работой трудно, и люди своеобразные… Выживать приходится… Ну ты ведь знаешь…
- А… - махнул рукой Санька, - Знаешь, Алеш, я тебе так скажу. Работать будешь – все будет. А выживать… Жизнь заставит – выживешь, никуда не денешься!
- Ух, Санька, здорово ты рассуждаешь! Для своих лет ты уж больно правильный…
- Я не теоретик, Лешка, я – практик. Потому – никакой туфты. Жизнь - она ко всем по разному. К одному – лицом, а к другому… Но ведь даже второй вариант не всегда так уж плох! Уметь надо…
Мы оба прыснули смехом.
Я не знаю, как и почему это происходит, но иногда ледяные стены, которые мы так старательно возводим вокруг себя, вдруг начинают таять быстро-быстро и сами собой превращаются в ничто. Именно это сейчас и происходило между нами. Вослед зиме – идет весна… И лед – тает…
- Хороший ты парень, Санька… - сказал я, когда мы с ним перестали смеяться.
- Знаешь, да и ты тоже не барахло. Вон какие сумищи тащишь! Хозяйственный пацан! Давай-ка лучше еще сигаретку, если не жалко…
- Жалко, но на…
Мы опять закурили. И наш разговор вновь продолжился. Я спросил:
- А жениться ты когда думаешь?
- Пока не думаю.
- Что так?
- Да ничего. Просто пока нет никого. Один…
- Ну уж… Скромничает он, - я покачал головой, изображая недоверие на лице. – Да тебе только свисти, пачками сбегутся! Молодой, самостоятельный, работаешь… Не пьянь какая-нибудь…
- А оно мне надо?
- Что, совсем не надо, да? – я подкалывал его и Санька понял это. Он погрозил мне кулаком и вдруг сказал:
- А, может, я пидорас? Откуда ты знаешь?
- Ну да, а я – Анна Каренина. – я подхватил его тон. - Иду себе вдоль путей, гляжу – паровоз! Думаю, не тряхнуть ли стариной? Не бросится ли в омут железнодорожной любви? Вот и бросился…
- Ой, мужчина, - томно прикрыл глаза Санька, - Харэ заигрывать, Родина в опасности…
- Блин, два идиота…
Мы рассмеялись, искренне и в голос. А потом Санька сказал:
- Была у меня подруга. Там, в Ростове… Еще до армии. Вроде любила и все такое… Но она меня с некоторых пор стала раздражать. Ходи – с ней, все время – ей, не пей и не имей друзей…
- Ну вот, блин, теперь и ты стихами заговорил… - я улыбнулся.
- Нарочно я. Это у нас такой стишок среди ребят был. Про женитьбу…
- Да-а-а-а… Жить, не имея друзей, это сурово! Неужели никто не давал? Какие же они друзья после этого? Кто ж даст-то, в трудную минуту, если не друг? От баб ведь не допросишься… Нет, жить, не имея друзей – это невыносимо!
- А ты веселый, Алешка…
- Да и ты не квашня, Санька…
- Вобщем, если серьезно, я с подругой той завязал. Она мне писала в армию, потом ей надоело. Наверное, замуж вышла, я не знаю. Нетерпеливые они все… И глупые.
- Так, значит, ты тут у нас совсем один?
Санька посерьезнел, немного опустил голову и ответил:
- Да, совсем один. Ребятам с работы только бы водку жрать. А я – не любитель. Ну, можно чуток, для разогрева… А потом что? Им же нужно до поросячьего визга, до блевоты. Мне это не катит. Да и не поговоришь с ними ни о чем. Ничего им не интересно. Дундуки, блин! Так что одному – лучше…
- Как-то невесело ты все это сказал…
