Российский период жизни сэра Viktor L. Korotkova, эсквайра

Из цикла «Легенды нового Череповца»

Выползают две глисты из задницы. Оглядываются кругом с восхищением. Одна другой говорит:
- Мама, ты посмотри как здесь красиво. Не то, что у нас в ж…
- Не говори так, сынок! Ведь там твоя родина! А она у тебя одна!!!

Из популярного диссидентского анекдота

- Ой, кто это?! Весь из себя такой важный, приватный, англоязычный, в клетчатом твидовом пиджаке? А как эффектно сигаретку зажал! А как говорит – да все так на «англицкий манер»! Не может быть?! Неужели это сам глава череповецкого филиала Открытого Лондонского Университета г-н Коротков? Ба-а! Не узнал я вас, Виктор Львович. Наверное, чертовски богатым стали?! Что, и фазенда на Капри?! Э-хе-хе, сбылась «мечта идиота»?! Поздравляю, поздравляю!
  Но давайте об этом великом человеке расскажем все по порядку.

- Как Viktor L. Korotkov malenkim bul  и будучи секретарем комсомольской организации в первый раз rodiny predal …

  Хоть и родился маленькй Vitya Korotkov  в широко известном в советскую пору краю белых медведей и полярных ночей, там, где суровый океан бороздят усталые подлодки, а усатые мичманы и капитаны третьего ранга отдают честь всем дамам, рискнувшим высунуть свой изящный носик  на промерзших мурманских улицах, романтика самого северного морского форпоста великой советской Антлантиды, его так и не увлекла. Бродя между заснеженных торосов льда, обходя  стороной игривых пингвинов и заснувших под светом прожекторов ленивых китов, Vitya не как не мог взять себе в толк и уразуметь «какого хрена делает он в этом забытом богом и почти всеми иностранцами промерзшем и продуваемом всеми ветрами русском порту. Ему мерещились теплые берега Италии и Испании, гордые и надменные острова «бриттов», а он, начинал коротать свой век так далеко от покоев Его Величества Королевы Великобритании. Чертовски хотелось быть каким-нибудь английским крон-прнцем и претендовать после смерти Королевы – матери хотя бы на кусочек империи, а он был простым и никому, кроме папы и мамы не нужным, советским мальчиком. Ни доном, ни герром, ни пэром, ни сэром, ни эсквайром… Было стыдно от своей социальной никчемности и хотелось плакать. Но хныкать он не мог, надо было сжимать посильнее зубы и  выбиваться в люди, поближе к своей заветной мечте.
  Пока остальные только задумывались над тем «делать жизнь с кого», Витя уже раскусил нехилый секрет продвижения себя по ступенькам комсомольской и партийной карьеры. Будучи мальчиком немного поверхностным, но зато шустрым и легким на подъем он уже к концу школы возглавил школьную комсомольскую организацию и пописывал статейки в местную городскую газету. «Горбатого комсомольца» и подающего надежды «акулу пера» он тогда лепил из себя складно и его учителям, отчасти наивным, но все-таки не совсем глупым людям, уже тогда было понятно, что этот юный карьерист далеко пойдет и будет настоящим советским человеком. Если, конечно, не догонят!
  И точно, освоив английский язык (или просто вспомнив его?!), по путевке комсомола и с согласия партийных верхов, стал Vitya под конец школы все чаще сопровождать на экскурсии зачастившие в Мурманск иностранные делегации. А там сами понимаете, какая атмосфера была («Да это ж иностранец, вашу мать!!!»), да еще презенты всякие Vite перепадали. И вот, однажды, в самом начале  долгого-предолгого полярного дня, проведя очередную экскурсию, глядя на бушующий океан, дымящиеся трубы пароходов,  достав из штанов трофейную пачку «Мальборо» Vitya подумал:
- А не рвануть ли мне на Запад, где солидные западные мэны в твидовых пиджаках курят каждый день такие вкусные сигареты, подают швейцарам на чай, играют в гольф на изумрудной лужайке, говорят о Че Геваре и о социализме с человеческим лицом и спят с загорелыми красавицами в бриллиантовых колье!?
И сразу осмотрелся по сторонам – не следит ли кто за ним… Вокруг кружились только одни чайки.
- Эти не сдадут! – решил тогда Vitya  и приступил к разработке своего первого тайного плана побега на Запад…

Как Vitya в МГУ popal,, самому Леонтьеву руку жал, Ломову за сигаретами begal, с московскими диссидентами и рокерами spytalsya, за что и postradal…

