Последняя ночь пути записки курсанта

За окном было темно, если не вглядываться, то абсолютно ничего не видно. Одинокие огни лишь изредка проносились мимо, а так, хоть глаз коли. Тудун-тудун, тудун-тудун, тудун-тудун, выстукивали колеса музыку дальней дороги, гудели рельсы. За трое суток пути я настолько привык к этим звукам, что уже не могу себе представить окружающий мир без них. Привык к дрожанию вагона, привык к лесам и полям, пролетающих за окном купе. Но с другой стороны, боже, как все надоело! Все тело просто изнывает от малоподвижного образа жизни. Все чаще и чаще возникает сильное желание выскочить наружу и бежать рядом с поездом. Надо бы потерпеть, осталось совсем немного.
Я спрыгнул с верхней полки, стараясь не разбудить уже спящих соседей, и потянулся. Эх, не спится. Открыл дверь купе и вышел. Проход залит светом ламп, и кроме меня там никого нет. Счастливые люди, наверное, уже десятый сон видят. Поезд опаздывает на целых два часа, и машинист, скорее всего, решил наверстать упущенное время ночью. Состав несется на всей скорости, и потому вагон шатает из стороны в сторону. Приходится даже взяться за поручень, чтобы удержаться на ногах. Я осторожно иду по проходу. Одно из окон открыто, и врывающийся ветер неистово треплет белую занавеску. Я подхожу к этому окну, поток прохладного ночного воздуха тут же бьет меня в лицо. Я отодвигаю занавеску, зажмуриваюсь и  медленно тянусь ему на встречу. Ветер пахнет летом, пахнет природой. Я с наслаждением вдыхаю полной грудью его аромат. Наконец, высовываю голову наружу и открываю глаза. Некоторое время я смотрю вперед на окутанный светом вагонов состав. Мимо проносятся столбы, на поворотах видно локомотив. И ветер, неистовый, неумолимый. Я так люблю ветер, бурю, смерч.
Все хорошо, но вскоре становится холодно, приходится залезть обратно в вагон и закрыть окно. Мне неожиданно захотелось кофе. Так не спиться, а с кофе мне вообще не уснуть. Ну, да ладно. Я достал все необходимое и пошел за кипятком. Проводница, уже не молодая, но очень красивая женщина, поинтересовалась о моем здоровье. Ах да, вчера ночью меня мучил зуб. Зубная боль так-то не подарок, а еще и в дороге. Она здорово меня выручила - принесла мне анальгин. Странно даже, как такое могло так быстро забыться? Ну и хорошо. Я улыбнулся, и поблагодарил ее. Завариваю себе кофе и осторожно иду по проходу, стараясь не разлить горячий напиток. Аромат кофе щекочет мне ноздри. Я встаю у первого попавшегося окна, пью кофе мелкими глотками и смотрю в даль. Черное ночное небо затянуто тучами. Звезд не видно, и лишь луна еле-еле пробивается сквозь их пелену. За окном поля меняются лесом, а лес полями. Изредка встречаются небольшие населенные пункты и железнодорожные переезды. На горизонте то и дело появляются всполохи молний и доносятся раскаты далекого грома. Скоро здесь будет дождь, но меня здесь уже не будет. Одна молния бьет почти рядом, и небо на долю секунду покрывается ослепительно-яркими трещинами. Почти сразу же раздается страшный грохот, который заглушает даже грохот несущегося поезда…
Четыре дня назад я покинул Северную Столицу, ставшую уже для меня мачехой.  Ночью я сел на «Красную Стрелу» и на утро был в Первопрестольной. Сама поездка была ни чем не примечательна. Все по стандартной схеме. Сел в вагон, быстро уложил свой багаж, познакомился с попутчиками, коими оказались сотрудники какой-то московской фирмы, возвращающиеся из командировки, и лег спать. С попутчиками мне никогда не везет. Вечно приходится искать себе компанию по всему поезду, но это уже другая история. Когда я проснулся, то поезд уже ехал в районе Останкино. Времени оставалось лишь на то, чтобы разделаться с поданным завтраком, немного поглазеть на окраины столицы и переодеться.
