Конфуз

Все новое,
хорошо забытое старое…
…Но все же новое.

   - Костюм легкий, с силовой системой погашения внутреннего давления, - три штуки, - семь тысяч триста восемьдесят кредитов, каждый. – Хавкинс скорбно вздохнул и зачеркнул на экранчике блокнота, одну строку. На главном экране рубки эта строчка пропала, и перешла в раздел, “расходы”, мелкими буквами. – Шлем визуального наблюдения со светопоглощающим покрытием, для внешних работ, три штуки,  двадцать одна тысяча пятьсот. - Еще одна строчка долой. – Жесткий костюм, с системой защиты от агрессивной внешней среды, две штуки, костюмы полностью укомплектованы. – Еще один тяжелый вздох. – Пятьдесят семь тысяч семьсот восемьдесят пять кредитов. Ни хрена себе! Бейлз, ну какого черта нам понадобились эти погремушки? – На вопрос никто не ответил, в рубке кроме него никого не было. Его напарник сейчас торчал в реакторном отсеке, и занимался тем же чем и Хавкинс, переписывал затраты на приобретенное оборудование, и зная характер своего напарника, отключил переговорное устройство. Хавкинс еще раз устало выругался, и продолжил. – Силовые захваты для контейнеров, с автономным источником питания. Ну, это-то еще зачем? – Мрачно проворчал он. -  Семнадцать тысяч пятьсот, за комплект. А сколько их… - Он пробежал глазами прилагающиеся странички сопровождения. – Шесть штук, вот черт…

   Последние несколько месяцев их дела шли совсем плохо. Деньги, полученные за последний перелет, только частично покрыли выплаты за корабль, а прибыли как таковой не было вовсе…
   Доходы и до этого особенно не радовали, но раньше они хотя бы могли гарантировать, спокойную оплату процентов на кредит, и достаточно сносное существование им самим. Но, с тех пор как транспортная компания прибрала к рукам всех основных заказчиков дальних перевозок, им стали перепадать самые дрянные и дешевые контракты.
   Дело, в которое они оба вложили все свои средства, и пять лет жизни, накрывалось. И главное выхода из этой ситуации Хавкинс не видел. А тут еще напарник свихнулся, и под залог корабля, взяв у хозяина казино (а тот считался тут чем-то вроде местного Капоне, босса всех боссов) кредит, накупил бесполезного хлама. И это, когда корабль и так разваливался по швам, и годится уже не на дальние рейсы, а на мусорные перевозки в шахтных колониях на астероидах… И теперь, если они не смогут отдать долг в оговоренные сроки, они потеряют и корабль, и, скорее всего, собственные головы, потому как стоимость корабля вряд ли покроет весь долг.
   Но Бейлзу, что ни говори, стоило доверять, в конце концов, именно он организовал весь этот их бизнес. И Хавкинс молчал. А что ему еще оставалось? Идеи Бейлза были единственным шансом вернуться в бизнес. А пока они оказались на последней черте перед окончательным разорением. А может, и уже за ней. Без следующего прибыльного рейса, у них не останется денег даже на горючее, у них заберут корабль, неизвестно кто первый, “Капоне” этот, или банк. Интересно кому повезет больше?

   В рубку вошел сияющий Бейлз, весь в герметике, и черных потеках охладителя на комбинезоне. – Все, теперь на этой старой развалюхе самый надежный реактор в Солнечной системе.
- Это почему еще? – Хмуро поинтересовался Хавкинс.
- Я поставил двойную систему блокировки, плюс охлаждение, плюс систему аварийного глушения, плюс, дублирующую систему контроля замедления реакции. Реактор теперь сможет дать тройную мощность, как на военном крейсере…
- Ну и зачем нам реактор как на военном крейсере, обшивка перегрузки не выдержит, прогнила вся, да и переборки полопаются. – Хавкинс махнул рукой на все, и, отвернувшись, продолжил чиркать что-то в планшете.
- Да, об этом я, как-то не подумал, ну да ничего, не всегда же у нас будет такая обшивка, скоро усиление поставим…
- Скоро у нас корабля не будет…
- А это мы еще посмотрим. – И сделав серьезное лицо, тот погрозил Хавкинсу пальцем. – Через неделю мы выплатим весь долг, это я тебе обещаю. – И скрылся за гулко хлопнувшим за ним люком. Хавкинс, еще раз вздохнул, почесал лоб, криво усмехнулся и ворчливо заметил. – А чем черт не шутит, вдруг да придумает что-нибудь.