- Невесело. А что тут веселого? Но я терпеливый. Я все равно терплю. Скука порой гложет… Ну а что сделаешь-то? Не напишешь ведь в газету объявление: «Ищу хороших друзей». Я ведь не крокодил Гена…
Странно прозвучали для меня эти слова Саньки. Очень уж серьезно для молодого пацана. Пауза опять затягивалась, но я нашелся, что сказать:
- А у меня собака есть. Даже две. И еще – кошки…
- Здорово! – улыбнулся Санька и всю его серьезность тут же как рукой сняло. Молодость! – Я животных люблю.
- Я, как видишь, тоже.
- А ты женат?
- Как и ты – свободен.
- Ну вот! А меня пилил. Сам ведь знаешь, как все это сложно. А живность… Она благодарнее людей. Особенно собаки. Ты сказал, у тебя две?
- Так точно…
- Завидую тебе!
- Нефига завидовать. Почему сам не заведешь?
- Хотел, но старушка, у которой я снимаю квартиру, против будет. Да и потом… Кто будет с ней гулять, когда я ухожу на работу?
- С кем гулять, со старушкой?
Санька не сразу понял мой юмор, но потом до него дошло:
- Да иди ты! С собакой! Будет она весь день под дверью выть от тоски…
- Старушка? – я не унимался.
- Ну все! Сейчас я тебя буду бить… За старушку!
Санька вскочил со своего места и устремился ко мне, сжимая кулаки в шутовском гневе.
- Погоди, Санька! – взмолился я. - Хоть футболку свою белую сниму! А то ты своими пролетарскими ручищами уделаешь ее насмерть! Никакой «Персил» не осилит…
- Вначале умрешь ты, потом умрет футболка… В любом случае, она тебя переживет! - зарычал на меня он, делая страшное лицо и нависая надо мной.
- Ладно, капитуляция! Сдаюсь… - я поднял руки вверх.
- Давно бы так… - Санька сменил гнев на милость и уже собирался опять усесться на свой рельс, когда мне вдруг пришла в голову потрясающая мысль.
- Слушай, Санька! Раз уж у нас с тобой тут такой бивак, может пива хочешь? У меня ведь с собой есть! Совсем забыл… За знакомство, так сказать… Ну и вообще…
- Не подлизывайся!..
- Поздно, уже подлизался. Ну так, серьезно, будешь?
- Да буду, конечно. Об чем речь! Ну, друг, ты прям как ангел-хранитель. То сигареты, то пиво… Я теперь каждый день сюда приходить буду! Такое место рыбное! Знал бы раньше…
Я хмыкнул, встал и подошел к своим сумкам. Пиво еще было прохладным, не нагрелось. Мое любимое, светлое… Я достал две бутылки и протянул их Саньке.
- Открой…
Вскрыв их друг об друга, он вернул одну мне. Специалист! Я так не умею…
- Ну как пивко? – поинтересовался я, глядя как он пьет, далеко запрокинув голову назад, так что его кадык ходил ходуном.
Санька оторвался от питья и смачно выдохнул.
- Классное пивцо! Попробуй…
Я попробовал. Действительно, ничего! И тут я понял, что именно этого мне как раз и не хватало! Для полноты картины. Санька словно прочитал мои мысли:
- Спасибо за пиво, очень вовремя. Пить ужасно хотелось…
Я опять решил поерничать:
- Ну да, как же… «Дайте водички попить, пожалуйста, а то так есть хочется, даже переночевать негде…»
- Нет, мы все же с тобой сегодня подеремся!
- А, брось… Милые бранятся – только тешатся…
- Алеш, классный ты парень! Серьезно… Весело с тобой.
- Хм, хм… - я потер подбородок, - Где-то я уже это слышал… А! Это ж я говорил! Прям тут!
- Блин, еще не напились, а уже понесло! – восторженно сказал Санька.