  Как простой мурманский паренек Vitya попал в 100-процентно блатной в  конце 70-ых годов факультет психологии МГУ - это наша отечественная история целиком и полностью умалчивает. Одни говорят, что, якобы у него была там какая-то большая волосатая лапа. Другие утверждают, что его родители дали кому - надо «на лапу». Третьи намекают на национальные гены. Честно говоря, мы не знаем, и будем думать о нем хорошо: «Мол, сам поступил».
  Поступить то, Vitya, поступил, но дальше нужно было идти своими ручками и ножками. А это было не так просто, так как народ на этом факультете был сплошь и рядом продвинутый. Рядом иногда мелькали такие мэтры тогдашней советской психологии, как Леонтьев, Лурия (правда, поумирали скоро). Тут же преподавали их сыновья и учились внуки. Как на этом фоне не скукошиться, внутренне не сжаться и немного не позабыть о своей голубой голубиной детской мечте.
  Пробиваться по научной линии, скажем, Виктору Львовичу было тяжеловато, по линии комсомола можно, но там своих уже хватало, а эти в свой круг не пускали. Пришлось нашему герою идти  другим путем. В те времена, кто не знает, Москва была полна всяких странных людей, которых иногда даже уважали. Звали их диссидентами и рокерами и собирались они по всяким разным домашним квартирам, да по подвалам. Вот Vitya  потихоньку к ним и прибился. Стал для них концерты организовывать и всякие такие литературные и политические гостиные пробивать. С журналистами братался, как мог. Даже в «Комсомольской правде» немного в отделе писем поошивался. Лишь бы чем заниматься, только не психологией. А немного диссидентом тогда быть было даже очень престижно – вдруг в КГБ пригласят.
  Однако, это мы зря. В те годы, в пику уже снискавшей мировую славу московской школе психологии деятельности один советский партийный карьерист по фамилии Ломов затеял в Москве строительство Института психологии, в качестве научной парадигмы взяв за основу понятие «общение». Леонтьев тогда, говорят, прямо его «дураком» называл: «Мол, как это так, общение вторично, это функция деятельности, а он с ней из грязи в князи лезет». Но партийные то бонзы много тогда чего в науке психологии понимали?!
  Вот и Vitya  тоже сразу не просек сложной политической игры между учеными и стали этот Институт, как мог обхаживать. То да се, вот под конец пятого курса ему даже аспирантуру предложили. А Vitya, к тому  же, к этому времени уже чуть ли не папашей стал – дело то молодое! Ему уже рисовалась сибаритская аспирантская жизнь, поездки за границу, туманный Альбион. Но… Уже будучи без пяти минут в королевских покоях Букингемского дворца, Vitya сделал непростительный для профессионального карьериста прокол. На итоговом экзамене по марксизму – ленинизму. Взял и пришел на экзамен со свисающей до плеч прической, весь из себя либерал и эсквайр. Дядя – экзаментатор посмотрел, посмотрел на него и подумав про себя: «Не наш это человек!» взял и поставил ему «треху». Вот тебе и аспирантура, вот тебе и туманный Альбион!
 
Как Vitya  в Череповец прибыл, на ЧМК поступил, там, якобы, перестройку затеял, всех молодых специалистов в базу данных «загнал», пятую домну раньше всех открыл и в кооперативную стихию подался…

