Предсказка разбуженная никайоном

 Впервые напечатано в приложении « Калейдоскоп» к газете «Время»  7-28/05.98,Израиль

               

                1.

- Есть для тебя работа,- сказала соседка маленькой хрупкой блондинке Леночке, только что приехавшей в Израиль.
- Какая? – заинтересовалась Леночка.
- Никайон.
- А что это такое?
- Уборка. Одна знакомая, жена зубного врача попросила меня найти женщину. Хочешь подработать?
- Можно,- неуверенно промямлила Леночка.
- Ты дома никогда не убираешь?
- Убираю, конечно. Но мой Миша мне ничего самой делать не даёт. Видишь ли, больше получаса я работать не могу. Сразу такая усталось наваливается. Ты же уже знаешь, какое у меня слабое здоровье?
- Слышала я о твоём здоровье,- махнула рукой соседка, - Вам деньги нужны?
- Да, нужны, - расстроилась Леночка.
- Вот и заработай немного…

… Жену зубного врача звали Авива.
И Авива сказала:
- Приходить будешь каждый день, кроме субботы. Плачу я семьсот шекелей в месяц. Это оч-чень хорошая зарплата, поверь. Что убирать? Пустяки! Кухню, салон,  спальни, туалет, ванную, окна, цветы, мусорное ведро и так далее. Трудно разве? За четыре часа в день - всё можно успеть, сладкая моя. Согласна?
Учавствующая в разговоре соседка перевела и от себя добавила:
- Иврит будешь заодно учить. Ну?
- Согласна,- пролепетала Леночка.
- Чуть не забыла! – хлопнула себя по лбу хозяйка, - Два раза в неделю – уборка в поликлиннике мужа.
- Поликлинника большая?- испугалась Леночка.
- Ничего страшного,- успокоила хозяйка. – Кабинет, приёмная, туалет, цветы в кадках, пыль, посуда… вроде ничего не забыла?… Кухню совсем крохотную – прибрать. Да ещё… двор и садик вокруг дома. Это всё. Ну, завтра в восемь утра я тебя жду, -  и обаятельная Авива широко улыбнулась.

   2.

   На следующий день утром Леночка в старых джинсах, майке и кедах на босу ногу постучалась в знакомую уже калитку. Ей ответила громким лаем собака. Хозяйка, дружески улыбаясь, провела Леночку в дом, вручила ключи, села в машину и укатила. Все никайонные аксессуары ждали Лену на кухне.
   И закипела работа. Вначале Лена бодро двигала диваны и столы, тёрла трисы на окнах и обшарпанные стены. Но вдруг швабра, вывернувшись из рук, боднула Леночку в лоб и, задев попутно дорогую вазу, упала на стеклянную шаткую подставку. Всё сложное сооружение  угрожающе закачалось. Леночка задержала дыхание.
 -   О-о-ох! – выдохнула она, когда подставка с вазой, наконец, остановились, - Про-несло.
Но стоило Лене отвернуться, за спиной тут же послышался нежный звон. Это была ваза. Она всё-таки не удержалась на эфемерной полке и, накренившись, уткнулась носиком в стенку, а полка наклоненная почти вертикально, грозила сиюминутно перевернуться…
 Лена подскочила, полку поправила, вазу осмотрела, поставила на место.
« Осторожнее, ты, растяпа,- отругала себя. – И зачем здесь так много всяких этажерок, полочек, да горшков с цветами?».
   Потом, в ванной комнате, длинный блестящий шланг от душа вырвался из рук. Подло изогнувшись и шипя пеной, он плюнул ей холодной струёй прямо в лицо и  промочил с головы до ног, пока она перекрывала воду.
  Паутина с потолка упала на нос, штанина зацепилась за гвоздь и порвалась, палец ноги ушибла упавшая с полки статуэтка.
  «Хорошо, хоть эта штука металлическая, не разобьётся» – только и подумала Леночка, хватаясь за палец.
 Через час, споткнувшись о ведро с водой, она растянулась на полу, и глядя, как грязная пена течёт из ведра прямо под неё, горько разрыдалась.
  «Бедная я, бедная, - горестно раскачивалась новоиспечённая домработница, сидя в луже. – Эта мерзкая квартира… всё здесь, как живое!»
В тот же миг кто-то дружески поскрёб ей пятку.
  -Живое! Да, живое! – радостно подтвердил чей-то противный голосок.
«Мерещится всякое!», - ужаснулась Леночка, живо вскочила и заверещала.
Огромный чёрный таракан, каких она и не видела раньше, шевеля усами, испугав-шись не меньше её, неуклюже улепётывал в угол, а потом вдруг расправил крылья и полетел.
 Это было уже слишком.
 Мокрая тряпка шлёпнулась на пол, а швабра, метко пущенная в спальню, призем-лилась в кружевных подушках.
    «Всё! В первый и последний раз я здесь! Пусть Миша бросает ульпан и идёт работать. Я не лошадь – диваны таскать!»
  Но через минуту в ней заговорила совесть:
    «Бедный Миша… Кандитат наук по вечерам ящики таскает. Ему бы язык учить… А я просто бессовестная эгоистка».
Так, ругая себя, она нехотя взялась вновь за тряпку…
   К концу дня, кое-как справившись с ковром, полками и раковинами, она почувствовала себя героиней.  Закрыв за собой дверь, бросила ключи под коврик на пороге и легко, будто на крыльях, полетела домой.
   Дома, встретив благодарный взгляд мужа и выслушав похвалы свекрови, она окончательно решила принести себя в жертву…
                3.