- Так в этом-то вся и прелесть!
- Аминь! За знакомство… – Санька поднял бутылку с пивом.
- За знакомство… - я тоже поднял свою, мы чокнулись и выпили.
- Что-то мне жарко становится… - сказал Санька, расстегивая свою рубашку. – Может это пиво у тебя такое пьяное? Словом, я дозрел до стриптиза…
Он снял рубаху, обнажая загорелый, крепкий торс и на меня пахнуло запахом его пота.
- А ты? – Санька поднял на меня вопросительный взгляд.
- Пожалуй и я… - мне ничего не оставалось делать, как вслед за ним тоже стащить свою белоснежную футболку. – Тока без критики. Ты вон у нас какой атлетичный… А мне, как бы, хвастаться особо нечем…
Это было правдой. До занятий спортом, хотя я и любил это дело, в последнее время совсем не доходили ни руки, ни ноги.
- Да нормально все у тебя, чего ты! – горячо возразил мне Санька, окидывая меня оценивающим взглядом. – Подзагореть нужно немного, а так – вполне ничего…
- Под низ сойду, да?
- Не только под низ…
- Ну тады ладно. Начну загорать прямо сейчас! Вон сегодня какое солнце…
- Погода что надо! Немного душно, правда. Может будет дождь?
- Да, душно. Давай еще по пиву? Это почти допили…
- Да мы так все твои запасы уничтожим!
Ветерок приятно обдувал меня со всех сторон, пиво уже дало в голову и все вещи на свете начали казаться мне простыми и бесхитростными. Я поднялся и пошел к сумкам.
- Да фиг с ними, с запасами, Сань! Что я, хомяк, чтобы запасы собирать? И жрать их в одно рыло?
- Не, не хомяк. Скорее медвежонок. – весело пробасил Санька, - Мишка-топтыгин…
- Такой неуклюжий? – я уже собирался наклониться и достать пиво, но все никак не мог оторвать взгляд от Саньки, ожидая, что он на это скажет.
- Да нет, внушительный. Чуть что – заломаешь ведь…
- Чья бы мычала…
Тут мимо нас прошелестела медленно идущая электричка. Первая за все утро! Пока она стучала колесами, я видел в ее окнах лица людей. Серьезные, сосредоточенные, злые и отсутствующие. Но ни одного улыбающегося лица! Они смотрели оттуда на нас с Санькой…
Как сумасшедший поезд метро в моем любимом фильме «Лестница Джейкоба»… Похоже…
Санька, казалось, почувствовал то же, что и я.
- Слушай, Алеш, погоди пиво доставать. Давай уйдем отсюда, а? Сдается мне, поезда пошли. Будем сидеть тут, как бельмо на глазу у всех. А они будут ездить с кислыми мордами, глазеть на нас и только настроение портить. В такой день…
- Конечно, давай уйдем. Я знаю тут одно местечко… Тебе понравится.
- Тебя легко уговорить. – Санька улыбнулся и подмигнул мне, поднимаясь. – Давай половину твоих сумок. Нужно же отрабатывать за пиво…
- Натурой отдашь… Куда денешься?
- Заметано! Потом, только, не отказывайся. От натуры… А то начнешь пищать как до дела дойдет…
- Идем уже… - я передал ему пару пакетов и легонько ткнул Саньку кулаком в плечо.
- Больно же, чего ты! – притворно скривился Санька и взял у меня сумки.
- Клоун… - покачал головой я.
Немного нетвердой походкой (пиво!) мы двинулись прочь. Я чуть впереди, Санька за мной.