Москва встретила меня не сильно приветливо, ровно, как и любых других приезжих. Раннее утро, а на трех вокзалах уже кипит жизнь. Как река течет поток людей, едут автомобили, милиционеры на каждом углу проверяют у прохожих документы. Единственное, что радовало – это погода. Чистейшее небо, ни намека на ненастье. До моего поезда целых двенадцать часов. Как занять это время, и что можно делать в Москве в такую рань? Не долго думая над этим вопросом, я сдал вещи в камеру хранения на Казанском вокзале и отправился гулять по городу.
Не стану особо заострять внимания на моих приключениях в Первопрестольной. К тому же ничего интересного не произошло. Обычный для многих приезжих маршрут: Красная Площадь, Охотный ряд, Тверская, Арбат, Кутузовский проспект, потом Горбушка, Митинский рынок. К обеду ужасно проголодался, однако столичные цены повергли меня в шок. Исключительно из принципа, не желая платить большие деньги за то, что стоит намного дешевле, я нашел на отшибе какую-то столовую, где и пообедал. Еда хоть и выглядела аппетитно, по вкусу же оказалась хуже тех казенных харчей, которые мне за последние два года просто опостылели. Не знаю, что бы я делал оставшееся время, если бы не встретил прямо на вокзале представителей моей альма-матер. В компании все веселее. Так за кружкой разливного пива я убил оставшееся до поезда время.
Не знаю как вы, а я не люблю Москву. Может быть, во мне говорит петербуржец, который появился во мне в последнее время, а в Питере не любят столицу. Очень не любят, и это выражается во всем, начиная с футбольных матчей Зенит-Спартак, и заканчивая всякими жизненными мелочами. И те, и другие мнят себя лучшими, мнят себя первыми. И все-таки, Санкт-Петербург, на мой взгляд, более приветливый, более красивый город, хотя и у него есть куча своих недостатков.
… Кофе закончился. Я вымыл свою дорожную кружку и  полез к себе на верхнюю полку. Необходимо было хоть чуть-чуть выспаться, иначе весь день пойдет насмарку. А ведь так много нужно будет сделать. Пытаюсь заснуть, но ничего не получается. И так, и сяк, ложусь то на один бок, то на другой. Однако я слишком перевозбужден для путешествия в царство Морфея. Мысли мои все время возвращаются к родному городу и никак не получается отвлечься. Даже овец считать пробовал.
Вдруг перед моими глазами стали появляться картины прошлого. Вот я еще маленький мальчишка и гуляю с дедушкой в парке БМК. Как давно это было, сейчас даже парк этот переименовали, только во что, не помню. Мне хорошо, мне весело. Мир большой и прекрасный, он создан непременно для меня. Вокруг живут люди, хорошие и плохие. Но хороших всегда больше, и они обязательно победят плохих. Я бегу по узкой асфальтированной дорожке под сенью раскидистых кленов. Рука моя сжимает какой-то сук, но для мен я это не палка, а настоящий меч. Сейчас передо мной появятся враги: черти, злодеи, драконы и прочая нечисть. Они будут грозить мне, но я порублю их безжалостно, спасая тем самым сотни, а может даже тысячи мирных людей. Скорее всего, освобожу из плена заморскую красавицу-принцессу, а она одарит меня своей ангельской улыбкой и нежно поцелует в щечку. Но вот беда, на пути героя встречается камень, и я как подкошенный лечу на землю. Результат – разбитая губа, ссадины и царапины на руках и ногах. Слезы текут из моих глаз, но я изо всех сил стараюсь не плакать, ведь этого нельзя делать герою. В тот же момент подбегает перепуганный дедушка. Он поднимает меня на ноги, отряхивает меня от земли и предлагает вернуться домой. Я, конечно же, отказываюсь, не для того мы сюда шли. Сейчас мы пойдем играть в зал игровых автоматов, а потом обязательно в тир…
