Шербурские зонтики

В полдень солнце жжет в Эйлате невыносимо.  Все номальные люди сидят в тени. Но рядом, в шезонеге на самом солнцепеке потягивает пиво пожилой мужик, типичный «русит» - так называют в Израиле всех, туристов или эмигрантов, приехавших недавно из России, Украины и прочих СНГ-вских стран.  Я здесь уже больше недели отдыхаю, и, на правах старожила, решил поделиться опытом:
- Земляк, тут солнце бешенное. Можно рак кожи схватить. Ты б в тенек перебрался. 
- Ничего, мне солнце полезно, – отвечает «русит».
Причем слова выговаривает с совершенно израилским гортанным акцентом. Смотрит на меня доброжелательно, и добавляет: «Впрочем, если ты свой шезлонг сдвинешь немного, я тоже в тени посижу. Меня Ави зовут»
Он угостил меня пивом, я его – сигаретами. Разговорились. 
Ави – «сабра», то есть израильтянин, родившийся в Израиле.  Но родители его приехали, хоть и в разное время, из Украины.  Он жил в Тель-Авиве, вместе с другими мальчишками кидал камнями в англичан в 46-м. И  очень переживал, что закончилась  «война за Синай» в 56-м, а он  еще не дорос до армии.
Ави – отличный собеседник.  Правду ли он рассказывал, и всю ли правду, не знаю. Мого деталей, подтверждающих правдивость его рассказов, я потом  отыскал в Интернете.
Прилетев  после отпуска домой, я все,что запомнил, записал. А вы почитайте.

ШЕРБУРСКИЕ ЗОНТИКИ
Я не националист, но не признавать, что между нациями есть разница –это быть слепым на оба глаза. Ну, вот цвет траура у японцев – белый, у тамилов – синий, у европейцев –черный. Есть верные приметы которые для одних предвещают добро, а другим сулят зло. Черная кошка, например. Для Англичан – добрый знак, а нам неудача.
Или возьмем кражу. Для некоторых народов это как национальный спорт.  Вот, для техасцев прошлого века- кража скота. Для ваших кавказцев – кража невесты, а для бедуинов – угон машины. Межу прочим, украсть морское судно могут только китайцы. Остальным нациям судьба жестоко за такое мстит.  Уж не знаю, в чем тут дело, но пираты были у всех народов. Грабили корабли, захватывали, топили. Вот, казалось бы равноправие. Но украсть –это только китайцы.
- Постой, Ави. Я ведь историю почитываю. Израильтяне угнали французские ракетные катера в 69-м году.И благополучно их использовали  в 73-м, в войне Судного дня.
- Видишь шрам? - Ави показал мне глубокий дугообразный шрам на боку.
- Ну, и какое это имеет отношение…
- Прямое! Я ведь был тогда там. И каждому из нас море отомстило. Хотя катера мы не крали. Мы брали только свое.
- Расскажи, Ави!
- Ладно! Дело прошлое, секрета уже никакого нет.
После шестидневной войны 1967 года фрранцузский президент под  давлением арабов отказал Израилю в военных поставках. А обстановка была напряженная. Советский союз подталкивал Египет и Сирию отомстить, снабжал оружием. . Египтяне уже располагали 10 фрегатами, 6 эсминцами, полусотней торпедных катеров и 12 современными подлодками, а СССР продолжал усиливать арабские ВМС скоростными ракетными катерами. А у нас огромная линия побережья и почти нет флота.
Вот в 1969 и заказал Израиль  у лучших судостроителей того времени во французском Шербуре восемь ракетных катеров. Но пока катера строили, пока готовили испытания – запрет распространился и на них. Тем не менее осенью, даже не пройдя весь комплекс испытаний, группу из трех катеров перегнали в Израиль. Это был большой скандал! Ну, и остальные катера взяли под контроль. У стапелей полицейские, у причальной стенки войсковой патруль. А надзирала за всем  группа арабов в форме Иностранного легиона. Они как будто учения какие-то проводили. Сразу за забором верфи. И выставили  радар и батарею скорострельных пушек, перекрывая  фарватер.
Ну, нас оформили норвежцами. Уж не знаю, есть ли норвежский язык, только мы его не знали. Говорили на немецком, и это всех устраивало. У меня родители на идиш разговаривали, а этот язык с немецким –как русский с укараинским.
Мне предложили принять участие в операции, как снайперу.  Тогда в Израильской армии снайперов, считай, и не было, а в той ситуации мог пригодиться.
Мы приехали в Шербур уже осенью, и стали испытывать двигатели. За месяц и полицейские, и военные у причала привыкли к норвежским техникам и к реву моторов наших катеров. Но арабы за всем следили зорко, и даже если б нам удалось увернуться при выходе из порта, нас бы в море накрыла артиллерия или авиация, хоть французская, хоть арабская, на выбор. Уйти нужно было по-тихому.