   Работали вместе они уже очень давно. И не столько, потому что доверяли друг другу, хотя это и присутствовало, или были такими уж верными друзьями, сколько потому что оба очень точно понимали, что превосходно дополняли друг друга. Наверно, если бы вообще возможно было найти двух совершенно различных людей, то ими бы оказались именно Бейлз и Хавкинс. Один высокий смуглый, с резкими чертами лица, с веселым необременительным характером, другой, широкий, низкий, со светлой шевелюрой, и постоянно угрюмым выражением. И внешность эта была подстать и всему остальному, что разделяло их. Буквально все, что только может охарактеризовать человека, оказывалось в них двоих противоположным. И самое поразительное, что обоих это вполне устраивало…
   Единственное что раздражало напарников друг в друге, было одно обоюдно непримиримое свойство обоих: не информировать друг друга ни о каких собственных задумках, да самого их завершения, держа партнера в полном неведении. А так как, у Хавкинса идей было на порядок меньше, то в положении вечного незнайки все время оказывался он. Правда он то к этому уже привык, и каждый раз, только, загадывал про себя, что когда-нибудь, этот выскочка, оплошает по крупному, и вот тогда он уж точно отыграется и на нем, и на его идеях, и на его вечном стремлении все и всех переиграть и перехитрить… Но к счастью, Бейлз пока никогда не ошибался, и Хавкинс этому радовался, потому как если бы тот ошибся, то пострадали бы они оба.

   На следующий день назначили старт, и, как ни странно, с совершенно пустым трюмом. Никаких контрактов на перевозку подписано не было. Их и так последнее время было мало, но Хавкинс был уверен что напарник сумел уже что-то такое подыскать… Но трюм был пуст. Он был вычищен портовой командой за дополнительную плату, которую пришлось вносить на счет Хавкинсу, и он остервенело бился с управляющим за каждый кредит до самого старта, когда уже Бейлз сам спустился в портовые лабиринты, и не втащил его на борт буквально за шкирку.
- Старт разрешен.
- Реди, Стеди, Гоу! – Легкая перегрузка вжала их в кресла, и сквозь открывшиеся ворота шлюза, они вынырнули из порта орбитальной станции. Бейлз, на сей раз, был первым пилотом, и напарник его сидел все с таким же мрачным видом на соседнем месте, и хмуро смотрел на звездное небо прямо перед ним. И молчал.
   Корабль сделал вираж, и, поднырнув под станцию, понесся в направлении транзитной точки, бакена-маяка, стоявшего где-то посередине между орбитами Юпитера и Сатурна. На навигаторе четко высветился примерный пункт назначения, при выбранном направлении.
    Там сходилось множество торговых путей, и болталось пара десятков  торговых кораблей, они и раньше часто брали с них груз, там товар можно было взять дешево и, переправив во внутреннее кольцо, сбыть уже по довольно приличной цене. Но для этого нужны были деньги. У торговцев не подписывают контракт на перевозку, у них покупают…
   Но спрашивать в чем задумка напарника, Хавкинс не хотел. Во-первых, он решил наконец-то, хоть раз, сам догадаться, а во-вторых, знал, что Бейлз все ровно не ответит. И они молчали.

   До бакена лететь месяц. А за поясом астероидов, начнется ничейная территория массовых разработок. Почти дикий запад, застолби территорию, и добывай что хочешь. Там уже не действовали никакие законы, и в полной мере работал первый закон термодинамики. И, скорее всего, именно там Бейлз и расколется.