Делаю еще раз отчаянную попытку заснуть. «Спать, спать, спать», - вертится в голове, но тщетно. Все попытки усыпить себя насильственно заканчиваются лишь новым наплывом воспоминаний. Раннее утро, солнце только-только лезет ввысь, чистое небо, на деревьях щебечут птахи. Я иду по дороге, а точнее меня ведет за руку мама. На мне новенькая, еще пахнущая магазином, школьная форма, на плечи давит желтый ранец, а в руке букет белых хризантем. Впереди стоит большое пятиэтажное здание, которое заметно выделяется из ряда маленьких приземистых домов старого города. Во дворе шумит большая толпа: школьники, первоклашки с мамами и цветами, играет музыка. Мне хочется быстрее оказаться там, быстрее сесть за парту. Так хочется научиться читать, писать, познать тайны мира. И это пьяняще-пугающее чувство неизвестности переполняет меня. Я уже совсем взрослый, я иду учиться…
Поток воспоминаний не прекращаются. События, звуки, запахи, чувства, переживания, вырываются гейзером из глубин моей памяти. Многое из этого было погребено под тяжевыми пластами времени. Первые мои шаги в жизнь, первые обиды, первые стихи, первые пробы пера, первая, кристально-чистая детская любовь. Как давно это все было! Я вспоминаю свои  детские мечты, мысли, наивные желания. Поезд все летит и летит вперед, громыхая вагонами. Время от времени я открываю глаза, и взгляд мой падает на слегка прикрытое занавеской окно. Уже начинает светать.
Я сел, потянулся и посмотрел на спящих попутчиков, на их безмятежные лица. Вот ведь ерунда какая получается, нужно всего взять и заснуть. Ничего удивительного, ничего сверхъестественного, мне приходилось это делать тысячи раз.  Всего лишь взять и уснуть, а проснусь я уже дома. Интересно, а как там сейчас, дома? Сильно ли изменилось все? Ведь всего лишь год прошел. С одной стороны это мало, с другой много. Я глубоко вздохнул, поправил подушку и снова лег.
Лишь только тело приняло горизонтальное положение, как новый поток воспоминаний захлестнул меня. Хорошие и плохие, они подогревали душу. Первое мое свидание. Как сейчас помню, стою на автобусной остановке в новом отглаженном костюмчике, на ногах начищенные до блеска туфли. В руке я держу пышный букет алых, как утренняя заря, роз; на лепестках как слезы блестят капли воды. Выгляжу со стороны, наверное, как полный идиот, хожу из стороны в сторону, поглядываю на часы чуть ли не несколько раз в минуту. А она, черт возьми, она опаздывает! Как я ненавижу ждать! А ждать ее, ну просто сил нет. Сердце бешено колотится в груди, я все чаще смотрю на часы. С каждой секундой мир мрачнеет у меня перед глазами. Еще недавно он был ярким, красочным, а теперь становится серым и противным. Все на свете начинает раздражать. Прохожие, медленно прогуливающиеся по проспекту, и автомобили, мелькающие туда-сюда, и даже прекрасный майский вечер как-то ни к месту. Сколько еще ждать или лучше уже уходить? Но вот, останавливается очередной автобус, с шипением раскрываются двери, и из салона выходить она. Как будто камень с души упал. Улыбка сама собой зажигается на моих губах. Все в округе на время перестает существовать для меня. Я не могу оторвать свой взгляд от…
… Громко играет какая-то попсовая музыка из колонок большого кассетного магнитофона. Я сижу за столом и сжимаю в руке бокал шампанского. Со мной рядом сидят старые боевые друзья-однокашники. Все с иголочки одеты, все улыбаются. Мне в голову уже порядочно ударило спиртное, и появляется какое-то странное ощущение нереальности всего происходящего. Сейчас мы все вместе, мы счастливы, но это последние часы того счастливого времени, которое называется школьной порой. Я сижу и вглядываюсь в знакомые лица, стараясь оставить навсегда в памяти этот момент. Что же будет дальше? Возможно, жизнь раскидает нас по разным районам, городам, а то и странам. Возникнут из ниоткуда новые заботы, проблемы, а привычная жизнь навсегда отойдет в прошлое. И мы забудем о старом. Только иногда, может быть несколько раз в год, может быть даже реже, мы  соберемся этой же компанией, вспомним с грустью ушедшее время и уроним скупую слезинку в стопу горькой. Эта ночь единственная в жизни. Нужно радоваться, веселиться, гулять, упиваться торжеством момента…
