еще раз о звездах, девочках и ромашках for Мэл

Растрепанная девочка в мягком халатике откровенно скучала… Колокольчики телефона изредка встряхивал, пробегая от форточки к форточке подлый ветер, и тогда она, нервно вглядываясь в пустоту собственной головы, выпускала пальцы из сжатых кулачков и, судорожно прижимая трубку, говорила «але» давно удравшему ветру…
А он, выдыхая смешинки простуженными горлышками прозрачных труб, бежал дальше, игриво хлопал балконной дверью и выскальзывал туда, куда она могла просунуть лишь прозрачно-розовые пальчики ног…
Она цеплялась за его следы, умоляя жару слизать их, оставив лишь веру в то, что у воздушного злюки нет ни желания, ни времени выбивать нотки истерики из ее молчаливой трубки…
А ветер послушно стряхивал кусочки себя с теплого бетона, на миг пожалев девочку-полутень… обрывки его разбивались ласковым шелестом в кронах тополей… но, подарив надежду на свою непричастность, он тут же возвращался на седьмой этаж, лентой заползал в ее косы, чуть касаясь шеи холодными губами…
Грустной улыбкой она здоровалась со старым знакомым, и, поежившись от прохладной нежности, отправляла его к тополям, закрывала дверь в небо и опускалась в хрустящее кресло, оставив на туманной пленке своего дыхания, затянувшей стекло, лишь одно слово: закрыто…
Она хорошо помнила, как ветер однажды разбил крылья в желтую лимфу листьев о незамеченную преграду…
В этом году она не ждала зимы. Она ждала звонка.
На заваленном баночками, макулатурой и кусочками ваты столе из кувшина вытягивали позеленевшие шейки крошки-ромашки. Она жалела их лепестки даже в уплату за точную информацию, хотя отлично понимала: ради окончательного диагноза всегда кто-то должен умереть… Кроме того, у нее были звезды. Им не больно, и заранее знаешь, какой ответ даст оторванная пятая лапа.
Ветер играл с тополями в безумного парикмахера.
Небо обернулось кустами сирени, и на ее усыпанные цветами ветки июль небрежно бросил выстиранные еще весенним дождем, полусгнившие тучки… Стрелка часов почувствовала на себе нетерпеливый взгляд, и, не находя себе места от волнения, забегала по кругу. Из кустов сирени, роняющих на город нежные цветы и темную дымку приторного запаха выглянула, словно искорка чьих-то глаз, первая звезда – желтый кружочек нектара в хороводе множества лепестков белого света…