  Сдавшись после обидно «облома»  Министерству металлургии поехал Vitya на свою почти малую родину, в Череповецк. Где-то рядом, в Вологде, тогда жили еще Vitinu родственники и о существовании Череповецка он определенно знал. Устроился Vitya на большой металлургический комбинат. Сначала думал: «Пошустрю здесь немного и вернусь к научным занятиям в Москве».  Но нет, простой работящий народ Vitu так просто не отпустил. Тогда стал думать Vitya как на этом самом ЧМК завоевать себе репутацию самого первого в мире психолога и социолога. Понятно как, рядом немеряно специалистов молодых и с ними что-то делать надо.
  Достал тогда Vitya из штанов знаменитый в ту пору тест Кеттелла, отрыл где-то старые лекции по психодиагностике и начал великую перестройку. Рассказывают, что всех своим тестом заколебал. Но больше всех забодал всех своим немерянным апломбом и вечными ссылками на самые – пресамые фешенебельные связи в Москве. Только на Vity кто не так взглянет Vitya сразу в «Комсомолку» письмо строчит: «Мол, социолога, социального технолога мужики лапотные в Череповецке обижают». А те и правда Москвы тогда как огня боялись.
  Вообще то Vitya хорошим парнем тогда был. И на машинке, которой почти тогда ни у кого не было, если что подвозил, и консультацию психологическую не за очень большие деньги дать мог. Любил он и в московские газетки пописывать. Однажды, с его же собственных слов, так на работе перетрудился, что открыл нашу любимую «Северяночку» в московской прессе раньше времени. Да, говорят, чуть ли не себе всю честь этого открытия приписал. Хотелось «очков» то немного подсобрать. Да вот…
  Долго ли коротко, получил Vitya от «зафода» трехкаютный флэт и начал посматривать по сторонам. Кругом кипело кооперативное строительство и Vitya, который уже несколько приутих с мыслью вновь уехать в столицу, стал присматриваться, где у народа деньги для его будущего кооператива хранятся.
  Тут, между прочим, две интересные версии истории Vitinoi кооперативной карьеры просматриваются. По первой версии в кооперативное движение «вбросил» его никто - нибудь, а сам Леха Лебедев, известнейший впоследствии череповецкий журналист и хулиган. Леха тогда по всей стране колесил, бродягой прикидывался, в знаменитый «Взгляд» репортажи строчил и с таким нарождающимся явлением как прикладная научная социология нос к носу столкнулся. Рассказывал он, что зашел как-то в институт к Заславской (ВЦИОМ), а «там они все сидят сложа руки и работы ждут». Кинулась тогда к нему Татьяна на шею и крикнула: «Леша, помоги!». И Леша помог, но с условием, что в Череповце филиал этого института откроется.
  Дальше было дело техники и однажды, на огромной лестнице заводоуправления, встретил наш Леша Vityu  и предложил ему то, отчего тот отказаться ну никак не мог. Правда, затем авантюрист Лебедев пытался утащить Vityu еще дальше, чуть ли не в сверхприбыльный тогда компьютерный бизнес. Но Vitya тогда немного струхнул от капиталистического громадья лехиных планов и остался в амплуа социального Мичурина, т.е. ученого – практика, лихо разводившего на свои первые деньги тогдашние горкомы КПСС и ВЛКСМ Череповца.
  Вторая версия гласит, что, узнав о кооперативных делах Viti, тогдашняя супруга директора завода Раиса Липухина, возглавлявшая к тому же еще и всю работу с персоналом указала Vite на дверь. Ох,  и дама, между нами скажем, была!

Как  Vitya у череповецкой оппозиции славу priobrel, с Позгалевым сдружился, английских самаритян у себя приютил, serom стал и сына «от бандитов» и Бабкина  с помощью «Комсомольской правды» защищал…