… Я медленно поднимаюсь по лестнице в потоке народа. Уф, как тяжело-то. Вчера, насколько я помню, был День Города, и вполне естественно, что чувствую я себя не очень. Несмотря на жажду, головную боль и общее недомогание настроение мое на высоте. Сегодня я студент. Надо же, даже не верится как-то. С минуту на минуту начнется моя первая студенческая лекция, и я, если можно так выразиться, спешу на нее. Студенческий билет давит в кармане джинсов. Я горд за себя, за то, что я поступил. Горд, что прошел конкурсный отбор, сам, без денег и знакомых. Говорят, что студенческие годы – самые счастливые и веселые годы в жизни. Интересно, какая она у меня будет? Ладно, что уж там гадать. Сейчас самый актуальный вопрос - где бы пива найти…
… На перроне собралась толпа провожающих. Я уже сижу в своем купе и смотрю на них в окно. Кто-то пытается что-то сказать, но я не слышу; окно закрыто. Долго пытаюсь открыть его, но тщетно, Заклинило, а поезд вот-вот  тронется. Тогда я бегу, врываюсь в соседнее купе и с тысячей извинений пробираюсь к открытому окну. До отправления осталось совсем немного. Еще чуть-чуть и поезд понесет меня вслед за солнцем на встречу новым знакомым, новым друзьям, новому дому, новой жизни, новым приключениям. Передо мной стоят родные и близкие мне люди. Он улыбаются, кричат что-то в напутствие, машут руками. Я  тоже улыбаюсь, стараюсь ответить всем. Миг расставания всегда горек, но я еще не полностью отдаю себе отчет в происходящем. Мое сознание опьянено жаждой странствий и приключений, стремлением увидеть, познать что-то новое. Вагон дернулся и медленно поехал, все мои родные и друзья плавно уплыли в сторону. А вместе с ними вся моя старая, привычная жизнь сместилась в прошлое, как перемотанный кадр фотопленки…
Нет, видимо сегодня, мне точно не заснуть. Я открываю глаза и тяжело вздыхаю. В этот момент мне снова сильно захотелось кофе. Я мысленно представил его аромат и, повинуясь желанию, спрыгнул вниз. Пришлось немного покопаться в своих вещах, чтобы найти кофе и сахар, при этом стараясь не греметь. Если самому не спиться, то нечего другим мешать. Я взял свою дорожную посуду и вышел в проход. За окном уже почти расцвело. Звезды исчезли с небосклона, но солнце еще не взошло. Небо было серым, точь в точь, как в период белых ночей, ну разве что несколько светлее. Я прошел к кипятильнику, заварил кофе, а потом выбрал себе место поудобнее и в который раз уже стал любоваться постоянно меняющимся пейзажем.
Чтобы понять, насколько велика Россия, нужно хотя бы разок проехаться через всю ее территорию. Ну, пускай не от Калининграда до Владивостока, то хотя бы до середины. Когда смотришь на карту мира и видишь Россию, какая она огромная, «шестая часть земли», то все равно в полной мере не осознаешь ее истинные размеры. А вот когда потрясешься в тесном вагоне несколько дней и ночей, когда намотаешь на колеса тысячи километров, только тогда в действительности прочувствуешь, насколько она огромна. Города, деревни, поля, луга, горы, реки, мосты, озера, как их много.
В большинстве своем пейзажи за окном однотипны. Это поля, березки, зеленые холмы, лесополосы. Но ни с чем не спутаешь природу Алтайского края. Лишь только пересекаешь границу, как вскоре начинается с детства знакомый сосновый лес. Видишь холмы, поросшие мачтовыми соснами, небольшие обрывы, песчаные дорог и сразу же представляешь себе, как свеж там воздух в утренние часы, и как мягка под ногами засыпанная желтой хвоей земля. Никогда бы  раньше не подумал, что когда-нибудь буду так рад видеть эту картину. Ведь я жил на Южном и лес этот каждый божий день видел. Одно время, признаться честно, поднадоела она мне даже.