Я уже знал, куда нам стоит пойти. Если спуститься от насыпи вниз, к реке, то со стороны Сходни будет березовая роща. И вот здесь, у этой рощи, ближе к железной дороге, была офигительная по своей красоте солнечная поляна! Тут росли пахучие полевые ромашки и розовый клевер. И вообще тут было здорово! Я знал это место, потому что частенько приходил сюда с собаками в выходные. Идти до него было совсем недалеко…
- Ну как тебе здесь? – спросил я, когда мы пришли, пристраивая сумки на краю поляны под кусты, в тень. Две новые бутылки пива я из них уже вытащил, они были у Саньки.
- Очень неплохо! Хорошее место для пикника… Держу пари, ты тут не в первый раз.
- Не в первый. Я ведь местный… Опять забыл?
- Да нет, помню. Пивка?
- Легко!
- Ладно, поехали…
Мы уселись недалеко от сумок, прямо в цветах. На этот раз – уже рядом друг с другом.
Здесь было попрохладнее – от реки тянуло свежестью. Но нам и так было хорошо…
- Чувствую я, что ты сегодня на работу не попадешь. – сказал я, чокаясь с Санькой пивом.
- Правильно чувствуешь, Лешка! Тут пивом поят на халяву! Куда я пойду? Да меня теперь отсюда толкачом не сдвинешь! Сидел, сижу и сидеть буду!
- Дело только в пиве?
Я спросил это шутя, не вкладывая в свои слова совершенно никакого глубокого смысла. Но лицо Саньки стало вдруг суровым и он опять из улыбчивого пацана превратился в того, другого, которого я видел, возвращаясь с сумками с рынка.
- Ну зачем ты так? – его голос не оставлял сомнений, что говорит он все это действительно серьезно. – При чем тут пиво…
Он поставил свою бутылку на землю, между ног и отвернулся от меня.
- Ты чего, Сань? Я ведь шучу… Ты обиделся? – я не ожидал такой его реакции и, как мог, старался загладить свою вину. Наехал на парня…
Он молчал в ответ. Я положил руку Саньке на плечо и легонько потрепал его.
- Ну, Санька, прекрати… Я ведь ничего такого не имел в виду!
- Вообще ничего, да? – он повернул ко мне лицо и в его глазах я прочел настоящую обиду, даже боль!
Вот так «так»! Как же это? Чего-то я не понял в Саньке, прозевал…
- Сань, прости, ладно? Ну сболтнул с дуру чушь. Извини…
- Правда?
- Правда. Давай выпьем за примирение?
Санька немного помялся, но, в конце концов, пиво свое взял.
- Ладно, давай…
- За моего друга Саньку и его здоровье!
- А я… - Санька сделал едва заметную паузу. – Я буду пить за тебя…
- Оп!..
Мы выпили, я достал сигареты и молча протянул их Саньке. Закурили…
От потребленного пива как-то уже хотелось принять горизонтальное положение, расслабиться. Я постелил на траву свою футболку и лег, подложив одну руку под голову. Глядя на меня, Санька сделал то же самое, растянувшись рядом со мной.
- Как хорошо… - услышал я его голос. – Давно уже так не было. Помню, как-то в детстве, я был в пятом или шестом классе, мы пошли с родичами за город, отдыхать. И вот там, я лежал так же, смотрел на облака в небе, пил тишину и был счастлив…
Я внимательно его слушал, глядя вверх, именно в то небо, о котором он сейчас говорил. И мне тоже было хорошо…
- Знаешь, Алешка, - продолжал он, - Я тут фильм смотрел, «Брат» называется. Понравился он мне очень. Так вот там песня одна была… Про холм, людей и про солнце… Жаль, что я ее совсем забыл. Хорошая была песня…
Я хитро усмехнулся на это и, ничего не ответив Саньке, начал потихоньку напевать:

Мы лежим под одуванчиковым солнцем
И под нами крутится царица земля
Она больше чем моя голова
В ней хватит места для тебя и меня… (1)

- Ты ее знаешь?! – он был удивлен так, что даже вскочил, чуть не расплескав свое пиво прямо на мой голый живот.
Я продолжал, но теперь уже поувереннее и чуть погромче. А Санька прилег на локоть лицом ко мне и внимал, улыбаясь и легонько кивая в такт головой:

А мы лежим на склоне холма
Кверху ногами, на склоне холма
Люди на холме кричат и сходят с ума
О том, кто сидит на вершине холма

Иногда мне кажется, что я должен встать
И отнести тебя, как дитя
Броситься вместе с вершины холма
Так будет лучше для тебя и меня

Но мы лежим на склоне холма
И мне кажется, что это все ерунда
Люди на холме кричат и сходят с ума
Разбиваются, падая с вершины холма…

Но у холма нет вершины,
У холма нет вершины,
Он круглый как эта земля…

Но у холма нет вершины,
У холма нет вершины,
Об этом знаем ты и я…

- Как здорово, Лешка! – мечтательно сказал Санька, только я замолчал. - Ладно ты поешь. И прямо про нас эта песня!
- Почему, Сань?
- Хм… - он озадачился. – Так сразу и не скажешь…
- А ты не сразу…
- Хм…
Санька задумался, опустив взгляд на свою бутылку с пивом. Где-то совсем недалеко шелестели листьями березы, в траве стрекотали кузнечики, а над нашими головами пел свою песню неугомонный жаворонок…
Мне вдруг подумалось, а что было бы, если бы в этот теплый, июньский день я не поплелся за продуктами на Сходню? Что бы было, если бы не отменили все электрички до самого обеда и я бы не пошел домой пешком через насыпь? Что было бы, если бы Санька не окликнул меня насчет сигарет или если бы он вообще не сидел там, на рельсах, в этом тупике?
Да ничего бы не было! А так…
Вот мы, лежим в ромашках, пьем пиво и разговариваем… И кажется, что мы уже знакомы давно-давно! Что мы – друзья, что мы понимаем друг друга… Или, может, это иллюзия? Может, это просто мне кажется? А на самом деле все не так?… А как?..
- Я рад, что встретил тебя сегодня! – заговорил вдруг Санька, обрывая мои раздумья, - Я рад, что светит солнце, что тепло, что мы вместе… Я рад, что мы – тут, как те люди на холме, в песне… А все остальные – далеко, будто бы их нет… Лежим себе и нам не нужно никуда торопиться… Ты ведь не торопишься?
- Нет… - я покачал головой.
- Хорошо… Я стал забывать, что так бывает. Как сказка… Просто покой и свобода… От всего… И небо такое огромное… И солнце… И мы…
- Мне нравится, как ты сказал… – Я глядел прямо на Саньку, прямо ему в глаза.
Он тоже оторвал, наконец, свой взгляд от бутылки с пивом и внимательно посмотрел на меня. Его серые глаза говорили мне что-то еще, но я никак не мог сосредоточиться и понять – что именно…
- Алеша…
- Да, Санька…
- Наверное, я глупый, да?
- Нет, совсем нет…
- Вот ты все понимаешь лучше меня. Объясни мне, что со мной происходит?
- Хм…
Теперь я был озадачен и задумался. А сам все смотрел на него… А он – на меня…
Наверное, все ж таки как-то чересчур уж открытым был мой взгляд. Наверное, Санька разглядел во мне что-то особенное, какую-то только мою правду, в которой я не хотел признаваться сейчас даже самому себе…
Он медленно потянулся ко мне. Вытянул свою сильную руку, легонько дотронулся тыльной стороной ладони до моей гладковыбритой щеки. Его пальцы при этом дрогнули. Едва-едва, но я заметил…
А потом он придвинулся еще ближе… А я закрыл глаза…
В принципе, я уже знал, что должно за этим последовать. Хотел ли я этого? Да, хотел! Думайте обо мне все, что угодно, но я говорю вам это открыто и не боясь. Хотел!..
Санька был совсем рядом, я чувствовал, как он дышит мне в лицо. Жарко-жарко… Я ждал…
Его собственный, особенный запах буквально обрушился на меня. Вернее – смесь сразу нескольких запахов. Меня это взбудоражило…
Санька шумно выдохнул и медленно опустился рядом, уткнувшись лицом в мое плечо. И замер так.
- Я боюсь… - прошептал он. – Помоги мне…
У меня внутри поднимались волны восторга, я и сам был взволнован так, что меня начало поколачивать. Да, братцы, адреналин это сильная вещь! Но было и другое…
Мысли мои прояснились, будто очистились от условностей. Я знал, что еще один шаг, еще один правильный жест, одно слово – и все барьеры будут сломаны. Последние барьеры между нами…
Нет, я не боялся! Это было какое-то особое, упоительное чувство, наполняющее меня до краев, разливающееся по всему телу, вытесняющее все остальное – ненужное, чужое, холодное… Такое знакомое и незнакомое одновременно чувство… Искренность?..
Я – как рыжий кот, что приносит счастье, соткан был в этот миг из одного солнечного света! Это не магия и не волшебство, это даже не сон, не грезы… Просто оранжевое настроение, вот и все! Цветные брызги самого светлого, что есть у меня в душе. И это невозможно описать словами…
Все это для тебя, Санька…
К черту страдания, к черту скорби, к черту печали и разочарования! Какое мне до них дело? Какое до них дело НАМ? Да здравствует Апельсиновый День, когда исполняются все желания, когда самые безумные мечты осуществляются и становятся реальностью!
И пусть нам светит одуванчиковое солнце, а мы – будем улыбаться ему… Одни, на вершине своего собственного холма…
Я обнял Саньку и что есть силы притянул его к себе.
Я прошептал ему всего лишь одно слово, но этого было достаточно…
В траве что-то звякнуло - он все-таки опрокинул пиво, когда торопливо стягивал с себя камуфляжные штаны…
Но нам было уже не до пива…

