Жизнь замечательных людей. Рассказы из разных кружек

  Кореш мой – мужик по жизни толковый, а по закидонам совсем безбашенный.  Недавно на него голоданием накатило, на одного американца едва не молится: Брэгг – то, да Брэгг – се… Раз сидим с мужиками, слушаем, как мы организм загрязняем. Типа вот-вот, и с копыт долой. А сами пивко помаленьку потягиваем. Терпим. Мужик-то толковый, выговорится – сам успокоится.
  Ну, долго ли, коротко ли, а пошел мой кореш на убыль. В глотке пересохло. А пива брать не стал, типа принципиальный. Водички спросил. Тут мы переглянулись и поняли: это не конец.
  И тут Вовчик, добрая душа, агроном по образованию, и спрашивает: «А вот ежели я буду такой здоровый и праведный, то и дети у меня будут такие же?» Кореш мой отвечает: « А как же, непременно». А Вовчик и говорит, что, мол, нет, не правильный ответ. Наука совсем другое говорит. И рассказывает.
-Было это за царя Гороха, в двадцатые-тридцатые приснопамятные. Генетика тогда красной наукой решительно отвергалась. Называли ее не иначе как «продажной девкой империализма» и всячески опровергали. С очередным опровержением и вышел на трибуну очередной сессии ВАСХНИЛ большой человек в нашем тогдашнем сельском хозяйстве, академик Лысенко. Тот самый, что предлагал коров шоколадом кормить для повышения удойности. В докладе своем критиковал он австрийца Вейсмана, который доказал, что «приобретенные признаки не наследуются». Про что это? Щас объясню. Этот Вейсман брал, положим, двадцать крысиных пар. И мамам-крысам, и папам-крысам обрезал хвосты. Рожали они крысят. Он и крысятам резал хвосты, и этих крысят между собой скрещивал, типа случал. И их детям тоже резал хвосты. И детям их детей. И так, положим, двадцать поколений. А крысы как до этого рождались с длинными хвостами, так и продолжали рожать крысят с длинными хвостиками. А Лысенко эти опыты очень критиковал. Вот, мол, если бы Вейсман взял не двадцать, а двести пар крыс, и резал хвосты на двадцать, а двести поколений, то у него обязательно начали бы рождаться короткохвостые крысята, и была бы новая порода крыс. Вот так стоит он, распинается в духе велений родной партии. А тут же, в президиуме, сидел академик Вавилов, мужик по науке правильный и за базар ответственный. Слушал он, слушал, да и говорит: «Ладно, Бог с ними, с крысами! А как же быть с девственной плеврой?»
  Я признаться, тоже не сразу въехал. Сижу, думаю, причем тут хвосты до этого самого. Зато уж потом со всеми от души насмеялся. Сейчас еще внутри болит. Здорово мы тогда за пивом посидели. И кореш мой с нами.