Последняя бутылка

К концу праздника за столом оставалось двое. Остальные давно свалились, выпив каждый свою законную (и даже больше) дозу. Но эти продолжали опорожнять бутылку за бутылкой. Пиво, портвейн, коньяк и шампанское давно исчезло в луженых желудках и теперь в ход пошла тяжелая артиллерия. Пустые бутылки сиротливо толпились под столом, а их полные сестры терпеливо дожидались своей очереди в холодильнике.
Наконец осталась всего одна бутылка с бело-синей этикеткой. Все песни были спеты, разговор рассыпался. Две пары мутных глаз встретились.
- А… где все?  - пролепетал первый,  невысокий полный мужик, небритый и лохматый.
- Ушли, - коротко ответил другой. Он представлял собой полную противоположность первому и напоминал худую, потрепанную цаплю в очках.
- Кто ты?
- Сергей, - также кратко произнес второй.
- Сергей, пергей. Ишь какой выииискался. Ты по-человечески ответь, ты кто?
- Повторить?
- А если я тебе допустим сейчас морду разобью, то что тогда, Сергей!
- Попробуй.

Первый мужик размахнулся и ударил. Но промахнулся. Рассвирепев от неудачи, он подался вперед, чуть не опрокинув стол. Легким толчком Сергей вернул его на место. Тот отреагировал весьма странно - уронил голову на стол и разрыдался.

- Никто меня не любит, аааа !
- А за что тебя любить, когда ты за языком не следишь.
- Я – не слежу?
- Ты.
- А меня ведь Мишей зовут, прошу учесть.
- Учту.

Воцарилось молчание. Ночная тишина прерывалась лишь пьяным храпом гостей.

- А ведь ты не прав, Сергей.
- В чем же?
- Я слово держу и за него отвечаю. Сейчас докажу.
- Как же?
- Осталась последняя бутылка. Мы уже порядочно нажрались и она явно будет лишней. Так значит спорим – кто будет на ногах стоять, когда она закончится, тот значит и есть самый настоящий мужик. Идет?
- Идет.

Сдвинулись стопки, зажурчала прозрачная отрава. При этом звуке Миша весь скривился от  отвращения. Выпитое за вечер запросилось наружу. Сергей не подавал виду, но его тоже мутило. Но признаться в поражении сейчас было невозможно. Сердце Сергея колотилось, как бешеное, в голове бушевал ураган.
После третьей стопки, оба уже еле дышали. Оставалось еще больше половины бутылки.
- Все! Осталось по стакану на харю. И хрен ты свой стакан выпьешь, - прохрипел Миша.
В ответ на это, Сергей молча достал два граненных стакана и наполнил их до краев. Бутылка опустела и он отшвырнул ее прочь.
- Налить –то и я могу, а вот выпить – с пьяной насмешкой заметил Миша.
Все также молча, Сергей поднял стакан и осушил его нескольким крупными глотками. Смертельная бледность разлилась по лицу Сергея.
- Теперь ты, - выдавил он, протягивая стакан.
- Яяяя не выпью столько, не могу, -  залепетал Миша.
- Пей, падла!
- Не могу.
- Не волнует. Пей!

С мучительной гримасой на лице, Миша отпил глоток из своего стакана и поспешно поставил на место.

- Не лезет, сблевну сейчас – произнес он, сглатывая.
- Допивай, убью – угрожающе произнес Сергей, бледнея еще больше. Глаза его покраснели и выпучились, пот выступил на побелевшей коже.
И Миша решился. Залпом осушив стакан, он потянулся за огурцом, но тут приступ сильной рвоты сотряс его внутренности. Съеденная закуска потоком устремилась на стол. Миша поднялся из за стола, упал, пополз на четвереньках, не переставая блевать.

До самого утра его крутило, вертело и выворачивало наизнанку. Когда блевать было уже нечем, бунтующий организм продолжал извергать отраву вместе с желудочным соком. Мише казалось, что сейчас он выплюнет на пол собственные кишки.

Пробуждение было ужасным. Во рту стоял отвратительный привкус, горло пересохло и мучительно саднило. Миша, покачиваясь, вышел на кухню и жадно осушил полбутылки минералки. Но зря – вода тут же  вылилась обратно. Миша застонал. Обернувшись к столу, он заметил бутылки и его снова скрутило. Тут его взгляд упал на Сергея. Он сидел в той же позе, в которой застал позорное бегство собутыльника. Миша тронул его за плечо, но Сергей даже не пошевельнулся. Он был мертв.

Спустя месяц после этих событий, Миша уже вовсю рассказывал байки о той печальной пьянки. В милиции его отпустили за ненадобностью, оправдав целиком и полностью. Миша уверял всех, что не хотел пить, жалея Сергея, а тот упрямился. За что и поплатился.