   Автопилот щелкнул, протестировав оборудование, мигнул лампочками, сообщив, таким образом, о полной своей готовности, высветил на вспомогательном мониторе надпись: ”курс принял”, и мерно загудел. Бейлз откинулся в кресле и, потянувшись, крутанулся к боковому ящичку, где всегда держал бутылочку виски. И сейчас, достав ее, припал к ней родимой, где-то, аж на пол минуты. Видимо и ему последние неудачи потрепали нервы. Полет предстоял долгий, но на таких дальних рейсах, когда корабль выходил из плоскости эклиптики, чтобы уменьшить шанс повстречаться со случайным астероидом, можно было, не беспокоится практически ни о чем. Опасней бывают перелеты во внутреннем кольце, когда вокруг полно всякого мусора, и раз в час, обязательно звенит сигнал тревоги в рубке, сообщая о неопознанном объекте на пути следования.
   Следующие дни они упорно избегали разговоров о предстоящем деле. Каждый делал свое дело. А по вечерам, между дежурствами в рубке, рассуждали о перспективах развития атомных двигателей, о потенциале нового футбольного тренера сборной, и на всевозможные отвлеченные темы, старательно избегая даже упоминания возможных дальнейших действиях. Ну и, попутно, Хавкинс следил за Бейлзом, стараясь угадать, что тот готовит, а Бейлз улыбался и подмигивал напарнику, каждый раз, когда это чрезмерное внимание замечал.
   Наконец, преодолев неофициальную границу федерации, пояс астероидов, Бейлз начал, наконец, предпринимать что-то конкретное.
   Он, упаковавшись в тяжелый скафандр, и прихватив тугой моток какой-то сетки, и сварочный аппарат для открытого космоса, отправился на обшивку, оставив напарника в легком недоумении. И как только захлопнулся люк шлюза, Хавкинс кинулся в рубку, к планшету. И лихорадочно стал выискивать сопроводительные документы на эту самую сеть.
“Система глушения оптических приборов наблюдения дальнего космоса, модифицированная, в комплекте с рассеиванием радарного луча. Применяется для оборудования военных бакенов наблюдения, во избежание их разграбления, торговцами.” – Прочитал он, и понял, что опять ничего не понял...
 
  Правительство всегда хотело контролировать все и вся, и даже в свободном районе, устанавливало свои бакены шпионы, чтобы отслеживать передвижение судов, совершаемые сделки, объемы перевозимых товаров, опасаясь, как бы свободные торговцы не устроили сговор, и не решили бы совместно поднять цены на товар, которого было в избытке. По крайней мере, такой была официальная версия антимонопольного департамента. Да и собственные интересы у них были тоже, говорили, что перепродажа полученных сведений, конкурирующим сторонам, приносило приличный доход золотопогонникам. Торговцам это естественно не нравилось,  и бакены эти торговцы, по возможности… э-э-э-э… как бы это помягче сказать,  изымали.
   Ставили их обычно, в непосредственной близости от маяков, да от торговых баз, и на них часто натыкались неуклюжие грузовики, и те проламывали им борта, что тоже особой любви к ним не прибавляло. К тому же, кроме подслушивания и подсматривания, они ровным счетом никаких иных функций не несли. А в околоземном космосе, уже больше ста лет, нет ни одного прибора, спутника ли, корабля ли, который не был бы универсален. Военные, и те, гоняли туристов как пассажирские лайнеры. Хоть какой-то, но доход. На горючее хватало. А содержать всю эту военно-космическую группировку на такие деньги, и с единственной целью, прикрыться когда-нибудь, от мифической, никем не виданной, внешней угрозы, даже правительству казалось довольно глупо. И те практически уже полностью, стали выполнять полицейские функции. И бакены эти, одно из их новшеств, ставились, опять же ради собственного обогащения.
   Их, правда, каждый год, приходилось заменять, так как старые, постоянно исчезали. И тогда, они придумали эти бакены маскировать, и вот при помощи этой вот сетки. Но им-то она зачем? Хавкинс почесал голову. Еще раз перечитал описание, и будто бы, мог что-то там еще увидеть, покрутил в руках планшет. Даже поцарапал ногтем его обратную сторону. Зачем им маскировка?
   В этот момент рубка озарилась ярким слепящим светом. Бейлз, ползая как паук по всему корпусу, добрался таки до обзорного экрана. На поверхность сдвоенного огнеупорного стекла, тут же, опустился светозащитный фильтр. Впрочем, он прилично запоздал, и если бы они вдруг оказались носом к солнцу, то такое запаздывание сенсоров, гарантировало бы пилоту минуту слепоты. Их старичка видимо надо было спешно чинить. Корабль был не столько стар, сколько использовался по большей части в таких местах, куда никто другой и не летал вовсе, да и в режимах, не предусмотренных никакой гарантией. И теперь в нем уже набралось столько мелких неисправностей, что в любую минуту, что-нибудь, было готово отказать уже окончательно.