Когда все произошло и мы уже тихо лежали рядом, я сорвал травинку и принялся ее жевать.
- О чем ты думаешь? – спросил он меня.
- Знаешь, Санька… Так странно… Чтобы два таких пидараса, как мы, оказались в одно и то же время, в одном и том же месте, здесь… Это ведь почти нереально! Как это может быть?
- Да, нереально… - тихо ответил мне Санька, а потом привстал и глядя мне прямо в глаза, серьезно добавил, - Только мы не пидарасы…
- Нет? Тогда кто же мы?
- Просто люди… И все…

Еще какое-то время мы пробыли там, на солнечной поляне, среди травы, ромашек и клевера, а потом стали собираться домой.
И, наверное, когда мы ушли, крепко держась за руки и улыбаясь, березы еще долго шептались про нас друг с другом, обсуждая то, что они видели…
А после обеда пришел дождь и смыл с травы наши последние следы…

* * *

С тех пор минуло три долгих года. А мы с Санькой – ВМЕСТЕ!..
Он почти сразу, где-то через месяц после нашей встречи, ушел с железной дороги и работает теперь там же, где и я. Мы живем в моей маленькой, но уютной квартирке: он, я и наша живность, наше зверье. Целое семейство дружных живых существ! И мы – счастливы. Наверное, потому, что – не одиноки…
Знаете, мне в жизни всегда, что называется, как-то не везло. Все проходило мимо меня. Рядом, но мимо. Хорошие друзья, работа, возможность заниматься тем, что тебе по душе, элементарная удачливость, деньги… Все это и многое другое доставалось другим, не мне. Не то, чтобы я особо стремился завоевать для себя эти блага, но все-таки было немного обидно, что я ими обделен. Без этого трудно…
И вот когда я встретил Саньку, я вдруг понял: ничего этого мне не нужно! На самом деле, ничего этого я не хочу. Мне вполне достаточно моего Саньки – простого сильного парня, который любит меня всем сердцем, не за то – кто я, а за то – какой я, и которого точно так же люблю я сам. Оказывается, это и есть самое драгоценное, самое дорогое, самое желанное, что можно иметь! Все остальное - иллюзии, химеры и тщета…
И кто знает, может быть я и родился только лишь для того, чтобы сделать счастливым моего Саньку, именно этого, конкретного парня из далекого города Ростова-на-Дону, где я ни разу не был и о котором только слышал? Кто из нас может знать такие вещи наверняка? Кто из нас вообще что-нибудь знает?..
Люди злы. Они всегда предполагают самое худшее. Там, где возникает настоящее чувство, – они видят выгоду. Там, где рождается безграничная верность и доверие, – они видят предательство и ложь. Люди не верят в светлое, топчат чистое, разрушают лучшее… Своими руками. И боготворят грязь…
Может быть поэтому все вы несчастны?
Но что бы вы там себе ни думали, что бы вы там ни говорили, и, самое главное, что бы вы ни делали, - знайте одно: мы с Санькой все равно будем жить вместе, под одной крышей, будем жить долго и счастливо!
И умрем в один день…

Именно это я и называю – Судьбой.


14 - 16 Июня, 2002, Москва © Андрей Орлов.

(1) -  Гр. «Наутилус Помпилиус», «Люди на холме».

Все права на рассказ защищены.
Перепечатка и публикация разрешается только с согласия Автора.
Те же ограничения распространяются на публикацию в Интернет.