   Следующим утром Леночка была очень удивлена, когда Авива недовольно сказа-ла ей, что держать такую работницу не станет, что надо шевелиться, если хочешь заработать деньги. Далее Авива прочитала лекцию о том, как в Израиле следует мыть полы, как полагается держать швабру в руках, как снимать пятна с ковра и мыть унитазы.
   От вазы вчера, оказывается, откололся кусок и хозяйка  обязательно теперь вычтет её стоимость из Лениной зарплаты.
  -   Стены надо мыть мыльным раствором и протирать сухой тряпкой. Ты оставила разводы. А на трисах пыль как была, так и есть, - заметила Авива напоследок.
   Леночка только закусила губу, ей было стыдно отступать назад…
  …Шёл к концу месяц работы. Лена стала спецом по уборке квартир. Она теперь ловко управлялась со всеми помещениями дома, с поликлинникой, двориком, садиком и собакой.
- Всё в доме  должно блестеть. Я люблю чистоту, - поговаривала Авива, - Смотри, на стенах пятна.
- Может быть, стены покрасить? – робко предлагала Леночка.
- Красить – это денег стоит! А деньги я плачу тебе. Зачем красить, когда есть ты?

  В следующий раз она брюзжала:
- Ковры грязные. Не понимаю, почему в твоих руках не действует это чудесное средство!
- Может быть, их стоит сдать в химчистку?
- Глупости, Лена! Возьми-ка щётку и три получше.
И Леночка тёрла, мыла, драила. Она вымыла стены так, что они казались свеже-выкрашенными. Она вычистила ковры, обновила газовую плиту и холодильник. Исчезли несмываемые пятна, сошла застарелая, годами накопленная грязь. Полы блестели, унитаз сверкал и благоухал.
   Хозяйка была довольна, но виду не показывала. Она неутомимо ворчала, брюзжала, повторяя, что не потерпит подобной грязи…
… Со временем Леночка заметила за собой удивительные способности: она научилась вертеться по дому со скоростью ветра, иногда взмывая к потолку, чтобы снять паутину, и обнаруживала себя в нескольких местах сразу. Теперь стоило ей взглянуть на пятно, как оно в панике «уносило ноги». Унитаз сам собой сливал воду, швабра носилась по дому, тряпки шмыгали по стенам, столам, мраморным плитам… Укрощённые этажерки вежливо делали книксен при виде Леночки. Ничего не разбивалось, всё слушалось, все предметы понимали её даже не с полуслова, а с полувзгляда, полумысли. Порядок и чистота были идеальные, а ваза, разбившаяся в первый день, сама собой склеилась и была всеми забыта.
   Но хозяйка Авива считала, что вовсе это не предел. Однажды она притащила из поликлинники мужа старый микроскоп.
- В квартире полно микробов, Лена! Это безобразие! За что я тебе деньги плачу? Всё! Будешь убирать с микроскопом в руках.
   Авива не подозревала, что для Лены микробы – сущие пустяки. Хлоп глазами – раз, хлоп глазами – два, плюнула-дунула, на одной ножке повернулась – и нет микробов. Исчезли!
   Зря напрягалась хозяйка, рыская  по всему дому: она даже взяла пробы из унитаза, на чердак не поленилась взобраться! Напрасно. Микробы исчезли. Из дома, из сада, со двора, из шерсти у собаки!
   Но наконец и час расплаты пришёл! Как-то вечером хозяйка Авива торжественно вручила Лене первую заработанную ею на святой этой земле кровную и потрясаю-ще удивительную сумму – семьсот шекелей!
   Лена осторожно приняла банкноты, погладила, потёрла, зачем-то помяла их и медленно огляделась вокруг.  А вокруг была красота, сверкающая, сияющая стерильностью.
  «Как чудесно! – возликовала Леночка, - И я всё это могу?!»
   В тот же миг она вдруг почувствовала странную внутреннюю освобождённость и легкость. Какое-то неведомое ранее, щекочущее, счастливое чувство овладело ею. Она вдруг засмеялась, дунула на денежные знаки, и бумажки исчезли! Вскочила на хозяйскую швабру, нетерпеливо подрагивающую в её руках, и взмыла в воздух. Сделав прощальный круг по комнате, Леночка помахала хозяйке ручкой и вылетела в окно…
  Хозяйка открыла рот, будто желая сказать что-нибудь напутственное вслед бывшей домработнице, но ничего не сказала, а только оглядела квартиру диким взглядом…
   С потолка ей на руку капнула отвратительная зелёная жижа. Мерзкое зелёное пятно расплывалось по ковру, быстро прорастая тёмным бархатистым мхом плесени. Такие же пятна стали появляться там и сям по всему полу. Авива подняла голову. Сталактиты слизи свисали из образовавшихся на потолке трещин. Запахло гнилью, болотом и серой. Под потолком зловеще забила крыльями летучая мышь. Трубы канализации заурчали, унитаз сердито забулькал и изверг из своих недр фонтаны зловонной жидкости. По углам затрещали, завозились чёрные тараканы, пауки старательно затянули углы паутиной, и уже бились в этой паутине жирные мухи…
   А Леночка, таким чудесным образом себя познавшая, в это самое время с радостным визгом летела на первый в своей жизни шабаш…

(продолжение следует)