  Создав на основе горкома КПСС с помощью пройдохи Лехи Лебедева (тот даже из Москвы в Череповец под видом члена ЦК КПСС звонил с вопросом: «Когда откроете!») научный кооператив стал Vitya со своим другом Володей Поповым всякие такие городские опросы проводить. Сначала для горкома КПСС и ВЛКСМ, затем и для председателя тогдашнего горисполкома Череповецка г-на Позгалева (знаете такого?!). Мимоходом, между прочим, провел Vitya с помощью вологжан (своего он принципиально ничего придумать не мог!) и первый в городе городской конкурс менеджеров, читай нарождающегося слоя местных буржуа, будущих наших хозяев и господ. Словечко тогда это совсем новое было,  и когда звонили Vitinu помощники на заводы, там их еще переспрашивали: «Менэджерджэры?».
  В 91 первом году городской Совет народных депутатов очень активно обсуждал вопрос о передаче части здания горкома КПСС музыкальному училищу.  А Vite в это время первый секретарь горкома КПСС Н. Тихомиров предлагал эту часть здания переделать под своего рода «партийную церковь» -  дом политпросвщения. Но, увы! Наступил август 91 и КПСС рухнул, а вместе с ним, не поверивший в собственное счастье ввалился в здание бывшего горкома КПСС директор музыкального училища и под звуки дудок и барабанов начал там наводить свои порядки – т.е. выгонять партийных прихвостней половина из которых давно стала бизнесменами.
  В это же примерно время, Vitya стал понемногу отходить от профессии. Так, устроив вначале в городе профессиональный телефон доверия, узнав от своих московских друзей, что в Россию активно пробиваются английские «самаритяне» со своим «волонтерским» подходом и фунтами стерлингов на счету, вмиг поменял идеологию на более выгодную: набрал с улицы волонтеров и начал их учить. Но присутствие в здании чужаков очень раздражало директора музучилища. И, однажды, он просто вытурил телефон доверия за двери своего здания. Vitya ситуацию просек по своему и более чем полгода девушки – волонтеры ни чем не занимались кроме ритуальных сборов: «Мол, работать нам не на чем!», что, конечно же, было не совсем правдой.
  Vitya тогда был завсегдаем будущего губернатора и его заместителя по культуре Мошкина и рассказывал им удивительные вещи. Например, про сотни звонков в день, или про то, что вокруг его Центра сплотилась почти сотня профессионалов (затем 200, 300, цифра все время менялась!). Пиком его «самаритянских игр» стал приезд в город очень странного персонажа из Англии, который называл себя чуть ли не вице-президентом всего самаритянского движения. Тот покрутился – покрутился в городе и исчез, а Vitya вскоре впервые  получил предложение съездит за счет англичан на очередной съезд «самаритян» в Зимбабве. Однако, это поездка сорвалась и «вкусный белый человек» остался тогда дома. Но зато впервые по настоящему почувствовал себя сэром…
  Тут же, примерно же в это время, «крендель» выкинул его сын. Будучи лицеистом (а Viktor тестировал, между прочим, первый набор в АМТЭК!) взял и исчез куда-то, когда его лицейская группа ездила на экскурсию в Ярославль. Vitya и его супруга нарисовали самую чудовищную картину. Якобы ребенка в городе на Волге похитили бандиты. Даже в «КП» с помощью друзей эту версию несчастной семьи опубликовали. Однако, мальчика живым и здоровым отыскали в Одессе. А вот многие «амтэковские головы» полетели тогда с плеч со свистом!  Хотя, любящая супруга еще до сих пор утверждает, что в деле присутствовали криминальные элементы. Все-таки родственница писателя Троепольского. Помните сказку про Белого Бима Черное Ухо?

Как Vitya филиал Лондонского Открытого университета в Череповецке открыл, стал по заграницам ездить, детей в престижные вузы пристроил и окончательно с любимой родиной в мыслях своих расстаться захотел. Но вот бизнес…

  Долго ли коротко Vitya  был просто сэром и с хлеба на джин перебивался, но однажды пришел к нему «вещий человек». И звали его никак - нибудь, а аж Леонид Иогман. Знаете такого в Вологодском правительстве? Каким то важным департаментом «рулит». Прислушался Vitya к словам Леонида и понял, что наконец-то ему предлагают в его жизни самого настоящего туза – открыть в Череповецке филиал самого Британского Открытого «универа». А значит человеком стать, хозяином, эсквайром!
  Отбросил тогда Viktor испорченный человеческий материал, который его к этому успеху и привел, съездил в Лондон, купил себе пиджак своей мечты и, вернувшись, понял, что перешел теперь в новую весовую категорию. Вокруг все мыслят такими узкими категориями, а он вот, смотрите – человек Земли, имеющий уже «свою руку» не в какой-то занюханной Москве, а в самом Лондоне!
  Поднялось тогда у Viktora самоуважение до самых небес. И пошло-поехало все тогда у него  как по маслу. И денег стало, что куры не клюют. И детишек в литинституты, да в МГУ пристроил. Не жизнь, а малина.
  Правда, были у него некоторые неприятные эпизоды. Вот, например, ОЛУ задорого больно свою продукцию продает. А некоторые бессовестные студенты захотели ее в ином, модифицированном виде подешевле продать. Vitya аж ночами не спал, думал, что конец пришел. Все ходил к этим наглецам и уговаривал: «Я лицензию на этот курс приобрел. Он только мой и больше ни чей!». А те ему отвечают: «Рынок сейчас, VL, на дворе. О каких таких лицензиях ты тут рассуждаешь!». Во - общем, пришлось поволноваться. Кому ж охота в 40 то лет опять в босяки идти…

                ххх

Ну, и как Вы думаете, где сейчас тот мурманский парнишка, выкуривающий сигарету «Мальборо». Думаете, в Англии?  А вот нет!  Не переехал еще Vitya  с семьей в Туманный Альбион. Тамошние сэры хотят, чтобы он здесь на их родину поработал. Но ничего: вот поднакопит VL деньжат… А может и бог с ней, с Англией с этой. Ведь это здесь ты сэр и эсквайр, а там …