   На обзорный экран, колтыхаясь как на ветру, опустилась тонкая металлическая сетка, с утолщениями на перекрестиях, превратив узор звездного неба, в точную копию расчерченной карты навигатора, разве что без обозначений.
   Хавкинс грустно наблюдал за этими действиями напарника, и размышлял на философские вопросы: Быть или не быть, на следующей неделе финального матча по футболу, между командами свободных колонистов, и сборной земли, и, стащить или не стащить, у Бейлза, из ящика для спасательного кислородного баллона, его заветную бутылку виски.
   За экраном, все еще болтался, даже толком не пристегнувшийся, Бейлз, и старательно приваривал сочленения сети к обшивке. Через минут двадцать такой работы, он ушел куда-то за горизонт, и продолжил свою работу вне пределов видимости из их рубки.
   Хавкинс опять почесал затылок. Он так и не смог придумать ни одной правдоподобной версии того, что же задумал его напарник, и оттого постепенно вгонял себя в полное и окончательное настроение убежденного фаталиста. Будь что будет! И приняв, наконец, эпохальное для себя решение, подошел к ящичку у кресла первого пилота, постоял там некоторое время в нерешительности, с сомнением глядя в сторону скрывшегося за иллюминатором Бейлза, своим неизменным жестом почесал голову, и вынул таки из ящика бутылку. Отвинтил крышку. Сделал один маленький глоток, потом побольше и еще один, от которого поперхнулся, и закашлялся. Затем на свет посмотрел на содержимое, и мысленно сравнил его с тем количеством, что было там ранее. Вышел в коридор, держа бутылку, как знамя, на вытянутой руке, и завернул в единственное большое помещение корабля, кроме рубки, в отсек систем жизнеобеспечения, служивший и складом запчастей, и кают-компанией, одновременно. И долил в бутылку, из резервуара с водой, ровно столько, сколько, по его мнению, сам и выпил. И довольный уже сразу по двум причинам, (выпитый виски, и мелкая пакость напарнику) вернулся в рубку…
   За стеклом, обзорного экрана, расчерченного теперь в кривую клетку, на фале, прямо перед экраном, в непринужденной позе, летал Бейлз. И даже для такого случая открыл на шлеме защитный фильтр, чтобы из рубки было видно лицо. И как только Хавкинс переступил порог люка, они тут же встретились взглядами. Один завинчивая пробку бутылки, а другой с кислой миной глядящий на него, скрестив руки на груди. Так они смотрели друг на друга с минуту. Наконец Хавкинс, глубоко вздохнул, и аккуратно вернув бутылку на место, покорно вернулся в свое кресло. А Бейлз вернулся к работе.
   Инцидент этот был забыт тут же, но с тех пор, когда Хавкинс пытался в чем-то возражать напарнику, тот только показывал на ящичек у кресла, и все разногласия тут же кончались в его пользу.