В то время я  познакомился  с француженкой, Иветтой. Славная такая девчушка, и бойкая. Ты фильм «Шербурские зонтики» видел? Вот она такая же тогда была. Все пела. Она кое-как на немецком, я кое-как на французском. Друг-друга понимали. А чтоб целоваться, и вообще знание языков не требуется. Погода дождливая была, и все лавочки в округе привыкли к тому, что мы с Иветтой сидим на них под зонтиком, и целуемся.
Вот в один вечерок, когда погода наладилась, мы с ней пошли от гостинницы, где «норвежские техники» жили, куда глаза глядят – то есть, подальше от чужих глаз. Сидели на берегу бухты, целовались. Красиво, луна светит. На глади воды кораблики и яхты фонариками отсвечивают. А мы у самого конца бухты, где ржавеют старые корабельные корпуса.
Целуемся. Тут дело бы дальше пошло, но Иветта ни в какую – мол,  «люди ходят». Они и вправду изредка проходили мимо. Гляжу – баржа у причала. Сразу смекнул, что если там  бродяг нету (они во Франции клошары называются) – самое подходящее место для продолжения наших игр. Поднялись мы на эту баржу. Нашел  я   местечко почище, постелил   свой плащ. Присела моя Иветта, стал я ее обнмать, целовать, и только навзничь опрокинул – откуда-то из щели - огромная крыса! И мимо нас, и в воду. 
Иветта завизжала, а я стал ее успокаивать. Потом к борту подошел. Гляжу –за баржей вроде как речка, или протока узенкая. Там тоже старые корпуса стоят. Я и спросил у девочки своей, что это за место. Она из семьи корабеллов. Все там знает. Ну, она и рассказала, что тут раньше второй фарватер был, но им давно не пользуются, потому что засорили и ржавых кораблей понаставили. После такой информации мне любовь в голову не шла.
Проводил я Иветту до дому, хоть и сожалел о потерянной возможности. Она, похоже, тоже жалела. А я поспешил к  мифакеду, то-есть командиру нашей группы. Он, как услышал про заброшенный фарватер, даже прослезился от волнения. За две недели мы по ночам этот фарватер разведали, где надо - спомощью лебедок ржавые корпуса с дороги подвинули. Все это вполной тишине, вручную. И тютелька-в тютельку к Рождеству все приготовили. На Рождество заказали зал в ресторане. Гостей пригласили. Я пригласил Иветту, намекнув, что это будет очень важный для нас вечер. 
Накануне вечером собрались мы тихонько, и по-ангийски, не прощаясь, ушли вторым фарватером из бухты. Когда нас хватились, мы уже пол дроги до дома прошли.
Вот тогда-то я и украл морское судно – шлюпку. За нее мне море и отомстило. Она принадлежала смотрителю маяка, и мы снапарником ее угнали. Мы ее потом привязали  к нашему катеру, и так, на букстре, дотащили в Израиль. А ведь говорили мне: «Оставь!»
Полицейские ушли, и военные накануне Рождества основной пост у причальной стенки сняли, и оставили только солдата в будке.  Чтобы его внимание отвлечь, пока вся группа размещалась в катерах, и уходила от причала, напарника нарядили в светлое платье, в каком моя Иветт ходила. И мы с ним, прикрываясь зонтиком, сидели в шлюпке недалеко  от этой самой будки, прикрывшись зонтиком. Бедняга, может, все глаза проглядел, пытаясь разобрать, чем мы под прикрытием зонтика занимались. Вторая пара в это время точно так же, под зонтиком, но только  на лавочке, отвлекала внимание арабов. Когда катера уже скрылись в тени баржи возле старого фарватера, мы  подобрали двух наших ребят, и на шлюпке поплыли туда же.
А как домой пришли, я Илоне телеграмму дал.  На французском. Ребята помогли составить.
Но только она не ответила.    И вот представь себе, больше года прошло.  Я служу на базе возле Ерухама. Это самое безводное место в мире, посредине путыни Негева..  Тут и дождей-то не бывает. Мне поручают сопровождать военную колонну. Подьезжаем к перекрестку  - стоят машины, платформы и на одной из платформ - знакомые контуры. Подхожу ближе – точно! Моя шлюпка. Я ее и под брезентом узнал. Прегоняют со Средиземного моря на Красное. Ну, я не утерпел, забрался наплатформу,чтоб погладить такой родной борт. Только прикоснулся - машина дернула, меня бросило на трос, которым ее прикрепили, трос порвался – и меня по боку! Так меня море посредине Негева достало.
А напарнику еще больше досталось. В день, когда мы на базу вернулись, ему сказали, что жена к родителям на два дня уехала. Ну, он и привел домой подружку. А жена вернулась, и их застукала. Нет, нельзя нам морские корали красть! А был бы китайцем – хоть бы что!