Кофе был, как бы это помягче выразиться, не очень. Собственно, растворимый кофе никогда не был по-настоящему вкусным. Суррогат он и в Африке суррогат. Хотя, разве что Nestcafe Kulta еще более-менее, но стоит дорого и все равно не то. Однако пью с удовольствием то, что есть. За последнее время жизнь научила меня довольствоваться синицей в руках.
Солнце медленно ползло на вершины деревьев, окрашивая небо в нежно-голубой цвет. Город уже близко. Я чувствую это душой, и чем ближе мы подъезжаем, тем сильнее и сильнее, словно маленький уголек разгорается в груди. Вот уже пошли знакомые места. Несмотря на то, что давно уже давно не был здесь, узнал сразу. Когда-то я ездил сюда по грибы. В памяти всплыли запахи свежего утреннего воздуха, хвои, пропитанных шпал и горячего деревенского хлеба. Станция Озерки. Меня даже передернуло, когда я на питерский лаз назвал ее про себя не ОзЁрки, а ОзеркИ. Снова сосны, деревни, станции, переезды.
Попутчики мои уже давно проснулись, даже успели собрать вещи. Я тоже помаленьку начал укладывать свой скромный багаж, сложил постель и сдал проводнице, умылся. Пора бы уже и переодеваться. Выгнал своих соседей из купе, скинул спортивный костюм, надел брюки, рубашку, галстук, поправил погоны и почистил туфли. В завершении окропил себя одеколоном и покинул купе. Вагон проснулся, у туалетов выстроились очереди пассажиров с полотенцами, мыльницами, зубными щетками. Почти у каждого окна стоят по два человека. От разговоров поднялся гул, который не заглушается даже шумом поезда. Под ногами бегают малые дети. С большим трудом мне удалось протиснуться к окну.
А вот уже и Новоалтайск. Все, почти приехали. После Новоалтайска пошли сплошные заливные луга. Сотни гектар земли, поросшие травой в человеческий рост, испещренные старицами и болотами. На особо крупных старицах в резиновых лодках сидят рыбаки. Кстати, на рыбалке я тоже очень давно не был. Надо бы внести рыбалку в план культурного отдыха. Впереди на горизонте появились очертания обрывистого берега. Поезд опаздывает на целый час. Так и не наверстал упущенное и теперь еле тащится. Говорят, что пути плохие, а мне хочется быстрее, быстрее. Ведь там, на обрывистом берегу находится то, к чему я так долго стремился, так долго ехал. А вот и Обь – могучая сибирская река, большая как сама Сибирь. Отсюда уже видны окраины города, видно Ковш, элеватор, трубы заводов. Надо же, старый железнодорожный мост почти полностью разобрали! Жалко. Так много воспоминаний у меня с ним связанно, но ничего не поделаешь. Сердце бешено колотится в моей груди, а в голове все время крутятся обрывки  мыслей.
Все, баста! Я почти целый год служил Марсу, настала пора отложить в сторону щит и меч, и хоть немножечко, хотя бы на протяжении этих двух недель воспеть хвалу Вакху и Венере. Я в отпуске! Я в отпуске!! Я дома!!! Даже не верится как-то. Столько раз я мечтал оказаться на этом поезде, столько раз я мечтал прогуляться по зеленым улочкам Барнаула. Теперь вперед! Пить, кутить, любить, гулять, отдыхать и забавляться. Двадцать четыре часа в сутки, самоотверженно, всецело и без остатка. Жить каждой минутой сегодняшнего дня. А что потом? Потом меня снова затянет житейское болото: служба, учеба, работа. Потом будут кошмарные наряды, тупые приказы, марш-броски, стрельбы под дождем, грязные окопы, полные сапоги снега, холодные казармы, злые преподы и множество других мелких и крупных неприятностей. Это обязательно будет, никуда не денешься. Но потом, а сейчас это не важно. Я в отпуске, я приехал.


08.06.2002 Александр Гулак