   За следующую неделю, на внешний шлюз грузового отсека они наварили “силовые захваты с автономным источником питания”. Это, как заявил Бейлз, было последнее, что нужно было сделать. Они уже подходили к региону слежения бакена, а значит, скоро на радаре появятся и корабли торговцев.  И Бейлз наконец раскололся.
- Что ты знаешь о системе обнаружения и идентификации в космосе? – Спросил он.
- Ну, как и все пилоты…
- Что конкретно?
- Существует система глобального опознавания номера, встроенная в ходовой процессор, любой сигнал корабля, запрос на посадку, там, радио переговоры, узконаправленная дальняя связь, мгновенно соотносится с кораблем и владельцем. Далее… Так, что там далее… Оптическая идентификация, в условиях относительно полного вакуума, хороший цифровой телескоп даст фору сто очков любому радару. При желании, всю солнечную можно просканировать в пределах одной астрономической единицы (расстояния от земли до солнца) довольно точно…
- Просканировать, но не определить, тип и номер корабля в секторе. – Добавил Бейлз.
- Ну да… Постой, на что это ты намекаешь?
- Если корабль не хочет быть обнаруженным, он никогда не будет обнаружен. Если будет неподвижен, либо двигаться прямолинейно и с одинаковой скоростью, его примут за астероид любой радар и оптика, и если он не подаст никакого сигнала с передатчика, его никак не сопоставят ни с маркой, ни с владельцем. Полная анонимность! Понимаешь?
- Нет. – Хавкинс даже и не догадывался, в голове его сейчас не блуждало ни одной рациональной мысли. Там было тихо и пустынно, в ожидании главного откровения напарника.
- Ладно, давай дальше. Как еще можно обнаружить корабль в космосе?
- Ну, сигнал бедствия…
- Нет, если его искать, а он не хочет быть найденным?
- А никак.
- Точно! Никак его не отыщешь, пока не столкнешься нос к носу. Никак, понимаешь? Ни определить, не отыскать, корабль, не вступивший в радио переговоры, невозможно. А если у него маскировка, так и не обнаружить даже как пресловутый метеорит… Да, на будущее, корма у нас не прикрыта, там дюзы, и маскировочной сетки не хватило. Ты запомни, потом поймешь зачем. Кормой к сенсорам не поворачиваться никогда, понял? – Хавкинс попробовал задать вопрос, но Бейлз его грубо перебил. - Потом спросишь! Так, о чем это я? Ах да, обнаружить корабль в открытом космосе нереально. Идентифицировать его, также нереально. Теперь понимаешь, почему последнее время половина свободных торговцев не в лучших отношениях с законом?
- Так они все… - Он запнулся. - Налоги не платят…
- Я не о том. Куча товаров, перевозимых во внутреннее кольцо, контрабанда. За пределами развитых колоний устанавливают заводик, а потом только возят поддельную продукцию в метрополию. И самое опасное, во всем маршруте, что им грозит, это пара миллионов километров в радиусе от Земли да Марса. А уж найти, где незаметно приземлиться и оставить груз, проблемы не составит. И их даже обнаружив, невозможно ни в чем обвинить. Груза - нет. Доказательств, что это были именно они, - нет. “Да так, летали мы тут, а тут полиция, приказы немедленно садится…” И никакого риска!
- Предлагаешь контрабанду возить? – Хмуро поинтересовался Хавкинс. – Так ее еще купить надо, а денег нет.
- Меркантильный ты тип, я тебе скажу, приземленный, никакой фантазии. Наш мир сейчас представляет собой точную копию четырнадцатого, пятнадцатого века на Земле. Период великих географических открытий, захватов территорий, и мелких колониальных войн… Посмотри вокруг, одни колонии. Марс, Астероиды, спутники Юпитера, Сатурна, Гинимед, Титан, Тритон. Да та же Луна, в конце концов! Колонии, подчиненные центру, а у того уже не хватает сил держать все это в собственных руках. Помяни мое слово, еще лет пять, и пол солнечной системы передерется друг с другом. А что было в пятнадцатых – шестнадцатых веках на море? – Хавкинс даже отвернулся и, выходя из себя, процедил сквозь зубы. – Какого черта, не знаю я, что было, дело говори, что предлагаешь?!
- Ну ладно, дело так дело. В то время, множество торговцев на своих кораблях бороздили моря и океаны, - Хавкинс по-звериному зарычал. - Было много колоний, и их необходимо было связывать каким-то образом. Такой связью была торговля. Как и сейчас. Куча торговых кораблей на просторах океанов. И тогда был самый расцвет пиратства…
- Что?
- Пиратства… Сейчас никто и никогда еще, не пробовал захватывать корабли. Даже у военных нет такой технологии. Зато есть маскировка. Вот это. – Он показал пальцем на маскировочную сетку, на обзорном экране. – И никакая метеоритная защита не обнаружит корабль даже на расстоянии в десять метров, и не подаст предупреждающего сигнала. Да даже дальний радар, и оптика, на станциях не заметят наше старое корыто. Остается аккуратно подойти к торговцу, и вскрыть его грузовой люк. И если сделать это ювелирно, то он даже не почувствует, что из его грузового отсека товар перекочевывает к нам. Понимаешь? Только состыковаться, точно сойтись шлюзами, сцепится захватами, и перетаскать их груз к нам. А если вдруг, кто-то из команды заглянет к нам, так его можно и за борт спустить, ничего страшного в этом я не вижу…
- Да-а… Идея. – Хавкинс был поражен. Но он всегда мыслил прямо и рационально, и сразу ухватился за конкретные детали. – А как ты собираешься сам обнаруживать торговцев, если корабль в открытом космосе никак не отследить? – Бейлз нахмурился, достал платок и, помакнув вспотевший вдруг отчего-то лоб, в задумчивости отвернулся к обзорному экрану. - А вот об этом я как-то, и не подумал…